– Смотри-смотри. – Похлопав Макса по плечу, Артём вернул его внимание к происходящему на арене.

Причудливый след красно-фиолетовой энергии в виде первой буквы имени Ниёле остался мерцать над полем, когда в его центре показалась сама эстонка. Крепко сложенная блондинка с чёлкой до середины лба и недлинными волосами, собранными в хвост, вскинула руки. Шум толпы вокруг перешёл в рёв, охвативший всю арену. Этот густой поток звуков ненадолго стал тише, а потом волна прошлась по секторам вместе с кругом почёта, который за несколько секунд исполнил Дирк. Он очертил арену кольцом энергии, такой же огненно-рыжей, как его густая борода и стоящие дыбом волосы.

Бой начался. Всплеск магии Дирка полыхнул над полем. Сквозь него прошли красно-фиолетовые нити энергии Ниёле, ослабляя и расслаивая этот поток так, что её доспех полностью поглотил его. Нити сплелись вокруг датчанина, превращаясь в цепи, которыми она подтянула его к себе. Дирк провёл фирменную серию ударов огненными кулаками.

– Hellish fists¹! – прокричал кто-то за спиной.

Ниёле попыталась откинуть Дирка назад, но вместо этого он подлетел вверх и приземлился у неё за спиной так быстро, что его удар по ногам свалил её на траву прежде, чем она смогла бы увернуться.

– Похоже, твоя девчонка плохо подготовилась, – прохрипел Дэн.

– Подожди. Она тебе понравится, – с таинственной улыбкой ответил Артём.

Ещё один шквальный поток энергии Ниёле ненадолго закрыл Дирку обзор, и она оказалась на ногах. «Адские кулаки» снова принялись за её доспех, а потом на одно мгновение потухли. Дирк отступил.

– Вот-вот! – тыча пальцем в сторону арены, Артём перекрикивал обезумевшую от восторга толпу. – Смотрите!

Оказавшись на хорошей дистанции, датчанин принялся обрушивать на эстонку потоки энергии, хлестающие её, будто кнуты, а она снова бросила в него цепи.

– Глупо тянуть к себе противника с такой мощной техникой ближнего боя, – проговорил Макс на ухо Артёму.

Дирк пытался разорвать цепи, но вместо этого пропахал ногами траву на арене, оставив после себя две борозды. В третий раз, когда он оказался рядом с Ниёле, «Адские кулаки» не вспыхнули. Пока она скручивала вокруг него цепь за цепью, его доспех начал сбоить.

– Прежде чем попасть в сборную страны, она училась контролю сознания в Асуре, а потом получила крылья хранительницы! – надсаживался в ответ Артём.

– Интересный послужной список, – удивился в ответ Макс.

Дирк опустился на колено, склонив голову. Его глаза светились красно-фиолетовой магией соперницы, а стадион сотрясался от криков фанатов.

– Никогда не понимал, почему не запретить на боях контроль сознания так же, как и скачки, – с разочарованием сказал Макс, когда они уже шли сквозь толпу обратно к шатрам. – Это же не состязание. Она просто заставила его сдаться.

– О, я бы поспорил с этим, – отвечал Артём. – Ниёле не выигрывает так каждый бой, потому что некоторые спортсмены хороши в сопротивлении. Значит, это состязание. И потом, контроль сознания – это магия, которая в данном случае не наносит ментального вреда. Если она только сдерживает энергию, то почему нельзя её использовать?

– Тогда можно и скачки разрешить, – явно не впечатлённый аргументами, предложил Макс. – Они тоже не наносят вреда, но их почему-то приравняли к жульничеству.

– Конечно, – кивал Артём. – Если оба бойца начнут прыгать по арене, боя между ними мы не увидим.

– Мы и сегодня его толком не видели, – усмехнулся Макс.

– Тенёв, ты единственный, с кем я устаю спорить, даже не начав, – отмахнулся Кирсанов. – Скажи лучше, как насчёт заглянуть в гости к эстонской команде?

– Легко, – рассмеялся Макс, решив, что он шутит. Улыбка исчезла с его лица, когда два гвардейца в зелёных мундирах пропустили Артёма на территорию, которую занимали шатры сборных. – Кирсанов, ты полон сюрпризов.

– Ниёле была одной из тех, кого я откачивал после операции в тоннелях под Чертогом, когда Союз уже вмешался в случившееся. Тогда она и ушла со службы в запас.

Белый полог шатра с голубым остриём был открыт. Тёплый свет падал на мягкую траву, оставляя длинный оранжевый след. Кирсанов выжидающе остановился у входа. Изнутри раздавались весёлые голоса, смех и музыка.

– Целитель из самой Цитадели! – Быстро заметившая их Ниёле сжала Артёма в крепких объятиях. Максу на мгновение показалось, что целитель из самой Цитадели поплыл то ли от недостатка воздуха, то ли от удовольствия. – И его друзья, – добавила она, пожав им руки, и пригласила всех пройти внутрь.

В эстонской сборной оказалось шесть бойцов, но шатёр был забит менеджментом, тренерами и друзьями так, что пройти, никого не задев, уже было задачей не из простых, не то что разместить ещё троих. Когда они всё-таки устроились прямо на полу вокруг низкого столика, на котором горой лежал мерч, по щелчку пальцев Ниёле футболки и шарфы исчезли, а на их месте появились закуски и лёгкие хмельные напитки.

– Здорово, что ты приехал, – заговорила она с Артёмом, взъерошивая и без того неровную чёлку. – Жаль, что другого времени встретиться у нас не будет.

– Уже уезжаете? – Кирсанов удивился и расстроился одновременно. – А как же чемпионат?

– Я вышла в следующий цикл боёв, – объяснила Ниёле и снова потёрла лоб, отчего короткая чёлка растрепалась. – Вызывают всех запасников. Завтра Союз объявит военное положение в Петербурге.

– Хранители настолько ослабли? – спросил Макс, взяв бокал сидра, в котором искрилась примесь шарэры.

Кирсанов бросил ему взгляд оскорблённого сплетника, будто уже язык стёр говорить о том же, но всерьёз его так никто и не воспринимал.

– Орден потерял половину своих сил, поэтому нас снова собирают в столице, – пояснила она. – Ты – хранитель?

Макс сделал глоток. На вкус напиток оказался сливовый, плотный и крепкий. В аромате едва улавливались древесные нотки шарэры.

– Егерь, – ответил он.

– В отпуске?

– Впервые за десять лет, – рассмеялся Макс. – Выпал из обоймы. Меня отстранили.

– И ты? – Она посмотрела на Дэна, который словно и не слушал их.

Брат только помотал головой в ответ.

– В качестве кого ты возвращаешься на службу? – поинтересовался Артём.

– Пока не знаю. Говорят, что рук на улицах не хватает.

– Их и раньше не хватало, – подтвердил Макс. – Могу представить, что творится теперь.

– Насколько я поняла, сейчас основная задача выяснить, как попасть в Чертог Ночи, – продолжала она. – Ходят разговоры о том, что кому-то недавно удалось туда спуститься, но, чтобы выйти, пришлось использовать другой проход, потому что первый закрылся.

– Ничего себе, – с наигранным удивлением прошептал Артём, вид у него был всё ещё как у обманутого любовника. – Кто бы мог подумать.

– Я сверяю вводные, – через мыслесвязь бросил ему Макс и получил в ответ кислую улыбочку, которую Кирсанов всегда берёг для особых случаев. – У Чертога новый барьер? – вслух спросил он, с аппетитом отпив сидр.

– Да, барьер мощнее предыдущего, а его проходы меняют своё расположение, поэтому хранители до сих пор не смогли спуститься, – ответила Ниёле.

– Есть же Сфера, – сказал Макс, а Кирсанов изобразил, что ищет, чем бы в него запустить. Тема была мозольная. – Давно пора понизить ей границу сканирования энергии в городе.

– Хранители пытались перестроить её работу, чтобы она фиксировала следы хотя бы сильных магов без явной магической активности, но ей всё равно не хватает мощности, – устало отозвался за подругу Артём.

– Всего-то нужно расширить круг невольников, снабжающих её энергией, добровольцами, – не унимался Макс.

– Ты бы стал сдавать энергию? – Артём перевёл на него ожидающий взгляд.

– Насколько я знаю магическое право, – начал Макс, а тон голоса подсказывал, что знал он его лучше многих, – военное положение обязывает граждан, стоящих на учёте в Цитадели, строго выполнять указы Магистрата. Отказ преследуется вплоть до уголовной ответственности.

– Всё верно, – кивнула Ниёле. – Поэтому Союз и вводит военное положение. Они не знают, чего ждать, боятся и хотят быть готовыми вытянуть все силы в прямом и переносном смысле.

– Ещё один повод задержаться в Асуре. – Мысли Дэна прорвались в сознание Макса.

– Я всё равно считаю, что надо возвращаться, – возразил он брату, воспользовавшись тем, что Кирсанов подхватил разговор. Последнее время Макс много думал о Чертоге Ночи, и ему начинало казаться, что Яра и правда всё это время могла бы быть там. – Подумай, Дэн, столько времени прошло, а от неё ни слова, как и от тех, кто пропал в Петербурге.

– Она здесь, – стоял на своём брат.

Вместе с этими словами Макс ощутил его каменную уверенность и злость, набирающую ударную силу.

– Чем занимаетесь в Асуре? – отвлекла их Ниёле.

– Тренировки при храме Белой земли заняли почти всё расписание, – ответил Макс, ощущая, как действительность вокруг слега притормаживает, а чувства становятся острее. Даже не в чистом виде шарэра в Асуре не уступала той, что он пробовал дома.

– С момента, как созрела магия, я мечтала изучать контроль сознания именно там, – понимающе кивая, поделилась Ниёле. – Правда, после обучения в Асуре работу в Европе найти оказалось сложнее, чем я думала, поэтому мне пришлось пополнить ряды хранителей.

– Логичнее тогда было бы учиться в Ордене Фертона, – заметил Артём.

– В отношении контроля сознания здесь всё не так. Программа гораздо обширнее, в отличие от школы Фертона. Там методика ограничена. Несмотря на то что обучение длится три года и сам Орден принят на уровне Союза, как единственное учреждение, наделённое правом проводить экспертизу сознания, их главная цель – снятие показаний. Мне же было интересно не только это. Поэтому около года я осваивала практику здесь, а потом параллельно получала официальный статус в Ордене Фертона. В конце концов конкуренцию с местными в Асуре я не выдержала и вернулась на службу, – без сожаления добавила она, посмотрев на Дэна. – А ваш друг умеет разговаривать?

Макс фыркнул, с улыбкой уводя взгляд в сторону:

– Ты ещё пожалеешь, что спросила.

– Как тебе при храме? – всё-таки поинтересовалась она у Дэна, будто никогда не боялась остережений.

– Мой учитель достаточно силён, чтобы я не мог прочитать его мысли, – ответил он. – Так что, можно считать, мы сработались.

Не поверив, Ниёле рассмеялась.

– Я знала только одну женщину, которой удавалось читать мысли, – сказала она, начиная осознавать, что это была не шутка. – Поразительно.

– Скорее отвратительно, – без тени улыбки поправил её Дэн.

– Нет, я просто должна это проверить. – С немалой долей самоуверенности Ниёле подалась вперёд и облокотилась на колени. – О чём я думаю? – Встретив полное отсутствие энтузиазма, она добавила: – Ну ты же видишь, гвардейцы в наш шатёр уже не поместятся. – Улыбка на её суровом лице была скептическая. – К тому же я даю своё согласие.

Дэн наклонился к ней через стол. Его взгляд скрыла сверкающая изумрудная магия.

– Неплохо, – произнёс он вслух. – Заставить проигравшего встать на одно колено – тщеславно, но красиво.

Зелень в мгновение выветрилась из его взгляда, как и скептицизм из улыбки эстонки.

– Интересные у тебя друзья, – проговорила Ниёле, не отрываясь смотря на Дэна с видом, будто окунулась в ледяную воду.

– Кем была та женщина, которая читала мысли? – спросил Артём, заинтересованный её реакцией.

– Это была я, – ответила она, а Дэн поднялся и, потирая зажмуренные глаза, будто его ослепило, вышел на улицу.

Макс кивнул ей, вроде спрашивая: что это было?

– Такую злость нельзя давить контролем. После всё возвращается с удвоенной силой.

– Да чтоб его… – сквозь зубы проронил Макс, выходя за братом, а сам задавался вопросом: «И когда я только решил, что должен бегать за ним, как нянька за четырёхлетним?»

Он догнал Дэна на улице и преградил дорогу:

– Неужели тому злому и крутому чёрту, которого ты ежеминутно изображаешь, так сложно взять себя в руки? – спросил Макс и удивился, каким сильным удовлетворением отозвалось желание начать этот разговор.

– Что, по-твоему, мы здесь делаем? – спросил Дэн, а его глаза с томящейся тихой яростью ждали ответ.

– Я надеюсь, что Яра жива, иначе бы давно уже отправил тебя следом. Но сколько мы уже в Асуре? Результатов ноль. Мне осточертело торчать здесь без конкретного плана и цели, – выпалил Макс, взывая к здравому смыслу, что давалось ему крайне тяжело, так как он всё ещё винил брата в исчезновении Яры. И только незнание того, что с ней стало, помогало сдерживаться. – Что, если она вообще не здесь? Что, если она в Чертоге Ночи? Ты слышал, магов там пропадает всё больше и больше.

И тут Дэн по-настоящему завёлся:

– Да что ты заладил?! Чертог Ночи! Чертог Ночи! Если у тебя нет конкретной цели, вперёд! Можешь валить обратно! У меня цель есть! После каждой тренировки я чувствую, что становлюсь сильнее! Каждый день я говорю себе, что Лоренс заплатит за то, что он сделал с Ритой, за то, что из-за него произошло с Ярой. Сейчас мне хватит сил справиться с ним!

– Ах да! Я как-то и не заметил, – на самом деле Макс заметил, и ещё как, – что весь смысл твоей жизни свёлся к ненависти и жажде мести!

– Это не тебя Лоренс хотел убить! Таких, как он, прощать нельзя!

Макс буквально чувствовал, как злость, словно сильный ветер, толкает в пропасть, а он едва держится, чтобы не сорваться.

«А, к чёрту».

– Клянусь, я иногда до того ненавижу тебя, что готов убить, – не своим голосом заговорил он. – Да, я мечтал, чтобы ты исчез, поэтому и не избавился от стволов. Вот только когда моё желание исполнилось, я передумал. Почему? Не знаю.

– Жаль, нет свидетелей. – Лицо брата исказил гнев. – Кажется, это первый раз, когда ты действительно в чём-то честно признался. В том, что тебе срать на всех, кроме себя. И так было всегда.

– Неправда, – вырвалось у Макса, и он замолчал, поняв, что его поступки всегда были полной противоположностью тому, что он чувствовал на самом деле, а злость сейчас отнимала всякое желание объясняться.

– Да? – спросил Дэн, будто пробуя неуверенную паузу на прочность. – В течение пяти лет в измерении у меня не было ни дня, когда бы я засомневался в этом…

– Да поставь себя на моё место! – оборвал его Макс. – Всё выглядело так, будто ты доигрался до того, что застрелил человека! Гонялся бы я за тобой, если бы мне было на тебя насрать!

И, переведя дух, снова заговорил:

– С таким братом, как ты, и врагов не надо, но я передумал. Не знаю, жалею ли я о том, что вытащил тебя из камеры, но точно спрашиваю себя каждый грёбаный день: а достаточно ли ты страдаешь за то, что позволил Яре сделать с собой?

Дэн быстро дышал, словно воздух внутри обжигал лёгкие.

– Но всё это – дорога в никуда. Нельзя жить одной ненавистью, – продолжил Макс. – Неужели только ради мести мы оба так далеко зашли?