5. Покатались

Проснувшись в полусогнутом состоянии на груди мамы, Кирилл поднялся на затёкших ногах и побрёл к своему диванчику. За окнами розовел рассвет, и соседские петухи уже во весь голос орали о наступлении нового дня. «Так, сейчас примерно четыре, можно ещё поспать», – подумал парень и моментально вырубился.

Проснулся – тишина. Вскочил. Мама уже ушла на работу. «Ах, жаль, не получилось с ней нормально поговорить, может, она что-то видела или чувствовала? Хорошо, что начались каникулы, и никуда не надо торопиться. Первый курс за плечами, я думал, что будет намного сложнее», – раздумывал юный студент, рассматривая себя в зеркало и чистя зубы, – да, мамуля, твои зелёные глаза, доставшиеся мне в наследство, наверно, очень девчонкам понравятся». Телефонный звонок опять заставил вздрогнуть.

– Да, – немного раздражённо ответил Кирилл.

– Салют, Паца! – отозвался знакомый голос друга.

– Денис, я же просил не называть меня по кличке. Говори «Кирилл», хорошо?

– Да, хорошо! Прогуляемся сегодня?

– Когда?

– Давай в девятнадцать там же.

– Ок!

Денис Пашинин и Илья Петров – друзья Кирилла. Ещё в первом классе их называли «Три мушкетёра». Денис рос в обеспеченной семье; за ним постоянно, как два хвостика, бегали две младшие сестрёнки, он, намного старше их, был и воспитателем, и нянькой. Им было по семь лет. Он, как весенний одуванчик, рыжий, конопатый. Его широкие голубые глаза были наполнены добротой и теплом. Именно доброту ценил Кирилл в друге, а ещё – мудрость, начитанность. Денис увлекался биологий, он с детства любил собирать и рассматривать всех букашек. Драться он не умел, но в случающихся конфликтах на помощь всегда приходил Илья Петров. Он, как Илья Муромец, с детства был крепким, немного лихим парнем. Рос в семье один, папа ходил в моря, мама – бухгалтер в солидной фирме; Илью воспитывала бабушка. Любила его безумно, баловала. Интеллигентная, мудрая бабушка Зоя, проработала всю жизнь учителем русского языка и литературы. Илья получал разностороннее воспитание, в 14 лет стал кандидатом в мастера спорта по дзюдо. Высокий, кареглазый, широкоплечий, он безапелляционно покорял всех представительниц «слабого пола». Так и дружили ребята, дополняя друг друга.

Место встречи товарищи выбрали очень давно и, не сговариваясь, точно знали, где друг друга найти. Излюбленная свежевыкрашенная скамейка блестела в лучах заходящего солнца. Кирилл пришёл первым, присел и задумался. Над головой приятно перешёптывалась листва тополя, затрагиваемая лёгким ветерком. Вечерний воздух освежал мысли, и парень задумался о недавнем загадочном явлении.

– Привет, Кирюха! Чё такой кислый? Всё норм? – перебил его мысли только что бесшумно подошедший Илья.

– Да так, не понимаю.

– Это как? Разъясни!

– Слушай, ты вчера ничего странного не видел, не чувствовал?

– Ты у меня уже спрашивал, приглючило тебя что-то? – усмехнулся Петров, – Дене звонил? Будет?

– Обещал.

– Слышь, я у папани «тачку» замутил на вечер, прокатимся? В «КореШок», там сегодня рок-группа «Абракадабра», слышал такую? – подмигнул Илья.

– Не-а; денег много надо, а я на мели.

– Не парься, у меня хватит, я Лизку с собой беру, а Деня Юльку вроде хотел зацепить. У тебя есть кто?

– Не, Илюха, никто не нравится, Ленку забыть не могу, – соврал Пацнов.

– Ну ты дурик! Она же сама тебя кинула через плечо, а ты киснешь; выше нос! Поехали, там столько «чик» прикольных, «оторвёшься», во всяком случае. Это я тебе гарантирую; может, даст какая-нибудь.

Петров все говорил, говорил, но в какой-то момент Кирилл сосредоточил взгляд на его глазах, и холодная, колючая змейка пробежала по спине. О Боже! – в них плыла разноцветная волна. А Илья, не останавливаясь, рассуждал о спорте, соревнованиях, нечестных судьях, о Лизкиных капризах, о возможности подработать, а также о выбранной им недавно татуировке. А Кирилл слушал и молчал. Он начал сомневаться: не приснилось ли ему всё это, но почему такое неприятное чувство не покидает его, а лучший друг кажется чужим человеком?

– Э, ты чё прибалдевший какой-то? Звони Дене, где он?

– Да, да, сейчас, – растерялся Кирилл, вытащил мобильный из кармана, но, увидев метрах в двадцати друга, засунул телефон на место, – да вон он идёт!

– Деня, ё-моё, где тебя носит? – разразился Петров.

– Да так; мелких надо было из «музыкалки» забрать. Ты на колёсах?

– На деньги, гони в магазин; Кирюха, поможешь ему купить, а я «тачку» разогрею. Мне – «крепкое», две по ноль пять.

– Ок!

Завелись, покатились. Илья почти одновременно включил самую модную рок-группу и откупорил банку с пивом. Новая серебристая «Субару Форестер» приятно зашелестела по асфальту, а музыка с пронзительным звуком вырвалась из открытых окон, чем немного шокировала проходящих пешеходов.

Летний город дышал пьянящей свежестью. Кирилл выставил в окно руку, и она стала резать влажный вечерний воздух. В зеркале лобового стекла весело подмигивал кареглазый, уверенный в себе Илья.

– Рыжик, ты чего не пьёшь? – обратился Илья к Дене.

– Я не Рыжик, хватит подкалывать, ты ещё при бабах так назови. Я же вас по кличкам не называю, – обиделся друг.

– Ладно, ладно, Паца, дай ему банку, пусть расслабится немного.

Минут пятнадцать ехали молча, музыка ревела, и этот шум уже начинал давить на голову. Сизая ночь медленно поглощала город, глотая мелкие, узкие улочки с печальными домами. Трасса, по которой неслись юные рокеры, еле-еле освещалась тремя одинокими фонарями, стоящими друг от друга на приличном расстоянии.

Петров весело распевал знакомую песню, размахивая банкой с пивом в разные стороны, причём несколько капель незаметно ни для кого уже сияли, отражая огоньки приборной панели, на джинсах у Кирилла. Деня сидел на заднем сиденье и от выпитого пива совсем не повеселел, а только немного раскраснелся.

В какой-то момент, когда Илья в очередной раз приложился к банке, на дорогу перед самой машиной выбежала большая чёрная тень. Свист тормозов, резкий удар, вся троица по инерции наклонилась вперёд. Водитель сразу выключил музыку; наступила мёртвая тишина.

– Что это было? – совсем шёпотом спросил Илья.

– Не знаю, я не увидел, – промямлил Кирилл.

– Деня, пойди посмотри!

– А, почему я? Пошли вместе.

– Чё, ссыте? Я схожу, – отозвался Кирилл.

Он бесшумно открыл дверь и с громко стучащим сердцем вышел на проезжую часть. В лицо пахнул влажный воздух ночного города. Издалека доносились глухие звуки вечерней дискотеки. Около обочины лежало что-то огромное и чёрное и издавало слабый стон. Тусклое освещение рисовало только контуры.

– Может, телёнок? – мелькнуло в голове, – Илюха, включи дальние фары, а то непонятно, кто это.

– Не человек хоть? – дрожащим голосом пикнул «лихой водила».

– Не-а, собака вроде, но очень большая, – он включил фонарь на телефоне, присел на корточки и внимательно осмотрел животное, а затем бросил просительный взгляд в кабину авто, но, кроме искривлённых испугом лиц, ничего не заметил, – что делать будем?

– Сваливаем, давай в машину, я бате совру что-нибудь.

– Ребята, так нельзя, давайте отвезём её к ветеринару.

– Хочешь – оставайся с ней, нас девушки ждут, спасатель хренов!

Кирилл встал, постоял несколько секунд рядом и виноватым голосом сказал: «Прости, брат, что так получилось, может, как-то выкарабкаешься». Развернулся и медленно побрёл к авто.

– Давай, давай, прыгай, – не мог удержаться Илья и с пробуксовкой сорвался с места.

6. Находка

Ребята подъехали к рок-клубу КореШок, когда выступление известной группы «Абракадабра» уже началось, из приоткрытых дверей вырывалась тяжелая инструментальная музыка, разбавленная барабанным боем. В помещении освещалась только сцена, публика же прыгала почти в полной темноте, колыхая тяжелый пыльный воздух.

– Наши вон там за столиком у стенки! – констатировал Илья, – за мной!

Парни протиснулись сквозь ликующих фанатов к столику с восседающими за ним дамами. Лиза и Юля почти не отличались внешне, – пышные черные наращённые ресницы и припухшие губы лишили их индивидуальности, черные прямые волосы у них были одинаковой длины. Девушки посасывали коктейль через трубочки, на столе потели еще два бокала с пивом.

– Умницы, крошки подсуетились, – ухмыльнулся Петров и звучно поцеловал пассию, – а чё только два пива? Деня, ты же не будешь?

– Я не буду, – отозвался Кирилл, – что-то мне душно здесь, пойду на улицу.

– Валяй, – сравнодушничал Илья.

– Сколько до Молочной балки? – спросил Кирилл, заглянув в прокуренную кабину такси.

– Двести пятьдесят.

– Хорошо, поехали!

Пока ехали, Кирилл все ёрзал на месте, внутри то и дело с головы до ног пробегал мерзкий холодок, который останавливался где-то посреди груди и начинал жечь, пальцы нервно стучали по коленям.

– Что тебе там надо, там жилья-то нет?

Не получив ответа и выразительно пожав плечами, любопытный небритый водитель уставился на дорогу.

– Вот, вот здесь тормозни. Подожди немного.

Кирилл расплатился, вышел, прошёл метров двадцать вдоль дороги, затем вернулся к машине.

– Ещё пару минут подождёшь?

Парень зашёл за машину и стал светить фонариком телефона на обочину. Ничего! Вдруг резкий визг сорвавшегося с места автомобиля заставил его вздрогнуть.

– Козёл! – вырвалось у него, – ну где же ты, куда уползла? Что же я – зря приехал? Всех «кинул» ради тебя!

Он встал на край обочины и посветил вниз.

«Ах, вот ты где, уползла всё-таки! – Кирилл скатился на пятой точке и оказался в двадцатисантиметровой близости от животного, – эй, ты там живой или как?»

Собака глубоко и громко вздохнула. «Спасатель» подвёл руки под живот, но поднять так и не получилось.

«Бл…! – вырвалось у него вслух, – ничего, всё равно не брошу. Блин, на фиг нужна эта сердобольность? Я, конечно же, эмпат, но не настолько».

Сказал – и в ту же секунду стало стыдно за свои слова. «Но должен быть выход, что же мне делать? К кому обращаться? Кто мне поможет? Мама! Точно, мамочка моя поможет!» Новый друг опять глубоко и громко вздохнул.

Кирилл достал мобильный и набрал мамин номер. Ожидание ответа, казалось, тянулось целую вечность, миллионы мыслей, догадок, предположений пронеслись в голове буквально за две минуты. И вот – долгожданный ответ.

– Алло, Кирилл, я слушаю тебя, – ответила мама.

– Мама, мама, слава Богу, мама! – закричал в трубку сын.

– Да что случилось? Ты где?

– Мама, я в Молочной балке, мне нужна твоя помощь, помоги мне!

– Где-где? Что ты там делаешь? С тобой всё в порядке?

– Мам, не спрашивай, бери такси и приезжай, я на трассе буду стоять и светить фонарём.

– Хорошо, вызываю. Жди.

Беспощадная темень заволокла балку, где-то вдалеке мелькали огоньки жилого дома, стоящего на отшибе цивилизации. Небо, обсыпанное звёздами, казалось немного ниже, чем обычно, и давило своей мощью. Воздух насытился сыростью и стал подло проползать за пазуху и холодить. Кирилл похлопал по спине несчастную жертву: «Ничего-ничего, выкарабкаемся!»

Странно бывает: иногда люди совершают поступки, которые сами не могут себе объяснить. Среди них есть как неожиданно хорошие, так и неожиданно плохие, всё это заложено внутри человека заранее. Светлые бессознательные порывы и тёмные бессознательные порывы как будто живут постоянно внутри него, только ждут необходимого случая, чтобы выплеснуться наружу. Неожиданное самопожертвование ради другого – самый важный показатель чистоты души. А неожиданное унижение, к сожалению, самый гнусный показатель. И многие, не замечая этого, думают, насколько они возвысились, унизив кого-то, а на самом деле на дне пропасти они, а не униженные ими. Сила только тогда считается силой, когда она направлена на добро и на спасение. Конечно, наш герой всё это делал подсознательно, он не мог себе объяснить своего поступка: почему он оставил вечеринку, почему ему так жаль эту неизвестную, неприятно пахнущую собаку, зачем он здесь, в темноте, в сырости, в неизвестности? Он не мог ответить, но обо всём знала его душа. И всё, что происходило, происходило не просто так.