К этому времени командир эскадрильи и его ведомый уже подогнали «шайбу» к острову Фогу и теперь обстреливали ее, загоняя подальше в глубину территории. В момент, когда она оказалась над склоном Пику-де-Кану, к загонщикам присоединился один из освободившихся «Миражей» второго звена. Спикировав почти вертикально, он всадил в хаотично рыскающий из стороны в сторону летательный аппарат длинную очередь из авиапушки, выведя из строя его гравитационный двигатель. После чего уже ничем не удерживаемая в воздухе «шайба» камнем рухнула вниз и раскололась на части, ударившись о каменный выступ склона горы на высоте в два километра над уровнем моря и в двенадцати километрах к востоку от аэропорта Сан-Филипи. Удар был достаточно силен для того, чтобы вызвать заметное сотрясение почвы, но, разумеется, не способен спровоцировать очередное извержение вулкана.

Пилоты двух оставшихся «Миражей» занимались спасением катапультировавшегося пилота. Один из них подводил свой истребитель под спускающееся на парашюте кресло, а второй корректировал по радио его маневрирование, обеспечивая такое положение, при котором грузовой люк в крыше истребителя окажется точно под креслом. В принципе, операция штатная, периодически отрабатываемая на учениях, но требующая практически ювелирной точности исполнения. После того как она была успешно завершена, спасаемый отстегнул парашют, сразу унесенный ветром, и люк закрылся.

Бернар Луи доложил о результатах боя в Кайенну, и эскадрилья продолжила патрулирование неба над Атлантикой. Но больше никого не встретила. В отличие от форменной бойни, развернувшейся в африканском небе, над океаном было тихо.

* * *

Над Тихим океаном, вольно расплескавшим свои воды почти на треть всей поверхности земного шара, мчалась пара «Стрижей 55М» братьев Песке. Дисциплинированно выполняя не дух, а букву приказа командования, они не пересекали линию Кармана, а вели свои истребители на полкилометра ниже, где аэродинамика уже начинала ощущаться, но сопротивление воздуха все еще было ничтожным. Воздух на этой высоте еще присутствовал, но атмосферное давление было в миллион раз меньше, чем около земной поверхности.

Это позволяло истребителям поддерживать крейсерскую скорость четыре километра в секунду и, соответственно, преодолевать расстояние от Петропавловска-Камчатского до Сиэтла всего за двадцать две с половиной минуты. Фактически нарезанная им зона ответственности была значительно уже, располагаясь между сто сороковым и сто восьмидесятым градусами западной долготы, ограничиваясь с юга островом Рождества и Алеутскими островами на севере. Кроме принадлежавшего Австралии острова Рождества, в нее входили еще четыре северных острова Лайн и Гавайские острова.

Жак патрулировал зону, простирающуюся от экватора до Северного тропика, а Шамиль ту, которая располагалась севернее него.

Выйдя в зону патрулирования, братья связались с американцами, располагавшими там целой эскадрильей «Фантомов», базировавшейся на Гавайях, и договорились с ними о взаимодействии. Зона ответственности янки была существенно меньше. В нее входило только воздушное пространство над архипелагом и примыкающей к нему акваторией. Поэтому они не лезли наверх, поджидая противника в стратосфере.

Первым центаврские носители заметил Жак. Они вошли в атмосферу плотным строем немного южнее Северного тропика, но на высоте в половину мегаметра разделились на две группы. Меньшая, состоящая из четырех целей, идентифицировать которые он пока не мог, отвернула к югу, нацеливаясь на архипелаг Лайн, а большая, из восьми, пошла на северо-запад в сторону Подветренных Гавайев.

Довернув навстречу первой группе, он сбросил все данные о второй Шамилю и американцам. Жак не стал выходить центаврийцам навстречу – скорость была слишком велика для стрельбы из огнестрельного оружия. Он повел истребитель вниз по широкой дуге, чтобы выйти в хвост группе, и только в этот момент заметил ее неоднородность. Среди носителей второго ранга пряталась «шайба»!

Он сообщил об этом брату и американским пилотам и спустя полминуты получил ответ, что у них наблюдается аналогичная картина. Во второй группе было целых две «шайбы».

А еще он уловил, что центаврийцы связываются между собой с помощью телепатических сигналов, но, в отличие от Семена Дубовкина, не смог их понять. Поэтому то, что три центаврских носителя вдруг отвернули ему наперерез, стало для него неожиданностью.

«Трое на одного? – усмехнулся в усы Жак. – Сейчас, парни, я вас очень сильно удивлю. И разочарую».

«Стриж» отвернул в сторону и резко пошел вниз. Не слишком быстро, чтобы центаврийцы, паче чаяния, не отстали. Так он вывел их на высоту в десять километров над уровнем моря, где, чуть отклонившись в сторону, крутанул классическую «мертвую петлю» и, оказавшись немного сбоку от своих загонщиков, осыпал двух ближайших дождем пятидесятисемимиллиметровых снарядов из курсовой и одной из боковых пушек.

Результат превзошел ожидания. Отперфорированные снарядами носители почти сразу развалились на две неравные части и рухнули вниз. Третий резко рванул в сторону, но куда ему было в плотных слоях атмосферы до модифицированного «Стрижа» последней экспериментальной серии? Жак догнал его на вираже и почти в упор влепил в бок длинную очередь, разворотившую в нем огромную дыру. Носитель, кувыркаясь, полетел вниз и вскоре плюхнулся в океан, но Жак этого уже не видел. Он заполошно осматривал горизонт в поисках «шайбы». И, в конце концов, обнаружил ее далеко внизу, приближающуюся к группе мелких островков, едва-едва выступающих из воды.

«Атолл Пальмира, – уловил Жак мысленную подсказку искина своего истребителя, потянувшую за собой поток собственных мыслей. – Неприятное место. И необитаемое. А значит, можно не церемониться».

Мыслекоманда бросила истребитель вниз. Жак чувствовал, что не успевает – носители отвлекли его от более важной цели и задержали, предоставив «шайбе» возможность оторваться.

Теперь ему пришлось увеличить скорость истребителя до четырех Махов. Больше было нельзя – корпус перегревался даже на этой скорости. И тут пилот ощутил внешнее давление на мозг. Кто-то пытался взять его под контроль. «Шлем», вызванный Жаком на автомате, помог абстрагироваться от внешнего воздействия. Самостоятельно произведя прикидочный расчет, Жак на долю секунды вошел в мысленный контакт с искином истребителя, дав ему команду замедлиться до двух Махов – в противном случае истребитель рисковал догнать собственные снаряды. Да и просто выдвигать пушку при таком встречном потоке воздуха явно не следовало.

Когда расстояние до «шайбы» сократилось до десяти километров, пилот снова на короткий миг вошел в мысленный контакт с искином истребителя, дав тому команду на открытие огня из курсовой пушки и последующий отворот с набором высоты.

Длинная очередь настигла «шайбу» уже над самой поверхностью воды. Мыслевопль, в котором сплелись в один клубок импульсы боли, разочарования и тоски, Жак почувствовал даже сквозь «Шлем». Потом давление на мозг упало, и пилот снова смог взять на себя полноценное мыслеуправление истребителем.

«Стриж» развернулся и полетел к атоллу. «Шайба» медленно погружалась в лагуну примерно в пятидесяти метрах от самого крупного из островков, на котором еще можно было угадать следы взлетно-посадочной полосы, заброшенной и не ремонтируемой уже более столетия. Жак дал еще одну очередь, резко ускорившую погружение инопланетного корабля, и стоически выдержал еще один уже не настолько мощный мыслевопль. Потом заставил истребитель зависнуть над лагуной на стометровой высоте и, не торопясь, качественно отбомбился полутонными фугасками, разнеся на куски уже скрывшуюся под водой «шайбу». Давление на мозг упало до нуля.

Всё. Теперь можно было отправляться на выручку американцам. В том, что Шамилю его помощь не потребуется, Жак не сомневался ни секунды. Братья слишком хорошо знали друг друга.

Набирая высоту, Жак связался по радио с командиром авиаполка и сбросил ему подробный отчет о проделанной работе, подготовленный по указанию Песке искином истребителя.

Он уже не видел, как в лагуне атолла, который жители других островов архипелага считали проклятым, вновь забурлила вода, и ее бирюзовая поверхность стала стремительно окрашиваться в голубой цвет. Там, на глубине, начался второй акт марлезонского балета – пиршество акул, дорвавшихся до весьма ценимого ими лакомства.

Жак поднял свой истребитель к линии Кармана и, разогнавшись до четырех километров в секунду, устремился на северо-запад в сторону Подветренных Гавайев. Он уже знал, что вторая группа тоже разделилась, и его брат, успевший разделаться со своей четверкой над атоллом Куре, сейчас мчится навстречу по нижней кромке стратосферы.

Братья успели к атоллу Френч-Фригат-Шолс в самый последний момент, почти к шапочному разбору.

Американская эскадрилья состояла из четырех звеньев, каждое из которых включало два «Фантома» – быстрых и мощных восьмидесятиметровых истребителей, до упора напичканных разнообразными гаджетами и вооруженных двумя шестиствольными курсовыми авиапушками.

Ввосьмером на четверых – абсолютно нормальный расклад с точки зрения обычных американских пилотов. Командир эскадрильи спланировал стратосферный бой четко по учебнику. Два звена заходят спереди и снизу, а остальные коршунами падают на врага из верхней полусферы. Да какой там бой? Избиение!

Он не учел только одного – наличия среди обычных носителей второго ранга одного необычного – «шайбы», несущей к Земле десант осьминогов. И сразу же поплатился за это. Центаврские носители изменили курс, уходя из-под удара в сторону, а его «Фантом» продолжал мчаться по прямой. Следом за ним дисциплинированно двигался ведомый. Стрелки альтиметра бешено вращались, отсчитывая последние километры, оставшиеся до поверхности воды, а руки не могли сдвинуть штурвал даже на миллиметр. В эфире надрывался что-то почуявший ведомый, но майор не мог вымолвить ни одного слова. И шевельнуть даже пальцем.

Четырехтысячетонный «Фантом» врезался в Тихий океан на скорости, превышающей три Маха. Океан содрогнулся и породил волну, легко перехлестнувшую через моту (песчаные островки) атолла, но разбившуюся о скалу Лаперуза.

Ведомый – второй лейтенант Скотт – сумел вывести свой истребитель из самоубийственного пике, но еще долго потом засорял эфир истеричными выкриками.

Капитан Том Гудвин, возглавлявший второе звено эскадрильи, принял командование на себя. Улыбчивый тридцатидвухлетний афроамериканец был дальним потомком весьма неслабого колдуна вуду и кое-что умел сам. Но не афишировал, разумеется, эти свои способности.

Том не имел ни малейшего представления о «Шлеме», но умел использовать другой воображаемый атрибут – черную африканскую маску с узкими дырочками напротив глаз, не позволяющими визави войти в зрительный контакт. Он вкратце объяснил подчиненным основы этого психологического приема, после чего дело сдвинулось с мертвой точки. Эскадрилья потеряла еще один истребитель, но сумела задержать центаврийцев и даже сбить один из носителей. Больше «Фантомы» не кидались в самоубийственные атаки. Они вились вокруг, по очереди имитируя нападение и тут же уходя в сторону, отдавая инициативу другой машине, находящейся с противоположной стороны.