Так уж получилось, что «Максим Глинка» должен был прибыть в систему Венцены как раз в разгар праздника «Эзар-Малаз», традиционно длящегося тридцать шесть дней, целый местный месяц, называющейся «аггоз». В этом месяце морозы обычно становятся мягче, снегопады редки, и почти все дни – солнечные. Одним словом, приближается короткая бурная весна.

Праздники «Эзар-Малаз» проходят по всей Фризе, везде, где живут киззы, но местом главных, всепланетных и даже теперь уже межпланетных соревнований последние десятилетия стал Новозан, вернее, долина Занту вблизи Новозана.

Новозан – один из трех городов, построенных нами на поверхности планеты, по одному на каждом из обитаемых материков Фризы. Новозан возведен вблизи Зана, древнего пещерного города киззов, расположенного в горе Заннар, последней вершине горного хребта, спускающегося к незамерзающем заливу океана. Место это было очень удобным, лежащим почти на экваторе, практически на берегу океана, на пересечении сухопутных и морских путей. Вдобавок рядом имелась обширная долина, где теперь находится самый большой на Фризе космопорт.

Когда «Максим Глинка» вошел в систему Венцены, я не удержался от соблазна и вместе с Мелиссой отправился в центр управления крейсера. Все-таки, я столько лет пролетал на кораблях в качестве капитана! Все пять лет, пока я учился на Курсах Повышения Квалификации, меня постоянно преследовали сны, в которых я по-прежнему сидел за капитанским пультом и вел корабль по космическим трассам…

Понятно, что находиться в центре управления «Максима Глинки» я мог исключительно в роли наблюдателя. Но даже просто окунуться в привычную для меня атмосферу было для меня счастьем.

Когда мы с Мелиссой появились в центре управления, капитан, Анастасия Зорина, вела переговоры с базой на Рузоне.

Анастасия, прервав разговор, повернулась в нашу сторону:

– Адмирал, никаких новостей нет. Наша эскадра по-прежнему не дает о себе знать.

Мелисса кивнула.

– Хо-рош-шо. Капитан, сообщите на базу, что мы к ним заходить не будем. Мы сразу пойдем к Фризе. Космопорт Новозана корабль класса «Максим Глинка» принять может, так что нам нет никакого смысла оставаться на орбите. Свяжитесь с космопортом, сообщите, что мы идем. Наше подлетное время?

– Не больше двадцати минут. Но если им надо, мы можем немного повисеть на орбите. Думаю, порт сейчас забит, все слетелись на праздник. Может, им придется освобождать для нас место.

– Добро. Действуйте, капитан. Мы с каперангом Комаровым не будем вам мешать. Просто побудем здесь. …Понимаете, у каперанга – как бы это сказать… ностальгическое настроение. Он впервые за несколько лет оказался на военном корабле. И вообще в космосе.

– Да, капитан, – подтвердил я, – весь полет я мечтал опять оказаться в центре управления военного корабля, и вот теперь, уж извините меня, не удержался.

Анастасия посмотрела на меня с сочувствием:

– Каперанг, вы могли бы придти сюда в любое время… Может, хотите сесть за пульт? Я уступлю вам свое место, я так вас понимаю!

– Нет, нет, благодарю вас… Достаточно того, что я просто побуду рядом. Кстати, вот тот детектор масс, – я указал на дисплей в стороне, – он что, выработал свой ресурс?

– Практически…– Зорина выглядела немного растерянно. – При следующем профилактическом ремонте он подлежит замене. Но как вы это определили?

Мелисса усмехнулась:

– Объяснить, как именно Алекс это определил, он не сможет. Но его ощущениям надо доверять. Алекс, что, этот детектор неисправен?

– Нет, пока он работает в штатном режиме. Но мне кажется, что в нескольких ячейках вычислителя штаммы бактерий близки к вырождению. Какое-то время они еще протянут, но потом в алгоритме начнутся сбои, даже несмотря на троекратное дублирование цепей. Остальные датчики масс в порядке, но этот детектор будет давать информацию, выходящую за пределы допустимого разброса данных, и у ситуационного анализатора могут…

– Да, да, понятно, – закивала головой Зорина, – я буду иметь это в виду. Спасибо за предупреждение.

– Да, Алекс, надо было попросить тебя походить по кораблю, – задумчиво проговорила Мелисса, – я как-то это упустила…

– Вообще-то я уже походил. Понимаете, – я немного смущенно пояснил Зориной, – я привык лично убеждаться, что корабль, на котором мне довелось оказаться в космическом пространстве, находится в полной исправности. Извините, что я вас об этом вовремя не проинформировал…

– Ну, и каковы результаты твоих… прогулок? – заинтересованно спросила Мелисса. – Каково техническое состояние одного из лучших крейсеров Космофлота?

– Докладываю, мэм. Техническое состояние крейсера «Максим Глинка» – отличное. В системе управления дефектов не выявлено. Весь оружейный комплекс находится в идеальном состоянии. Обнаружена и устранена небольшая разъюстировка типа «С» силовых полей ВР-двигателя № 3. В складском помещении М4-18 обнаружено и устранено повышение влажности воздуха на шесть процентов, связанное со случайным повреждением датчика влажности при погрузо-разгрузочных работах. Наладочные работы проведены силами соответствующих служб, что отражено соответствующими записями в журналах учета ремонтно-наладочных работ в соответствии с действующими инструкциями.

– Спасибо, Алекс. Эх, какого техника лишился в твоем лице Космофлот!.. А вас, капитан Зорина, благодарю за службу. Прекрасное состояние корабля – заслуга, в первую очередь, капитана.

– Мэм, – я обратился к Мелиссе по-прежнему почти официально, – есть кое-что еще. Это, конечно, не техническая неисправность, но… Просто когда я плавал в бассейне, меня что-то насторожило, и по моей просьбе был проведен внеплановый анализ состава воды в корабельных резервуарах. Как показали анализы, все показатели в норме… Однако процент растворимых солей тяжелых металлов – почти на пределе допустимого. Изотопный состав всех примесей смещен в сторону тяжелых изотопов, хотя также в рамках допустимого. Процент содержания белковых соединений – тоже соответствует верхней границе нормы. Каждый фактор в отдельности ни малейшей опасности не представляет, и все системы фильтрации работают в штатном режиме. Но вот все вместе… Я не слишком силен в химии, и не могу точно сказать, что мне в этом не нравится… Но я бы такую воду сменил при первой же возможности, просто так, на всякий случай.

Мелисса задумалась.

– Знаешь, я тоже не могу сообразить, какую опасность может представлять подобная вода. Но я доверяю твоей интуиции. И случай сменить воду у нас как раз представляется совершенно замечательный. Как ни странно, на Фризе есть несколько высокогорных озер с очень чистой водой, которые замерзают только в самой середине зимы. Эти озера образовались в кальдерах цепочки потухших вулканов и постоянно подпитываются из термальных источников. Наши корабли брали воду из этих озер уже не раз. Экологическая обстановка на Фризе идеальная, и некоторое количество спускаемой нами на ледники отработанной воды никакого ощутимого вреда природе нанести не может. Так что, Зорина, подготовьтесь к процедуре смены водного запаса. Проконсультируйтесь у специалистов на базе, из какого озера брать воду вам лучше всего.

Капитан вернулась к переговорам с базой на Рузоне и с космодромом Новозана, а я воспользовался возможностью полюбоваться на обзорных экранах космическим пейзажем с приближающейся Фризой.

Из космоса Фриза выглядела белым шаром с темно-синими пятнами незамерзающих океанических вод вдоль экватора. В ожидании «добро» на посадку мы обогнули планету и прошли вблизи большого пассажирского транспорта, зависшего на высокой орбите над Новозанским космодромом. Это был «Байкал», на котором туристы и спортсмены прилетели на праздник «Эзар-Малаз».

«Байкал» был кораблем того же типа, что и лайнеры, возившие туристов на Райское Местечко, но классом ниже. Это был обычный пассажирский транспорт, не отличавшийся особой роскошью, и корпус стюартов был на нем существенно меньше, не больше полутора тысяч человек, так что перевозить «Байкал» мог пятнадцать-семнадцать тысяч туристов. Билеты поэтому стоили недорого, и практически каждый желающий мог без особых проблем слетать на Фризу, на «Эзар-Малаз».

Посадка в порту Новозана прошла без каких-либо неожиданностей. Для нашего крейсера, естественно, предназначался отдельный сектор. Но меня удивило, что из оставшихся трех секторов стартопосадочного поля два были буквально забиты шаттлами «Байкала», военными и гражданскими катерами и яхтами, в то время как третий был совершенно пуст. При ближайшем рассмотрении, когда мы уже покинули крейсер, я увидел, что в свободном секторе проводятся какие-то работы: по всему полю змеились кабели, а кое-где были даже приподняты и сдвинуты со своих мест плиты взлетно-посадочных столов.

Встречал нас Томаш Иванович Гроссман, начальник Новозанского космопорта. Я знал, что он начинал свою службу диспетчером в подмосковном военном космопорте «Большой Узел», и еще с тех пор был лично знаком с Мелиссой. Потом у Гроссмана обнаружились незаурядные таланты организатора и хозяйственника, и он весьма преуспел на военной службе в качестве администратора. Выйдя в отставку в чине полковника, он остался работать в Космофлоте как вольнонаемный специалист, и вот уже почти десять лет работал здесь, на Фризе.

Мелисса очень сердечно, совсем неофициально, поздоровалась с Гроссманом, и те несколько минут, что мы ехали на глайдере к служебному зданию космопорта, Мелисса расспрашивала его о детях и многочисленных внуках.

Но стоило нам войти в просторный вестибюль, как они были вынуждены сменить тему разговора, поскольку дорогу нам преградила довольно длинная цепочка гравиплатформ. Цепочкой управляли два сотрудника в синих комбинезонах с яркой эмблемой Новозанского космопорта, и еще четверо в таких же комбинезонах, но желтых, шли по бокам, внимательно наблюдая за тем, чтобы гравиплатформы двигались плавно. На платформах в растяжках были закреплены контейнеры, маркированные тремя оранжевыми кругами, что означало, что в них находится аппаратура с квазиразумными биоячейками.

– Томаш Иванович, – обратилась Мелисса к Гроссману, – что у вас здесь такое происходит? На Фризе праздник, полно туристов, а в порту ведутся ремонтные работы? Вы что, не успели подготовиться к наплыву гостей, и теперь спешно наверстываете упущенное? Что за аврал?

Я огляделся по сторонам, и понял, что Мелисса насчет аврала права. По всему вестибюлю и в отходящих от него коридорах с деловым видом сновали работники служб космопорта, что-то тащили, что-то на ходу активно обсуждали, о чем-то спорили. И больше всего было людей в желтых комбинезонах, работников технической службы космопорта.

– Нет, что вы, Адмирал, как так – не успели вовремя с ремонтом? Обижаете, у нас – образцово-показательное транспортное предприятие! Мы держим первенство среди всех гражданских космопортов за пределами Солнечной Системы! Пять лет уже никому переходящее знамя Космофлота не отдаем! А сейчас – так это мы запустили модернизацию систем управления космопорта! «Байкал» как раз доставил нам полный комплект новейшей аппаратуры! И мы сразу же начали. Вы видели, в западном секторе работы уже заканчиваются! Мы работаем круглосуточно, в три смены!

– Господи, Томаш Иванович! К чему такая спешка? Разве нельзя было дождаться окончания праздника, когда все туристы разъедутся? И в спокойной обстановке…

– Ну, – Гроссман замялся и почесал затылок, – вы понимаете… В празднике-то все и дело… Люди ведь тоже люди… И военные, и вольнонаемные специалисты, эти особенно… Надо же и их понимать… Как же не пойти навстречу… Следующего праздника еще сколько ждать, а тут такой случай… Да и всем хочется скорее опробовать последние достижения в плане техники. Нашему-то оборудованию уж сорок лет почти, хотя все еще работает без сбоев… – Начальник космопорта, глядя себе под ноги, продолжал мямлить что-то невразумительное.

Мне вся эта ситуация со стремительно проводящейся модернизацией оборудования отличного бесперебойно работающего космопорта показалась совершенно бредовой. Я не сомневался, что и Мелиссе происходящее в порту также представляется полным абсурдом, а у нее даже малейшее нарушение логики в рассуждениях – и тем более в действиях – всегда вызывало резко негативную реакцию. Мне уже несколько раз приходилось видеть ее в состоянии ярости, но каждый раз это проявлялось совершенно по-разному. Поэтому я с большим интересом наблюдал за Мелиссой и пытался угадать, какую форму примет ее изумление деяниями местного руководства сегодня.

Однако в глазах у Мелиссы мелькнул огонек понимания, и она усмехнулась.

– Так-так-так, ясно-ясно. Народ зарабатывает сверхурочные, помноженные на тройной коэффициент праздничных дней… И премиальные!

– Мэм, не судите строго! Деньги – конечно! Но не в деньгах – главное! Отгулы! Люди зарабатывают отгулы! Послезавтра – Большие Гонки! Все хотят смотреть, и не по видео! Да и потом, дальше – две недели – финалы, финалы! Никто пропустить не хочет! Оставаться на дежурстве – жребий тянули, расстройств сколько. У нас здесь развлечений мало, поймите! Поневоле все болельщиками становятся! Яростными! И тотализатор, конечно…

– Ладно, ладно, не волнуйтесь так, Томаш Иванович. Я же понимаю, что Фриза – далеко не курорт, зима – почти двадцать земных месяцев… То, что вы заботитесь о людях – это хорошо. И деньги людям за работу заплатим, Космофлот не обеднеет. И отгулы – отлично, народу нужны и праздники, и отдых. Но вот только не надо было сейчас эту модернизацию начинать, не время. Могли бы как-то иначе организовать и с отгулами, и с деньгами… Обратились бы в Управление, вышли бы ко мне напрямую, в конце-концов…