– Доброе утро, – произнес могильщик, не обращая внимания на повисшее в воздухе напряжение. Даже Илинка затихла на кухне, заметив, кто сегодня переступил порог ее скромного дома. Несмотря на прохладное утро, на Фейне была лишь тонкая старомодная рубашка с завязками, потертые штаны и грязные сапоги. Он бесцеремонно сел за стол к Эйш, утащив с подноса небольшую булочку, и тут же принялся ее жевать.

– Спасибо, что проводишь нас, – как ни в чем не бывало сказал Стефан, не отрываясь от завтрака. Его будто совершенно не волновал подозрительного вида парень.

– Далеко нам идти? – продолжил он, даже не замечая странную атмосферу, появившуюся с приходом могильщика.

– Нет, не очень… – ответил Фейн и повернул голову в сторону Михая. – Правда, местные бояться его как огня и обходят стороной. Уверены, что хотите идти?

– Мне пора, – пробормотал Михай, тут же выходя за дверь. Он не был похож на человека, который позволил бы так с собой разговаривать какому-то сопляку. Но все же, даже не одарив суровым взглядом дерзкого могильщика, спокойно ушел, вызвав недоумение на лице Эйш.

– Что-то не так с домом? – тихо, насколько возможно, спросила она Фейна, вынудив его склониться к ней. Парень слишком близко пододвинулся к лицу Эйш, заставляя Стефана оторваться от своего завтрака и наконец обратить на него внимание.

– Скорее с людьми, – ответил могильщик, с интересом рассматривая Эйш. Но вскоре отстранился, лениво потягиваясь на стуле.

– Семья Кроитору здесь всем известна, правда Илинка? – крикнул он женщине, от чего та резко уронила, по-видимому, одну из тарелок. Громко выругавшись, Илинка все продолжала причитать, но так и не ответила Фейну.

– Если вы закончили, то пойдемте. А то я боюсь, старушка совсем разнервничается, – сказал он, вставая из-за стола и направляясь к выходу.

Эйш приглянулась со Стефаном и тоже пошла за ним.

Небо затянуло серыми тучами. Стало слишком промозгло и холодно, что было совершенно нехарактерно для этого времени года. Пронизывающий ветер дул Эйш в лицо, заставляя сильнее спрятаться в широкое горло свитера. Она чувствовала, как его ледяные пальцы проникают под одежду, вызывая неприятную дрожь.

Этим утром Берговица казалась вымершей. Ни единой живой души не было видно на улочках, за исключением трех фигур, медленно идущих по дороге – самой Эйш и двух сопровождающих ее мужчин. Даже любопытные дети, что еще вчера вечером изучали гостей своими любопытными взглядами, исчезли, будто растворяясь в сером тумане, который плыл меж маленьких домов.

После событий прошлого вечера Эйш была рада такому раскладу. Ей совершенно не хотелось повстречать хоть одну из тех женщин, что участвовали в обряде. Она шла молча и старалась не обращать внимания на тихий разговор мужчин, идущих впереди.

Стефан с каким-то несвойственным ему воодушевлением что-то рассказывал Фейну. Могильщик же шел рядом с ним, спокойно кивая и иногда поглядывая на Эйш. Его взгляд был странным. Он будто изучал ее и совершенно не слушал Стефана. От его пристально внимания Эйш стало некомфортно.

Фейн выглядел… иначе. Он сильно выделялся на фоне остальных. Его манеры, его поведение также отличались от того, как вели себя сдержанные и хмурые жители Берговицы. Он будто не вписывался.

В деревне явно избегали Фейна или же, что казалось более правдоподобным, боялись. Даже внешне он был не схож с остальными, хотя его работа, наверное, не подразумевала частое нахождение под палящим солнцем. Да и кладбище Берговицы всегда скрывалось в тени высоких деревьев, даже в ясный солнечный день. Лес стоял к нему вплотную, пряча от ярких лучей.

– Ты давно живешь здесь? – стараясь опустить формальность, спросила Эйш, ведь могильщик сразу обратился и к ней, и к Стефану на «Ты».

Фейн замедлился, поравнявшись с Эйш, и задумчиво поднес палец к подбородку. Глядя на него, она сразу же вспомнила старую сказку о хитром лисе. Со стороны казалось, что могильщик определенно многое знает. Но вот расскажет ли? В этом она не была уверена…

– Года три, не больше, – ответил Фейн, одарив Эйш легкой улыбкой.

– Приличный срок, но к тебе до сих пор относятся как к чужаку… – задумчиво произнес Стефан, останавливаясь неподалеку.

– Верно… – усмехнулся Фейн, наклоняя голову. – Люди в Берговице не любят всех новоприбывших. И неважно, сколько ты проживешь в этом месте.

Дорога, тянущаяся среди темных деревьев, вела Эйш и ее спутников все дальше вглубь леса. Путь был темным, и кругом стояла неестественная тишина, отчего Эйш внезапно вспомнила огромного черного пса, который преследовал их вчера. Он тоже выглядел необычно. Раньше Эйш никогда не видела таких собак. Лощена шерсть, как у домашнего пса, но при этом явно не благие намерения на уме. Эйш вспомнила его глаза, что блестели в темноте, и невероятно острые зубы… От этих воспоминаний она невольно поежилась и огляделась. Кругом все так же было тихо.

Фейн теперь шел чуть впереди, проходя мимо хвойных деревьев. Их пушистые ветки были влажными, и Эйш слегка поморщилась, когда холодные брызги окатили ее со случайно задетой ветки.

– Еще немного, поместье находится совсем рядом, – тихо произнес Фейн, поворачиваясь к девушке.

– Поместье? Я думала, речь шла о небольшом домике… – удивленно спросила Эйш. Отдаленность этого места от цивилизации казалась очевидной, и она никак не могла представить себе что-то более крупное, чем покосившийся домик, спрятанный в этом мрачном и темном лесу.

Когда тропа практически скрылась в невысокой траве, Фейн ускорился, радостно взбираясь по небольшому холму. Деревья здесь были такими же странными и изогнутыми, как и в самом начале их пути до Берговицы. Они, словно старые жители, горбились, склоняясь к земле под тяжестью своего бремени.

– Мы добрались, – тихо произнес парень, оборачиваясь к Эйш и Стефану. Его лицо светилось от радости, а за спиной уже вырисовывалось внушительное поместье.

Глазам Эйш открылось двухэтажное здание из серого камня, местами обитое темным деревом. Эркерные окна, расположенные на первом и втором этажах в слегка выпуклой части поместья, были плотно закрыты какой-то тканью. Дырявой и блеклой. Другие же окна оказались забиты прогнившими досками, несмотря на сохранившееся стекло. Эйш с удивлением разглядывала дом своего дяди, испытывая смешенные чувства. Поместье казалось ей знакомым. Смутно, скорее даже туманно, но некое ощущение, что Эйш уже видела это здание, не давало ей покоя. Только вот где?

– Я проверю подвал, но сомневаюсь, что мыши не съели остатки запасов старого Яноро, – усмехнулся Фейн, огибая дом с левой стороны. – Ключи вам наверняка отдали, хотя дверь, скорее всего, не заперта.

Могильщик скрылся в тени высокого здания, оставив Эйш и Стефана рассматривать старинное поместье. Виноградная лоза, обвивающая южную стену, на половину высохла и безжизненно свисала до земли. Она была почти мертвой, но все еще продолжала цепляться за каменные выступы. Невысокие сливовые деревья тоже высохли, придавая заброшенному поместью еще более жуткий вид.

Эйш внимательно осмотрела передний фасад здания и повернула голову направо… Старые надгробные камни и серые кривые кресты находились с той стороны, торча прямо из земли.

Мурашки невольно пробежали по спине Эйш. Однако она все равно пошла к этому небольшому кладбищу, практически граничащему с лесом. Ближайшие могилы казались скромными и обычными, да и Эйш не заметила на них фамилии семьи Кроитору, а вот те, что находились чуть дальше… Черные мраморные камни заметно выделялись из общей картины. Они выглядели современными и новыми. Эйш собиралась пойти к ним, но прохладная рука Стефана схватила ее за запястье.

– Подожди, – прошептал он, понизив голос, и указал на то, что ускользнуло от взгляда Эйш. Одна из могил, являющаяся самой свежей, оказалась разрыта… И если мысль о диком звере еще могла бы быть приемлема, то разбросанные на земле инструменты отмели ее сразу же. Тяжелая лопата, сломанная пополам, валялась неподалеку, и, кажется, на ней была кровь.

Эйш сглотнула, нервно оглядывая остатки инструмента. Пятна на ней были старыми и давно высохшими. Может, это и не кровь вовсе, а всего лишь грязь. Ее взгляд переместился вправо. Мелкая дрожь пробежала по всему телу, когда она увидела и другие инструменты. Острая пила, небольшой молот, деревянные колы… Все это лежало на земле, оставленное у разрытой могилы…

– Я бы на вашем месте не подходил ближе, – раздался вполне себе спокойный голос Фейна. Парень вымучено вздохнул, подходя к Эйш и Стефану. Он внимательно осмотрел кладбище и тут же перевел взгляд на темные деревья, тянущиеся по краям. Протяжный волчий вой раздался где-то вдали, заставляя Эйш содрогнуться. Ей и так было не по себе. Волки, несомненно, были не редкостью в румынских лесах, но сейчас этот звук заставил Эйш напрячься всем телом. Она медленно двинулась вперед, несмотря на протесты Стефана. Влажная земля цеплялась к подошвам ботинок, но Эйш продолжала приближаться к могиле. Она должна была знать…

Зрелище, открывшееся ее взору, заставило Эйш почувствовать неконтролируемый приступ тошноты. Практически не подвергшееся разложению тело лежало в открытом гробу с вбитым в сердце колом. Богатые одежды покойника были не тронуты, как и заметно поблескивающие золотые перстни на его одеревеневших пальцах. Зато наспех отпиленная голова мертвеца покоилась в ногах, широко раскрыв рот. Что-то серое торчало внутри него, но головокружение, настигшее Эйш, не позволило ей подойти ближе.

– Не так ты хотела познакомиться с дядей, верно? – вдруг прошептал Фейн прямо в ее ухо. Его дыхание коснулось кожи, вынуждая Эйш дрожать еще сильнее. В какой-то странной попытке успокоить могильщик приобнял ее за плечи и прижался к лицу Эйш своей прохладной щекой. Он продолжал смотреть на оскверненную могилу, и Эйш готова была поклясться, что странная ухмылка так и не сходила с его лица…

Ветер усилился. Повисшая тишина наконец сменилась громким шелестом деревьев. Волки вновь завыли из чащи леса, будто напоминая о своем существовании.

Стефан приблизился к Эйш, из-за чего Фейну пришлось отпустить ее и отойти. Он говорил с ней тихо, спокойно, но она словно его не слышала. Взгляд Эйш был все еще прикован к мертвецу… К его остекленевшим глазам, смотрящим прямо на нее…

***

Устроившись в темной гостиной, нетронутое убранство которой Эйш даже не заметила, Стефан молча стоял у окна. Он внимательно наблюдал за Фейном, спокойно закапывающим могилу, и лишь изредка посматривая в сторону Эйш, хмуря брови.

Сама же Эйш, сидевшая в старинном кресле с высокой спинкой и обивкой из парчи, молчала, вглядываясь в пустоту. Она была явно в шоке от того, что увидела у разрытой могилы. Никакой обряд не мог сравниться с этим ужасом и бесчеловечностью, с которыми они столкнулись здесь.

Стефан долго не мог подобрать правильные слова.

– Предрассудки всегда лишены рациональной основы, – все же произнес он, медленно отходя от окна. Стефан оперся на холодную стену, внимательно рассматривая Эйш. Даже ее взгляд казался пустым.

– Твой дядя вел уединенную, почти затворническую жизнь…

– И это повод так надругаться над его останками? – не скрывая нотки отвращения в своем голосе, прервала его Эйш. Она быстро встала с кресла и подошла к зажженному Стефаном камину. Ее руки все еще дрожали.

– Если хочешь, мы можем вернуться назад в Берговицу, а утром отправиться в Сигишоару… – сказал Стефан, немного поразмыслив. Возможно, убраться отсюда было лучшим решением…

Спина Эйш заметно напряглась. Она повернулась к Стефану, и лицо ее буквально пылало от гнева. Однако Эйш не успела ему ничего ответить. Дверь со скрипом отворилась, и на пороге появился перепачканный грязью Фейн. Его одежда была мокрой и прилипла к худощавому, но крепкому телу. Он слегка сузил глаза, словно пытался понять, чему же успел помешать.

– Сомневаюсь, что это чужак, – криво улыбнувшись, произнес Фейн, прикрывая за собой дверь. – В Берговице ходит много слухов о семье Кроитору…

– Я и не собираюсь туда возвращаться, – ответила Эйш, заметно успокоившись. Она протянула руки к огню, позволяя теплу прогнать это мерзкое ощущение холода.

– Ты сможешь оповестить власти? Хотя бы в Данеше… – обратилась Эйш к молодому могильщику, все еще стоящему у двери. Тот лишь молча кивнул, не скрывая легкой улыбки. Стефану показалось, что увиденное совершенно не тронуло Фейна, будто в Берговице это было в порядке вещей.

– Мы можем и сами отправиться, если хочешь. Тебе нет нужды оставаться здесь после такого, – сказал Стефан, все еще не бросая попытки повлиять на решение Эйш, но та лишь отрицательно замотала головой.

– Конечно же, случившееся немного выбило меня из колеи, но я давно не маленькая девочка и вполне смогу взять себя в руки. Мне нужно хотя бы попытаться разобраться в ситуации, а не бежать, сверкая пятками… Чего, скорее всего, и добивался осквернитель, – она с подозрением посмотрела на Фейна, но парень лишь одобрительно кивнул.

– Внутри вам ничего не угрожает, – уверенно заявил могильщик, намекнув на нетронутый дом. – Никто не осмелиться забраться сюда, а утром я приведу полицию.

Эйш кивнула, продолжая греть руки у камина. Казалось, она о чем-то думала. Стефан подошел к ней ближе, но не стал больше уговаривать. Ему самому хотелось задержаться здесь подольше.

За окном уже темнело, и Фейну без лишних слов начал собираться назад в Берговицу. Он не стал смывать грязь, а лишь подобрал оставленные инструменты и связал их толстой веревкой. Закинув свою ношу на плечо, могильщик напоследок обернулся, прежде чем выйти за широкую дубовую дверь.

– Но все же не оставляйте открытыми окна, – сказал он, а после медленно побрел к тропе, оставляя за собой лишь легкий шорох тихих шагов…

Глава 5. Первая ночь

Небольшого жара от камина едва ли хватало для прогрева гостиной, а уж для этого огромного, давно покинутого поместья и подавно. Холод словно поселился в каменных стенах здания, усугубляемый сыростью окружающего леса. Хотя здесь, по крайней мере, не пахло плесенью.

Стефан с Эйш обследовали почти весь первый этаж, включающий гостиную, кухню со смежной столовой и несколько скромных комнат, вероятно, предназначавшихся для прислуги. Дверь в подвал оказалась заперта, но Фейн, перед тем, как уйти, проверил его снаружи дома, куда вел широкий спуск, прикрытый деревянными досками.

Остановившись у подножия лестницы, ведущей наверх, Эйш с грустью обвела взглядом картины на стенах. Старые полотна занимали практически каждый клочок стены, выкрашенной в изумрудный цвет. Краска уже выцвела, кое-где проступал камень, но все же этот оттенок немного разбавлял привычную серость дома. Делала его менее мрачным.

Лестница жалобно скрипнула под ногами Стефана, когда он первым решился подняться по ветхим ступеням. Широкий коридор расходился в обе стороны почти посередине, но дверей в нем оказалось меньше, чем ожидала Эйш. Первое, что привлекло ее внимание, были массивные стеллажи, едва различимые в широком, но темном проеме, расположенном прямо напротив лестницы в самом конце коридора. Она медленно направилась к ним, оставив Стефана исследовать боковые комнаты.

Огромная библиотека, не тронутая ни временем, ни людьми, встретила ее привычной тишиной. Здесь пахло пылью, но это казалось не удивительным. Стеллажей было так много, как и книг на них. Эйш заметила не только румынские надписи на потемневших корешках, но и издания на русском, немецком, французском и даже латыни. Все книги невольно притягивали взгляд Эйш. Эй хотелось их изучить. Но тяжелые шаги Стефана, раздавшиеся за спиной, заставили ее оторваться от изучения библиотеки.

– Все двери открыты. Комнат хоть и не много, зато габариты действительно впечатляют. Я насчитал четыре больших спальни, кабинет и даже маленькую… – Стефан затих, наконец обратив взор на заставленные книгами полки. – Вот это да.

– Странно, что ничего не забрали. Некоторые из этих книг действительно ценны, – произнесла Эйш, двинувшись в сторону одного из стеллажей. Казалось, там были самые старые экземпляры, покрытые толстым слоем пыли. Ветхие коричневые обложки через нее едва просматривались.