ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Нос мой уткнулся во что-то колючее, затем я почему-то сползла вниз, и теперь мой подбородок прижался к чему-то холодному и твердому.

Всё произошло так быстро, что я не понимала, как моё падение выглядело со стороны, но когда над моей головой раздался громкий вздох, предчувствие шепнуло мне, что я оказалась в ужасной ситуации.

Вернее было сказать – упала в эту ситуацию.

– Девочка, предложение, конечно, заманчивое, но давай не здесь, – послышался рядом властный мужской голос, в котором улавливались издевательские нотки.

Сердце мое пропустило удар.

Я моргнула и поняла, что моя голова находилась прямо над мужским пахом, а что-то твердым и холодным оказалась бляшка от ремня.

Господи…

Горячая волна стыда, поднимаясь из середины груди, заполняла мои горло и лицо.

Я медленно подняла взор и встретилась с самым наглым взглядом, который когда-либо встречала в своей жизни.

Темно-зеленые, с золотыми крапинками, глаза, смотрели на меня в упор.

Сразу же в голове пронеслось сравнение этих глаз с глазами тигра. «В мире животных» была одна из самых любимых передач, поэтому я прекрасно помнила, как выглядел хищник.

Меня поразило столь явное сходство, и лихая мысль, что я в момент падения каким-то незаметным для себя образом сильно ударилась головой, мелькнула в моем сознании.

Видимо, всё это отразилось у меня на лице, потому что мужчина, на котором я лежала (Боже, какой же стыд!), улыбнулся.

Самодовольно. Дерзко.

И я мгновенно вспомнила его непристойные слова, сказанные прежде.

Что за день такой? С утра сравнили с наркоманкой, а теперь – с продажной женщиной.

– Оставьте ваши предложения для путан. Я просто упала, – выдохнула я, и голос мой задрожал от страха и злости.

Мужчина провокационно усмехнулся. Только теперь я заметила, каким смуглым было его лицо. А еще у него имелась щетина… Густая и темная.

Видеть её для меня было дикостью.

Даже отец, когда уходил в запой, не забывал бриться, а тут…

Откуда-то сверху послышался мужской ржач.

– Пожалуйста, – подчеркнуто вежливо продолжила я, – дайте мне пройти.

– Для начала тебе нужно слезть с меня.

Я, сглотнув, начала медленно подниматься.

Ладони мои уперлись в холодные, металлические ступени, и я поморщилась от неприятных ощущений. Краем глаза я заметила, что мужчина внимательно наблюдает за мной.

Мне стало не по себе.

Ощущение затаенной опасности сделало мои движения нервными. Я попыталась встать, но, не рассчитав свои силы, снова рухнула на мужчину.

– Так и тянет тебя, да, красота?

Я послала незнакомцу убийственный взгляд, но, видимо, он оказался не таким же убийственным, потому что мужчина еще шире улыбнулся, и мое сердце взволнованно забарабанило в груди.

– Извините, – прошептала я и, наконец, поднялась на ноги. Мужчина тоже поднялся и, давая мне пройти, вернулся назад – к своим спутникам.

Только теперь я заметила, что все мужчины были одеты в кожаные куртки. И все они были чем-то похожи. Смуглолицые, темноволосые, с густой щетиной на чужих лицах, они с интересом поглядывали меня.

Я, вдруг, испытала страх.

Я была одна, а их – четверо. Что, если они затащат меня куда-нибудь? Для них не составит никакого труда сделать это быстро и бесшумно.

– Извините, – повторила я и, моля Господа, чтобы Он защитил меня, протиснулась мимо мужчин.

Никто из них не сделал попытку остановить меня. Облегчение прошлось по моей спине липким потом. Опьяненная собственным спасением, я побежала назад, к палатке.

Мне уже не нужны были ни деньги, украденные воришкой, ни море покупателей.

Хотелось одного – поскорее спрятаться от этого большого, пугающего мира.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

«Девочка, предложение, конечно, заманчивое, но давай не здесь» – слова, в которых различался восточный акцент, стучали в моей голове весь путь.

Стыд, обида, горечь – все, смешавшись в горький коктейль, булькали внутри меня.

Глотая слезы, я дошла до палатки тети Веры.

Как отличалась моя походка, от той, которой я пришла сюда утром! Ни легкости, ни воодушевления.

Я чувствовала себя неудачницей, и с каждым вздохом это чувство все сильнее прожигало мою душу.

Пряча глаза, я опустила взор вниз.

Помидор, раздавленной мной, живописно краснел на асфальте и напоминал мне о моем провале.

– Догнала? – поинтересовалась соседка напротив, Оля.

Я обернулась на неё. Хоть лицо женщины не выражало каких-либо эмоций, я успела заметить в её глазах…

Злорадство.

– Нет, – я, не желая показывать, как мне горько, порывисто отвернулась и быстро прошла внутрь палатки.

– Ой, беда, – протянула Оля.

Ах, лучше бы она промолчала!

Я шмыгнула носом и уселась на табурет. Ноги меня не держали, и я нуждалась в передышке.

– Что тетке-то скажешь? – продолжала допрашивать меня женщина.

Что её неймется?!

В голове завертелись не самые вежливые слова, но я не смогла озвучить их.

Воспитание не позволяло.

– Вера, наверное, расстроится, – не унималась Оля.

В голосе её слышался укор.

Я, в попытках защититься от её слов, обняла себя за плечи. Они дрожали.

– Зато ты, наверное, обрадуешься, – послышался другой женский голос.

– Да что ты такое говоришь, Марина? – возмутилась соседка напротив, и я заметила, как обиженно она поджала свои перламутровые губы.

– Что вижу, то и говорю! – резко ответила другая женщина.

Голос её раздавался по левую сторону от меня. Видимо, это та брюнетка, которая торговала через палатку. Я вспомнила её. У неё там продавались картошка, морковь, лук, чеснок и гигантские, как головы, свеклы.

– Глупости не говори! – огрызнулась Оля.

Лицо её покраснело, и она, метнув в мою сторону недовольный взгляд, тут же отвела его.

– Ты тоже помалкивай! – не осталась в стороне Марина.

Я невольно испытала благодарность к ней.

Но она продлилась всего несколько секунд, потому что совсем скоро спор двух женщин перерос в настоящую ругачку.

Они уже не разговаривали, а кричали друг на друга. Казалось, еще немного, и Оля с Мариной перейдут от слов к действиям.

Редкие прохожие с опаской поглядывали на женщин и спешно уходили дальше. Разумеется, ни о каких покупках не могло быть и речи. Кому захочется находиться в таком оре?

Ощущая себя виноватой, я лихорадочно размышляла, как остановить их ссору, но ни одна здравая мысль не шла мне в голову.

Так и сидела я, по-прежнему обнимая себя, и ждала.

Чего? И сама не знала.

Вдруг, воздух расколол громкий свист. Он был таким сильным, что я услышала его через женские крики.

Все разом стихли.

Оля, до этого стоявшая возле палатки, нырнула обратно и наклонилась. Я заметила, как она достала зеркальце и принялась поправлять свои пышные кудри.

К чему такое оживление?

Словно сюда должна была заглянуть какая-то знаменитость!

Но несмотря на свои мысли, я поправила куртку и одернула штанину джинс. Жаль, что таким простым движением нельзя убрать пятно от помидора!

Неприятная мысль, что это сотрудники милиции пришли проверить нас, обожгла мне голову.

Еще этого не хватало!

Нервная дрожь пробежалась по мне, и я, все еще не зная как быть, поднялась и встала рядом с весами.

До моего слуха донеслись мужские голоса. От их звука по спине поползли мурашки. Предчувствуя неизбежную встречу, я вся напряглась.

Напряжение достигло своего пика, когда слева, совсем близко, послышались мужские голоса. Кажется, голос показался мне знакомым.

Я уже слышала его. Зажмурившись, чтобы вспомнить, я начала крутить в голове события сегодняшнего дня.

Самое яркое – мое падение – вспышкой пронеслось в моем сознании, и следом слова, те слова, что уже звучали, послышались поблизости.

– Так и тянет, да, красота?

Я распахнула глаза и увидела перед собой того самого мужчину, в чьих объятиях я недавно побывала.

Он с затаенной улыбкой смотрел на меня.

– Только в этот раз – меня, – добавил мужчина.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Я почувствовала, как внутри меня всё сдавило от услышанного.

Эти слова звучали так…

Странно и многообещающе.

Ошеломленная заявлением незнакомца, я во все глаза смотрела на его невозмутимое лицо и пыталась найти подходящую фразу для ответа.

Но как нарочно, ни одна умная мысль не шла мне в голову.

– Ну-ка, – мужчина потянул правой рукой, и я увидела того самого мальчишку-воришку.

Смуглые мужские пальцы держали его за покрасневшее ухо.

Вид у воришки был взлохмаченный и напряженный. Волосы торчали во все стороны, куртка была криво застегнута.

– Узнаешь? – ухмыльнулся незнакомец и выдвинул перед собой мальчугана.

Я скользнула взглядом по его лицу. Оно было красным. Темные глаза блестели и виновато смотрели на меня, и мне показалось, что ребенок (ему было лет 11) вот-вот расплачется.

Моё сердце дрогнуло от сочувствия к нему. Сейчас я видела не воришку, который обворовал меня, а потерянного ребенка, совершившего ошибку.

– Ну, чё, извиняться будешь? – мужчина легонько толкнул мальчишку в спину.

Тот метнул на меня обиженный взгляд и еле слышно пробурчал:

– Простите.

– Громче, – приказал незнакомец.

Тон его был ледяным.

Ребенок вздрогнул. Вздрогнула и я.

– Простите, – мальчик шумно вздохнул, было видно, что слова давались ему с трудом.

– Я не знал, – добавил он и протянул грязную ладонь, – вот.

Мальчишка положил монеты – все 17 рублей рядом с весами.

Солнечный луч упал на них, и они, словно в каком-то блокбастере, засветились. Бывает же такое.

– Спасибо, – ощущая смятение в груди, поблагодарила я, – пожалуйста, больше не делай так. Разбойничать – плохо.

Когда я произнесла последнее предложение, то заметила, что мальчик едва сдержал усмешку, а вот мужчина, что привел его, даже не попытался сделать этого.

Наглая усмешка изогнула его темные губы, и я подумала, что так, наверное, усмехаются отъявленные головорезы.

От этой мысли мне стало дурно. Ощущая опасность, я поспешила распрощаться с этим мужчиной.

– Благодарю за помощь, – сдержанно ответила я, глядя куда-то вбок от смуглого лица, – до свидания.

Приглушенный смех вынудил меня посмотреть прямо на его источник.

Разумеется, смеялся этот смуглолицый наглец.

– Девочка, здесь я решаю, когда прощаться, – пояснил он.

Его самоуверенность – неприкрытая и властная, вызвала у меня протест.

– То, что вы помогли мне, не дает вам никакого права так разговаривать со мной, – взволнованно ответила я и покраснела.

В тигриных глазах вспыхнуло веселье.

– А как я с тобой разговариваю? – с улыбкой поинтересовался мужчина.

– Так, будто я ваша собственность, – подчеркнуто вежливо ответила я.

Взгляд незнакомца опустился на мои губы, и, о ужас, пополз ниже.

Я спешно скрестила руки на груди. Жалкая попытка защититься.

– Ты – не моя собственность. Пока, – он одарил меня многообещающей улыбкой, – а вот рынок, на котором ты работаешь – принадлежит мне.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

От заявления, озвученного незнакомцем, я ощутила смятение.

Рынок – его собственность?! Выходит, это он заправляет всем, и, очевидно, этот мужчина имел прямое отношение к бандитам.

Я мало разбиралась в этом, но новости и газеты нашего региона регулярно сообщали о переделе территорий и новых хозяевах жизни.

Видимо, всё – мысли и чувства – отразилось на моем лице, потому что незнакомец следом сказал:

– Вижу, для тебя это новость. Что ж, теперь ты в курсе.

Он кивнул спутникам, и я, проследив за его взглядом, заметила, что компанию ему составляли трое крепких, смуглолицых мужчин.

Они отошли в сторону, но не ушли. А вот мальчишка тотчас дал деру. Вот только был тут, а теперь след простыл.

Ощущая себя так, словно меня вот-вот разорвут на части, я обняла свои плечи и посмотрела прямо в лицо незнакомца.

Его острый, как лезвие ножа, взор скользнул по мне – от линии груди, вверх, по губам и, наконец, остановился на моих глазах.

Казалось, в этот миг решалась моя дальнейшая участь. Не зная, как быть, я попыталась сохранить лицо и не показать, как было страшно мне.

Но как нарочно, меня начало потряхивать от страха.

– Меня зовут Искандер. Если будут проблемы – обращайся, – уголки его губ приподнялись в подобие улыбки, – Вере – привет передавай.

Я вяло кивнула головой, но внутри меня все горело от желания, чтобы этот пугающий мужчина как можно скорее ушел.

Наконец, это случилось. Одарив меня прощальным взглядом, он ушел вместе со своими спутниками.

А я, как дура, продолжала стоять на месте.

Меня не отпускало ощущение, что сделай я шаг, как Искандер вернется.

Искандер…

Вот так имя. Я нахмурилась, пытаясь вспомнить, откуда я знала это имя.

А! Конечно же!