Ну что же, Дама с собачкой, где у вас болит?
Работа копирайтера не то, чтобы хорошо обеспечивала Аню, для этого в ее жизни был Руслан. То есть, не для этого, конечно, он просто был - сильный, уверенный, надежный, и Аня принимала его заботу как данность. Смеялся, когда издательство заключило с ней договор на книгу о Чехове: "Давай к нам в команду, я тебе больше буду платить". Она хочет писать, чтобы сделать что-то для мира, а не про средства для фиксации бровей, которые позволяют даже в косички их заплести. И едет в Ялту, останавливается в доме, где жила Ольга Книппер, потому что, по правде, ее книга даже не об Антоне Павловиче, а о его жене, за которой в коллективном бессознательном закрепилось амплуа стервы-актрисы. Ходит теми же путями, сидит на чеховской скамейке, ловит бытовые сценки, вроде той, с немецкими пенсионерами, когда старичок-турист, залезши на скамейку, срывает для своей старушки грушу, а потом оба делают для гида виноватый вид, но груши съедают.
Ничего у нее не выйдет с книгой, издательство прикажет долго жить и много другого-всякого случится, а весной следующего, 2022 года, фирма Руслана откроет филиал в Белграде и он, вместе с некоторыми другими сотрудниками, переведется туда. Распишутся буднично - жене проще ВНЖ получить: "А так ты ко мне в каком качестве приедешь?" Это не эмиграция, это приезд к мужу, который работает в другом городе. Ну и, в другой стране, исключительно дружественной нам. Поздняя осень, аэропорт Тесла (в Сербии только родился и вырос, но родина им гордится), длинная пятиэтажка, будто положенная на бок их московская высотка, автобусы, Икея и опустошенная одним визитом карточка Руслана - финансовая стабильность окажется тоже не такой незыблемой, какой представлялась. А с работы она уже уволилась, и из всех проектов ее выпилили.
Бесприютный осенне-зимний Белград Ани должен бы контрастировать с чеховской Ялтой Ольги, но странным образом составляет ей пару. Там и тут молодые женщины, талантливые, которым есть, что сказать миру, но не принимаемые им отдельно от своих мужчин; игры, где нужно хитрить и недоговаривать; поиск в другом нежности и тепла, каких сама дать не можешь; ты кончился, а я жива... Разве что, в современности труба пониже и дым пожиже. Надя Алексеева одна из самых интересных и многообещающих фигур нашего литературного пространства. После яростной "Полунощницы", финального куска реальности, в которой еще можно было что-то изменить, пасмурно-приглушенный "Белград" - плоть от плоти времени осторожного говорения.
Каждый пишет, что он слышит, но творцам колокольцы времени слышнее, и не случайны здесь вовсе не чеховские, а горьковские, из бесконечного романа времени безвременья, утонувшие мальчики. "А был ли мальчик? Может быть мальчика-то и не было?"