Глава 6

– Вас хочет видеть супруг, – ко мне подошла улыбающаяся медсестра. – Он пришел в себя.

Я резко поднялась с дивана и у меня вдруг потемнело в глазах. Пошатнулась и едва не упала. Олег поддержал меня за плечи.

– Не волнуйтесь, – приободряюще положила руку мне на плечо медсестра. – Самое страшное уже позади.

– Спасибо, – прошептала я. Слезы полились из глаз неудержимым потоком. – Какое счастье… – я прижала руки к груди. – Простите, я глупо веду себя, но не могу сдержаться…

– Все нормально, – снова улыбнулась медсестра. – Идемте.

– Дима, пойдем, – поднялась свекровь.

– Сейчас пациент хочет видеть только супругу, – остановила ее медсестра. – Вы сможете навестить сына через четверть часа. Слишком много посетителей могут взволновать его. Подождите немного.

– Глупости, – отрезала Татьяна Леонидовна. – Если так, то сначала пойдем мы с отцом. Мы его родители и мы обязаны знать все о здоровье сына.

– Но ваш сын хотел видеть жену, – не слишком уверенно произнесла девушка. – Он попросил, чтобы пришла Ника. Это же вы? – посмотрела она на меня.

– Я, – мне безумно хотелось видеть Матвея. Но я понимала состояние его родителей, особенно матери. – Я подожду, – опустила голову и отошла в сторону. – Идите.

– Мне не нужно твое одолжение, – кинула на меня колючий взгляд свекровь. – И уж тем более я не нуждаюсь в твоем разрешении видеть сына.

– Таня, зачем ты так? – Дмитрий Витальевич укоризненно посмотрел на жену. – Мы должны считаться с желаниями Матвея. Успокойся и не сердись. Мы увидим сына через пятнадцать мину. Главное, что он пришел в себя и опасность миновала. Это ли не повод для радости?

– Ты всегда поступаешь наперекор мне, – всхлипнула свекровь. – Ты никогда не поддерживаешь меня. И сейчас встал на сторону Ники.

– Я не на чью сторону не вставал. Ссоры в семье – это последнее, что сейчас надо нашему сыну, – попытался урезонить супругу Дмитрий Витальевич.

Свекровь смахнула с глаз слезы и села на диван, отвернувшись от нас.

– Иди, – подтолкнул меня в спину Олег. – Он тебя ждет.

Его улыбка успокоила меня. Все правильно, Матвей хочет видеть меня, так чего я сомневаюсь, зачем пытаюсь понравиться свекрови? Я пошла за медсестрой.

Матвея перевели в другую палату. Проводов и трубок на нем стало еще больше. Зато он смотрел на меня и улыбался. Это было подобие улыбки, но меня захлестнула волна счастья и радости. Я подбежала к постели, упала на колени и уткнулась лицом в его руку, на которой были закреплены какие-то датчики.

– Осторожно! – тихо вскрикнула медсестра.

– Я ничего не трону… – прошептала в ответ, покрывая руку мужа поцелуями. – Матвей, как я рада, что… Я рада… Рада тебя видеть, – я не могла найти нужных слов от счастья, переполнявшего меня. Я уже не сомневалась – все самое страшное миновало. Матвей выкарабкается. Он сможет. Ради нас, ради нашей любви.

– Ника, Ника… – его голос был едва слышен. – Я так хотел видеть тебя. Мне надо тебе так многое сказать… Я видел тебя в бреду. Ты была такая красивая… И такая далекая. Я хотел дотронуться до тебя, и не мог дотянуться…

– Больной, пожалуйста, замолчите и успокойтесь, – медсестра тревожно смотрела на мониторы. – Давление повысилось и пульс выше нормы.

– Молчи, Матвей, – умоляюще произнесла я. – Скажешь мне все, когда будешь дома. Это будет совсем скоро. Я тебя очень люблю. И я всегда буду рядом с тобой. Врач сказал, ты поправишься. Мы будем вместе. Всегда, – я хотела бы поцеловать мужа в губы, но они были опухшие и синие. Мой поцелуй причинит ему боль. Я не посмела, снова припала к его руке, прижалась щекой.

– Вам пора, – коснулась меня медсестра. – Вашему мужу нужен отдых и покой.

Она нажала на красную кнопку рядом с кроватью.

Я с сожалением отпустила руку Матвея, поднялась:

– Я буду приходить к тебе каждый день. Если врач разрешит, буду ночевать в твоей палате.

– Спасибо, Ника, – беззвучно прошептал Матвей. – Я люблю тебя, очень и очень сильно. И не смогу жить без тебя.

– И я не смогу, – на глаза снова навернулись слезы, но я со злостью прогнала их. Матвей не должен видеть моей слабости, не должен видеть моих слез. Я не жалею мужа, я его бесконечно люблю. И буду любить, что бы с ним не случилось.

По коридору мне навстречу быстро шил, почти бежали два врача. Они зашли в палату Матвея. Я в ужасе замерла и остановилась. Скоро из палаты вышла медсестра.

– Пойдемте, – строго произнесла она.

– Что-то с мужем? – испуганно спросила я.

– Давление высокое. Врачи все держат под контролем, не волнуйтесь.

Это из-за меня. Я была слишком эмоциональной, слишком порывистой. Но я не смогла сдержать себя. Хорошо хоть не разрыдалась.

– Как он? – в холле ко мне подошел Дмитрий Витальевич.

– Лучше, чем вчера, – я смахнула все-таки скатившуюся по щеке предательскую слезу. – Говорит, даже улыбнулся.

– Теперь мы, наконец, можем увидеть сына? – поднялась с диванчика свекровь.

– Чуть позже. У него повысилось давление. Сейчас врачи занимаются им.

– Я так и знала! – всхлипнула Татьяна Леонидовна. – Это из-за общения с Никой. Она такая суетная…

Теперь свекровь откровенно игнорировала меня. Я понимала ее. Да, давление у Матвея повысилось из-за меня, тут не поспоришь. Мать переживает за сына не меньше моего.

– Думаю, скоро вы сможете увидеть сына, – заверила свекровь медсестра. – Свидание с родными часто вызывает у пациентов повышение давления. Врач сделает укол и все нормализуется. Подождите немного.

– Нам ничего другого не остается, – скорбно поджала губы свекровь.

– Мама, не надо так, – попросил ее Олег. – Ты увидишь Матвея через полчаса. Убедишься, что все нормально.

– Ничего не нормально! – гневно посмотрела она на старшего сына. – Твой брат в больнице, перенес сложнейшую операцию. Что тут может быть нормального?

– Хорошо, значит, все будет нормально, – примирительно кивнул Олег. – Тут отличные специалисты. Если будет необходимость, привлечем дополнительные силы.

– Лучше бы ты помолчал, – оборвала его Татьяна Леонидовна. – Ты не умеешь проявлять сочувствия.

– Ника, пойдем, выпьем кофе, – повернулся ко мне Олег. – Жаль, другого тебе предложить не могу. Наверное, стакан валерьянки сейчас очень помог бы мне.

Глава 7

Больше месяца Матвей провел в больнице. Врачи были внимательны и опытны, медсестры добросердечны, санитарки вежливы и предупредительны. Через неделю после операции Матвею стало заметно лучше и мне позволили снять гостевую комнату. Теперь я могла ухаживать за Матвеем и не отходила от него ни на шаг.

Матвей был все еще прикован к постели. Поврежденный позвоночник сильно болел, порой не помогали даже обезболивающие. У меня сжималось сердце, когда я видела мучения мужа. Если бы я могла, взяла бы его боль на себя…

Олег доставал все необходимые лекарства и тоже поддерживал брата не только материально, но и морально. Он часто навещал Матвея, отвлекал его разговорами о счастливом времени, когда они оба были детьми и любили проказничать так, что мама хваталась за сердце. Но никогда мальчишек серьезно не наказывали. Самое страшное наказание было мытье полов и разбор завалов в своих комнатах. Мудрая мать! Редкое терпение у моей свекрови!

Лед отчуждения между мной и Татьяной Леонидовной начал потихоньку таять и отношения снова налаживались. Во многом этому поспособствовал свекор. Он понимал, что творится в моей душе и не осуждал за черствость.

Не сообщив им об аварии, я проявила малодушие, не более того. Я не хотела обидеть родителей Матвея невниманием или равнодушием. Я всегда старалась быть хорошей невесткой.

Отпуск я отгуляла в свадебном путешествии. Теперь договорилась с руководством и мне позволили взять еще месяц за свой счет. За это мне, разумеется, никто зарплату не платил. Деньги таяли на глазах.

Хотя основной уход за Матвеем лег на меня, все равно без опытной сиделки обойтись невозможно. А ее услуги стоят недешево. Родители Матвея не жалели денег на лечение сына. Но и я старалась принимать активное участие. Только скоро поняла, что едва могу гасить ипотеку. Надо срочно возвращаться на работу.

Наконец, настал день выписки. Я надеялась, что Матвей сможет сидеть в кресле. Но нет, он пока оставался лежачим.

Дома и родные стены лечат. Я постаралась организовать все максимально комфортно. В пока пустой детской поставили медицинскую кровать и оборудование необходимое для лечения – штатив для капельницы, столик для лекарств, стерильных перевозочных материалов и шприцов. Теперь комната походила на больничную палату. И пахло в ней так же, как в больнице – лекарствами и спиртом.

– Тебе удобно? – я поправила подушку и улыбнулась Матвею.

– Удобно, Ника. Я, наконец, дома, – он отразил мою улыбку и взял меня за руку. – Я бесконечно благодарен тебе. Ты такая необыкновенная, добрая, заботливая. И очень терпеливая…

– Мне это не сложно, – теперь я могла целовать мужа в губы.

Отек на лице давно прошел, сложный перелом на ноге благополучно заживал. А вот позвоночник сильно беспокоил Матвея. У меня каждый раз замирало сердце, когда я думала о предстоящей операции. Как она пройдет? Не станет ли мужу хуже после нее?

Олег очень помогал с лекарствами: покупал, доставал, договаривался, находил ходы и выходы. Его предпринимательские навыки и связи очень пригодились. Он умудрялся находить необходимые препараты, которых порой не было даже в частных клиниках.

Пришло время выходить на работу. Место за мной долго держать никто не станет. Я должна выполнять свои обязанности или примут нового сотрудника. Я понимала политику руководства: сочувствие сочувствием, но работу за меня никто не сделает.

Работа в юридическом отделе частной строительной фирмы ответственная и непростая. Ошибка может повлечь огромный штраф. В мои обязанности входило непосредственное общение с клиентами фирмы, так что по удаленке работать не получится. Зато после работы я могла консультировать студентов юридического института в написании курсовых работ. Или даже писать эти работы за них.

Конечно, это колоссальная дополнительная нагрузка. Зато хороший доход. Домой приходила без сил, но с деньгами. Теперь я могла нанять опытную сиделку.

Родители Матвея не могли физически ухаживать за сыном. Мама небольшого роста, тоненькая, хрупкая, похожа на Дюймовочку. У отца слабое сердце. Дважды перенес инфаркт, ему нельзя поднимать тяжести, сразу начинается сердцебиение, одышка, губы синеют.

Но они помогали по мере сил. Татьяна Леонидовна готовила, Дмитрий Витальевич выполнял мелкие поручения. Я была им бесконечно признательна.

Родители Матвея откладывали деньги на операцию сына. Олег был готов оплатить операцию, но я не могла требовать от него все больше и больше помощи. Это было бы просто нечестно. У него своя жизнь, и он не обязан полностью посвящать себя проблемам нашей семьи.

Как оказалось, хорошая сиделка на вес золота. Одна согласна работать только с проживанием, другая может выбрать всего несколько часов и не факт, что это устроит меня и Матвея. У третьей мало опыта, четвертая похожа на надзирательницу в колонии – грубая и резкая.

У меня опускались руки. Я обзвонила все агентства, но ничего подходящего найти не могла.

Идею подсказал Матвей.

– В больнице была очень приятная медсестра. Молодая, но вполне опытная, добрая. И, главное, терпеливая. Я стал ужасно капризным. Брюзжу как старый дед.

– Ничего подобного, не наговаривай на себя, – погрозила я мужу пальцем. – Ты очень спокойный пациент. Выполняешь все требования врача, принимаешь лекарства вовремя. И ворчишь совсем немного.