Глава 5. Информация

Отношения моих родителей совсем разладились. Не то чтобы они стали чаще ругаться, напротив, всё больше молчали. Папа стал редко ночевать дома, а потом и вовсе ушёл. Я не переживала, у меня своих проблем хватало. А затем появился дядя Лёша. Маленький, усатый дядька с карими хитрющими глазами. Дядя Лёша считал себя очень умным и поэтому много говорил, обо всём: о культуре, о политике, о природных катаклизмах, о соседке-самогонщице, о соседке-гадалке, обо всех жильцах нашего дома – он знал всё обо всех. Причём каждое его высказывание начиналось со слов «поступила такая информация…». Так к нему и прилипло прозвище «Информация». Я до сих пор думаю, кто же снабжал его продуктами интеллектуальной деятельности?

Дядя Лёша в прошлом лётчик. Он получил контузию, прыгая с парашютом. Видимо, с того времени в голове его что-то перемкнуло. Когда звонили в дверь мои подружки, он успевал заковырять трусы в попу, подтянуть их повыше, чтоб хозяйство было заметно, и в таких самодельных стрингах шёл открывать дверь. Подружки, понятное дело, бежали врассыпную. Потом привыкли и только глупо хихикали. Дядя Лёша у многих вызывал насмешки, и только мама считала его супер-пупер-мужчиной. «Супер-пупер-мужчина» пролёживал бока на диване, пиздил по телефону, смотрел телевизор, жрал, спал. Мамин мужчина был алкоголик (все мужчины, окружающие маму, – алкоголики: отец, мужья, сын). Как-то она отказалась его пускать в квартиру пьяного. Он орал на всю лестничную площадку, отвешивая маме нереально поэтичные комплименты. Она не поддавалась – не открывала дверь. Мы с братом смотрели телек. Вдруг по экрану пошла рябь, а в окне возник висящий на телевизионном кабеле Информация. Он постучал в окно, но когда я подошла, чтобы впустить хитрого дядю Лёшу, кабель оторвался, и алкоголик спикировал вниз. Но не стоит забывать, что мамин мужчина – бывший лётчик. Он успел сгруппироваться и в результате полёта с четвертого этажа на асфальт только сломал ноги и жёстко обосрался. Мама вызвала скорую. Потом дядя Лёша долго лежал на диване с загипсованной ногой, а мама кормила его и подавала утку. Вот такая любовь.

Через несколько лет он сдох, как собака, один в трёхкомнатной квартире, которой не захотел делиться ни со своими родными детьми, ни с моей мамой после развода. Он жил там один, бухал, ежедневно, методично, и всех приходящих, звонящих, просящих посылал на хуй. И они ушли.

…Тело дяди Лёши обнаружили по зловонию соседи, которые и взломали дверь. Я не была на похоронах, мама – тоже.

Глава 6. Выпускной

К выпускному в школе все готовятся заранее, особенно девчонки. Ведь каждая хочет, чтобы её платье было красивее, чем у одноклассницы. Такое вот соперничество. На выпускном я хотела быть королевой, но мама обломала мои мечты.

– У меня нет денег на твоё платье, – отрезала она и предложила, – если хочешь, я перешью тебе из своего свадебного. Для меня это была катастрофа. Нужно было срочно что-то делать. Тогда мне в голову пришла гениальная мысль – устроиться на работу. Я пошла на консервный завод. Работала в три смены: мыла нескончаемые огурцы, кабачки, глохла от заводского шума и бьющегося стекла, засыпала над конвейером, по которому ползли опять же нескончаемые огурцы. Но цель оправдывала средства. Я купила на заработанные деньги самое красивое платье. «Королевский статус», однако, не помешал мне, уже изрядно пьяной, залить белый шифон с нежной вышивкой красным вином. Поэтому в продолжение праздника я выглядела не менее сногсшибательно в бирюзовом мини. Сохранилась фото, на котором Артём нежно обнимает меня за талию, а глаза у меня там совсем шальные.

Закончился выпускной, Артём получил повестку в армию. Его мама устроила прощальный ужин. Родственники и друзья произносили тосты. Мама расплакалась и вышла из-за стола. Сестра смотрела грустными глазами.

– Вы что здесь как на поминках? – сказал Тёма, скривив в натянутой улыбке рот. – Я всего лишь в армию, всего лишь на 2 года, – пытался он всех подбодрить.

Получалось неубедительно. Посидев ещё какое-то время, мы пошли к нему в комнату.

– Тебе Тальков нравится?

– Да.

– Хочешь, кассету подарю? Я сегодня только её купил, а послушать теперь не удастся.

Он нажал «вкл.», и из динамиков полилось:

 
«Скажи, откуда ты взялась
и опоздать не испугалась.
Моя нечаянная радость,
несвоевременная страсть,
Горькая, а сладость…»
 

До утра мы нежно и долго любили друг друга. На рассвете я ушла домой, а мой любимый – в армию.

Глава 7. Самый счастливый период

Самый счастливый период в моей жизни – это пять студенческих лет. Однако само поступление в высшее учебное заведение оказалось делом непростым. С дипломом и портфолио, состоящим из моих интервью и стихов, опубликованных в газетах, я решила поступать в университет, конечно же, на журфак. «А куда ж ещё с таким талантищем?» – думала я. Прошла собеседование, началась подготовка к экзаменам.

Стояла жара, девчонки, бывшие одноклассницы, купались, загорали, вечерами гуляли с мальчишками, а я сидела с марлевой повязкой на лбу, опустив ноги в тазик с холодной водой (на улице стояла 30-градусная жара), заваленная учебниками, зубрила и задавалась вопросом: «На черта мне вообще дался этот университет?» Могла бы, как они, пойти в комок торговать пивом и шашлыком. И деньги заработаешь, и учить ничего не надо. Учитывая, что в школе я не столько училась, сколько бухала и переживала любовь, для поступления в универ мне нужно предстояло догнать то, что было упущено.

Но вот шпоры распиханы по карманам, в голове – винегрет из знаний, в животе – воздушный шар от волнения. У меня первый экзамен. Потом второй, третий. С огромным волнением я, как и многие абитуриенты, стою у доски с фамилиями поступивших в вуз. И, о счастье, нахожу свою.

Как-то осенью, возвращаясь домой из университета, я услышала писк, который доносился из мусорного контейнера. Подошла поближе – в баке, в мешке, что-то шевелилось. Я открыла пакет – там был маленький чёрный котёнок. Глаза испуганные и злые. Он был таким крошечным, что помещался на ладони. Я запихнула его под куртку и пошла домой. Котёнок успокоился и не пищал.

Дома поставила миску с молоком перед его мордочкой. Чёрное существо только фыркнуло и с отвращением отвернулось. Я в замешательстве думала, чем же его кормить. Достала из морозилки мясо, мелко настругала и дала угощение котею. Он довольно заурчал и стал так быстро поглощать мясо, что через несколько секунд тарелка была пуста. Потом котёнок залез на батарею и уснул.

Наутро выяснилось, что у кота нет яиц.

– Это же кошка!!! Она ж плодиться будет! Куда котят девать! – орала мама.

– Ну, мы раздавать будем, – разумно успокаивала я её.

Мне очень не хотелось расставаться со своим пациентом, которого я спасла.

Котёнок, чуя недоброе, забился в угол под кровать. Я решила не отдавать питомца любыми способами. И мама отступила. Так у меня появился настоящий друг – Кошка. Мы вместе гуляли, я шла – и Кошка рядом, останавливалась – и она стояла. Мы разговаривали долгими ночами, я на своём человечьем, а она – на кошачьем, и отлично понимали друг друга. Кошка хоть и любила меня всем сердцем, но по натуре была не ласковая. Не любила, когда её захватывали в плен объятий и начинали гладить. Она не терпела этих нежностей и всегда убегала. Мне она позволяла себя гладить, и только по чёрному хвосту, нервно двигающемуся из стороны в сторону, можно было понять, что ей это совсем не нравится. Сидя на крыше ДК, я цитировала ей классиков литературы и плакала в её чёрную тёплую шкурку, когда умирала от любви. А любовь у меня в универе случилась сильная.

– Знаешь, Кошка, как мы познакомились? Дело было в лесу, у реки. Мы с друзьями разбили палатку и уже часа три отдыхали, загорали, купались, играли в футбол. Всё это время я наблюдала за парнем подруги (тот, которого «добрые» подружки пригласили для меня, мне совершенно не нравился). Его звали Александр. У него были чёрные волосы, смуглая кожа, карие глаза под тонкими линзами очков. Он мало говорил, но если и произносил что-то, то это была непременно какая-нибудь острая шуточка – не пошлая и не банальная. И все смеялись, и он смеялся, обезоруживая своей широченной улыбкой во все 32 красивых, ровных зуба.

Ночью мы устроили дискотеку. Наша компания лихо отплясывала под модный тогда «Unlimited», а на медляках мы обжимались под Мадонну. Я постоянно краем глаза наблюдала за Александром. Видно было, что танцевать ему не хотелось – он просто поддерживал компанию и общее веселье. Когда я в очередной раз кинула взгляд в его сторону, Сашки уже не было. Я нашла его в машине, слушающего группу «Metallica».

– Мне не нравится попса, – объяснил свой уход с так называемой дискотеки Александр.

– Мне тоже, – сказала я.

И мы молча слушали металл. Нас прервала его девушка.

– Чем это вы тут занимаетесь? – сквозь грохот музыки проорала она и недобро посмотрела на меня.

Сашка выключил музыку, и мы вышли из машины.

Дискотека закончилась, парни разбивали палатки. Мне предстояло провести ночь наедине с неинтересным Васей, а в голове моей созревал коварный план по изменению ночной перспективы. Когда подружка Александра отлучилась в кусты, я, коварная, предварительно сняв трусы, проникла в их палатку. Но симпатяга не запрыгал от радостной неожиданности, а сурово так сказал, как отрезал:

– А ну вылезай отсюда, дура ненормальная. Я приехал с девушкой, с ней и уеду!

«Ой, какой высокоморальный, правильный типчик», – подумала я тогда, засыпая у неинтересного, скучного Васи на плече.

На следующий день мы ехали домой на «кабриолете» цвета июньского неба. За штурвалом – красавчик Сашка, тот самый, подружкин. Я нарочито громко хохотала, отпуская всякие несмешные шутки. Странное дело, но прежде правильный мужчина отвёз домой свою девушку, потом якобы моего парня, дальше мы ехали молча. Я, напрягая все свои извилины, разрабатывала план по соблазнению молодца, но как назло ничего не могла придумать. Открываю дверь, с дебильной лыбой на лице покидаю машину и уже за спиной слышу: «Сегодня в девять». Ровно, медленно иду к подъезду, стараясь покачивать бёдрами равномерно, и только, скрывшись за дверью, с выкриком «Yes!» подпрыгиваю чуть ли не до потолка.

Моюсь, крашусь, выливаю на себя флакон маминых цветочных духов, надеваю парадные красные трусы (всё-таки первое свидание), бюстгальтер не надеваю вообще, потому как у меня его нет в принципе. Моя грудь торчит пистолетом. Ближе к девяти уже вся на нервах, кусаю губы и ногти. В начале десятого – долгожданный звонок в дверь. Смущённо спускаемся по лестнице. Ныряю в машину. Едем. Играет не радио. Едем долго, молча. Чем дольше молчим, тем более страшные мысли посещают меня. А мысли, Кошка, сама понимаешь, какие (животина понимающе кивает головой): а вдруг он маньяк – привезёт меня в лес, изнасилует зверски и оставит умирать назло родителям…

Мы останавливаемся во дворе дома. Я иду за ним по лестнице. Квартира как квартира – обычная советская. Ну, думаю, сейчас накинется и повалит меня на ковры бабушкиной ручной работы. Нет, не повалил. Вытянулся на кровати и лежит себе так спокойно. Что-то я вообще не понимаю, как в этой ситуации действовать. Вроде привёз на квартиру с понятной целью, и никаких действий. Выхожу на балкон, повторяю там фокус с трусами и, голая, захожу в комнату. Кошка, ты не представляешь, реакции никакой! Оглядывает меня с ног до головы и отворачивается. Ну, думаю, значит гей или импотент, вариантов больше нет. Но чтобы убедиться в этом окончательно, предпринимаю последнюю попытку. Сажусь на краешек кровати и расстёгиваю чёрную рубашку, стягиваю джинсы. Красивый, смуглый, лежит передо мной, только руку на мою талию положил. Провожу рукой от груди до паха и неожиданно для себя обнаруживаю, что орган реагирует как надо и всё с ним в порядке. Дико до изнеможения занимаемся сексом, забыв при этом погасить свет. Вот такое первое свидание, Кошка. А теперь пойдём домой, уже светает. И мы покидаем крышу.

Так романтично начались наши отношения с Александром. Вначале мы встречались редко, потом чаще и чаще, а однажды я осталась у него на ночь и больше мы не расставались. Наша любовь проходила в этой советской квартирке, доставшейся ему по наследству от бабушки. Там мы познавали друг друга сердцами и телами. Там было много и грустного, и весёлого.

Помню, как мы отмечали там год со дня нашего знакомства. Сашка устроил мне по-настоящему романтический вечер с цветами, шампанским, музыкой. А потом я пошла в туалет и подо мной на две части развалился унитаз. Поэтому справлять нужду мы пошли в лес, который благо был напротив. И там же в лесу долго нежно целовались на поваленном дереве. И пахло сырой землёй и осенней листвой, и ветер приятно холодил голые мои ноги.

В этой квартирке я влюбилась в Джима Моррисона после просмотра редкой на тот момент видеозаписи – фильма о жизни и творчестве рок-легенды. Там мы слушали группы «Metallica», «Nirvana» и Жанну Агузарову. Там я стонала и плакала от счастья на бабушкиных смятых в сексуальной агонии простынях. Там я застала его с девушкой в день подачи заявления в ЗАГС и хотела убить сначала его, потом девушку, потом себя, а потом передумала и мы долго и как-то виновато занимались сексом, и от него пахло чужой самкой. Там случился мой первый настоящий оргазм. Из-за ненастоящих мы чуть не расстались. Я долго имитировала, потому что мне казалась, что такая сексуальная девушка, как я, просто не может не оргазмировать по пять раз за ночь, и усиленно изображала. Потом мне это надоело, и я решила признаться. Саша был просто убит таким заявлением и сказал, что не хочет больше быть со мной. С тех пор я решила никогда ничего не изображать. Он не ушёл, но в сексуальной жизни произошёл надлом. Потом со временем всё наладилось и однажды неожиданно меня по-настоящему накрыло.

На втором курсе универа я познакомилась с другом Александра – Арсением. Он жил исключительно на стипуху, снимал комнату у старухи в полуразваленном доме, жестко пил и курил, носил воду из колонки, топил печку, писал стихи под светом керосиновой лампы. На стене его каморки с кусками обоев в нелепый желтый цветочек висели портреты Че Гевары, Кости Кинчева и Егора Летова.