20 апреля президент Кеннеди попросил вице-президента Линдона Джонсона подготовить подробный обзор состояния космонавтики в США. В частности, Кеннеди спросил: «Есть ли у нас шанс обойти Советы в запуске космической лаборатории, или в облете Луны, или в отправке человека на Луну с возвращением его обратно на Землю? Существуют ли какие-либо иные космические проекты, в которых мы могли бы выиграть?» [Kennedy J.F. Memorandum for Vice President. April 20, 1961. In: ExUn-I, p. 424]. Президент попросил Л. Джонсона дать ответ как можно раньше и поручил ему курировать НАСА. Л. Джонсон опросил множество специалистов, включая Вернера фон Брауна. 29 апреля фон Браун написал записку Л. Джонсону, в которой попытался дать ответы на вопросы, поставленные президентом Кеннеди. В ней фон Браун оценил существующие советские носители и сделал вывод, что они достаточны для выведения на околоземную орбиту корабля с экипажем (т. е. более одного человека), но не смогут вывести в космос полезную нагрузку для посадки на Луну человека и его возвращения на Землю. Что же касается шансов американцев в космической гонке, он высказался следующим образом:

«а) у нас нет хороших шансов опередить Советы в создании пилотируемой космической лаборатории. Русские могли бы вывести ее на орбиту в этом году, в то время как мы будем в состоянии создать (несколько более тяжелую) лабораторию только после появления надежной ракеты «Сатурн С-1» в 1964 году;

б) мы можем посоревноваться с Советами в осуществлении мягкой посадки радиоуправляемой автоматической станции на Луну. Трудно сказать, присутствует ли такая цель в их программе, но с точки зрения наличия подходящего носителя они могли бы сделать это в любое время. Мы планируем осуществить аналогичный план с появлением носителя «Атлас-Аджена» в начале 1962 года;

в) мы можем попытаться отправить экипаж из трех человек вокруг Луны и опередить Советы (1965–1966). Однако Советский Союз мог бы осуществить лунную экспедицию раньше нас, если пойдет на то, чтобы пренебречь некоторыми функциями безопасности в аварийных ситуациях, и ограничится лишь одним пилотом. По моей оценке, СССР мог бы решить эту упрощенную задачу в 1962 или 1963 годах;

г) у нас есть прекрасный шанс выиграть у Советов в осуществлении первой высадки экипажа на Луну (включая и возвращение, конечно). Дело в том, что для совершения такого подвига необходим десятикратный скачок мощности носителя по сравнению с существующими ракетами. Хотя сегодня у нас нет необходимой ракеты, но маловероятно, что она есть у Советского Союза. Поэтому не стоит участвовать в гонке с Советами за достижение очевидно промежуточных целей в освоении космоса с безнадежными шансами. Избежав поражения на этом пути, мы могли бы достичь главной цели в 1967–1968 годах» [Wernher for Braun to the Vice President of the United States. April 29, 1961. – In: ExUn-I, p. 430–431].

Заметим, что оценка В. фон Брауна была сделана в апреле 1961 года, когда только единственный в мире на то время космонавт побывал в космосе.

16 мая Дж. Визнер передал президенту аналитическую записку о возможности сотрудничества с Советским Союзом в космосе. В документе предлагалось прозондировать на правительственном уровне отношение Кремля к идее космического сотрудничества. Предполагалось, что СССР будет заинтересован в координации простых проектов, но «мы не должны исключать из нашего списка предложений возможность сотрудничества и в более амбициозных проектах, связанных с пилотируемым освоением Луны и исследованием планет». Кеннеди сразу же попросил государственного секретаря Дина Раска переговорить с министром иностранных дел СССР А.А. Громыко. Ответ А.А. Громыко, полученный 20 мая, гласил, что без прогресса в области разоружения такое сотрудничество немыслимо. Тогда Дж. Кеннеди через своего брата, министра юстиции Роберта Кеннеди, установившего дружеские отношения с сотрудником ГРУ Г.Н. Большаковым, работавшим под прикрытием атташе по культуре посольства СССР, воспользовался этим неофициальным каналом. 21 мая Роберт Кеннеди встретился с Г.Н. Большаковым. В течение трех дней ответа не было.

И тогда президент Кеннеди провозгласил лунную программу как цель нации на совместном заседании двух палат Конгресса США 25 мая 1961 года (с момента зарождения ее идеи в НАСА прошло ровно два года). Его речь предварительно многократно редактировалась, причем в одной из редакций предлагалось назначить первую высадку на Луну на 1967 год, когда Советский Союз будет отмечать 50-ю годовщину Октябрьской революции. Это говорит о том, что американские политики в какой-то мере попали под влияние советской системы пропаганды. Однако советники президента убедили его зарезервировать некоторый запас времени на случай неожиданных задержек, что неминуемо в столь сложных проектах, и поэтому президент дал довольно обтекаемую формулировку: «до того, как истечет нынешнее десятилетие». Он обращался к Конгрессу, но в большей степени – к нации, предложив именно нации взять на себя ведущую роль в космических достижениях.

На начальном этапе выбор лунной программы НАСА был для Кеннеди скорее личной реакцией на политическую ситуацию в начале 1961 года, нежели следствием рационального рассмотрения перспективной космической программы. Поэтому многие в его администрации, да и вне ее, открыто сомневались в правильности принятого решения. И все же, похоже, именно тогда президент стал рассматривать космическую деятельность как важнейший элемент своей будущей политики. Тем не менее возможность перехода к совместному с СССР проекту сохранялась.

Н.С. Хрущёв с большим запозданием реагировал на сигналы Кеннеди. В своем письме к нему 21 февраля 1962 года, в котором он поздравлял Соединенные Штаты с первым орбитальным полетом Джона Гленна, Хрущёв предложил США объединить усилия в исследовании Вселенной. На следующий день Кеннеди позвонил Хрущёву и сказал, что дал указание своему правительству подготовить предложения по возможным совместным действиям. Предложения были сформулированы и направлены Хрущёву в письме Кеннеди 7 марта 1962 года. Речь в нем шла о сотрудничестве в пяти областях: метеорологические спутники, службы слежения, картирование магнитного поля Земли, спутники связи и космическая медицина. Кеннеди, в частности, отмечал: «…Исследование космоса – деятельность широкая и разнообразная, и возможности для сотрудничества многообразны. Предлагая возможные первые шаги, я отнюдь не собираюсь ограничивать наше взаимное рассмотрение желательных направлений сотрудничества…» [John F. Kennedy to the Soviet Union Chairman Nikita Khrushchev, March 7, 1962. In: ExUn-H, p. 148]. Ответ Хрущёва пришел через две недели. Он согласился с американскими предложениями и добавил свои.

Несмотря на возникавшую регулярно серьезную напряженность в отношениях, тема космического сотрудничества всегда присутствовала для Хрущёва и Кеннеди. Даже во время июньской 1961 года встречи на высшем уровне в Вене, когда камнем преткновения стал статус Западного Берлина и оба лидера обменялись неприкрытыми угрозами, Кеннеди, только что утвердивший космическую программу, которая впоследствии трансформировалась в проект «Аполлон», предлагал Хрущёву сотрудничество(!) [Эйзенхауэр С. Партнеры в космосе. Американо-российское сотрудничество после холодной войны. – М., 2006. – С. 32]. Даже во время Карибского кризиса в октябре 1962 года президент США Дж. Кеннеди приказал всего лишь не предпринимать никаких действий в рамках двустороннего соглашения между СССР и США по космосу, подписанного в июне 1962 года в Женеве, пока не урегулирована ситуация вокруг Кубы, но не разорвал его! Тенденция к сотрудничеству двух держав в космосе выглядела вполне устойчивой.

В августе 1963 года Н.С. Хрущёв поручил послу СССР в США А.Ф. Добрынину провести разговор с президентом Кеннеди и прислал ему специальное послание. 26 августа президент Кеннеди принял посла Добрынина в Белом доме. В числе вопросов, затронутых в послании Н.С. Хрущёва, была и тема сотрудничества в космосе. И уже в сентябре 1963 года администрация Кеннеди рассматривала идею превращения проекта «Аполлон» из инструмента соперничества в средство сотрудничества. Помощник президента США по национальной безопасности Макджордж Банди посоветовал Кеннеди предложить СССР техническое и политическое (!) сотрудничество в космосе [McGeorge Bundy. Memorandum for the President “Your 11 a.m. appointment with Jim Webb”. September 18, 1963. In: ExUn-II, p. 165]. И Кеннеди был уже готов выступить в ООН с заявлением о прекращении космической гонки и преобразовании программы «Аполлон» в совместную российско-американскую программу.

20 сентября 1963 года, выступая на Генеральной Ассамблее ООН, Кеннеди, без обиняков обратившись к идее совместной американо-советской экспедиции на Луну, сказал: «Почему первый полет человека на Луну должен быть делом межгосударственной конкуренции? Зачем нужно Соединенным Штатам и Советскому Союзу, готовя такие экспедиции, дублировать исследования, конструкторские усилия и расходы? Уверен, нам следует изучить, не могут ли ученые и астронавты наших двух стран – а по сути, всего мира – работать вместе в покорении космоса, послав однажды на Луну в этом десятилетии не представителей какого-то одного государства, но представителей всех наших стран» [ExUn-II, р. 13].

Предложение Кеннеди встретило неоднозначную реакцию в Соединенных Штатах и не нашло отклика в СССР. Но Кеннеди не удалось отговорить от его планов. 12 ноября 1963 года Кеннеди в Меморандуме по национальной безопасности поручил директору НАСА Дж. Уэббу «взять лично на себя инициативу и основную ответственность в рамках правительства за развитие самостоятельной программы космического сотрудничества с Советским Союзом». Эта программа, сказал Кеннеди, должна включить «предложения по совместной высадке на Луну» [ExUn-II, р. 166]. Доклад предписывалось представить к 15 декабря 1963 года.

Спустя десять дней Кеннеди был убит. Менее чем через год был смещен Хрущёв. О совместной программе полета на Луну больше никто не упоминал. А в США цель высадки на Луну стала памятником павшему президенту. Теперь никто не мог посягнуть на нее.

О роли развилок

Развилка – это выбор. Развитие многовариантно. Поэтому путей может быть и два, и три, и более. Критериями выбора могут служить наука, расчет, совет эксперта, интуиция, волевое решение без обоснования, жребий, случай… Прогнозируя на развилке ожидаемые результаты того и иного выбора, мы можем лучше подготовиться к складывающейся обстановке, выбрать наиболее эффективный путь достижения цели. Но выбор – это не только объективное существование нескольких путей (возможностей), но и субъективная (внутренняя) необходимость для лица, принимающего решение, сознательно выбрать и попытаться осуществить выбранную возможность. А значит, и принять на себя ответственность за выбор.

Чрезвычайно ответственная развилка лежала перед президентом Кеннеди: затратить огромные деньги на проект престижа без гарантированной победы или разделить расходы и успех с соперником, превратив соперника в партнера? Да, это была серьезная проблема в условиях холодной войны и противоборства идеологий. Около двух с половиной лет Кеннеди колебался – совсем недолго по меркам исторического времени, но достаточно продолжительно для быстрых темпов развития космонавтики того времени. Думал и Хрущёв. Однако выбор, судя по продолжительности размышлений, в большей степени зависел от Кеннеди, который вновь и вновь пытался постигнуть суть окружающего его настоящего и наступающего будущего, чем от Н.С. Хрущёва, который лишь не отвергал предложений Кеннеди, но, правда, и притормаживал процесс сближения.

Кеннеди был убит, и выбор был сделан не им.

Если представить себе лунную гонку как реальность, то самой близкой ее моделью является ралли грузовиков по пустыне. Так, поскольку автодороги на участках проведения ралли «Дакар» преимущественно являются условным понятием, каждый участник ралли обеспечивается навигационным устройством. Возможности навигации ограничены показом направления на следующую навигационную точку. Накануне каждого этапа участники получают легенду – ориентировочную схему движения с важнейшими ориентирами и контрольными пунктами. Навигация осуществляется только по легенде – от точки к точке.

Для осуществления лунного проекта необходимо было достигнуть следующих «навигационных» точек: создание мощных носителей, выход в открытый космос, полет экипажа, маневрирование и стыковка. Особенность «лунного ралли» по сравнению с автогонками в том, что «навигационные точки» можно было достигать в любом порядке. Это сразу усложняло задачу, поскольку увеличивало количество «маршрутов» к цели, а также создавало развилки на пути к ней. При планомерном движении к цели можно произвести все нужные расчеты, сравнить результаты и осознанно выбрать нужный путь. На гонках принимать решение нужно быстро.

Американская развилка

В мае 1961 года конечная цель программы «Аполлон» была утверждена. А в июне Джеймс Чемберлин предложил глубокую модернизацию «Меркурия» – скомпоновать большую часть аппаратуры в модули, вынести их за пределы гермокабины, снабдить корабль бортовым компьютером и двигателями для маневрирования на орбите, упростить логику, отказаться от полностью автоматического полета и передать основные функции по управлению пилоту. 7 декабря 1961 года проект был утвержден руководством НАСА и начал осуществляться параллельно с программой «Аполлон». Корабль позднее получил название «Джемини», о его полетах автор пишет, хотя и бегло. Это был замечательный корабль, на котором впервые удалось осуществить сближение и стыковку с другим космическим объектом. На нем астронавты отработали навыки ручного пилотирования и маневрирования на орбите. Казалось бы, прекрасная вспомогательная программа.

Но Джеймс Чемберлин, топ-менеджер проекта «Джемини», видел в нем большее, а именно – дешевую альтернативу «Аполлону» для облета Луны и посадки на ее поверхность. Первоначальная программа «Джемини» предполагала стыковку «Джемини-13» и «Джемини-14» со ступенью «Центавр», запускаемой на «Титане-2» (доработанный вариант одноименной боевой межконтинентальной баллистической ракеты), и переход на траекторию облета Луны. Затраты при этом всего на $60 млн превышали стоимость основной программы «Джемини». А уменьшив число полетов с 14 до 9, можно было бы слетать вокруг Луны при расходах всего на $8,5 млн. Больше, чем предусматривалось основной программой. Но В. фон Браун и руководители американской аэрокосмической индустрии не хотели отказываться от миллиардов долларов, уже вытребованных президентом Дж. Кеннеди у Конгресса. Из программы «Джемини» мгновенно удалили все упоминания о лунных полетах. Однако через месяц Чемберлин предложил не только облететь Луну, но и сесть на нее при затратах всего в 1/20 стоимости «Аполлона». Руководство НАСА вновь отклонило лунную часть программы «Джемини» и 8 июня 1964 года выпустило распоряжение, запрещающее выдачу контрактов на ее исполнение [Мировая пилотируемая космонавтика. История. Техника. Люди. – М., 2005. – С. 79].

Полет «Джемини-11», о котором автор в главе «Take me to the Moon» сообщает как о поднявшемся на рекордную высоту, – это все, что осталось в книге от лунной части программы «Джемини». К сожалению, о лунных «Джемини» автор умолчал.

Итак, на пути к Луне была развилка: дорогая программа «Аполлон» и экономичная – «Джемини». Выбор был сделан (и сделан быстро) в пользу дорогого проекта. Нам в России такое решение сегодня очень понятно: глядя вокруг, мы видим, что никто не будет осуществлять дешевый проект, если рядом предлагают большие деньги. Кто прав с точки зрения достижения цели, в то время точно не мог сказать никто. Но сегодня, зная, как проходили полеты «Джемини» и как шла работа над программой «Аполлон», специалисты все рассчитали. Результат следующий. В рамках программы «Джемини» облет мог быть выполнен в апреле 1967 года. Первая высадка на Луну в лучшем случае состоялась бы на полгода раньше, в начале 1969 года. А экономия средств составила бы около $4 млрд по сравнению с расчетным бюджетом «Аполлона». Как бы то ни было, выбор был сделан быстро!

Советский ответ

После заявления Дж. Кеннеди у проектантов ОКБ-1 из отдела М.К. Тихонравова появилась идея пилотируемого облета Луны человеком «на подручных средствах» по многопусковой схеме, при которой отдельные части лунного комплекса доставляются на околоземную орбиту и там состыковываются между собой. С.П. Королёв одобрил инициативу. Ключевой проблемой для реализации многопусковой схемы была операция сборки на орбите. Она была новой, и ее следовало решать, начиная с определения концептуальных подходов. Сначала предполагалось запустить корабль «Восток-7» с космонавтом-монтажником для отработки сборки на орбите, для чего корабль предполагалось снабдить системами ориентации, сближения и стыковки. На втором этапе предлагалось выполнить облет Луны специальным кораблем Л-1 с экипажем до трех человек.

5 марта 1962 г. С.П. Королёв направил в правительство «Предложения по комплексу сборки космических аппаратов на орбите искусственного спутника Земли (тема «Союз»)». Он указывал на то, что сближение и сборка на орбите двух и более блоков являются на данном этапе одной из важнейших задач, потому что позволят, «не дожидаясь создания новых тяжелых носителей, решать на базе ракеты Р-7 многие задачи, требующие больших полезных весов на орбите». Далее перечислялись задачи, в числе которых «создание космического корабля с человеком для облета Луны» [С.П. Королёв и его дело: Избранные труды и документы. – М., 1980. – С. 359–360]. В этом проекте корабль «Союз» предполагался двухместным и имел конфигурацию, близкую к современным «Союзам». 16 апреля 1962 г. постановлением ЦК КПСС и Совета Министров СССР тема стыковки была включена в план работ, к сожалению, «без серьезной технической экспертизы» [Черток Б.Е. Ракеты и люди. – Том 3. – М., 2007. – С. 49].

Итоги второго этапа

Можно ли называть гонкой то, что происходило на втором этапе, начиная с 1959 года, когда НАСА поставило перед собой (но не перед Соединенными Штатами) как цель Луну? В США на государственный уровень эта цель была поднята только в конце мая 1961 года. Советский Союз никак не реагировал на нее. Лишь через полгода «спортивно-романтический» настрой проектантов привел к появлению проработок лунной программы по многопусковой схеме.

Между тем президент Кеннеди беспрерывно пытался преобразовать проект «Аполлон» в советско-американский. Это была длящаяся развилка, может быть, наиболее значимая в истории космонавтики.