Глава 6

Разговор с моим новым другом Николя рассеивается в памяти, как только смотрю на результаты анализов. Так и оседаю на пол, прямо под свой рабочий стол. Это же надо быть такой дуррой! Ну, расстроили слова бывшего друга, дальше что? Возраст не равно ум, определённо.

Дверь открывается, и в кабинет входит Артём. Только его тут не хватало. Пришел позлорадствовать. Вот уж у кого отменная чуйка на «погорячее».

– И чего тут расселась? – произносит, возвышаясь надо мной. – Сомнения что ли были?

Силы как-то резко покидают бренное тело. Опускаю руки на согнутые колени. Дополняю композицию «Я устала», уткнувшись лбом в свои руки. Завтра утром это пройдёт, я себя знаю, сейчас же нужна минутка страдашек.

– Тём, уходи. Реально не до тебя, – голос звучит очень устало.

– А что ты, Алёнка, хотела? Нам уже четвёртый десяток. По клубам скакать и не уставать не выйдет. – Артём, к моему удивлению, опускается рядом на корточки. Даже в сложенном виде он выглядит большим. Предел совершенства для многих десятилетней давности, – Пошли, моя чахлая. Домой тебя отвезу. Там дождь начался, – Артём встаёт и рывком поднимает меня, крепко обхватив за предплечья.

Ни сил, ни желания сопротивляться у меня нет, поэтому поднимаюсь и позволяю снять с себя халат. Стою и смотрю, как Артём ловко расстегивает пуговицы и стягивает его. Накидывает мне на плечи мою толстовку, затем капюшон, как ребёнку.

– Ну чего ты молчишь? – спрашивает, постукивая большими пальцами по рулю. Нам повезло попасть в вечернюю пробку, – Плохим клоуном себя чувствую.

Из меня вырывается смешок. Шумов себя с клоуном сравнил?

– Если я продолжу путь самоуничижения, тебе полегчает, малыш?

– Мне полегчает, если ты перестанешь называть меня малышом? – Как ни крути, взбодрить меня ему удалось. Не знаю, что на меня так подействовало. Сама по себе ситуация? Скорее просто всё накопилось. При должном настрое мы и поржать с такого могли бы с подругами. Парнишка копил, а потратил впустую. А зная Артёма, дай бог, чтоб живой вообще остался. – Артём?

– Что?

– Он живой?

– А как бы тебе хотелось? Думаешь, утырки, трахающие накаченных химией девушек, жить должны?

– Я думаю, что это не нам с тобой решать? Может быть, он впервые.

– Боже мой, как же ты дожила до своих лет? Алён, сколько случаев с изнасилованием через тебя прошло? Ты еще чему-то удивляешься.

– Всякое в жизни бывает. Вдруг бы мне понравилось.

Артём бросает на меня хмурый взгляд. Зачем его злю, не знаю. Тут только язык себе откусить.

– Говорит человек, который групповуху извращением считает, – усмехается, немного помягче.

– Если ты решил попробовать, я не против. Ради такого можно возобновить на разок, – произношу с энтузиазмом, разворачиваясь корпусом в сторону собеседника.

Артём резко бьёт по тормозам. Прямо посреди городского шоссе. Моя голова дёргается вперёд. Перегнула палку, знаю. Я жду, так долго жду тот момент, когда мы в конец достанем друг друга. Чтоб уже не простить.

Смотрю на Артёма. Сидит, плотно сжав губы, челюсть напряжена. Глаза прикрыты. Голова слегка опущена. Сжимает и разжимает обвитые вокруг руля пальцы. Шею мою представляет?

– Алёнка, что ты несёшь… Сколько можно…

– Тебе сигналят.

– Объедут, – отвечает так зычно, что я прикрываю глаза. По коже несутся мурашки. – Мне похрен. Я не хочу слышать от своей любимой девушки, что она не против групповух. Ты моя. Только моя девочка. Неужели так трудно запомнить? Забыла, как меня плющит от мысли, что ты спала с другими, пока мы расставались? Включи уже свой светлый мозг. Временами умница, а временами дура дурой. Честное слово, прибить хочется, – заводит авто и срывается с места так резко, что меня вжимает в сиденье.

Весь остаток дороги мы едем молча, хотя мне есть, что сказать. Наорать на него хочется. Девочка его, ну конечно. С его легкой руки я стала шлюхой. Девочкой я была аккурат до нашего с ним знакомства.

– К тебе? – мой мозг включается, когда Артём спускается на подземную парковку.

– Аня с подругами в Азию улетела.

– Вот уж успокоил, это же полностью меняет дело, – выхожу из машины, хлопнув дверью посильнее.

– Давай разведусь, тебе полегчает? – задаёт глупейший вопрос, за что награждается недовольно-снисходительным взглядом. – Как хочешь. Я заказал морепродукты, как ты любишь. Скоро доставят. Можешь пока душ принять.

– Вещи жены мне одолжишь? Я ведь не планировала в вашей квартире вечер заканчивать, – язык реально стоит укоротить. Артём не отвечает, только вздыхает тяжело.

В квартире стараюсь не обращать внимания на тут и там разложенные вещи супруги. Мне хоть и легче, ощущения не новы, но думать об этом всё равно неприятно. Гоню их поганой метлой и контрастным душем. Как бы мне не хотелось высказать Артёму за то, что он снова накосячил, повода нет. Полотенца и его футболка лежат ровно на тумбе. Купалась я долго, и ещё дольше сушу волосы полотенцем, параллельно рассматривая свое отражение в огромном зеркале. И правда какая-то бледная, глаза красноваты, и щеки немного впали. Футболка Артёма на мне смотрится платьем, почти доставая до колен.

Хозяина квартиры нахожу на кухне, сидит в одиночестве. Основной свет выключен, только подсветка над столешницей озаряет помещение холодным белым светом. Сидит в кресле, откинув голову на спинку, в руке замечаю бокал, почти что пустой. Судя по виду, он тоже успел уже искупаться, только одеться нормально не удосужился. На нём только серые домашние штаны. Не удерживаюсь и провожу кончиками пальцев от локтя до плеча. Артём открывает глаза.

– Я думал, ты решила там заночевать, – произносит, глядя в глаза.

– Бесплатная вода, я ловила момент, – слегка улыбаюсь.

– Какая расчетливая. Ты голодна?

Качаю головой в ответ. Артём же, изловчившись, хватает меня и усаживает себе на колени.

Глава 7

По мере того, как губы Артёма движутся по шее, сознание заполняют яркие вспышки. Ругаю себя: подруге ведь сказала, что мы всё. Как обычно. Ощущения незабываемы, его губы – мой личный наркотик. Другие так не вставляют. Отказаться в моменте невозможно. На пару секунд прихожу в себя, пока слегка шершавые руки движутся вверх по рёбрам под его же футболкой.

– Отключайся снова, хочу снова похоть в глазах, интеллект уходи, – хрипло произносит мне на ухо. Зубами цепляет мочку, по телу проходит разряд.

Фу такой быть, Алёна. Фу. Фу. Фу. Ты делаешь плохо.

– Я не хочу, – говорю тихо-тихо, сама не хочу, чтобы расслышал.

– Серьёзно? Не хочешь? – Артём слегка отстраняется от меня. – Я б так не сказал, – одной рукой он крепко обхватывает меня, вторую подносит ко входу. – Очень странно, – его пальцы скользят по мне снизу. Причина легких скольжений ясна, и тем не менее.

– Я после душа, – вариантов, что он поверит, нет абсолютно.

Артём вводит в меня две фаланги. Только бы не застонать. Медленно достаёт и подносит ко рту. Жмурюсь ровно в тот момент, когда его язык касается подушечки большого пальца.

– Обманывать, Василёчек, не хорошо, – его язык касается моего уха, вкупе с его тёплым и слегка алкогольным дыханием сводит с ума. – Вчера, пока вёз тебя, тоже касался. Думал, сдохну, если почувствую влагу. Но нет, буду жить. Ты сухая была. Даже после таблеток этих сраных он тебя не завел. Знаешь, что это значит?

– Что я вчера перебрала.

– Нет, ты просто хочешь только меня.

То, что у нас всё по-прежнему взаимно, я чувствую под собою. Через пару мгновений – уже без преград.

Артём приподнимается сам, спуская штаны, садится в кресло, всё также со мной, но теперь мои ноги находятся по бокам от его бёдер. Легкодоступная поза, скажу я вам. Пара движений и ощущение знакомой наполненности.

– Опаляющая. Только моя, – слышу на периферии сознания, полностью поглощённая впечатлениями. – Лучше сдохнуть, чем тебя отпустить.

Секс, впрочем, как и всегда, был крышесносным. Ноги затекли нереально то ли от позы, то ли от остроты ощущений. Скорее второе. Как итог, Артёму пришлось нести меня в кровать самому. Проблемой такое для него никогда не являлось, оно и понятно: метр девяносто один, больше центнера веса. Моё тело для него, по сути, тщедушно. Больше пятидесяти трёх я не весила очень давно. Уснула я так же быстро, уткнувшись Артёму в плечо.

Просыпаюсь от того, что становится поистине жарко. Баба Яга в печку засунула? Есть за что. Но это всего лишь нависший сверху Артём, зимой в минус двадцать и летом в плюс сорок он одинаково горячий. Мой личный адов котел, выжигающий душу.

– Не хотел тебя разбудить, ты отвернулась, хотелось видеть твое лицо. – Мои сонные брови медленно ползут вверх, – Вдруг ты снова решишь от меня побегать, – усмехается грустно.

– Ты болен? Откуда взялась эта сентиментальность, Артём?

– А то ты не знаешь. С тобой я всегда был таким, – гладит меня по голове, пропуская пряди сквозь пальцы. – Как только увидел, решил, что ты будешь со мной, – касается большим пальцем моей нижней губы, растирает её. – Сама виновата, – губы Артёма касаются моих. – Твои волосы пахнут моим шампунем, – выглядит крайне довольным.

– Мыть голову шампунем твой жены, – упор делаю на последнее слово, – совсем не хотелось…

Артёму не нравится. Договорить я не успеваю, он снова наваливается сверху. В своё, слабое такое оправдание последней прокручиваю мысль, что спим мы не в их спальне, и на этом спасибо.

Утром просыпаюсь в постели одна. На работу не надо, если не позвонят. Накопленные завалы вчера немного подразобрала. Недалеко от дома Артема есть чудесный спа-центр. Надо что-то делать с бледностью, она блондинкам непозволительна, всё равно, что ластиком лицо на фото затереть. На кухне стоит завтрак. Рядом с тарелкой записка: «Скоро буду, день проведём вместе». Конечно, ты сам все решил.

Глава 8

Самое ценное качество, приобретенное за годы жизни, – это умение полностью отключать мыслительные процессы. Абсолютное расслабление. Вот и сейчас такой момент: я чувствую прикосновение теплых рук к своей коже и не испытываю ничего, кроме чистого удовольствия. Самый кайф начинается при массаже головы, будто попадаешь в другое измерение. Не исключено, что я постанываю. Однако же наплевать, за такую цену можно и финишировать.

– После лимфо-энергетического массажа ваша кожа засияет сильнее, восстановится водно-жировой баланс, очистится и оздоровится эпидермис, – первая девушка-массажист мне явно зашла больше. За все полтора часа массажа она произнесла всего несколько слов, сразу уловив мой настрой и отсутствие желания болтать. – А если бы ещё и межбровочку поправить, лет на двадцать будете выглядеть. Как ни крути, ближе к тридцати всё равно морщинки полезут активнее.

Руки и язык словно от разных людей. В плане тактильных ощущений вопросов к девушке нет, но её желание пообщаться, а заодно и паровозиком навязать дополнительные услуги, сбивает весь мой настрой.

– Ей уже было тридцать, – в мой воздушный сказочный мир врывается грубый голос Артёма. – Выйди.

Тон настолько жёсткий, что впору самой встать и уйти, но я не двигаюсь. Явно не ко мне человек обращается.

Продолжая лежать с закрытыми глазами, слышу каждый шаг бедной девушки. И хотя мне её болтливость не понравилась, такие интонации в общении я не приемлю. Слышится всхлип, следом хлопает дверь. Наступает тишина. Можно было бы выдохнуть, но я знаю о способности Артёма двигаться бесшумно.

– Я не пойму, тебе реально доставляет удовольствие бесить меня? – хрипловато спрашивает, голос звучит очень близко.

– То же самое могу спросить у тебя. Мой первый выходной в этом месяце, я хотела расслабиться, лицо в порядок привести. Ты мне массаж доделывать будешь? – раздражённо спрашиваю, открывая глаза.

– У тебя всё прекрасно с лицом. Вон, специалист не поняла, сколько тебе лет.

– Она всё поняла, просто хотела сделать незаметный комплимент. Ненавязчиво. Ты о таких не знаешь.

Челюсть Артёма сжимается. Ещё немного – и крошка из зубной эмали посыплется мне в глаза.

– Я хотел провести с тобой время, – цедит сквозь зубы.

– Ты хотел, а меня не забыл ты спросить, чего мне хотелось? Или подожди… Тебе же пофиг на желания других людей. Как это я позабыла.

Крайне редко, но я умею разговаривать дерзко и резко. Этому я тоже научилась благодаря знакомству с ним.

– Не устраивай скандалы прилюдно, – произносит с нажимом.

– Ты серьёзно? Это ты пришёл, я тебя сюда не звала. Если ты боишься, что жене твоей по возвращении донесут, можешь просто свалить, – происходящее начинает порядком подбешивать. Делаю движение с целью подняться. Но Артём не даёт, прижимая моё плечо ладонью к столу.

– Успокойся. Чего ты Лиану везде приплетаешь? Я сколько лет тебе предлагал? Я устал быть один из-за твоего тупого упрямства…

Договорить я ему не даю. Со всей силы отталкиваю от себя. Не ожидая, Артём покачивается и делает шаг назад. Я же подрываюсь, придерживая на себе простынь.

– Иди к чёрту, понял? Не было бы моего тупого, как ты выражаешься, упрямства, если бы ты удосужился изначально мне сообщить, что ты женат, – отворачиваюсь от него, начинаю натягивать платье-рубашку.

– Сейчас ты без проблем трахаешься со мной. Что изменилось? Я также женат. Разве что жена другая, – расплывается в улыбке.

Во мне же рождается дикое желание его удавить.

– Не заметил, чтоб ночью ты возражала, когда я тебя имел.