Шесть

Красота и боль нападают вместе.

Оливер Мастерс

Объятия – это парадокс. Они приятны физически, но помогают еще и рассудку – может быть, даже сильнее, чем телу. Я так долго считала, что мертва внутри и что мне не нужны объятья. Да, я жила с расстройством эмоциональной отрешенности, но почему я так сильно жаждала простых объятий? С моим-то состоянием, почему они меня так заземляли?

Да, в свободное время я почитывала научные статьи о силе человеческого прикосновения. Ладно, прочла все, что только смогла найти. Я хотела знать ответы на все свои вопросы. Почему люди делали то, что делали? Я не понимала таких простых действий, как объятья, и даже чтение статей не особо помогло. Но теперь, когда меня обнимали теплые руки Олли и он прижимал мое тело к своему, я вдруг поняла каждое прочтенное слово. С Олли я чувствовала себя в безопасности. Я нашла бухту, в которой могла прятаться от бури в своей голове.

Но вместе с ощущением комфорта пришел и страх. И он рос и рос, выдергивал из-под меня сетку безопасности, которую подарил мне Олли, с силой чего-то еще более могущественного… с силой моего прошлого.

Я инстинктивно отстранилась от парня, и он тут же обеспокоенно посмотрел мне в глаза. Улыбка его потухла, и он покачал головой.

– Куда ты исчезла?

Из легких словно выбило весь воздух. Я нахмурилась.

– О чем это ты? Я ведь здесь.

Но я его поняла. Какая-то часть меня ускользнула в прошлое.

Он коснулся моей щеки. Мне становилось все холоднее, и его тепло не могло справиться с этим холодом.

– Твои глаза… что-то изменилось.

Я убрала его руки, скатилась с матраса и поднялась.

– Мне пора.

Я обыскала комнату – нельзя ничего здесь оставлять! Ах да, мои книги! Я подняла их с пола и обернулась на Олли. Он непонимающе уставился на меня, все еще лежал на матрасе, словно я только что выбила опору из-под его ног.

– Я… эм… увидимся позже.

И вышла за дверь.

После ужина я ждала как можно дольше, и лишь потом отправилась в душ. Я услышала эхо вскриков Джейка на другом конце душевой – он заметил меня, когда я пыталась пригнуться в толпе и отыскать пустую кабинку. На Джейке уже красовалась белая футболка, клетчатые пижамные штаны и тапочки с Бартом Симпсоном. Мне некуда было бежать, и я помахала остальным его друзьям, которые на меня обернулись.

Одетый в трусы с пивными кружками Айзек чистил зубы. Алисия сидела рядом с ним на раковине и без умолку болтала.

– Ночью здесь всегда много народа. Когда лучше всего приходить? – спросила я, положив свои вещи рядом с Алисией.

– Утром. – Из душевой кабины вышла полностью одетая Брия с полотенцем на волосах. – Так поздно ты, скорее всего, разделишь душ с кем-нибудь еще.

Из соседней кабины показался Олли – в черных трусах, которые липли к его блестящей от воды коже. На груди и животе его красовались татушки: летящие прочь от пары рук в сторону его спины птицы. Я впервые видела его так близко и без футболки. Его тату меня гипнотизировали.

Все они были черными: символы на каждом бицепсе, рисунки на руках, корни дерева, сплетающиеся в силуэты двух людей, прямо в середине его торса, чуть пониже груди. Он тряхнул волосами, и брызги полетели во все стороны. Я наконец выпала из транса. Его глаза задержались на мне и приковали меня к месту.

– Привет, дорогая, – кажется, произнес он.

Кажется – потому что слышала я его словно сквозь толщу воды.

– Ты сегодня придешь, Мия, или как? – спросил Айзек, вытащив меня из течения.

Я чуть склонила голову.

– А что у вас сегодня?

– Мы каждую ночь четверга отмечаем чем-нибудь особенным, – прошептала Брия, окинув взглядом всех собравшихся.

Я проследила за ее взглядом: лица ребят засияли. Олли опустил голову и отвернулся, и я подумала, что он вряд ли хочет, чтобы я узнала об этом празднике.

– Нет, спасибо.

– Ой, да ладно тебе, Мия! Сможешь похвалиться своими талантами! – вмешался Джейк.

Я прищурилась и понадеялась, что молчаливое «Заткнись!» он поймет. Я не хотела, чтобы каждый из них просил меня его прочитать. Я ведь не из цирка сбежала. К тому же все, что я скажу им, совершенно точно больно ударит по их чувствам. А стоит мне только открыть рот, как остановить меня не представится возможности.

– Какими талантами? – поинтересовался Олли, вытирая волосы.

– Никакими. Забудьте. – Я исчезла за шторкой и разделась, понадеявшись, что больше меня об этом не спросят.

– Ну и ладно, с ней и так невесело. Только водку зря потратили, – раздался обиженный голосок Брии. – То, что мы приготовили на сегодня, ей не положено.

Ага, реверсивная психология! Думает, что это на меня подействует? И почему она вообще хочет, чтобы я пришла? Брия ведь ясно дала понять, что я ей не нравлюсь, потому что могу охотиться на Айзека или Олли.

– Все равно не приду, Брия! – выкрикнула я сквозь шум воды.

Я не хотела идти. Черт. Но по какой-то неведомой причине мне хотелось что-то доказать. Брия не обладала надо мной властью, не так, как над всеми остальными. Но… тусовка ведь всяко лучше, чем лежать в комнате и пялиться в потолок?

– Не слушай ее, Мия. Приходи, повеселись! – загромыхал голос Джейка в шепоте всех остальных.

Я подставила голову под струи воды и прикинула варианты.

– Я подумаю, – вот и все, что я могла им сейчас обещать.

Когда я вышла из душа, остальные уже исчезли, а у меня оставалось совсем немного времени до закрытия дверей. Я промчалась по коридору и вбежала в свою комнату за пару секунд до того, как захлопнулась стальная дверь.

Джейк, Айзек и я сидели на одеяле на полу, на нашем обычном месте. Олли опустился на матрас, привалившись спиной к стене – рядом с ним примостилась голодная до прикосновений Брия.

Алисия не смогла прийти, а без ее бесстрашного «говорю-что-думаю» и пылкого отношения к любой мелочи атмосфера стала еще более неловкой.

– А что такого особенного в сегодняшних посиделках? – спросила я, когда разговоры слегка утихли.

Олли достал из кармана штанов маленький пластиковый пакетик. Айзек подскочил на месте, быстро подошел к нему и вырвал пакет из его рук.

– Ты что творишь?!

– Успокойся, дурачок. Это обычные лекарства, – умерил Олли пыл Айзека.

Я подняла голову и посмотрела на Джейка.

– Уже пробовала? – спросил Олли.

– Типа того, – ответила я.

Да, конечно, репутация у меня была так себе, но это вовсе не означало, что я могла бы пойти по темной дорожке.

– Сегодня что-то будет. – Айзек высыпал таблетки себе на ладонь.

Обычно он был тихим, но сейчас был не похож на себя. Взгляд его темно-карих глаз задержался на мне, а потом опустился на таблетки в его руке.

Я глянула на Олли, а потом положила таблетку в рот. Тот разочарованно покачал головой.

После второй таблетки я что-то почувствовала. Глаза Джейка расширились.

– Мия, можно я у тебя кое-что спрошу? Вообще, нет, не буду спрашивать разрешения… сразу спрошу.

Джек заговаривался.

– Думаешь, мне стоит снова называть себя Джейкобом или Джейк реально звучит круче?

– Мне нравится, как звучит Джейкоб. Но и Джейк тоже ничего. Если хочешь поменять имя – сделай его еще круче… типа, Кэш. Или Нокс.

– Оу, Нокс! Зовите меня Ноксом, да?

– Окей, Нокс. А я попытаюсь встать.

– Погоди. – Нокс схватил меня за руку. – А как тебя называть?

– Знаешь, а я ведь никогда об этом не думала. – Я рассмеялась, потому что вспомнила свое любимое шоу. – Дрянь. Зови меня Дрянь^[1].

– Дрянь?

– Да, типа, совсем дрянная, жесть, – проговорила я. Кажется, что-то такое было еще и в «Друзьях»… или нет?

– Дрянь. Дрянь, – повторил Джейк, и вдруг комната засияла.

Цвета изменились. Глаза Олли блестели – он сидел совсем близко, но мне казалось, что он был очень, очень далеко. Я поднялась и оттолкнулась от стены, чтобы подойти к нему и достать из-под матраса айфон.

– Нам нужна музыка. И танцы.

Экран был таким ярким, что мне пришлось отодвинуть от себя мобильник, чтобы прочесть хоть что-то.

– Мия, ты как? – спросил кто-то, и я оглядела комнату, чтобы понять, откуда доносится этот заботливый голос.

– Мия? – Олли поднял голову. – Ты как, милая?

– Просто прекрасно, – кажется, ответила я и включила музыку.

Заиграла Feel So Close Кэлвина Харриса. Мобильник выпал из моих рук. Комната закружилась. Матрас подо мной казался настоящим облаком, и я прыгала по кругу, чувствуя, как расплывается улыбка на моем лице. У всего моего существа появились свои планы. Я чувствовала все: музыку и себя. Я кружилась, и тело мое плыло по ветру, словно перо.

По венам бежал чистейший адреналин, улыбка приклеилась к лицу, руки путешествовали по всему моему телу и зарывались в волосы. На бедра мои опустилась чужая пара рук – я развернулась и увидела Айзека. Его улыбка отражала мою. В его крови шипело то же электричество. Безумие закончится не скоро. Мне хотелось отринуть все границы и сдаться музыке – музыке, которая гремела так сильно, что я удивлялась, когда басы и биты звучали еще громче.

Айзек притянул меня к себе, и я глянула на Брию, которая наблюдала за нами, сидя рядом с Олли. Я танцевала с одним из ее мужчин, и она не могла предъявить права на них обоих в один вечер. Какой для нее важнее?

В зеленых глаза Олли все сильнее разгоралось напряжение. Музыка стучала в ушах и отзывалась где-то в районе бедер. Я закрыла глаза, и Айзек закружил меня – Олли прожег нас взглядом. Мои пальцы задержались в темных волосах, а потом я потянула Айзека на себя…

Наши губы едва успели соприкоснуться, когда меня дернули куда-то в сторону, сняли с матраса и увели прочь. Мне было все равно, я находилась на седьмом небе от счастья. Голова закружилась, а потом я умудрилась сфокусировать взгляд – зеленые глаза Олли смотрели на меня.

– Ты зачем это сделал?

Олли привалил меня к стене и склонился к уху.

– Ты не соображаешь. Айзек тебе не пара, я просто спасаю тебя от будущих разочарований.

Я оглянулась и чуть не свалилась – Олли придержал меня за талию.

– Мия. Посмотри на меня. – Олли указал пальцами на свои глаза.

Я засмотрелась на чернильные узоры на его руках и провела по ним пальцами.

Олли взял меня за подбородок и заглянул мне в глаза – зеленые против карих.

– Вот ты где. – Он улыбнулся и прижал ладонь к моей щеке, погладил кожу пальцами. У меня подогнулись колени. – Вернулась.

Я схватила его за руку – вдруг он вздумает ее убрать?

– В каком смысле?