Отзывы на книги автора «Неустановленный автор»

В жизни каждой страны бывают времена, которые не любят вспоминать. Они как будто изымаются из истории - и бытовой, и официальной. Долгое время я почти ничего не знала о послевоенном времени, как раз вот этих 45-53. О войне тоже говорить не слишком любили, жизнь была трудная и негероическая, но всё же тема не замалчивалась, военные годы упоминались. А потом - пустота.
Бог в мелочах. И в этой книге главное - мелочи. Вернее, нет, главное, что это реальные истории, рассказанные людьми, которые жили тогда. Людьми из разных мест и разных социальных слоёв. Но главное в их рассказах именно мелочи. И потому, что они создают ощущение того, реального времени, и потому, что всё остальное ещё как-то можно восстановить, увидеть в хронике и музеях, но мелочи часто теряются. Очереди за хлебом, которые занимали с вечера (хлеб привозили на следующий день к обеду), конвой, расстреливающий безоружных арестантов с баржи, дети, подкармливающие пленных немцев, сливочное масло, которое продавали в капустных листах... Жизнь тяжёлая и радостная, в которой было много горестей, но и приятные моменты иногда случались. И всё же не оставляет всю книгу ощущение, что "победу у народа украли". Что неслучайно о послевоенном времени долго не говорили и не писали, или говорили и писали очень осторожно, многое умалчивая.
Но ведь из песни слов не выкинешь. Это тоже история страны, объясняющая, почему мы там, где находимся сейчас. Это горькая правда, но её нужно знать.

Существуют «новогодние» и «рождественские» книги. Для меня между этими категориями нельзя ставить знак равенства. После того, как на сборник «Рождественские рассказы зарубежных писателей» посыпался шквал критики, недовольно хмуря брови, я хотела разобраться, в чем причина. Все оказалось просто: люди от «рождественской» книги ждут эффекта «новогодней» - поднятия настроения, желания слопать пол кило мандарин, обвить гирляндой торшер и отправиться искать рецепт печенья.

Святочные рассказы – они о другом, в них полно библейных мотивов и они ближе к притчам, потому что их задание – воспитывать. Потому да, здесь присутствует и изгнание дьявола, и избиение младенцев, которые читателю, не глубоко знающему об истоках светлого праздника или просто невежественному, покажутся жуткими и даже кощунственными.

Выбивается из общего настроения только «Рождественская песнь в прозе» Диккенса и «Щелкунчик и мышиный король» Гофмана, но о них в конце.

Начну с Анатоля Франса, потому как в сборнике представлены 2 его творения: новелла «Валтасар» и «Новогодний подарок мадемуазель де Дусин», обе с несколько антицерковной направленностью и задуманы скорее как пародии. Новелла «Валтасар» в первой редакции носила подзаголовок «Рождественский рассказ». Неспроста скажу я Вам, потому как сюжет связан с евангельской легендой о поклонении волхвов новорожденному Иисусу Христу. Но хитрый автор в два счета условно меняет вектор в сторону библейского сюжета о царице Савской, и, будучи французом, не может избежать авантюрной амурной фабулы и экзотики Востока. Обретенная героем «мудрость» об отречении от всего мирского весьма сомнительна. «Новогодний подарок мадемуазель де Дусин» выдержана в той же тональности, высмеивая надмерную религиозность и отвержение вариантов трактовки Библии, коих в меру большого числа её авторов, - неисчислимое множество.

Рассказ братьев Гримм «Дитя Марии»
Как и все сказки из под пера братьев Гримм, эта не уступает во мрачности и некоторой безысходности, но важна именно финалом: «Кто сознаётся и раскаивается в своём грехе, того грех прощается!». Как человек, который пол детства провел в сказочных королевствах, созданных Гримм, могу смело сказать: лучше читать с конца.

«Рождество в охотничьем домике» Томаса Майна Рида полно ирландских мотивов и напоминает, что кто-то встречает праздник, смакуя восхитительный пудинг, а кто-то защищаясь отстреливаясь от врагов. Банально, но так и есть, от того и больно.

«Портвейн в бурю» Джорджа Макдональда – самый несерьезный рассказ, и Рождество обыграно как декорация семейной истории о знакомстве родителей, но впечатление оставляет приятное.

«Рождественское чудо» Ги де Мопассана – о несколько непривлекательной, но имевшей место быть форме проявления чудес – изгнании дьявола. Что поделать, чудеса глубже и существеннее, чем трансформация тыквы в карету и обратно.

«Избиение младенцев» Мориса Метерлинка – тот случай, когда название говорит само за себя. Если Вам покажется, что Рождество тут ни при чем, то поразглядывайте фрески и мозаики еще начала эпохи Возрождения. Убитые младенцы почитаются как святые мученики, ведь это они первыми пострадали ради Христа.

«Бог в пещере» Гилберта Кийта Честертона – это как вишенка на торте в этом сборнике. «Да, в Вифлееме поистине сошлись противоположности». Это не рассказ, это достойный и прекрасный, блестящий попросту трактат, в котором христианство рассмотрено как бы «со стороны», здравомысленно и тонко. Слишком много несовпадений и казусов в христианском восприятии мира, религии и даже самого себя, но это никак не делает веру устаревшей.

«Щелкунчик и мышиный король» Эрнста Теодора Амадея Гофмана – произведение родом из детства, которое тогда мне не полюбилось. Я воспринимала «Щелкунчика» как сказку для детей, по этой причине даже одноименный балет Петра Чайковского, будучи уже в старшой школе, я смотрела без особого энтузиазма. Но как велико было мое удивление, что есть 2 версии повести – полная и сокращенная. В этом сборнике – полная, благодаря чему я воспринимаю «Щелкунчика» Гофмана уже как сказку не только для деток.

«Рождественская песнь в прозе» Чарльза Диккенса – самая восхитительня вещица в сборнике. Она как любимый елочный шар, блеск и шарм которого не меркнет с годами. Продолжая аналогию, я бы назвала «Рождественскую песнь» – украшением ручной работы, с вложенной в него душой и мудростью. Это прекрасный пример волшебной сказки с околорелигиозными мотивами, после прочтения которой хочется быть лучше и добрее, дабы не походить на скрягу дядюшку Скруджа, каким он представляется нам в начале.

Счасливого всем Рождества!

"Дамы без камелий". С привлекающим эпатажным подзаголовком "письма публичных женщин Добролюбову и Чернышевскому". )) Издание ВШЭ - из той их серии... с редкими источниками... (раньше из этого читала дневник секунд-майора Ржевского)

Про что: небольшой - да! микроскопический! - сборничек писем проституток XIX века.

Я люблю читать письма и дневники... и как только узнала об этом издании (вот я перестала регулярно проверять, что там выходит нового по части писем и дневников, и могла бы пропустить!), сразу же загорелась почитать. Ну да, мне это надо... все такое... ))

Надо сказать, что по оформлению - по подзаголовку этому и по аннотации - я вообразила, что... ну, я не знаю, что Чернышевский и Добролюбов как-то поддерживали переписку с этими проститутками... в целях изучения вопроса в социально-революционном аспекте... Я же как бы со школы уважаю Чернышевского и Добролюбова... Ну, точнее, Чернышевского, поскольку его роман, как по мне, едва ли не единственное приятное чтение среди уныния и безнадеги Великой Русской Литературы. )) О Добролюбове-то я так... имею весьма смутное представление. Тем более, да, в аннотации тут так важно сказано про массив...

Ну и, оказалось, что все не то и не так. Никаких социально-революционных исследований. Это Добролюбов имел такие пристрастия - по части отношений с женщинами - предпочитал проституток... С некоторыми даже поддерживал отношения более-менее длительные периоды времени. Вот они ему тогда и писали. Чернышевский, по счастью, тут вообще сбоку припека - к нему писали только, если не знали, где Добролюбов. Хотя что я говорю - писали. Заразилась от авторского коллектива и аннотации. )) Какое там "писали", да и какой "массив". Речь идет всего лишь об одной (!) проститутке, некой Терезе Грюнвальд. Девушка оказалась немного обучена грамоте, поэтому могла вот писать свои письма. И их совсем немного, причем за несколько лет. К этому еще присоединили пару-тройку писем от проституток из Франции - Добролюбов в какой-то период поехал за границу и там тоже заводил знакомства с проститутками.

Так-то, в общем, очень интересный материал, тут я ничего не говорю. Но раздражает манера этих издателей выпускать свои публикации (которые они именуют "введением в научный оборот") микроскопическими дозами и при этом разливать воды и всячески нагонять объем. ((

Письма этой злосчастной Терезы выглядят очень наивно и трогательно... Ну, любому понятно, что жизнь простой обыкновенной женщины в XIX веке была не сахар, а тем более если она проститутка. Девушка пишет с ошибками и довольно коряво. Но зато все выглядит натурально и искренне. Большей частью письма заполнены заверениями в любви и рассказами, как она тоскует без своего "ангельчика Колечки". Ну и - увы, но проза жизни такова - просьбами о деньгах. Хотя совсем немножко проскальзывают и упоминания о каких-то реалиях.

В общем, получается такая картина, что Добролюбов - в его оправдание сказать - видимо, придерживался тех демократически-прогрессивных идей о проститутках, как о жертвах социального порядка и о необходимости их спасения. Так что он даже выкупил Терезу из борделя и взял к себе. Одно время у него даже возникла идея на ней жениться. Во всяком случае, Тереза вроде как даже вела его хозяйство. Но из этого ничего не вышло - знакомые дружно набросились с призывами не сходить с ума, к тому же, как тут деликатно и обиняками упоминают авторы-составители, Добролюбов отличался приступами мнительности и ревности. Так что скоро Тереза ему надоела и он постарался от нее избавиться. Тереза же надумала переехать в Дерпт. Оттуда и идет большая часть писем. Вроде как Тереза надумала получить какой-то прочный и законный статус в жизни - пройти обучение на акушерских курсах и стать повивальной бабкой. Об этом она все время и пишет - ну, в том ключе, что нужно денег, денег, денег - чтобы заплатить за курсы, потом заплатить за получение лицензии, потом заплатить какие-то судебные штрафы и т.д.

Подача получается несколько односторонней - тут же приведены только письма Терезы (ну и других). А ответных писем от Добролюбова и Чернышевского нет. Хотя про них упоминается в комментариях, для разъяснения. Но уж с такими объемами - вполне могли и поместить полностью! (( И, конечно, очень жалко эту злосчастную Терезу с ее страданиями, болячками и ударами судьбы. Ну, и других тоже, чего уж там.

Но с другой стороны - как опять же осторожно упоминают авторы-составители - существуют и сомнения. В искренности девушек, Терезы, ясное дело, в первую очередь, раз ее тут больше всего. Действительно ли она испытывала все эти чувства... действительно ли она собиралась учиться на акушерских курсах и затем работать в качестве повивальной бабки... действительно ли она работала и имела каких-то клиентов... от которых потом надо было с такими трудами откупаться... Или это все были выдумки, с целью выудить побольше денег у Добролюбова и Чернышевского? Как тут упомянуто - не нашли никаких подтверждений упоминаемых Терезой фактов и обстоятельств. Что она посещала эти самые курсы в Дерпте. Что она там работала. Что ее привлекали к суду и т.д. Но, с другой стороны, как пишут авторы-составители, это может ничего и не значить. Документации с этих времен сохранилось крайне мало, большая часть пропала в разных исторических катаклизмах. А Тереза все-таки упоминает какие-то четкие реалии...

Так что, по итогу, получается вполне себе что-то такое... напоминающее современную литературу. Постмодернистское, может, даже. )) Просто несколько писем с одной стороны - ну и какое-то понятие о реакциях с другой стороны, в комментариях. И читателю самому представляется возможность решить, какая из сторон тут права/невиновна, а какая неправа/виновна. Или обе эти стороны правы и невиновны - со своей позиции? ))

Мне вот как-то упорно стало представляться, что - не использовал ли в какой-то мере этот случай Достоевский, когда в своем романе описывал Раскольникова и Соню Мармеладову. )) Ну и, кроме того, из комментариев я уяснила, что у нас издавалось с/с Добролюбова, и там включены какие-то его дневники... Неважно, что у меня смутные представления о Добролюбове - дневники, это интересно. Вот обдумываю, что надо взять на заметку и присматривать. Вдруг где попадется. ))

«Тереза Грюнвальд Н.А.Добролюбову. начало января 1859
Мой верный ангельчик! Не сердись, что я не пришла, потому что волдырь на моем глазу лопнул, и я не хочу простудиться. Все, о чем ты меня попросил, я куплю в понедельник. Если можешь, то пришли мне завтра книгу почитать. Прощай, мой ангельчик. Оставайся прелестным, здоровым и, когда будет время, думай о твоей Терезе. Тысячу раз целую тебя и твоих братьев».

На обороте рукой Добролюбова записано в столбик: «зрелость обществ.среды/ арена/ горяч.сочувств.духовн.интересы/ титаническая работа челов.мысли/ преследовать/ истор.могилы выдавали свои заветы/ водрузили знамя/ глашатай/ литература/ публицисты».

Прекрасный сборник! Это воспоминания людей моего поколения о школе, учителях, одноклассниках. О смешном и грустном, о первой любви, о пионерии и комсомоле и о многом другом.
Воспоминания окрашены в разные тона: у кого-то они светлые, у кого-то яркие, но есть и недовольные, тёмные.
А как иначе? Все мы разные — характеры, привычки, темперамент.
Да и школы отличались, чего уж там! Разве можно сравнить столичные элитные общеобразовательные учреждения и восьмилетку в глухой деревне? Или школу-интернат на Севере с школой в южных республиках?
Но самое главное не это. Самое главное — люди, которые нас окружали. И они были разными.
Кому-то повезло с учителями. И этим самоотверженным людям признаются в любви и уважении бывшие ученики. А кому-то не повезло. И такое бывает, к сожалению, не редко. И тут уже обида, недовольство, сожаление о встрече с грубостью, несправедливостью, унижением.
И воспоминания об одноклассниках разные. Кто-то постарался забыть о них сразу же после выпускного. А кто-то до сих пор встречается, общается, разыскивает своих школьных приятелей через социальные сети.
Каждому своё.
А книга мне очень понравилась. Я сама по школе не скучаю и с одноклассниками связь не поддерживаю. Очень уж разными мы стали людьми. Но вот вспоминаю детство с удовольствием. И эта книга очень этому поспособствовала.

Модерн – мое любимое направление в изобразительном искусстве. Картины художников-модернистов интересно рассматривать, ведь они невероятно детализированные, теплые, полны узоров, да и темы для своих произведений авторы выбирают что надо – красивые девушки, цветущая природа) Впрочем, Климт, Врубель и другие художники затрагивали темы смерти и скорби, но даже такие картины не вгоняют в тоску, а вызывают любопытство, поскольку они яркие и неоднозначные. Эту книгу мы купили, потому что она очень приятная и тактильно, и визуально.

В книге представлены произведения самых значимых представителей модерна – архитектора Гауди и художников Климта и Мухи. Мне понравилось, что представлены разные периоды творчества художников и разные стили, ведь, например, Муха и Климт рисовали прекрасные портреты в классическом стиле, и девушки на таких портретах словно живые. Я видела в реальности только здания Гауди в Барселоне, теперь захотелось вживую увидеть картины модернистов, ведь даже на качественной бумаге не передать переливы золота и мелкие детали.

По традиции, нашлась пара минусов. Мне кажется, в этой книге самое унылое вступление, что я когда-либо читала. Я мучила его несколько дней, потому что текст выглядел как скрипт какого-то аудиогида, только перед глазами у тебя ещё и нет того, о чем бубнит автор. Без опечаток тоже не обошлось. Фото здания “Эль-Каприччо” Гауди зачем-то напечатали два раза.

В серии “Шедевры живописи на ладони” есть еще много книг, посвященных как отдельным художникам, так и целым направлениям. Почему-то мне нравится маленький формат книг с репродукциями известных картин. Книги оформлены очень приятно, так что присмотритесь, если интересуетесь искусством.

Очень красивая и познавательная книга о мифах, легендах и культуру славянских народов.

Множество иллюстраций и довольно простой язык позволяют читать книгу всей семье – от самых маленьких, до взрослых, тех, кто хочет получше узнать славянскую культуру и мифы.

Книга рассказывает все о языческих богах, посвящает в мифологию и былины, культурные традиции.

Ещё книга интересна тем, что в ней можно проследить как те или иные древние обычаи сохранились и по сей день в современной России. Это касается как праздников, так и примет и поговорок.

Советую книгу всем начинающим любителям славянской мифологии, тем, кто просто интересуется легендами разных народов мира, а также маленьким исследователям сказочных сюжетов и легендарных битв.

Этот комментарий к "Бардо Тхёдол" интересен, в первую очередь, тем, что Юнг встраивает аналитическую психологию в изложенную в первоисточнике картину загробного царства. Дико звучит? Тогда можно назвать загробное царство посмертным состоянием сознания – и все встанет на свои места; в том же, что это разные слова для обозначения одного и того же явления, Юнг и анонимный автор книги полностью согласны. Более того, именно влиянию «Бардо Тхёдол» Юнг приписывает свои идеи и глубочайшие прозрения.

В "Бардо Тхёдол" описывается последовательная деградация сознания от момента посмертного просветления до нового рождения в физическом мире. Анализируя этот процесс, Юнг сокрушается, что психология, чье развитие ограничено уровнем развития науки вообще и отсутствием научных свидетельств о предутробном существовании человека в частности, не способна пока что ни перейти к рассмотрению кармических иллюзий (второй уровень бардо), ни тем более подняться к свету вне свойств и форм (первый уровень бардо), но вместо того целиком и полностью сосредотачивается на психическом наследии, полученном в пределах одной человеческой жизни, т.е. с момента зачатия (зачатием заканчивается третий, низший уровень бардо, где возникает инстинкт рождения, происходит неосознанный «выбор» родителей, формирование эдипова комплекса и «втягивание» в материнское лоно).

Да, вот это размах мысли настоящего ученого. Сомневаюсь, что с тех пор о таких вещах говорилось громко и открыто, психология как-то больше замыкается в себе, изыскивая решения конкретных человеческих проблем на отведенном ей участке, - что, конечно, полезно, но всеобъемлющим такой подход назвать вряд ли можно.

В то же время, если "перевернуть" книгу, как подсказывает европейцу Юнг, т.е. читать ее с конца к началу, мы получим описание процесса древней инициации - или современного психоанализа. Действительно, предполагается, что, исчерпав содержание низшего, «плотского» уровня, человек сможет подняться до анализа архетипических переживаний (кто думает, что это весело, может заглянуть в ту же «Бардо Тхёдол» - рядом с описанием "искусственно вызванного психоза" Чёнид-бардо меркнут лучшие творческие достижения Кинга и Хичкока) и, исчерпав эти содержания (главное – не бояться и помнить, что эти жуткие образы порождены тобой, постоянно повторяется в книге), вероятно, достичь пика индивидуации – или слиться с божественным светом.

Впрочем, Юнг не был бы Юнгом, если б не упомянул про опасность шизофрении и диссоциации на этапе погружения в образы бессознательного. В процессе контролируемого психоанализа это вряд ли кому-то грозит, но мы помним, с какой осторожностью Юнг говорит о восточных методиках, способных пробудить в западном сознании силы, с которым оно справиться не сможет, и тем самым губительным образом усилить его внутренние противоречия и способствовать его распаду. Относиться к этому мнению можно по-разному, но, как говорится, "наше дело - предупредить" - тем более что, скажем, Тимоти Лири на основе «Бардо Тхёдол» подготовил руководство к использованию психоделических препаратов.

В статье хватает любопытных выводов и метких замечаний.
Например, практику тантрического буддизма Юнг рассматривает как форсирование процесса индивидуации с помощью утвержденных символов (вероятно, имеются в виду визуализации тантрических божеств).
А поскольку момент просветления случается непосредственно после смерти и лишь потом для большинства начинается деградация, обусловленная кармическими содержаниями, – значит, заключает Юнг, наша жизнь есть средство достижения высшего совершенства.

Закончу цитатой.

…если бы нам удалось преодолеть себя и избежать своей главной ошибки — непрестанного желания что-то делать с вещами, находить им практическое применение, — возможно, тогда нам удалось бы усвоить тот важный урок, который даёт «Книга мёртвых» (или, по крайней мере, осознать её величие): она открывает умирающему глубочайшую истину, согласно которой даже боги есть не что иное, как сияние и отражение нашей собственной души.

Я отношусь к группе людей, которые считают алкоголизм одной из главных бед, обрушившихся на наш народ в 80-е годы ХХ-го века. Я не буду перечислять все научные и медицинские факты, доказывающие тот вред, который алкогольный яд наносит организму человека. Любознательный читатель все доказательства найдет в данной книге.
Я хочу поговорить о том, как дети великого Советского народа выигравшего самую кровопролитную войну в истории человечества начали алкоголизироваться в 60-е годы, что впоследствии привело к откровенному алкогольному геноциду русского населения в ельцинский период нашей истории.
А самое главное, мне хочется поговорить о тех, кто развязал эту алкогольную войну против своего народа.
И натолкнула меня на эти размышления реплика писателя Александра Хакимова:
"Вспомним, почему Спарта была сильным государством? Потому что древние спартанцы никогда не пили спиртное. Их с детства воспитывали трезвенниками. Они приводили своих детей к пленному врагу, поили его вином и показывали детям: видите, во что человек превращается? Поэтому в спартанских семьях никто и никогда не притрагивался к спиртному".
Уж не знаю, красивая ли это байка или реальный эпизод из жизни спартанцев, но этот пример навел меня на определенный вопрос: А как в СССР Советским людям показывали пьющего человека?
И мой пытливый взор потянулся к массовому развлечению ХХ-го века - Советскому кинематографу.
Даже поверхностный анализ самых кассовых фильмов привел меня к неутешительному выводу.
Часть партийной псевдоэлиты (включая сюда высокопоставленных работников КГБ) не хотела жить в социальном обществе и стремилась всеми путями вернуть капитализм с частной собственностью на средства производства. Об этом желании и удачной попытке свернуть с рельсов социализма интересно написано в книге Кургинян С.Е. - Красная весна .
И эта псевдоэлита, посредством телевидения и кинофильмов, запустила процесс трансформации Советского человека. В том числе и через скрытую рекламу пьянства, что привело к алкоголизации населения. А алкоголизация населения привела к тотальному оглуплению этого народа (вера в Кашпировских и пирамиды "МММ").
Приведем известный диалог из не менее известной комедии "Бриллиантовая рука":

"- Ну что вы Семен Семеныч, выпейте.
- Я не пью.
- Читали в "Неделе" отдел для "Для дома, для семьи"? Врачи рекомендуют, успокаивает нервную систему, расширяет сосуды..."
Вот так враги Советского Союза и создавали через популярные фильмы позитивное отношение народа к алкоголю. Капитан пассажирского судна, от действий которого зависят сотни жизней простых людей, откровенно рекламирует употребление алкоголя.
Ну а что же дальше?
Семен Семеныч трансформируется в пьяное быдло поющее в ресторане:

Нам смешно, ведь, правда пьяный человек забавен? И мы так можем когда напьемся.
Они всегда создавали позитивный образ алкоголика и транслировали этот образ в массы

Они меняли наше сознание, показывая пьяниц милыми и забавными

Но, на самом деле, ведь у здравомыслящего человека пьяница должен вызывать отвращение, как вызывает отвращение алкоголик, валяющийся под забором.
Вот главное отличие "наших" режиссеров от настоящей спартанской элиты.
Элита Спарты распространяла здоровый образ жизни.
А что распространяли некоторые антисоветские режиссеры?
"Достаточно вспомнить старый и до сих пор популярный в нашей стране фильм Рязанова "Карнавальная ночь", в котором так ярко и привлекательно проиллюстрированы сцены употребления алкоголя, присутствуют шутки на тему алкоголя, заданы определенные модели и шаблоны поведения, создан положительный социальный образ пьющего человека. С этого фильма, по сути, началось распространение "моды" и "традиции" пить шампанское на Новый год".

В рецензии на книгу Эльдар Рязанов - Неподведенные итоги я уже затрагивал тему по привлечению антисоветскими режиссерами моральных авторитетов для рекламы алкогольной и табачной продукции.
В фильме "Бриллиантовая рука" капитан судна рекламирует алкоголь.
А в фильме Рязанова "Ирония судьбы, или С легким паром!" главный герой, врач по профессии, знающий что любая доза алкоголя это яд, напивается как свинья!

А главная героиня, учительница по профессии, которая, в том числе и своим примером, должна воспитывать учеников - закуривает в кадре!
Это и есть манипуляция человеком с помощью морального авторитета. У обычного Советского человека ломаются психологические барьеры: если врач и капитан пьют, то и мне можно, если учительница курит, значит и мне можно.
При этом хочу еще раз заметить, что СССР не был идеальным государством и там были и пьющие врачи, и курящие учителя. Но, кинематограф является важнейшим средством пропаганды, транслирующим в народ стереотипы поведения, которые очень нужны тем, кто оплачивает съемки. Ибо ничего не бывает бесплатным. И все имеет цену, в том числе и "независимые" режиссеры.
Теперь мы можем только догадываться, кто из этих режиссеров действительно ненавидел Советский Союз, кто действовал по своей дурости и глупости, а кто банально "рубил бабло".
Заметим, уважаемый читатель, СССР ушел в небытие, а Советские фильмы, несущие пропаганду алкоголя так и продолжают транслировать по главным каналам нашей капиталистической страны.
И здесь нет ничего удивительного.
Нашему народу уже давно пора понять, что алкоголь это одно из главных средств уничтожения, которое применяют наши западные "партнеры" по отношению к российскому народу.
Помни: употребляешь алкоголь - значит глупеешь!

книга содержит 100 анекдотов (не считала, надеюсь, не врут) для начального чтения на испанском языке. Она построена по методу Ильи Франка, поэтому даже начинающий сможет без труда освоить книжечку.
Одни анекдоты не раз уже слышаны на русском языке, другие же были новыми для меня. Как бы то ни было, читать было весело и занимательно!
Для меня стало своеобразным открытием то, что анекдоты высмеивают скупость каталонцев или чрезмерную гордость жителей Бильбао своим городом. Хотя, если подумать, то подобное можно найти и в нашем фольклоре.

Это полный отвал башки! Мегакрутой сборник, в котором нашлось много ранее неизвестных фактов.
Я понимаю, что это сборник статей из Интернета, но их же там еще нужно отыскать.
Хотя в конце книги приведен список использованной литературы и среди указанных интернет-ресурсов попадаются бумажные источники – книги и журналы.
Больше всего меня впечатлил рассказ о проклятом городе Централия (в интернете – Сентрейлия), которому проклявший его предрекал непрекращающийся пожар (по расчётам учёных ему гореть ещё не меньше двухсот пятидесяти лет – на момент написания этого издания конечно же).
Для любителей подобных жутких загадочных явлений эта книга настоящая находка, ведь благодаря ей не надо тратить кучу времени на поиски чего-то "эдакого" – новенького и необычного, о чем вы ещё нигде не читали, не смотрели и не слышали.
Единственным минусом является отсутствие иллюстраций, которые прекрасно дополнили бы это издание. Пришлось "лазить" в интернете самостоятельно, чтобы просто посмотреть о чём идёт речь. Но в целом, автор неплохо потрудился при работе над этой публикацией.