Николай уже закончил свое выступление, а Томпсон и Сингх еще ждали, когда он к ним обратится. И ничего с этим не поделаешь. Это одна из особенностей войн в космосе. Монологи вместо диалогов. И невозможность оперативного вмешательства в действия, которые происходят на расстоянии в несколько сотен миллионов километров. Более того, невозможно даже вовремя узнать, что они уже произошли.

Теперь пришла очередь Шэня Хуациня, ставка которого была размещена на Луне. Под его командованием находились базирующийся на нее четвертый флот и двадцать орбитальных крепостей, расположенных вокруг земного шара в виде сложной геометрической фигуры – додекаэдра – объемного многоугольника, состоящего из двенадцати правильных пятиугольников.

В данном случае уже можно было поддерживать более или менее нормальный диалог. Свет проходил расстояние между собеседниками примерно за пять секунд, поэтому паузы были десятисекундными. Это, разумеется, тоже представляло некоторое неудобство, но с ним приходилось мириться.

Прежде чем начать разговор с китайским адмиралом, Николай просмотрел по диагонали выжимку, подготовленную для него Сократом из последнего информационного пакета, который пару секунд назад пришел с Психеи. Арьергард центаврского флота, состоящий из ста шестидесяти однотипных кораблей, пересек орбиту Марса. Сейчас он активно тормозился. А голова армады уже огибала Солнце, выйдя из зоны контроля «Полусферы».

– Адмирал, – обратился Николай к Хуациню. – Ваш четвертый флот – это наш резерв. Последняя надежда. Постарайтесь не потерять его сразу после прорыва передовой линии обороны. Разрешаю использовать крейсера перед фронтом крепостей только в случае одиночных прорывов. При массовом – отводите их за крепости. Мониторы сразу направьте за внутреннюю границу зоны ответственности орбитальных крепостей. Если какая-то из крепостей будет выбита – затыкайте образовавшуюся брешь ближайшим монитором. Ваша основная задача – держать этот рубеж. Единичные прорывы ликвидировать крейсерами. И еще. Даю вам официальное разрешение на добивание лишенных хода подранков, прорвавшихся за внутреннюю границу оборонительного рубежа, с помощью термоядерного оружия. Чтобы ни один из них не смог выпустить носители второго ранга. Единственное ограничение – перед пуском ракет предупреждать Землю. Все сейчас предусмотреть невозможно, поэтому даю вам карт-бланш на действия по обстоятельствам. А меня просто держите в курсе происходящего. Вам все понятно?

– Так точно, товарищ маршал. Уточнения требует только один вопрос. Что делать, если какой-либо из носителей первого ранга, пораженных термоядерными зарядами, будет валиться в атмосферу?

– Ничего не делать. Просто предупредите наземные службы. Это приемлемый ущерб. А вот если он произведет десантирование – ущерб может стать неприемлемым. Понятно?

– Так точно, товарищ маршал!

– Всё. Совещание командующих флотами закрываю. При возникновении проблем или нерешаемых самостоятельно вопросов – обращайтесь. И оперативно сообщайте обо всех изменениях обстановки. Удачи вам, адмиралы!

– Сократ, – обратился Николай к ИИ Весты, когда на голографическом экране погасли изображения командующих флотами. – Сколько времени осталось до подхода авангарда флота центаврийцев?

– Восемь часов плюс-минус тридцать минут. Уточню, когда первые корабли появятся на экранах солнечной обсерватории.

– Заряд накопителей?

– Семьдесят шесть процентов.

– За ближайшие пять часов подними до ста.

Николай повернулся к Новикову, все совещание молча просидевшему в соседнем кресле. Он знал вице-адмирала уже двадцать лет, познакомившись с ним, когда тот, еще будучи кавторангом, исполнял обязанности старпома на «Илье Муромце». Ближе они сошлись через год, когда капитан первого ранга получил под свое начало «Россию» – первый тяжелый внутрисистемный крейсер космофлота. Спустя еще пять лет Новиков был назначен командующим эскадры тяжелых крейсеров и стал контр-адмиралом. Тогда они перешли на «ты». Сейчас они с командующим первым флотом понимали друг друга с полуслова.

– Как тебе расклад? – поинтересовался Николай.

– Тяжеленько придется. С нашей стороны шестьдесят крейсеров, двенадцать мониторов, столько же перехватчиков и двадцать орбитальных крепостей. Еще Весту можно посчитать. Итого – сто пять боевых единиц. А у противника – пятьсот восемьдесят одна. Больше чем по пять на нос получается.

– Тебя это пугает?

– Ни в коей мере. Вызывает озабоченность.

– Взаимно. Давай подумаем, что мы не учли?

– Да что угодно могли не учесть. Все наши действия основывались на прошлом опыте и предположениях.

– Не все. И не только. Логика, расчеты, анализ, предвидение. С составом альфацентаврского флота, например, мы почти не ошиблись. А дату я знал.

– Откуда?!

– Ты не поверишь. Одна бабка сказала.

– Толковая, наверно, бабка была.

– Уникум. Сейчас таких не делают.

– Ты меня из-за этого в отпуск не отпустил?

– Да.

– А сказать не мог?

– Ты бы мне не поверил.

– Скорее всего. Ладно, а кто победит, она тебе тоже сказала?

– Нет, не говорила, я это и сам знаю.

– И кто?

– Мы, конечно. У тебя есть в этом какие-нибудь сомнения?

– Ни малейших.

– А зачем тогда спрашивал? Ладно, хватит трепаться. Есть у тебя что по делу?

– Есть. Мне ты тоже запретишь лететь самому?

– Тебе – нет.

– Почему?

– Догадайся с трех раз!

– Надоел?

– Не без этого, конечно. Но настоящая причина в другом. Твой флот быстро уйдет в отрыв. Мне на Весте за вами не угнаться. А значит, отсюда ты не сможешь полноценно командовать. И сдерживать своих орлов. А без тебя они обязательно найдут приключения на свои задницы.

– А мне, значит, ты доверяешь?

– Петя, а кому мне еще доверять, если не тебе? У тебя пятнадцать крейсеров, а во второй волне центаврского флота сто шестьдесят кораблей. Это, по всей видимости, не боевые корабли, а транспортники, но они наверняка вооружены. И каждый имеет почти такую же массу покоя, как твой крейсер. Кроме этого, их в четырнадцать раз больше, чем вас. Ни американцы, ни китайцы при таком раскладе в бой не пойдут. Поэтому у меня надежда только на тебя. Забирайтесь в этот курятник и топчите там все, что шевелится. А я помогу, как смогу.

– Да уж оттопчемся. Это не вопрос. И постараемся зря не рисковать. Меня сейчас другое волнует. Жены наши успеют эвакуироваться?

– За это не волнуйся, я Лену предупредил. А она твою проконтролирует.

– Тогда другое дело. Я тебе не нужен сейчас?

– Нет. До двенадцати часов свободен.

– Отлично, пойду своих инструктировать. Заодно и позавтракаю.

* * *

Елена Сергеевна в этот день была вынуждена завтракать существенно раньше обычного. В шесть утра ее разбудил непривычно резкий и продолжительный сигнал видеофона. Текст сообщения был лаконичен:

«МЧС сообщает, что в Москве объявлена эвакуация населения. Это не учебная тревога. Всем жителям и гостям города необходимо в срок до шестнадцати часов второго июня сего года спуститься на ближайшую станцию метрополитена. С собой брать детей, домашних питомцев и минимальное количество вещей. Всем необходимым вы будете обеспечены в подземном убежище. Проезд в метро бесплатный. Перед тем, как покинуть квартиры, не забудьте выключить из сети все электроприборы. Указ об эвакуации подписал президент Российского Союза».

Дети у Елены Сергеевны уже давно выросли, домашних питомцев она так и не завела, а сумка с вещами со вчерашнего дня стояла в коридоре у входной двери. Поэтому она спокойно позавтракала, переложила остатки еды из холодильника в термопакет, заложила дверцу пустым пластиковым контейнером, чтобы холодильник не завонялся, и выдернула вилку из розетки. Теперь можно было уходить, прихватив с собой мусорный пакет и закрыв дверь в квартиру на два замка. Так она и поступила, но, выбросив мусор, пошла не к метро, а в противоположную от него сторону. Там, буквально через два дома, жили хорошие знакомые Петровых – Кристина и Петр Новиковы. А Николай, улетая на Весту, просил ее обеспечить своевременную эвакуацию их знакомой.

Кристина паковала вещи. Три до половины уложенных чемодана, набитая до отказа дорожная сумка, кот, ошалевший от бестолковой суеты хозяйки.

– Кристи, ты на Северный полюс собралась? – спросила Елена Сергеевна, обозрев заполнивший гостиную рукотворный кавардак. – Зачем тебе в убежище зимние вещи? Куда ты постельное белье запихиваешь? Прекрати немедленно этот цирк! Ты что, не читала сообщение? Там ведь русским языком написано: взять минимум вещей, все необходимое будет предоставлено на месте.

– А что мне тогда брать?

– Ну, не знаю, нижнего белья возьми пару комплектов, блузку, косметичку, видеофон, упаковку корма для Васьки. Нет, кошачий лоток брать с собой не нужно. И наполнитель не бери – дадут. Вот эту сумку возьмешь и переноску с Васькой в другую руку. Ты завтракала?

– Нет, конечно! Я сразу начала паковать чемоданы.

– А как ты это все тащить собиралась? Ах, на такси. А в метро? Давай так, я сейчас приготовлю завтрак, а ты раскладывай это все обратно. Заодно кофе с тобой попью. А потом сразу уходим, пока возле метро не собралась очередь.

Выйти они смогли только через сорок минут. Кошачий лоток Кристина все-таки взяла. Мотивировала это тем, что Василию может не понравиться чужой. Утро было прохладным, и Елена Сергеевна пожалела, что не надела курточку, но до метро было недалеко, и она не успела замерзнуть. Народ тянулся к станции со всех сторон, но очереди на входе пока не было. Некоторые шли налегке, другие катили чемоданы. Елена Сергеевна обратила внимание, что движение на улице, которая ведет к метро, осуществляется в двух направлениях. Причем эти два потока различаются принципиально. Среди движущихся к станции очень мало мужчин. В основном женщины, дети и пожилые люди. А им навстречу идут мужчины. Почти все налегке. Лишь у некоторых имеются при себе небольшие спортивные сумки. Эти люди вроде бы не спешат, но двигаются быстрым упругим шагом. И, в отличие от тех, кто идет к метро, абсолютно спокойны.

Перед самым входом в метро Кристина гордо прошествовала мимо парочки, выгружавшей груду сумок и чемоданов из только что приземлившегося такси.

Турникеты были отключены, и люди сразу направлялись к эскалаторам. Посадка шла только с одной стороны платформы. Пустые составы, двигающиеся во встречном направлении, проходили станцию без остановки, лишь снижая скорость.

В вагоне пожилым женщинам уступили место, и они уселись, поставив сумки себе на колени. Василий вел себя спокойно, с интересом разглядывая пассажиров сквозь сетку, закрывающую торец переноски. Он впервые оказался в метро, но совершенно не нервничал – хозяйка была рядом, а значит, ничего страшного с ним просто не могло случиться.

На последующих станциях народу в вагоне постепенно добавлялось. Потом метропоезд пошел без остановок и скорость движения увеличилась. Чувствовалось, что состав идет под уклон.

– Убежище находится на большой глубине? – спросила Кристина у своей более информированной подруги.

– Почти полкилометра. Там породы более крепкие и можно вести многоэтажное строительство.

– А на сколько человек оно рассчитано?

– То, в которое мы едем, на десять миллионов. Остальные два, куда будут эвакуировать остальных москвичей и жителей ближнего Подмосковья, примерно такие же, может чуть меньше. Это целые подземные города с полноценной инфраструктурой. Там есть всё: школы, детские сады, магазины, больницы, спортивные центры, оранжереи. Кстати, ты не против поселиться там вместе?

– Двумя руками за! Вдвоем веселее.

– Втроем! Василий – тоже живая душа.

– Точно! С этой зверюгой не соскучишься. Да, Васенька?

– Мяу! – самоуверенно подтвердил кот, заставив вздрогнуть от неожиданности почти половину вагона.

* * *

Звонок видеофона, прозвучавший в половине шестого утра, был, в принципе, ожидаем, но все равно заставил вздрогнуть Константина Николаевича Петрова. Все-таки утренний сон самый сладкий, особенно когда до пробуждения еще остается целых полчаса. Командир второй дивизии КДВ вчера вечером не пошел домой, а остался ночевать в комнате отдыха, примыкающей к его кабинету.

О том, что это звонит командующий космодесантными войсками, Константин понял сразу, еще до того, как на экране видеофона появился грозный лик генерал-полковника Соловьева.

– Доброе утро, Алексей Кузьмич! – рявкнул Константин командирским голосом, с удовольствием наблюдая, как командующий морщится, прочищая пальцем ухо.

– Не такое уж доброе, шутник. Между прочим, началось. Гости прилетели.

– Я уже понял, потому и говорю, что доброе. Засиделись мои орлы.

– Понимаю тебя. Сам бы размялся, да кто же меня пустит. Ладно, некогда мне с тобой лясы точить. Вас, обалдуев, много развелось, а я один. Приказываю вскрыть конверт номер один.

– Есть вскрыть конверт номер один.

Константин Николаевич не знал, что сигнал «Сбор» для запасников Министерства обороны Российского Союза еще не подан. Бюрократический аппарат министерства умудрялся пробуксовывать даже в не терпящих отлагательства ситуациях. Да по большому счету Константина это и не касалось. Командующий КДВ замыкался непосредственно на Петрова-старшего и вскрыл собственный конверт сразу после того, как Сократ известил его о введении в действие протокола номер один. Этим он выиграл полчаса. Немного, конечно. Но комдивы, а их в подчинении у Соловьева было десять, успели подготовиться к приему пополнения.

В конвертах командиров космодесантных дивизий находился приказ о развертывании дивизий в корпуса пятидивизионного состава, их рассредоточении по территории, нарезке зон ответственности, местах временного базирования частей и соединений, а также коды для взаимодействия со смежниками и соседями.

Прочитав приказ, Константин приказал дежурному вызвать в клуб на совещание всех офицеров дивизии. А сам еще раз, уже не торопясь, перечитал извлеченные из конверта документы, после чего сделал несколько важных звонков. В том числе и домой – предупредить жену, чтобы не отправляла детей в школу.

К шести утра, когда на видеофоны запасников поступил сигнал «Сбор», в четвертой космодесантной дивизии уже вовсю шло совещание офицерского состава. Зал дивизионного клуба, рассчитанный на тысячу человек, был заполнен почти полностью.

После изменения штатов космодесантных дивизий, произошедшего в 2040 году, количество полков и батальонов в полку было увеличено с трех до пяти. Кроме этого, в состав каждой дивизии были влиты бригада МТО и санитарный батальон, со временем преобразованный в дивизионный госпиталь. Не претерпело изменений только ротное звено. Взводов, как и прежде, осталось три. Из чисто утилитарных соображений – большой десантный носитель был рассчитан на перевозку не более ста ступ. Теперь штатная численность космодесантной дивизии составляла свыше пятнадцати тысяч человек, а количество офицеров перевалило за восемьсот.

Поздоровавшись, комдив начал свое выступление просто и безыскусно, но максимально лаконично и доходчиво:

– Товарищи офицеры, флот центаврийцев вошел в Солнечную систему. Я вскрыл конверт номер один. На базе нашей дивизии развертывается корпус пятидивизионного состава. И рассредоточивается по территории европейской части нашей страны. При этом каждый из пяти полков преобразуется в дивизию. Дивизии получают номера с двадцать первой по двадцать пятую. Батальоны преобразуются в полки, роты в батальоны. Командиры всех этих соединений, частей и подразделений остаются старыми, просто поднимаясь на одну ступеньку. Во вновь формируемых батальонах должности командиров рот с первой по третью занимают бывшие взводные, а четвертой и пятой – офицеры, прибывшие из запаса. Все должности командиров взводов занимают офицеры запаса. В случае если запасников приедет больше, чем требуется для заполнения штата, разрешаю сформировать в батальонах шестые или даже седьмые роты. Срочников распределить по всем взводам равномерно – по одному на пятерку. Все понятно?

Генерал-лейтенант оглядел зал, убедился, что ни одна рука не поднялась, и продолжил:

– Теперь конкретика. Штабы корпуса и бригады МТО остаются тут в Сонино. Как и госпиталь. Весь гражданский персонал, семьи офицеров и местные жители эвакуируются в убежище. Сюда же будут прилетать запасники. Уже скоро, кстати. Сигнал «Сбор» был передан пять минут назад. А ребята у нас шустрые. Так что буквально через полчаса тут появятся первые, а потом начнется форменное столпотворение. Поэтому по мере заполнения штата частей и подразделений они должны сразу перелетать к местам временного базирования. Я сейчас доведу информацию по местам временного размещения полков и зонам ответственности дивизий. С батальонным и ротным уровнями разберетесь на месте самостоятельно. Итак, двадцать первая дивизия. Полки базируются на Иваново, Ярославль, Рыбинск, Владимир и Нижний Новгород. В зоне ответственности дивизии акватории Рыбинского и Горьковского водохранилищ. Штаб дивизии целесообразно разместить в Ярославле. Двадцать вторая дивизия: полки размещаются в Череповце, Вологде, Котласе, Белозерске и Вельске. В зоне ответственности дивизии акватории Шекснинского водохранилища, Белого и Кубинского озер. Штаб дивизии в Вологде. Двадцать третья дивизия: полки размещаются в Великом Новгороде, Твери, Тихвине, Череповце и Волхове. Особый контроль акватории озера Ильмень. Штаб дивизии в Новгороде. Двадцать четвертая дивизия: полки размещаются в Санкт-Петербурге, Кингисеппе, Петрозаводске, Выборге и Приозерске. Особое внимание акваториям Ладожского и Онежского озер и Финского залива. Штаб дивизии разместить в Санкт-Петербурге. Обеспечить взаимодействие с Балтийским флотом. Двадцать пятая дивизия: полки базировать на Архангельск, Апатиты, Мурманск, Заполярный и Кандалакшу. В зоне ответственности акватории Белого моря, озера Имандра, Кольского залива, Умбозера и Верхнетуломского водохранилища. Штаб дивизии в Мурманске. Обеспечить рабочие контакты с Северным флотом. Подробные карты зон ответственности дивизий всем сбросит начальник штаба. Теперь о соседях. С юго-запада Рязань и Тулу прикрывает личный состав Рязанского училища. С запада – Москву и дальше, вплоть до белорусской границы – первый корпус. Нашим северным соседом будет Северный флот, а южным – четвертый корпус. С востока по линии Екатеринбург, Печора, Нарьян-Мар – третий корпус. Небо держит первая армия ПВО. Предупреждаю всех – носители второго ранга – это их хлеб. Под руку не соваться – вы работаете исключительно по десанту. Коды для связи с соседями также выдаст начальник штаба. Вопросы?