Глава 6

Тишина между нами искрит недосказанностью, и даже играющая фоном попса не сбавляет напряжения.

Я заставляю себя сосредоточиться на дороге, светофорах, спидометре и приборной панели. Где угодно, лишь бы только, черт возьми, не смотреть на нее, иначе мое тело начнет выходить из строя.

– Вообще-то девушкам принято делать комплименты, – разрезает тишину брошенная Ясей шпилька.

Я медленно поворачиваю к ней голову, она же смотрит исключительно вперед.

То есть, блядь? Комплименты? Мы вроде договорились без сложностей? А теперь она обижается на мое хреновое напускное безразличие?

Покачав головой, я снова сосредотачиваюсь на дороге.

– Ты подаешь двусмысленные сигналы. Я всего лишь играю по твоим правилам и ничего не усложняю.

– Комплименты – это не усложнение, а элементарное приличие.

– Ты права. А вот твой наряд противоречит твоим же словам. Или думаешь, что можешь надеть головокружительные каблуки, юбку с чертовым разрезом и этот проклятый топ, который даже не в силах скрыть твои соски, и этим ничего не усложнишь?

Воздух начинает гудеть от ее молчания.

– Почему нет? – отвечает она после затянувшейся паузы. – Я планировала, что ты отвезешь меня в ресторан и мы мило поужинаем.

– Странно. Твой наряд вызывает у меня другие желания.

Я практически сразу жалею о своих словах, почувствовав тяжелый жар, приливающий в пах.

Твою мать.

Ее дыхание сбивается, я слышу это и ничего не могу поделать с собой.

Бросаю взгляд на ее приоткрытые губы, затем спускаюсь на вздымающуюся грудь и соски, которые с вызовом натягивают ткань топа.

Ярослава замечает это, резким движением запахивает пиджак и отворачивается к окну.

Ну а я, чтоб меня, поправляю стальной стояк, который начинает доставлять мне дискомфорт. Охренеть можно. Никаких сложностей.

Но к тому моменту, как я паркую машину напротив ресторана, мое напряжение смягчается. Ненадолго. Потому что, когда я переключаю внимание на притихшую Ясю, взгляд тут же падает на ее рот и жар снова пробирается мне под кожу.

Прикусив нижнюю губу, выдергиваю ключи из замка зажигания и выхожу первым, чтобы открыть Ярославе дверь.

Но эта гребаная неловкость между нами сопровождает нас до самых дверей ресторана.

Мы входим внутрь, как чужие, боясь не то что коснуться друг друга, а просто пройтись рядом. С каждым шагом сложности еще плотнее обступают нас.

Администратор выходит из-за стойки ресепшн и приветствует вежливой улыбкой. Мы следуем за девушкой, виляющей бедрами перед нами.

Она оставляет нас у нашего столика, положив меню и винные карты.

Ресторан небольшой, создает уютную атмосферу мягким светом, мраморными колоннами и хаотично разбросанными скульптурами по всему залу с множеством зеленых зон.

Обстановка располагает к интиму. И по идее должна расслаблять, но не в нашем случае, потому что первым же делом Яся сбегает в туалет, а я сажусь за стол в компании круговорота тяжелых мыслей.

Спустя пятнадцать минут я принимаю решение, что ждал достаточно.

Поднявшись из-за стола резче, чем следовало бы, собираюсь отправиться на поиски своей спутницы, но практически сразу застываю на месте, стискивая спинку стула так крепко, что она грозит превратиться в щепки под мягкой обивкой.

Ярослава общается с парнем, он высокий и сухощавый, по возрасту – ее ровесник, и, не стесняясь, пускает по ней слюни. То, как близко они стоят и как она расплывается в жемчужной улыбке, также говорит о давнем знакомстве.

Он притягивает ее к себе, чтобы обнять, и Яся, разумеется, с радостью позволяет ему это сделать и сама обнимает в ответ.

В этом вроде бы нет ничего криминального, но я все равно не могу с собой справиться: жар подступает к горлу, потребность придушить придурка, который сейчас поглаживает ее по спине, зашкаливает.

Иррациональная потребность. Но от понимания не становится легче.

Твою мать, мне действительно хочется ударить совершенно незнакомого человека, который не сделал мне ничего плохого, просто имел неосторожность заговорить и обняться с девушкой, которая со мной держится как чертова Снежная королева. Ну или пытается таковой казаться. В любом случае, встретив меня впервые после долгой разлуки, она не то что не улыбнулась, даже не поздоровалась, пройдя мимо, будто я пустое место.

Медленно втягиваю в себя воздух и задерживаю его в легких, затем выдыхаю, в попытке остудить свою неустойчивую нервную систему. Получается не особо, но это хотя бы помогает мне скрыть эмоции, чтобы они не отразились на лице, когда Ярослава все же возвращается за наш стол.

Я пристально наблюдаю, как она приближается, не переставая улыбаться и поправляя свои охренительные волосы, но, когда ее взгляд встречается с моим, разгоряченные от улыбки щеки мгновенно покрываются инеем, замораживая ее губы в строгой прямой линии.

Когда она все-таки старается мне сдержанно улыбнуться, будто чувствуя неловкость, оттого что я стал свидетелем их встречи, выходит скованно. Прочистив горло, Яся пододвигает стул и, вздохнув, распрямляет плечи.

– Старый знакомый, – поясняет она, подцепляя салфетку и избегая смотреть на меня. – Извини, что задержалась. – Взмах ресниц – и она все же поднимает свои графитовые глаза, которые сейчас выглядят темнее от эмоций. – Не думала, что спустя десять лет встречу парня, которого отчислили с третьего курса. Теперь он весьма успешный айтишник, недавно прилетел из Америки.

Ярослава замолкает и мотает головой.

– Прости. Не думаю, что тебе это интересно. – Вскидывает ладони и выдыхает ободряюще: – Так, ты уже сделал заказ?

Она открывает свое меню.

– Я не голоден, буду только кофе. Твоих предпочтений, увы, не знаю. Разве что мог бы заказать лапшу удон. Насколько я помню, тебе понравилось.

Ярослава замирает с не до конца перевернутой страницей в подрагивающих пальцах, а потом, тяжело дыша, поднимает на меня взгляд.

Мой следующий вопрос застревает в горле, потому что возле нашего столика появляется официант. Смотрю на бейджик: «Олег».

– Добрый вечер. Рады видеть вас в нашем ресторане. Выбрали что-нибудь?

Не отрывая от меня глаз, Ярослава отвечает:

– Цезарь с креветками, пожалуйста.

Официант быстро записывает.

– Могу я предложить вам вина?

– Я буду просекко.

– Кофе. Американо, – выдаю резко, не дожидаясь, когда официант повернется ко мне. – На этом пока все, Олег, напитки подать вперед.

Немного растерявшись, он с запозданием кивает, делает быструю пометку в блокноте и уходит.

– Необязательно срываться на официанте из-за…

– Из-за чего? – требовательно смотрю на нее, а мускул, дергающийся на челюсти, сигнализирует о пределе терпения. Притворство. Вот чем мы занимаемся сегодня весь день. И меня оно конкретно заебало.

Я вижу, как она нервно сглатывает и опускает взгляд, признавая свое поражение. Так и ничего мне не ответив, принимается водить пальцем по салфетке.

Облокачиваюсь на стол, накрывая костяшки своих пальцев ладонью, сжимаю ощутимо, чтобы побороть потребность коснуться ее.

– Ты жалела об этом? Хоть раз. Жалела, что ускользнула из моей постели как маленькая воровка? Или, может быть, когда видела мой номер, а потом заблокировала телефон?

– Хватит, – выдыхает тихо. – Не нужно лезть в прошлое, Демид. Я поступила так, как поступила. Ничего не изменить.

Я киваю, продолжая прожигать Ярославу взглядом, а в следующее мгновение она смотрит на меня.

– Мне, наверное, не стоило соглашаться на эту встречу.

Я чувствую это. Чувствую, как она готовится снова сбежать, но успеваю схватить за тонкое запястье. Ярослава громко выдыхает, взволнованно бегая по моему лицу глазами.

– Ты знала, что я буду на этом конгрессе. Как и я знал, что увижу тебя. Так что, судя по тому, что мы оба туда сегодня явились, мы оба хотели, чтобы эта встреча состоялась.

Пульс на ее запястье бьется как умалишенный, и я ослабляю хватку, а потом и вовсе мягко выпуская руку Ярославы.

Официант снова появляется, когда воздух вокруг нас заряжен настолько, что вот-вот вспыхнет от любого неправильного жеста.

Официант, видимо, улавливает атмосферу и, молча поставив напитки, удаляется.

Ярослава хватает бокал и делает три быстрых глотка. Прикрывает глаза и медленно облизывает губы.

– Да, – наконец отвечает она. – Я знала, что ты будешь на конгрессе.

Издав сухой смешок, я стираю ладонью с губ улыбку.

– Почему не отказалась, если не готова даже поговорить со мной? Ты ведь понимала, что это неизбежно?

Конечно, блядь, она понимала. И от этого мне еще больше хочется понять, что у нее в голове.

– Понимала. Но знаешь что, – Яся поднимает бокал, – у меня предложение. Может быть, ты проявишь галантность, подашь пример? – Она делает глоток, глядя на меня поверх бокала. – Например, расскажешь мне о своем ребенке. Сколько ему?

Я провожу рукой по горлу, чувствуя, как дергается кадык.

– Если ты пытаешься выяснить, знал ли я о нем в нашу последнюю с тобой встречу, – нет. Я не подозревал о существовании сына. Бывшая несколько месяцев назад появилась у меня на пороге с заявлением, что я стал отцом. – Еще один невеселый смешок. – Как оказалось, после того как Юля ушла от меня, она узнала о беременности, но попыталась скрыть ее, чтобы как можно скорее выскочить замуж за того самого бизнесмена. Жажда хорошей жизни совсем сдвинула ей крышу. – Я делаю паузу, наблюдая, как Ярослава впитывает каждое мое слово. – Разумеется, ее ложь об отцовстве вскрылась, и в конечном счете она осталась ни с чем. В чужой стране с ребенком на руках. Ну и вернулась в Россию, чтобы найти меня.

Я делаю паузу, когда снова появляется официант и ставит салат перед Ярославой, но она не обращает внимания, поглощенная моим рассказом.

– И что было дальше? – Яся перекидывает ногу на ногу и устраивается поудобней. – После того, как она предала тебя, ты поверил ей на слово? И что она вообще тебе сказала спустя столько лет?

Я провожу ладонью по волосам.

– Нет. Конечно, нет. Мы сделали тест ДНК. Я не привык убегать от ответственности.

Ее губы открываются в форме «О».

– Сейчас я участвую только в финансовых вопросах, потому что отцовских чувств по щелчку пальцев, увы, не приобрел. Но, думаю, это вопрос времени.

Ярослава ерзает на стуле.

– А что насчет бывшей? – не сдерживает свое колючее любопытство.

Я поджимаю нижнюю губу и качаю головой.

– Ничего. Я ничего к ней не испытываю. Она мать моего ребенка. Не более.

Ярослава берется за приборы, опуская глаза и бормоча едва слышно:

– Ну это тоже может быть вопросом времени.

Она нанизывает лист салата с креветкой и отправляет себе в рот.

– Я не понимаю тебя, Яся. Ты держишься холодно и отстраненно, но в тоже время показываешь свою ревность.

– Это не ревность, – резко возражает она, сжимая вилку так сильно, что я удивлен, почему она еще не воткнула ее в меня.

– Ты можешь называть это как угодно. Факт остается фактом. Тебя это тревожит, и вместо того чтобы поговорить об этом, ты предпочитаешь огрызаться как инфантильная девчонка.

Она вздыхает, качая головой.

– Я просто не хочу быть камнем преткновения. Мне не нужно чужого, Демид. Поэтому я и не знаю, как себя вести.

Я пристально смотрю на нее, чувствуя, как во мне все закипает от бездарно потраченного времени. Господи, мы такие глупцы, когда дела касаются наших чувств.

– О тебе не слышно было три года. Я приезжал к твоей матери, но мне никто не открыл. Ни в тот день. Ни через месяц. Ни через полгода.

Ярослава поднимает на меня стеклянные глаза.

– Она умерла.