Отзывы на книги автора «Никлас Натт-о-Даг»

Бытует мнение, что шведы, несмотря на суровый скандинавский климат, спокойные, приветливые, любящие природу и порядок люди. Видимо, за прошедшие двести лет они подверглись какой-то генной мутации. Потому что если судить по этому произведению, в 18-м веке шведы были не самыми приветливыми и милыми представителями человечества.

Хотя, конечно, если брать во внимание сложную политическую ситуацию, войны, ежегодные эпидемии лихорадки и ужасные условия жизни той эпохи, то винить их в этом нельзя. Сами посудите, отсутствие канализации и отопления, проблемы с питанием и личной гигиеной. Прибавьте к этому дискриминацию по половому признаку, довление церковной морали, высокий уровень бедности и безработицы, безграмотность населения – вот вам и Швеция 18-го века, которую нам достаточно красочно обрисовал в своём дебютном романе Никлас Натт-о-Даг.

Но красочными и колоритными вышли у автора не только социальные зарисовки, в декорациях которых развивается замысловатый сюжет. Не пожалел он ни отягощённой нравственностью фантазии, ни щекочущих воображение подробностей и для предложенных, скажем так, натуралистических подробностей. Из которых гомосексуализм и проституция, пожалуй, являются самыми невинными. Прошвырнувшись по пёстрому арсеналу предложенного из серии "18+", на страницах книги вы найдёте расчленённые трупы с подробным описание самого процесса расчленения, сексуальные акты с инвалидами и уродцами, море крови, реки блевотины, гниющие останки и поедание отходов жизнедеятельности, а попросту говна. Так что особо впечатлительным лучше почитать что-нибудь менее садистко-натуралистическое.

А вот сам сюжет и его построение вполне неплохи. Два горемычных одиночества, вполне нашедших друг друга, в лице внештатного сотрудника стокгольмской полиции Сесила Винге и сепарат-стражника Микеля Карделя, объединяют усилия для расследования мрачного дела: в зловонном озере Фатбурен обнаружен труп молодого мужчины. Мужчина явно не по своей воле там оказался, так как у него отсутствуют все четыре конечности, а также язык и глаза. Даже видавшие немалое количество изувеченных тел, двое стражей закона не могли не задаться вопросом, в чём же можно так провиниться, чтобы заслужить такое изощрённое наказание.

Три части повествования постепенно сплетутся вместе, и четвёртая часть грянет заключительным аккордом, воздавая всем по заслугам.

Ничто не способно вселить в человеческое существо столько энергии, как свирепая жажда мести.

Бытует мнение, что шведы, несмотря на суровый скандинавский климат, спокойные, приветливые, любящие природу и порядок люди. Видимо, за прошедшие двести лет они подверглись какой-то генной мутации. Потому что если судить по этому произведению, в 18-м веке шведы были не самыми приветливыми и милыми представителями человечества.

Хотя, конечно, если брать во внимание сложную политическую ситуацию, войны, ежегодные эпидемии лихорадки и ужасные условия жизни той эпохи, то винить их в этом нельзя. Сами посудите, отсутствие канализации и отопления, проблемы с питанием и личной гигиеной. Прибавьте к этому дискриминацию по половому признаку, довление церковной морали, высокий уровень бедности и безработицы, безграмотность населения – вот вам и Швеция 18-го века, которую нам достаточно красочно обрисовал в своём дебютном романе Никлас Натт-о-Даг.

Но красочными и колоритными вышли у автора не только социальные зарисовки, в декорациях которых развивается замысловатый сюжет. Не пожалел он ни отягощённой нравственностью фантазии, ни щекочущих воображение подробностей и для предложенных, скажем так, натуралистических подробностей. Из которых гомосексуализм и проституция, пожалуй, являются самыми невинными. Прошвырнувшись по пёстрому арсеналу предложенного из серии "18+", на страницах книги вы найдёте расчленённые трупы с подробным описание самого процесса расчленения, сексуальные акты с инвалидами и уродцами, море крови, реки блевотины, гниющие останки и поедание отходов жизнедеятельности, а попросту говна. Так что особо впечатлительным лучше почитать что-нибудь менее садистко-натуралистическое.

А вот сам сюжет и его построение вполне неплохи. Два горемычных одиночества, вполне нашедших друг друга, в лице внештатного сотрудника стокгольмской полиции Сесила Винге и сепарат-стражника Микеля Карделя, объединяют усилия для расследования мрачного дела: в зловонном озере Фатбурен обнаружен труп молодого мужчины. Мужчина явно не по своей воле там оказался, так как у него отсутствуют все четыре конечности, а также язык и глаза. Даже видавшие немалое количество изувеченных тел, двое стражей закона не могли не задаться вопросом, в чём же можно так провиниться, чтобы заслужить такое изощрённое наказание.

Три части повествования постепенно сплетутся вместе, и четвёртая часть грянет заключительным аккордом, воздавая всем по заслугам.

Ничто не способно вселить в человеческое существо столько энергии, как свирепая жажда мести.

"Если человек хочет уйти от судьбы, он выбирает именно тот путь, где она его уже дожидается".

Предупреждение: Жестокая (очень!) тяжелая книга с множеством ужасных (садистских и физиологических) подробностей и деталей, поэтому впечатлительным людям, беременным женщинам и несовершеннолетним лучше все-таки воздержаться от ее чтения.

Увлекательный сюжет, состоящий из трёх взаимосвязанных, как потом окажется, линий, и напряженная детективная интрига, яркие герои - мне книга понравилась. Хотя я ждала, конечно, больше исторический детектив с отсылками в прошлое, историю, с приметами времени, чтобы глубже погрузиться в эпоху. Здесь же больше детектив-триллер, а читая, вообще забываешь, что действие-то происходит в 18-м веке. Очень уж современной получилась книга (ощущение, что автор вдохновлялся современными криминальными сводками).

Но это все же не книга ужасов. Детектив и драма, непростые человеческие судьбы (с таким мощным посылом в конце: от воспитания детей зависит будущее нашего общества и нашей цивилизации. Вся книга о том, как вырастить монстра, о том, откуда берутся такие вот монстры. Хотя я с точкой зрения автора не согласна, все-таки многое зависит от самого человека. никакие условия жизни не могут служить оправданием жестокости, и природной жестокости не бывает).

4/5, написанная красивым языком, заставляющая о многом задуматься книга. Чтение ее простым не будет, не надейтесь. А вообще, мне кажется, весь роман - это такая огромная и своеобразная метафора современного общества (к настоящему здесь больше отсылок, чем к прошлому), где жестокость стала в порядке вещей и никого уже не удивляет...

"Ненависть питается страхом, так же как огонь питается сухим хворостом. Чего-то боятся все. А бояться -значит ненавидеть. Человек не может любить того, кого он боится".

"Люди готовы помогать тем, кто ни в какой помощи не нуждается, и обходят тех, кому она и в самом деле нужна".

"Если человек хочет уйти от судьбы, он выбирает именно тот путь, где она его уже дожидается".

Предупреждение: Жестокая (очень!) тяжелая книга с множеством ужасных (садистских и физиологических) подробностей и деталей, поэтому впечатлительным людям, беременным женщинам и несовершеннолетним лучше все-таки воздержаться от ее чтения.

Увлекательный сюжет, состоящий из трёх взаимосвязанных, как потом окажется, линий, и напряженная детективная интрига, яркие герои - мне книга понравилась. Хотя я ждала, конечно, больше исторический детектив с отсылками в прошлое, историю, с приметами времени, чтобы глубже погрузиться в эпоху. Здесь же больше детектив-триллер, а читая, вообще забываешь, что действие-то происходит в 18-м веке. Очень уж современной получилась книга (ощущение, что автор вдохновлялся современными криминальными сводками).

Но это все же не книга ужасов. Детектив и драма, непростые человеческие судьбы (с таким мощным посылом в конце: от воспитания детей зависит будущее нашего общества и нашей цивилизации. Вся книга о том, как вырастить монстра, о том, откуда берутся такие вот монстры. Хотя я с точкой зрения автора не согласна, все-таки многое зависит от самого человека. никакие условия жизни не могут служить оправданием жестокости, и природной жестокости не бывает).

4/5, написанная красивым языком, заставляющая о многом задуматься книга. Чтение ее простым не будет, не надейтесь. А вообще, мне кажется, весь роман - это такая огромная и своеобразная метафора современного общества (к настоящему здесь больше отсылок, чем к прошлому), где жестокость стала в порядке вещей и никого уже не удивляет...

"Ненависть питается страхом, так же как огонь питается сухим хворостом. Чего-то боятся все. А бояться -значит ненавидеть. Человек не может любить того, кого он боится".

"Люди готовы помогать тем, кто ни в какой помощи не нуждается, и обходят тех, кому она и в самом деле нужна".

Я же вообще считаю, что после 1793  продолжения и не требовалось. "История одного убийства" вышла настолько мощной и интересной, что остальные две части затерялись на её фоне.

1794 и 1795 стали лишь приятным бонусом, когда можно вновь встретиться со старыми знакомыми, побродить по мрачным улицам Стокгольма конца 18 века, да покопаться в столь же темных уголках памяти героев.

Из всей трилогии запоминается именно первая книга. Своей энергией, жесткостью и сюжетом.

Завершающая часть — "1795" более драматичная и абсолютно не детективная. Необходимая развязка,  без пульсации истории, но с эффектом неожиданности в конце. Не вау, но дочитать стоит.

Начало получилось весьма скучным и я даже успел пожалеть, что решил продолжить чтение этой трилогии. Да и героев с первой книги не было и ничего не указывало на их появление. Однако, после того, как я пробрался через эти дебри предыстории, все закружилось в увлекательном танце, знакомые лица также вернулись и я обрадовался, что все же взялся за это произведение. История вылилась в плавное продолжение предыдущей книги с участием всех персонажей. Описание жизни того времени также весьма увлекательно, хоть и угрюмо, потому как для бедного слоя населения она была очень тяжелой, а все наши основные герои, как раз таковыми и являются. Эта история, как и предыдущая, строиться вокруг очередного расследования, но оно на этой книге не заканчивается, так как финал получился не завершенным. А даже наоборот только набрал обороты и взяться за продолжение, хочется сразу же, что я в принципе и сделаю. Думаю и третья книга меня порадует, как и эти две. И даже не начав ее читать, я уже жалею, что она последняя в этой истории.
Оценка 9 из 10

Эта книга долго раскачивалась на чаше весов моего мнения, то склоняя их на сторону «Нравится!», то возвращая в положение «Не дотянула». И если сравнивать с предыдущей частью трилогии, то, скажу честно, второй вариант перевешивает.

Сложилось ощущение, что автор ударился в графоманство. 600 страниц истории затянули с головой и пронеслись на одном дыхании, не оставив после себя никаких ошеломляющих событий. Ключевых моментов достаточно мало, а сама книга будто уходит в лирику. Рассказ строится больше на внутренних переживаниях героев, сложности их взаимоотношений и социальных конфликтах времени. Интересно, но в детективе хочется видеть больше движения.

Однозначный плюс – по-прежнему мрачная, гнетущая, болезненная атмосфера Стокгольма конца 18 века. Ты заживо варишься в человеческом котле недовольства, кровожадности и страха. Очаровательно, как бы противоречиво это не звучало для описания жестокости.

И все-таки «1793» воспринимался мной как завершенное произведение, не нуждающееся в продолжении.

«1794» разрывает мнение, хочется, чтобы книга нравилась также как и первая часть, но стоит ли себя обманывать?

«1795» – жду выхода, должна же я узнать, чем, наконец, закончится цикл мрачных стокгольмских историй.

Данный роман стоит под номером два в Бельманской нуарной трилогии и является своего рода продолжением предыдущей книги автора, имеющих сквозных героев и повествование, которое начинается именно на том самом месте, где закончилось прошлое.

Тут мы вновь встретимся с уже знакомым нам ветераном войны, вернувшимся с неё калекой Карделем и его новым напарником Эмилем, братом почившего Сесила Винге. Тем самым налицо прекрасная преемственность в героях, которым снова предстоит расследование не менее жестокого преступления, чем в прошлый раз. Жизнь и возможное счастье двух молодых влюбленных были разрушены в один миг.

Роман, действие которого также происходит на улицах Стокгольма, хранящих тысячи секретов, населенных самым разнообразным людом и пороками, открывающими поистине бездну для неокрепших душ и ищущих все новых развлечений пресыщенных, хотя и именуется детективом, но скорее тут интересная социально-психологическая драма, при этом со всеми элементами, присущими расследованию, кроме одного.
Преступника или преступников угадать совсем не сложно, эта информация практически на поверхности. Но во время чтения складывается впечатление, что автор намеренно так сделал, сместив фокус на причины и следствия произошедшего, уводящих в такие глубины и дали, тянущих за собой столько всего, что заставляет героев не раз вставать на перепутье дальнейших действий.

В очередной раз автор рисует богатое на человеческие пороки полотно, где также звучит тема мести. Здесь хотя и меньше кровавых жестоких и натуралистичных подробностей по сравнению с предыдущей книгой, но они тоже имеют место быть.
Поэтому если читатель не приемлет в литературе насилие и жестокость, подробности такого плана, то наверняка стоит воздержаться от чтения. Остальным добро пожаловать в мрачный мир стокгольмских улиц и предместий, но имейте ввиду, что продолжение истории будет в третьей книге. Здесь же в финале скорее запятая или многоточие...Кому как больше нравится.

Историческим романом это сочинение", конечно же назвать можно, внешне оно соответствует требованиям жанра, но по сути своей является произведением сексуально-садистского характера на фоне исторических декораций. Повеяло духом, как раз жившего в описываемую пору, маркиза де Сада.

Именно садизм играет в этом оркестре первую скрипку, а отнюдь не историчность, которая глуховато подвывает низкими звуками контрабаса. Главное здесь не времена Великой Французской революции в мрачной Скандинавии, а расчленёнка, смакование изуверства, садистские и мазохистские мотивы. И, конечно, же главная тема нынешней европейской литературы - гомосексуализм. Натт-о-Двг хвастается дружбой с Бакманом, у них совершенно разные книги, но есть то, что их объединяет - тема гомосексуальных отношений. Такая вот она сегодняшняя шведская литература.

В аннотации сказано, что книга «невероятно красивая». Вот уж не знаю, где писавший это нашёл там красоту, мрак есть, грязь есть, экскременты, блевотина, кровь, гной, струпья, разложившиеся трупы, поедание кала, сношения с уродами – странные у него представления о красоте.

Красотой принято любоваться, но как любоваться чем-то из перечисленного? Я не ханжа, я готов принять все это как неотъемлемую часть мира, в котором мы существуем, я готов это терпеть, смириться с этим, но любоваться.... Любоваться подобным может только душевный монстр, под стать тому, которого пытался явить автор.

Монстра, как такового не получилось, получился жалкий закомплексованный гомосексуалист, страшный в своей «мсте». Фигура очень невыразительная и неубедительная, образ Балка самый неудавшийся в романе, он не целостен и буквально разваливается на составные части, как под ножом тело его любимого Даниэля.

Балк все время путается в причинах, заставляющих его злодейничать, то он больше всего хочет спровоцировать бунт черни в Стокгольме, то отомстить предавшему любовнику, то, вдруг он оказывается и вовсе не монстром, а сентиментальнейшим горе-любовником, проворонившем свое счастье, и поэтому готовым отказаться от выпестованного плана Великой Шведской революции, ради казни его самого инкогнито. План-то у него наивнейший, можно сказать, гнилыми нитками шитый, но он почему-то был так в нем уверен.

Вялым и неубедительным получился и юный хирург Бликс, стихия которого – экскременты, с подробнейшего описания акта его дефекации начинается знакомство с ним, звездный же час его настает, когда он вылизывает говно с сапог нового хозяина. Кстати, эта сцена видимо из тех, что пропустили редакторы – в послесловии Натт-о-Даг выражает им благодарность за то, что они «зарезали» несколько сцен, первоначально бывших в тексте. Судя по наклонностям автора, легко предположить тематику этих эпизодов, но вот один они пропустили, вот этот – с вылизыванием сапог. Сцена совершенно немотивированная, Балку нужен хирург, заставляя делать его это, он должен понимать, что может последовать решительный отказ, тогда ему придется либо убить отказника, либо отступить и причинить ущерб своему реноме, это к вопросу о непоследовательности Балка во всем. Бликс же даже не подумал возражать, и не надо было ему утверждать, что его выворачивало, не вывернуло же и вылизал всё, и доволен остался. Была у него такая страстишка, он и пойло из банок с заспиртованными гадами выпивал, кстати, знакомая бородатая страшилка из школьных времен про завхоза, который выпил спирт из всех экспонатов в кабинете биологии :)

Детективная составляющая романа тоже не блестящая, раскрытие преступления смогло оказаться возможным только благодаря роялю в кустах – письмам Бликса. А не будь этих писем, не было бы никакого раскрытия преступления, и не было бы у хитроумного Балка никаких шансов на его революцию. По закону голливудского кинематографа рояль подвезли в кусты как раз в момент, когда на часах взрывного устройства оставалось 0:01 до взрыва – несчастный Винге, так и не распутавший преступление года по-шведски, уже отдавал концы, уже и священник вокруг коршуном кружился, и тут - на тебе! – представление продолжается – герой розовеет на глазах и бросается выводить монстра на чистую воду.

Позитивной частью произведения считаю отражение роли Российского флота в судьбах шведского королевства. Именно Русскому флоту Кардель обязан своей непобедимой культей, которой он изувечил немалое число жителей шведской столицы, а сама столица обязана огромным количеством инвалидов – сепарат-стражников или пальтов, которых набирали как раз из числа пострадавших от русского оружия горе-воинов.

Историческим романом это сочинение", конечно же назвать можно, внешне оно соответствует требованиям жанра, но по сути своей является произведением сексуально-садистского характера на фоне исторических декораций. Повеяло духом, как раз жившего в описываемую пору, маркиза де Сада.

Именно садизм играет в этом оркестре первую скрипку, а отнюдь не историчность, которая глуховато подвывает низкими звуками контрабаса. Главное здесь не времена Великой Французской революции в мрачной Скандинавии, а расчленёнка, смакование изуверства, садистские и мазохистские мотивы. И, конечно, же главная тема нынешней европейской литературы - гомосексуализм. Натт-о-Двг хвастается дружбой с Бакманом, у них совершенно разные книги, но есть то, что их объединяет - тема гомосексуальных отношений. Такая вот она сегодняшняя шведская литература.

В аннотации сказано, что книга «невероятно красивая». Вот уж не знаю, где писавший это нашёл там красоту, мрак есть, грязь есть, экскременты, блевотина, кровь, гной, струпья, разложившиеся трупы, поедание кала, сношения с уродами – странные у него представления о красоте.

Красотой принято любоваться, но как любоваться чем-то из перечисленного? Я не ханжа, я готов принять все это как неотъемлемую часть мира, в котором мы существуем, я готов это терпеть, смириться с этим, но любоваться.... Любоваться подобным может только душевный монстр, под стать тому, которого пытался явить автор.

Монстра, как такового не получилось, получился жалкий закомплексованный гомосексуалист, страшный в своей «мсте». Фигура очень невыразительная и неубедительная, образ Балка самый неудавшийся в романе, он не целостен и буквально разваливается на составные части, как под ножом тело его любимого Даниэля.

Балк все время путается в причинах, заставляющих его злодейничать, то он больше всего хочет спровоцировать бунт черни в Стокгольме, то отомстить предавшему любовнику, то, вдруг он оказывается и вовсе не монстром, а сентиментальнейшим горе-любовником, проворонившем свое счастье, и поэтому готовым отказаться от выпестованного плана Великой Шведской революции, ради казни его самого инкогнито. План-то у него наивнейший, можно сказать, гнилыми нитками шитый, но он почему-то был так в нем уверен.

Вялым и неубедительным получился и юный хирург Бликс, стихия которого – экскременты, с подробнейшего описания акта его дефекации начинается знакомство с ним, звездный же час его настает, когда он вылизывает говно с сапог нового хозяина. Кстати, эта сцена видимо из тех, что пропустили редакторы – в послесловии Натт-о-Даг выражает им благодарность за то, что они «зарезали» несколько сцен, первоначально бывших в тексте. Судя по наклонностям автора, легко предположить тематику этих эпизодов, но вот один они пропустили, вот этот – с вылизыванием сапог. Сцена совершенно немотивированная, Балку нужен хирург, заставляя делать его это, он должен понимать, что может последовать решительный отказ, тогда ему придется либо убить отказника, либо отступить и причинить ущерб своему реноме, это к вопросу о непоследовательности Балка во всем. Бликс же даже не подумал возражать, и не надо было ему утверждать, что его выворачивало, не вывернуло же и вылизал всё, и доволен остался. Была у него такая страстишка, он и пойло из банок с заспиртованными гадами выпивал, кстати, знакомая бородатая страшилка из школьных времен про завхоза, который выпил спирт из всех экспонатов в кабинете биологии :)

Детективная составляющая романа тоже не блестящая, раскрытие преступления смогло оказаться возможным только благодаря роялю в кустах – письмам Бликса. А не будь этих писем, не было бы никакого раскрытия преступления, и не было бы у хитроумного Балка никаких шансов на его революцию. По закону голливудского кинематографа рояль подвезли в кусты как раз в момент, когда на часах взрывного устройства оставалось 0:01 до взрыва – несчастный Винге, так и не распутавший преступление года по-шведски, уже отдавал концы, уже и священник вокруг коршуном кружился, и тут - на тебе! – представление продолжается – герой розовеет на глазах и бросается выводить монстра на чистую воду.

Позитивной частью произведения считаю отражение роли Российского флота в судьбах шведского королевства. Именно Русскому флоту Кардель обязан своей непобедимой культей, которой он изувечил немалое число жителей шведской столицы, а сама столица обязана огромным количеством инвалидов – сепарат-стражников или пальтов, которых набирали как раз из числа пострадавших от русского оружия горе-воинов.