Истребители не стали ждать центаврские носители в стратосфере, сразу поднявшись выше, к линии Кармана. Действуя парами или тройками, они обкладывали агрессора с разных сторон. Потом один из истребителей стремительно сокращал дистанцию и поливал его снарядами из авиапушек. В случае попадания тарелка сразу прекращала маневрирование и спустя некоторое время сваливалась в штопор. Но чаще ИИ центаврского носителя успевал среагировать и увернуться от медлительного роя тридцатимиллиметровых снарядов. И надо было снова обкладывать шустрика или загонять его вниз, где сопротивление воздуха заставит чересчур быстрый аппарат хоть немного замедлиться. Ракеты «воздух-воздух» уже давно были сняты с вооружения, поскольку они существенно уступали тарелкам не только по скорости, но и по маневренности. Снаряды летали ненамного быстрее, но их было много.
Больше всего в небе было «ястребов» KF-50, централизованно выпускаемых Кореей для стран Десятки и примкнувшей к ней коалиции. Кроме самой Кореи их использовали Большая Индия, Бразилия, Венесуэла, Вьетнам и Куба. Некоторое количество «ястребов», предназначенных для прикрытия Африки и Азии, базировалось в Гвинее, Конго, Анголе, ЮАР, Египте, Иране, Турции, Курдистане и Сирии. Простые в управлении и надежные, они почти не уступали центаврским носителям второго ранга в скороподъемности и тяговооруженности, но явно проигрывали в маневренности.
Китайские «Могучие Драконы», по сути, отличались от них только размерами и большим калибром авиапушек. Американские «Фантомы» обладали более совершенными радарами, а французские «Миражи» могли похвастаться элегантностью силуэта и значительно лучшей аэродинамикой.
Разработчики российских «Стрижей» так же, как и французы, озаботились в первую очередь аэродинамикой, но в ущерб утонченности силуэта поставили во главу угла жесткость планера и функциональность. Они проектировали молоток, основным предназначением которого было не поражать зрителей элегантностью линий, а забивать гвозди. Скорее даже не гвозди, а тяжелые твердосплавные дюбели, что подразумевало увеличение калибра до пятидесяти семи миллиметров и соответственное удлинение стволов. При этом они учли китайский опыт – тридцать лет назад наиболее эффективно били центаврскую посуду именно пятидесятимиллиметровые зенитные артустановки PG-80, но пошли дальше, использовав компоновочную схему авиапушки Грязева-Шипунова.
В первом варианте авиапушка жестко фиксировалась и стреляла по ходу движения истребителя. Во втором – имела двигающийся по дуге казенник и наводилась в горизонтальной плоскости. А у модернизированной экспериментальной модели стала выдвигаться наружу, что позволяло осуществлять наведение уже в двух плоскостях.
А корпус со временем превратился в блин. Но не тот блин, который комом. А напоминающий плоский камень, используемый детворой для пускания «блинчиков». Такая конфигурация позволяла развивать максимальную скорость не только в разреженном воздухе стратосферы, но и вблизи от земной поверхности. А также выполнять любые фигуры высшего пилотажа без риска переломить несущий каркас.
К сожалению, таких машин успели изготовить только десять. Но даже немодифицированные «Стрижи» могли дать хорошую фору самым продвинутым «Могучим Драконам», «Фантомам» и «Миражам».
«Миражам» приходилось туго. Нет, если бы им пришлось защищать только французское небо, они легко справились бы с этой задачей. Но государственные границы имеются только на земной поверхности, а в стратосфере они напрочь отсутствуют. И из союзников рядом имеется лишь традиционно нейтральная Швейцария, небо которой тоже необходимо прикрыть. Тяжело защищаться, находясь в окружении соседей, которым абсолютно фиолетово на твои проблемы. И шут бы с ними, в конце концов, спасение утопающих – дело рук самих утопающих и уже давно является их собственной проблемой. Но ведь никто не помешает центаврским носителям войти в стратосферу где-нибудь над Германией, Бельгией или, например, Испанией, потом поднырнуть над самой землей на французскую территорию. Или высадить головоногий десант в акваториях Средиземки, Бискайского залива, Ла-Манша. Вот и получился объем почти в треть кубического мегаметра (если измерять по линии Кармана). В который сверху свалилось полторы сотни носителей второго ранга. И еще один более массивный аппарат, снижающийся над Авиньоном и явно нацелившийся в Лионский залив между Монпелье и Марселем. К счастью, его вовремя заметили.
– Вижу «шайбу»! – крикнул Жан Перье своему ведомому. – Атакуем!
И «Миражи» бросились в атаку. Обладая заведомо лучшей аэродинамикой, истребители легко нагнали тяжеловесный центаврский носитель и щедро окропили его из шестиствольных пушек тремя сотнями почти полукилограммовых тридцатимиллиметровых снарядов. Каждый. И тут же, выйдя из пикирования по пологой дуге буквально в километре от земной поверхности, устремились вверх на поиски следующей цели. А разломившийся на две части носитель все еще падал с двухкилометровой высоты на голые, лишенные растительности скалы горной гряды Сент-Виктуар, совсем немного не долетев до Средиземного моря.
Набирая высоту, Перье связался с командиром авиаполка и доложил о сбитой над Авиньоном «шайбе». Тот отрепетовал доклад командующему французскими ПВО, связавшемуся непосредственно с маршалом космической обороны.
– Спасибо, – поблагодарил француза Николай. – Молодцы у тебя ребята. Не забудь наградить их после того, как все закончится. Трудно им приходится? Помощь нужна?
– Трудно. Но мы справимся. Помощь будет нужна потом, когда дело дойдет до зачистки. Мы всю Европу однозначно не потянем.
– Поможем. Можете даже не сомневаться. Общее дело делаем.
Французским летчикам было очень тяжело, но они справились. На территорию Франции и Швейцарии выпало много битой посуды, но не смогла приземлиться ни одна тарелка.
Их соратникам, стерегущим небо над Французской Гвианой, было легче. С двух сторон от маленькой южноамериканской страны находились союзники по Десятке – Венесуэла и Бразилия, а втроем, как известно, даже батьку бить проще. Лишь на востоке не было никого из союзников. Там, вплоть до берегов африканского континента, неторопливо катил длинные пологие волны Атлантический океан.
Океан был пуст. Если, конечно, не считать мельчайших серых крапинок военных кораблей, стерегущих его необъятную акваторию. Лишь в шестистах километрах от африканского побережья из него выступала группа из восемнадцати островов Зеленого Мыса. Республика Кабо-Верде уже давно входила в зону влияния Китая и поддерживала партнерские отношения со многими из стран Десятки. Маленькое островное государство имело чисто символические вооруженные силы, целиком и полностью полагаясь на защиту «Старших братьев и сестер».
Небо над Атлантическим океаном также было пустынным. Бои шли в основном над континентами. Третья эскадрилья гвианского авиаполка ПВО Франции, получившая от командования приказ на патрулирование воздушного пространства над центральной частью океанской акватории, успела удалиться от Кайенны на три мегаметра, так и не обнаружив ни одной цели. Внезапно на локаторе одного из истребителей вспыхнули сразу четыре красных огонька.
– Вижу цели, – доложил пилот командиру эскадрильи и сразу же сбросил ему координаты. – Четыре центаврских носителя второго ранга. Нет, три носителя и «шайба»!
Шесть «Миражей», летевших по верхней границе стратосферы, мгновенно изменили курс и бросились на перехват. Два звена по снижающейся прямой шли прямо на центаврийцев, а третье, оставшись на прежнем горизонте, заходило на перехват по широкой дуге, отсекая тарелки от африканского берега.
Бернар Луи, будучи нормальным героем и опытным командиром, разумеется, пошел в обход. И не прогадал. Центаврские носители не стали удирать и, набирая высоту, устремились навстречу пикирующим «Миражам». Трое против четверых. А «шайба», наоборот, резко пошла на снижение, нацеливаясь в промежуток между двумя Подветренными островами Зеленого Мыса: Сантьягу и Фогу.
Для Луи, видевшему картину со стороны, планы центаврийцев читались как открытая книга: носители второго ранга отвлекали земные истребители на себя, давая «шайбе» возможность приводниться.
– Заходим снизу, – приказал он ведомому, обрушивая «Мираж» в пике. И гоним к Фогу, не давая приводниться. Бить будем над островом.
Когда до встречи четверки «Миражей» с центаврскими носителями осталось порядка десяти километров, те мгновенно прыснули в стороны. Очереди авиапушек ушли в белый свет, как в копеечку. А вновь изменившие курс носители метнулись к истребителям сбоку, пытаясь их протаранить. Теперь уклоняться пришлось истребителям. Один не успел.
Но в последнюю долю секунды его пилот рванул на себя рычаг катапульты и был выброшен из истребителя взрывом порохового заряда через открывшийся в крыше люк.
Когда во время Великой Отечественной войны русские истребители выходили на фашистских асов в лобовую атаку и те не отворачивали, оба самолета разваливались на части еще в воздухе, задолго до падения на землю. На дозвуковых скоростях и при массе каждого порядка трех с половиной тонн.
«Мираж» весил три с половиной тысячи тонн, а центаврский носитель был тяжелее него по меньшей мере вдвое. И оба двигались на сверхзвуке. После удара куски керамики и углепластика буквально прыснули в стороны. Металлические элементы были смяты и закручены. И все это дождем осыпалось в океан с десятикилометровой высоты.
Следом отправился носитель, напоровшийся на очередь из авиапушки одного из «Миражей». Последний центавриец вертелся в воздухе как уж на сковородке еще примерно пятнадцать секунд. Но против троих не потянул и был сбит.
О проекте
О подписке