Глава 3

Возвращаюсь домой из магазина, оставляю пакеты с продуктами у порога. Потом разберу. Сейчас слишком устала, еле дотащила тяжёлые пакеты до дома, а тут ещё лифт сломался. Всякий раз, когда иду в супермаркет за продуктами, обещаю себе взять только самое необходимое и желательно не тяжёлое, но каждый раз набиваю корзину всякой всячиной, а потом тащу всё это на себе.

Плюхаюсь на диван, пытаясь расслабиться, чувствую, как тело потряхивает от напряжения. Смотрю на свои трясущиеся руки и понимаю, что я полная дура. Дура и всё тут. Совсем себя не жалею, а стоило бы. Нет, речь идёт не о той самой разрушающей жалости к себе и своей жизни, которая не отпускает меня с момента увольнения, а прошла уже целая неделя, а о заботе о себе, как физической, так и моральной.

Стоило сходить в магазин два раза и принести всё по частям. Да и вообще половину продуктов не стоило покупать, но Данька скоро приедет, и мне хотелось порадовать его капустным пирогом, который он так любит.

Когда усталость и спазмы в мышцах немного ослабли, я достала телефон из кармана джинсов и проверила сообщения. Брат должен был написать время прибытия поезда, на котором он приедет. Мы договорились, что я встречу его на вокзале.

Включаю любимую музыку и плетусь на кухню распаковывать покупки, шинкую капусту для начинки и замешиваю тесто. Наконец приходит сообщение, смотрю на часы, до прихода поезда ещё достаточно времени. Ставлю пирог в духовку и бегу собираться, попутно наводя порядок в квартире. Очень хочется показать Даньке, что я уже взрослая и вполне самостоятельная, а значит, проверять и контролировать меня уже не нужно. Я доказываю ему это каждый раз, когда приезжаю. Но он лишь смеётся, прижимает меня к себе и замирает, и нет ничего лучше этого жеста. Я очень люблю своего брата. Мы есть только друг у друга, и это навсегда.

Я отвечаю Дане на сообщение, и он тут же присылает в ответ кучу смайликов и свою фотографию: взлохмаченный брат на фоне полок плацкартного вагона, с одной из которых свисают чьи-то волосатые ноги в чёрных носках.

Совершенно не замечаю, как проходит время, пока добираюсь до вокзала, сначала жду в общем зале, а потом выхожу на перрон, мне хочется быть там, когда Данька будет выходить из вагона: немного уставший, но довольный.

Данька выходит такой же взъерошенный, как и на фото, оглядывается по сторонам, потом замечает меня и протискивается сквозь толпу ко мне.

– Давно ждёшь? – спрашивает Данька, широко улыбаясь. Он ставит свою сумку и крепко обнимает меня.

– Только что пришла, – бессовестно вру я. На вокзал я приехала почти час назад, боялась опоздать, а в итоге приехала очень рано.

– Как всегда. В следующий раз не пались фотками в сети – смеется Данька, наверняка увидевший мой пост в соцсетях с фоткой на вокзале, который я выложила, когда приехала.

– Эй, – слегка толкаю его в грудь. – На перрон-то я только что пришла.

– Принято, – Данька подхватывает сумку и, приобняв меня за плечи, ведёт к выходу. – Как вкусно пахнет, – тянет он.

– Ты про запах поездов? Мне тоже нравится. В этом есть что-то романтичное.

– Нет, я про тебя, – говорит он, уткнувшись носом в мои волосы и глубоко вдыхая.

– А, – довольно протянула я, – новые духи. Я охотилась за ними несколько месяцев.

– Они что, убегали? – усмехнулся брат.

– Да ладно тебе. Я про скидку. Духи очень дорогие, но мне они очень нравятся.

– Ох уж эти женщины. Но ты снова не угадала. Я про пирог. – он снова наклоняется и вдыхает запах её волос. – Капустный пирог, мой любимый.

– А, вот ты о чём, – улыбаюсь я. Данька любит капустный пирог.

– Надеюсь, целый?

– А то, лежит, завернутый в полотенце, и ждет тебя.

– И что, даже Соня на него не покусилась?

– Не-а. Она на работе.

– А ты чего дома болтаешься?

– Я сегодня свободна, – постаралась ответить так, чтобы не соврать, но и не говорить правду.

– А завтра? – прищуривается Данька.

Я качнула головой.

– И завтра тоже.

– А послезавтра? – Данька подхватывает сумку, и мы направляемся к метро.

– Проводить тебя до дома я смогу, – ответила я, и больше Даня ничего не спрашивал. Мы спустились в шумную подземку, влились в поток людей и плавно двигались в сторону метро. Люди вокруг хаотично двигались, и нам приходилось то разбредаться, то снова идти рядом, а потом мы вошли в вагон, где из-за шума было невозможно разговаривать. Это меня радовало. Тяжёлый разговор откладывался на потом, а дома нас ждал пирог, и Соня вот-вот должна была приехать.

Нет, я не боялась реакции Даньки на мое эмоциональное увольнение. Я не хотела портить встречу его ворчанием о том, что Москва – трудный город и лучше вернуться домой. Я обязательно расскажу ему, но как можно позже. В подходящий момент.

– О чём задумалась? – брат щелкает меня по носу, когда поезд останавливается на одной из станций.

– Да так, о разном, – уклончиво ответила я, хотя на самом деле мои мысли сводились к одному. Мне нужно срочно найти новую работу.

– Никак влюбилась?

– Что? Я?

Он ничего не ответил, только рассмеялся над моей реакцией, и мы больше не разговаривали, пока не приехали домой.

– Как плацкарт? – спросила я, поднимаясь по ступенькам метро.

– Как и всегда: шумно, душно, ночью кто-то шуршал пакетами.

– Голодный, видимо, был.

– Видимо, – раздражённо ответил Данька, которому не удалось выспаться.

– Ничего, сегодня ночью выспишься.

– На твоем суперузком кресле, из которого пружины торчат?

– Я наматрасник купила, специально для тебя.

– А, ну, это в корне меняет дело, – закатил глаза брат, – пружины не будут так сильно давить на бока.

– Эй, – я толкнула его в бок. – С каких это пор ты стал таким привередой?

– Я всегда таким был, – гордо заявил он.

Дома нас встретил аромат жареной курицы и Соня в фартуке поверх офисного платья.

– Привет, как доехал?

– Нормально. Ты что, научилась готовить? – он оглядел Соню с ног до головы.

– Вообще-то я всегда умела, – фыркнула Соня и удалилась на кухню.

Даня и Соня практически каждую встречу ссорились друг с другом, и приезд брата превращался в бесконечную перепалку этих двоих, а не в дружескую посиделку. В какой-то момент мне начало казаться, что эти двое нравятся друг другу. Даньке точно нравится Соня. Я часто ловила его на том, что он тайком разглядывает ее, скользит взглядом по фигуре, задерживаясь на особо пикантных местах. Но Соня занята, поэтому Данька деликатно держался в стороне. У него была девушка, но потом они расстались, и вот уже два года мой брат ходит одиноким бобылём, смотрит на Соню с тоской, а подшучивает над ней ещё язвительнее.

– Стась, – Данька входит в комнату и потирает голову. Знакомый жест, я улыбаюсь, предвкушая долгий разговор о том, что пора бросать столичную жизнь и возвращаться домой, и именно по этой причине прямо сейчас решаю, что не буду говорить ему, что уволилась с работы.

Мы уже поужинали, обсудили домашние новости и сплетни, Данька успел несколько раз поссориться и помириться с Соней.

– Возьми отпуск, – удивляет меня Даня.

– Зачем?

– Как зачем? Зачем ещё люди берут отпуск? – в комнату заглядывает Соня. – Ах, да. С кем я вообще разговариваю, ты же не знаешь, что такое отпуск.

– Хватит уже!

– Я хочу съездить в горы, – продолжает Данька, – поедешь со мной?

– Эм… это неожиданно, – протянула я.

– Что такое?

– Она думала, что ты снова будешь возвращать её домой, – Соня снова заглянула в комнату.

– Эй! Мы вполне в состоянии обойтись без комментатора.

– Я не комментатор, а переводчик, – Соня подняла вверх указательный палец. – Люди порой очень сложно разговаривают, произносят вслух совсем не то, что имеют в виду, а это, знаете ли, усложняет понимание друг друга.

– С каких пор ты заделалась в философы?

– С тех самых пор, как подружилась с неисправимым трудоголиком, – Соня ткнула в меня пальцем, который до этого продолжала держать вверх. – Кстати, вы знали, что трудоголизм – это такая же болезнь, как и алкоголизм? Итак, Стася. Даня зовет тебя в горы, ты поедешь? Думаю, с отпуском у тебя проблем не будет, – она подмигнула мне, скрыв от брата мое увольнение.

– Ты же не брала отпуск целую вечность, – подумав, добавляет Данька, и Соня поддакивает. Это, наверное, единственный вопрос, в котором они на удивление солидарны.

– Не брала, – соглашаюсь я, – но я сейчас ужасно занята.

– Да? – в комнату снова заглядывает Соня с круглыми от удивления глазами. – А я думала, ты как раз сдала проект и освободилась. Или я чего-то не знаю?

Эти двое явно сговорились. Но я не могу, не могу сейчас куда-то уезжать, отдыхать и развлекаться! Мне нужно срочно устраиваться на работу, скоро подходит срок оплаты аренды. Меня начала охватывать паника. Не знаю, что отразилось на моем лице, но Данька тяжело вздохнул, положил руку мне на плечо и сел передо мной на корточки.

– Стась, я долго планировал эту поездку, знаю, что не предупредил тебя заранее, но ты же можешь работать удалённо, сама говорила.

– Могу, – согласилась я и вспомнила, как хвасталась, что могу работать удалённо. Тогда Данька ещё звал меня домой, но мне всё равно нужно было появляться в офисе и выезжать к клиентам на замеры, и он отстал от меня. – Я подумаю, хорошо?

– Вау! Она согласилась поехать! – обрадовалась Соня.

– Я ещё не согласилась, а сказала, что подумаю, – возмутилась я.

– Это одно и то же. Данька, настоятельно рекомендую срочно взять ее в оборот и не давать ей возможности передумать.

Если бы Соня в тот момент увидела, как на нее смотрит Даня, она бы бросилась к нему в объятия! Но Соня не видела, а Данька исподлобья наблюдал за подругой и все сильнее хмурился. Я бы, наверное, поспособствовала тому, чтобы эти двое были вместе, но Соня была счастлива с Виталиком, и я не могла разрушать их отношения, как бы тяжело мне ни было за брата.

– Я собираюсь уехать через неделю, тебе хватит времени решить вопрос с отпуском?

Я киваю, а Соня показывает мне большие пальцы вверх.

– Погоди, а на чем мы поедем? И куда?

– Видишь? – Соня хлопает Даню по плечу, и тот расплывается в улыбке. – Она уже говорит «мы», значит, отпуск будет!

Остаток вечера прошёл спокойно, и даже брат с подругой больше не спорили, чему я была рада.

Глава 4

– Дань, нет! – говорю я, когда брат указывает на здание проката велосипедов.

Мы приехали на ВДНХ, и Даня решил осмотреть здесь всё. Сначала я думала, что он шутит, когда заявил, что хочет осмотреть все павильоны, но теперь поняла: брат настроен серьёзно и заранее продумал, как это сделать.

– Только не говори, что ты до сих пор боишься кататься на велосипеде.

– Я не боюсь кататься, – надуваю я губы.

– А что тогда? – усмехается брат и тянет меня в сторону велопроката.

– Коленок разбитых боюсь, – на что Данька весело смеется.

– Пошли, трусишка.

Данька схватил меня за руку и потащил к прокату велосипедов, где толпились люди, выбирая велосипеды для прогулки.

– Вон, смотри, даже ребёнок не боится, – Денька указал на малыша, которого отец пристегивал ремнями к дополнительному сиденью.

– Он ещё маленький, единственное, чего он может испугаться, – это если родителей не окажется рядом, да и то не факт, – ворчу я, пока Данька помогает мне выбрать велосипед, потом он оформляет прокат и…

– Да не трясись ты так! Нужно просто одновременно держать руль и крутить педали.

– Да не получается у меня одновременно, – возмущаюсь я вполне обоснованно.

– Ну, ты же как-то умудряешься краситься и разговаривать одновременно.

– Это другое.

– Нет, это те же два дела, которые ты делаешь одновременно. Там ты смогла, значит, и здесь сможешь, давай уже. Наш арендованный час с каждой секундой сокращается, или мне придётся продлить время.

– Не нужно ничего продлевать, – говорю я, выдыхая, сажусь на велосипед, хватаюсь за руль и начинаю крутить педали. Ну, действительно, чего я так переживала? Это оказалось не так страшно, как я думала, хотя… я убеждаю себя в этом всякий раз, когда сажусь на велосипед под чутким руководством моего брата.

– А ты говорила, что не можешь, обманщица, – упрекает меня Даня, догоняя меня.

Я же просто улыбалась, довольная прогулкой, стараясь отвлечься от мыслей о поиске работы, что давалось мне с трудом. Скоро нужно было вносить плату за съём квартиры, и мне совсем не хотелось трогать накопления. От этих мыслей я чуть не упала. Резко свернула в сторону, пытаясь объехать людей.

– А, нет, – по-своему воспринял мой поворот Даня, – рано я тебя похвалил. Все в порядке?

– Ага, – ответила я.

На велосипеде нам действительно удаётся объехать весь парк и осмотреть все павильоны. Я не знала, что на ВДНХ есть озеро, никогда не доходила до этой части парка, а здесь оказалось очень красиво.

– А который час? – спохватилась я, доставая телефон из сумки. – Нам нужно сдать велосипеды через десять минут.

– Тогда погнали, – говорит Данька, – нужно только найти короткую дорогу.

Брат достаёт навигатор и прокладывает короткий маршрут до пункта проката велосипедов, который находится в начале парка.

Если честно, до этого дня я думала, что плохо катаюсь на велосипеде, а оказывается, что в стрессовой ситуации человек может собраться настолько, что преодолеет невозможные препятствия. И прямо сейчас мы с Данькой мчались по узкому тротуару, объезжая людей и неправильно припаркованные машины. Я и не думала, что могу так.

– Ну вот, а ты говорила, что боишься, – сказал Даня, когда мы выходили из шатра.

– Я не боялась велосипеда, я боялась боли, если упаду, – повторила я снова своё нелепое оправдание.

– Практика нужна. Перекусим? – Даня остановился у палатки с шаурмой.

– Да, давай. Мне здесь негде и некогда практиковаться. Тебе очень нравится Соня, да?

Наконец-то я спросила его. Давно хотела, но никак не решалась.

– Нравится, – выдохнув, сказал Даня, сделал заказ, а потом тихо добавил: – Больше, чем нравится.

– Почему ты ничего не предпринимаешь? – да, я знаю, что не хочется разрушать устоявшуюся пару, но в этот приезд наблюдать за грустным Данькой стало сложнее.

– Не знаю. Может быть, потому что мне нечего ей предложить, – пожал плечами брат.

– В смысле, нечего?

– Ну, она живёт в столице, встречается с каким-то мажором, а я…

– А ты у меня самый крутой, и если девушка в первую очередь оценивает финансовое положение парня, значит, это не твоя девушка. И Соня не такая.

– Не такая, – согласился брат, забирая шаурму.

Мы нашли свободную скамейку и молча ели. Да, наверное, не стоило начинать этот разговор. Кажется, прогулка испорчена. Я посмотрела на брата и поняла, что если сейчас все плохо, то не стоит делать еще хуже и признаваться в своем увольнении. С другой стороны…

– Мне нужно тебе кое-что сказать, – сказала я, глядя себе под ноги. Почему-то мне было стыдно признаться брату, что я осталась без работы из-за глупого эмоционального всплеска. Да, сначала мне казалось, что я поступила правильно, но сейчас, остыв, я понимала, что не стоило увольняться вот так. Можно было параллельно искать работу, а потом уволиться…

– Что такое? – брат сразу же посерьёзнел. – Сразу предупреждаю, если ты забеременела и тебя бросили, то тебе лучше вернуться домой, там тебе будет проще, и я буду спокоен.

В ответ на его реплику я звонко рассмеялась, и моя проблема с безработицей показалась мне ерундой. Оказаться беременной и брошенной – это навсегда, а безработица – временно.

– Нет, – покачала я головой, – нет, всё не так.

– А что тогда? И лицо такое скорбное, – брат напрягся ещё сильнее.

– Я с работы уволилась, – призналась я.

Данька какое-то время молчал, обдумывая мои слова, а потом выдохнул, откинулся на спинку скамейки, провёл руками по лицу и повернулся ко мне.

– Умеешь ты нагнать страху.

– Перестань, я ничего не нагоняла, это всё твои фантазии и мнимые переживания, – отмахнулась я. – С чего ты вообще решил, что я могла забеременеть и меня бросили? Почему именно эта мысль пришла тебе в голову первой?

– Не знаю, – пожал плечами Данька. – Сейчас полно залетающих.

– Ага, стаями, – проворчала я.

– Не обижайся, – он качнулся в мою сторону, касаясь плеча. – Почему ты уволилась с работы?

– Там длинная история, – ответила я.

– Я никуда не тороплюсь, – Данька устроился поудобнее и всем своим видом показал, что готов выслушать эпичную историю моего увольнения. И я рассказала, а Данька лишь присвистнул и рассмеялся:

– Я думал, там история, – протянул он, – а это так, заметка.

– Эй, я вообще-то поделилась с тобой своими переживаниями.

– Ладно, Стась, не стоит из-за этого переживать. А вообще, знаешь, если ты сейчас без работы, то поехали со мной в горы.

– Не знаю, Дань, – покачала я головой, – мне нужно искать работу.

– Найдешь, после того, как отдохнешь.

– Мне за квартиру скоро нужно платить, – предъявила я аргумент.

– Сколько нужно? – спросил брат.

– Я…

– Просто скажи, сколько нужно?

– Я не возьму у тебя денег, Дань.

– Пусть это будет моим подарком.

– По случаю увольнения, что ли? – рассмеялась я.

– Ну хотя бы по этому случаю. Ну так сколько?

– Дань, давай сделаем так: если я действительно буду нуждаться в деньгах, то обращусь к тебе.

– Мне кажется, ты сейчас нуждаешься в этом, – я покачала головой и хотела возразить, но Даня не дал мне и слова сказать. – И вообще, помнишь, мы договорились, что будем помогать друг другу и принимать помощь друг от друга?

Я кивнула. Я хорошо помнила тот момент, когда мы дали друг другу это обещание. Рядом с могилой родителей.

– Эй, ты чего? – спросил Даня, обнимая меня.

– Всё хорошо, правда, – ответила я, смахивая слезу. – Ладно, давай свой подарок, – согласилась я. – Я ещё не получала подарков на увольнение.

Мы рассмеялись, и Данька тут же достал телефон и перевёл мне нужную сумму.

– Ну так что насчёт гор? – спросил он, убирая телефон.

– Слушай, я теперь чувствую себя обязанной.

– Не надо, Стась, – серьезно сказал Даня. – Сколько ты уже работаешь без отпуска?

– С момента трудоустройства, – подумав, сказала я.

– То есть, когда еще в универе училась?

– Ну, – протянула я, – наверное, да.

– Значит, вполне заслужила несколько дней в горах с родным братом?

– Эй, как ловко ты выкрутился, – рассмеялась я. – Ладно, я согласна. Когда поедем?

– На следующей неделе.

– А куда?

– Сюрприз. Просто будь готовой.

– А куда билет-то брать?

– Никуда, я сам за тобой заеду.

– Заедешь? Ты что, машину купил?

– Купил, – отвечает он, а у самого глаза блестят. Я понимаю, что он взял хорошую машину.