«Сначала мечты кажутся невозможными, затем – неправдоподобными, а потом – неизбежными»

Кристофер Рив.

© Редакция Eksmo Digital (RED)

© Biletskiy_Evgeniy, Pilin_Petunyia / iStock / Getty Images Plus / GettyImages.ru

1. Шар

Кирилл ехал в переполненной маршрутке, еле удерживаясь за поручень. Машину постоянно заносило на поворотах, отчего люди, плотно стоящие между сиденьями, непроизвольно наваливались на сидящих пассажиров. Другой рукой Кирилл бережно придерживал гитару, зажатую между ног, каждый раз с замиранием сердца думая, чтобы на неё никто случайно не упал. В салоне стоял насыщенный запах натруженных за долгий летний день людей, возвращающихся с работы, перемешанный со сладковатым запахом табака. Белая, обтягивающая прекрасно накачанный торс майка неприятно прилипла, и так хотелось её оттянуть и пустить под неё хоть немного прохлады. Вдруг раздалась соловьиная трель, и в кармане завибрировал телефон.

– Алло, Пацнов Кирилл Семёнович? – в телефоне звучал приятный женский голос.

– Да, это я.

– Вас приветствует Сбербанк России, Вам удобно разговаривать?

– Нет, извините, я в транспорте еду.

– Вы не против, если мы перезвоним вечером?

– Хорошо, звоните.

Парень возвращался с занятий: он уже третий год занимался игрой на гитаре у заслуженного педагога, ставшему ему лучшим другом, – Петра Фёдоровича Ильина. Несмотря на огромную разницу в возрасте (учителю было шестьдесят пять), Кирилла чрезвычайно тянуло к этому человеку, занятия проходили в частном порядке, плату за занятия Петр Фёдорович брал символическую, так как приходился двоюродным братом отцу Кирилла; именно он их и познакомил три года назад. Как же любил юный музыкант занятия, он погружался в них, полностью отдавая себя музыке! Как-то незаметно в голове стали созревать мелодии, и, не боясь показаться глупым в глазах учителя, Кирилл все же проигрывал перед ним свои «шедевры», а Пётр Фёдорович, немного задумавшись и потирая редкую седую бородку, хвалил, искренне радуясь за ученика. Парень мечтал создать музыкальную группу, но среди его друзей никто не увлекался музыкой, и он стеснялся вообще кому-то рассказывать о своей страсти, боясь быть осмеянным. Эта мечта жила в нем и согревала одинокими вечерами на кухне, где он в одиночку записывал целые партии на гитаре. Слова, к сожалению, ещё не возникали, но, как иногда бывает, когда чего-то ждёшь и чувствуешь, что оно обязательно сбудется. Пацнов чувствовал, что скоро родится настоящая песня; она созревала в нем, как краснощекое яблоко, наливалась постепенно, ждала своего часа.

Кирилл два года назад окончил школу и в данный момент уже был переведён на второй курс Технического Университета. Широкоплечий, зеленоглазый брюнет, он был примечательным и симпатичным. Немного удлинённое лицо с выделяющимися при улыбке небольшими острыми скулами, прямой нос придавали ему серьезный вид. А длинные чёрные ресницы и изумрудные глаза очаровывали с первого взгляда. Он прекрасно знал о своей привлекательности, но от природы был скромен и молчалив. Жил в тихом и уютном квартале города С.^[1], на высоком холме в частном доме. Из окна его комнаты открывался головокружительный вид на город: автовокзал, железнодорожный вокзал были видны как на ладони! Особенно вечером, когда сотни огоньков транспорта, проезжающего мимо этих центральных мест города, играют и переливаются, создавая впечатление спокойствия и умиротворения. А вдалеке колыхалось море, оно казалось огромной синей стеной, дежурящей на горизонте.

Очень часто маленьким мальчиком, прислонившись к холодному стеклу, он мог часами считать огоньки, дожидаясь маму с работы. И мечтать, строить мальчишеские планы, рисовать своё будущее.

Пацнов вышел из маршрутки, накинул гитару на плечо, глубоко вдохнул свежий вечерний воздух, поправил рукой длинную чёлку, падающую на глаза, и уверенной походкой пошел к регулируемому пешеходному переходу. Маленький немой человечек виновато краснел на противоположной стороне. Автомобили ехали, перегоняя друг друга, беспорядочно перестраиваясь и злобно сигналя. Наконец запиликал и зашагал бодрый зелёный человечек. Толпа двинулась на проезжую часть. Кирилл сделал два шага, но непреодолимая сила заставила его повернуть голову вправо: из-за живого, шелестящего листвой тополя на высоте двухэтажного дома медленно выплыл огромный шар диаметром два-три метра. Он переливался всеми цветами радуги и издавал еле слышный шёпот, как будто миллионы людей шептали что-то независимо друг от друга. Опять загорелся красный истуканчик; Кирилл инстинктивно шагнул назад, во рту стало как-то неприятно кисло-сладко, и он сделал нервный, глубокий глоток; автомобили не двигались с места, сигналили, люди выходили на проезжую часть, снимали видео на телефоны, показывая друг другу на удивительное явление. Вся эта суматоха создала неимоверный гул, а шар, переливаясь и сверкая в лучах вечернего солнца, шипел метрах в пяти над головами зевак.

Вдруг раздался хлопок – и шар лопнул, огромная разноцветная волна растеклась в разные стороны. Она проходила сквозь людей, обтекая машины. Кирилл испугался и встал за столб перпендикулярно волне. Наступила леденящая тишина. Субстанция медленно прошла к ступням, и парень ощутил зловещий холодок, пробежавший с ног до головы, кисло-сладкий вкус во рту усилился втрое. Втянув максимально живот и прижав гитару к груди, Кирилл еле дышал, казалось, что воздух весь насытился сладковато-кислым запахом. Он не понимал, сколько прошло времени, но стоять уже стало совсем невыносимо: ноги затекли и занемели. Наконец поток прекратился, и его остатки исчезли вдалеке. В то же время как будто кто-то включил громкость в колонках во всю мощь: все вокруг загудело, транспорт возобновил движение, пешеходы пошли своей дорогой.

Парень осмотрелся и попытался двинуться с места; ноги – совсем ватные – не хотели слушаться, покалывали и болели. Он встал поперёк движения людей и стал всматриваться в лица, пытаясь разглядеть удивление, испуг, волнение, какие-либо эмоции, но, к сожалению, перед ним проплывали лишь безмолвные маски, не выражающие абсолютно ничего. Закинув ремень на плечо, Кирилл вприпрыжку побежал по ступенькам домой. В голове пульсировала только одна мысль: что это было?

Заскочив в калитку, он даже не обратил внимания на то, что его любимый пес Малыш не вышел из будки, чтобы поприветствовать хозяина. Темнело; мутный, душный вечер наползал на город. В доме было тихо – видно, что мама еще не вернулась с работы. Аккуратно поставив гитару за шкаф, Кирилл юркнул на кухню искать что-то съедобное. На столе стояла кружка с холодным утренним кофе, он отпилил широкий шмат хлеба, взял кофе и уселся за ноутбук. Внутри все дрожало, пальцы то и дело попадали не по тем клавишам. С замиранием сердца набрал: «События, шар, автовокзал». На табло высветилась информация, совершенно не касающаяся недавнего происшествия.

Волосы на голове зашевелились: «Так что же это было? Я точно помню, что люди снимали, кричали. Неужели никто не выложил в сеть? А где мама?»

Галина Павловна (мама Кирилла) воспитывала сына одна. Муж её (Семён Петрович) оставил их, когда мальчику было восемь лет. Ушел, как говорят, в чём был; он работал водителем-дальнобойщиком, так из очередной командировки просто не вернулся. Когда мама, вся в слезах, уже собиралась идти в полицию, чтобы писать заявление о пропаже мужа, он позвонил и сказал коротко и чётко: «Прости, Галя, полюбил другую женщину, на развод и алименты сам подам, сыну всё объясню, когда вырастет». Кирилл хорошо помнил тот грустный момент жизни, когда мама плакала каждый вечер, от этого её темно-зелёные, глаза стали блёклыми, с красными прожилками на белках. Каштановые волосы, некогда волнистые и густые, на висках и макушке посеребрили печаль и грусть. Она стала по выходным выпивать, сначала с подругами, затем – постепенно – одна. Её маленькая, некогда словно статуя выточенная фигурка стала сутулой и округлилась в бёдрах. В свои тридцать восемь лет она выглядела намного старше. Три глубокие борозды времени навсегда поселились на лбу, а из уголков глаз почти до середины щеки протянулись предательские морщинки- «лапки». Работала она продавцом в обычном супермаркете на другом конце города. Курила.

Кирилл взял телефон и набрал номер. «Абонент временно недоступен», – ответил неприятный электронный голос.

«Странно, время уже позднее, пора бы вернуться домой, где же она так долго?» – подумал он. Устав разыскивать новости о загадочном шаре, он включил свою любимую компьютерную игру и погрузился в липкий виртуальный мир. Час пролетел, как монетка в щель монетоприёмника на кофейном аппарате. От звонка телефона, встрявшего в игру, парень подпрыгнул на месте.

– Хай, Паца! Чё делаешь?

– Фу, Илюха, ты меня напугал! Ничего, играю. А ты что делал целый день, что видел?

– Да ничё: треньки, Лиза, треньки; «качаюсь» я, знаешь ли, – смеялся в трубке друг.

– Да что ты Лизку «качаешь», я знаю, смотри живот не накачай! Я хочу спросить: ничего необычного сегодня не видел, не чувствовал, конкретно – вечером, ближе к восемнадцати?

– Та-ак; вечером я в «тренажёрке» был. Не-а, ничего не видел, а что случилось? Шо за вопросы странные, ты чё – курнул чего-то или бухнул?

– Тьфу, дурак, я вообще не курю. Так просто спросил, расслабься.