Глава девятая

Питер Блэк сидел в своей комнате перед голо-экраном и невидящим взглядом смотрел на открытую страницу с формулами. А перед его мысленным взором проносились слова: «Агент Ковчега Петр Чернов. Задание – попасть на Землю. Найти Ковчег. Оружие против Ищущих. Координаты…».

Кроме послания, в его голове всплывали имена, незнакомые, чужие. Но два из них он знал – Татьяна и Виктор Черновы были его настоящими родителями. Они погибли, а он оказался в приюте. Питер вдруг вспомнил парня, которого видел на виртуальной Земле. Тот представился агентом Тимофеем Кольцовым. Тимофей сказал, что учится в Академии Управления Основы и собирается потом работать в Призрачном комплексе. Это очень кстати! У него будет доступ к Призракам и их секретам.

Питер вспомнил еще одного агента – Марию Березкину. Имя всплыло в его памяти. Но ни внешности девушки, ни как она выглядит, он не знал.

Четвертый агент, Дмитрий Зорин, и пятый, Дарья Заречная, так же «вспомнились» лишь именами.

Питер пришел в себя, свернул ненужный голо-экран, поднялся и тяжко вздохнул. Что он расскажет отцу? Как объяснит то, что с ним случилось? Отец – ученый. Все эти «воспоминания» покажутся ему бредом. Еще заподозрит, что Питер болен шизофренией и отвезет его в больницу.

И что теперь делать? Он знает Тимофея и ничего не знает об остальных. Попробовать поискать их имена в инфосети? И срочно связаться с Тимофеем. Рассказать, что он «вспомнил».

– Питер, ты есть будешь?

В комнату вошел отец Джулиан Блэк, лысоватый блондин с вытянутым лицом и прищуренными глазами, такими светлыми, что Питеру иногда казалось, что они белого цвета.

– Джек приготовил твою любимую запеканку. Давай пообедаем, а потом я покажу тебе новую экзопланету. Думаю, у нее большие перспективы для колонизации.

Отец улыбнулся, а у Питера резко защемило сердце. Как сказать правду, чтобы его не обидеть? Отец всегда учил, что нельзя причинять людям боль. Следует держать дистанцию, проявлять чуткость и деликатность. Помогать лишь тогда, когда тебя просят. И ни в коем случае не лезть со своими советами в чужую жизнь. Сейчас Питеру предстоял нелегкий разговор с отцом. И деликатность здесь будет как нельзя кстати.

Они прошли на кухню, где расторопный робот-помощник Джек накрывал на стол. За окном уже стемнело, и вокруг дома рассыпались мириады крошечных дронов-светильников. В темном небе ярко сияла огнями научно-исследовательская станция Эврика, а здесь, дома, на теплой кухне, царили уют и безмятежность.

– Подать мясные шарики, Джулиан? – голос у Джека был мягкий, вкрадчивый. Лицо с вечной благожелательной улыбкой.

– Конечно, Джек. Питер их очень любит.

Питер сел на свое место возле голограммы звездного неба системы Тау-56 и сложил руки на коленях. Джек поставил перед ним блюда с аппетитными кушаньями. Питер любил вкусную еду, но сегодня его мысли были о другом.

Джулиан сел на свое место – в кресло с высокой поддерживающей спинкой и приступил к еде. Джек отошел от плиты и привычно уселся на свой табурет возле окна. Он любил смотреть на небо, говорил, что это привносит в его искусственный разум успокоение и гармонию.

– Папа, мне нужно тебя спросить. Только ты, пожалуйста, не обижайся.

– Что случилось, сынок? – Джулиан отложил палочки, на которые нанизывал желтые шарики из мяса курли.

– Мне сегодня исполнилось шестнадцать, и я кое-что вдруг вспомнил. Но давай я расскажу тебе все сначала.

И Питер рассказал отцу о своем виртуальном путешествии на Землю, о встрече с Тимофеем Кольцовым, о новых «воспоминаниях» и о Ковчеге.

– Ты никогда не говорил, что вы с мамой усыновили меня, – мягко, без тени упрека, добавил он.

Джулиан посмотрел на Джека, который внимательно слушал рассказ Питера, и тихо сказал ему:

– Джек, выйди из комнаты и сотри память за сегодняшний день.

– Вы считаете, так будет лучше, Джулиан? – спросил робот.

– Это необходимо для нашей безопасности.

Джек с высоко поднятой головой быстро покинул кухню, и Питер услышал, как слегка скрипнула зарядная платформа. Робот иногда любил поспорить – Джулиан сознательно заложил в его настройки критическое мышление. Но теперь понял, что хозяин не шутит. Да и то, что рассказал Питер, было чрезвычайно опасно. Если об этом узнают Призраки – Джулиану и Питеру несдобровать.

Когда они остались вдвоем, Джулиан повернулся к сыну и тихо сказал:

– Сынок, я знал, что это случится. Когда нам с мамой дали тебя усыновить, сразу предупредили, что в шестнадцать лет в твоем мозге активируется «ген памяти». Я ждал и боялся этого. И вот оно случилось. Теперь тебе придется скрываться. Всячески избегать сканирования памяти. Будет лучше отправить тебя в одну из дальних систем…

– Папа, стой! – Питер чуть повысил голос, его глаза возбужденно блестели. – Я хочу лететь на Землю. Там единственный из агентов, которого я знаю. И там мне предстоит отыскать Ковчег. Какой смысл скитаться по далеким системам, если мне все равно предстоит сделать это? Сколько времени я смогу прятаться, пока Призраки не найдут меня?

– Но, сынок, тебе всего шестнадцать. И тому мальчику на Земле, вероятно, тоже. Не думаю, что те, кто закладывал эти воспоминания, рассчитывали, что бороться с Призраками будет кучка подростков. Наверняка они хотели, чтобы вы повзрослели, набрались опыта.

– Пока я буду взрослеть, меня уже убьют, – вдруг рассердился Питер, всю деликатность, как рукой смахнуло. – Нас всего пятеро на всю галактику. А Призраков миллионы. Думаешь, сколько мы продержимся? Наша единственная возможность – найти этот Ковчег и оружие, которое позволит людям победить Призраков.

Джулиан поднялся, привычно потянул больную спину – в следующем месяце его ждала операция по вживлению экзоскелета. Он с надеждой ждал этого, а пока каждую ночь мучился от нестерпимых болей в спине.

– Папа, у меня мало денег. Ты можешь оплатить билет до Земли со своего кредита? – спросил Питер. Он уже успокоился и теперь с жалостью глядел на отца. Как же он будет скучать!

– Ты же еще не все экзамены сдал, – начал Джулиан. – Ладно, я понимаю. Но нельзя тебе сразу отправляться на землю, сынок. У Призраков повсюду шпионы. Как мы объясним, что самый лучший студент бросил экзамены и вдруг рванул на Землю? Давай я куплю тебе билет в систему Волос – там как раз живет твоя мать, изучает девиации поведения преступников. Полетишь туда, немного поживешь у нее, а потом отправишься на Землю.

Питер нахмурился. Он не хотел видеться с матерью. Хоть и знал, что она ему не родная, но до сих пор хранил обиду за то, что мать бросила их с отцом.

– Может, лучше в другое место? – с надеждой спросил он отца.

– Другое место трудно будет объяснить, если спросят. А желание видеть мать ни у кого не вызовет вопросов.

Через неделю Джулиан и Питер улетели на станцию Эврика-5, стоянку межзвездных кораблей. Джулиан смотрел, как Питер исчезает в длинном коридоре стыковочного шлюза, и в его прищуренных глазах блестели слезы. Ему казалось, что он видит сына в последний раз.

Вернувшись домой, Джулиан прошел в свой кабинет, надел на голову шлем – корректор и включил программу очистки памяти за последние семь дней. Программа стирала всю память. Джулиану было жаль расставаться с воспоминаниями, но он боялся, что к нему явятся Призраки и вытянут из его головы воспоминания о сыне. А этого он допустить никак не мог.

***

Три недели Мари провела в грузовом отсеке корабля «Бесконечность» и чувствовала себя хуже некуда. Сутки напролет в легком скафандре, а порой и в шлеме, сидеть было неловко, грязно. Мари казалось, что ее волосы слиплись от пота, а грязь с тела придется соскребать ножом. В грузовом отсеке не было туалета, и ей приходилось выбираться в хозяйственный блок и украдкой ходить в туалет для персонала. Делала она это в перерывах на обед и ужин, когда экипаж собирался в корабельной столовой. Душа в туалете не было, и ей лишь удавалось слегка ополоснуть лицо водяным паром из крана.

Путь до Волоса занимал три месяца, и Мари полагала, что на Кьюджей попадет грязной и вонючей, и планетный контроль сразу определит ее в жесткий карантин.

С едой тоже было несладко. Чтобы украсть еду, Мари снимала скафандр и пробиралась по вентиляции к хранилищу продуктов. Несколько раз ей удалось стащить упаковки с пайками для экипажа. После этого пайки стали запирать в контейнеры, и Мари питалась энергетическими плитками и какой-то безвкусной пастой из баночек. Чувство голода не отпускало ее ни на минуту. Сколько раз, задумавшись о вкусной домашней еде, она жалела, что сбежала с Маяка! Всего-то нужно было переждать несколько дней, а потом вернуться в Академию. Не будут же ее искать вечно! Но потом она вспоминала, что случилось с мамой и как преступники вломились в их дом, и ее пробирала ледяная дрожь страха. Все она правильно сделала. На Маяке ее бы в два счета схватили. Чем дальше уберется от дома, тем лучше.

Когда пошел второй месяц путешествия на корабле, Мари осмелела и стала выбираться все дальше и дальше. К этому времени она уже неплохо изучила систему вентиляции своего уровня и даже несколько раз выбиралась на верхние, жилые «этажи» громадного корабля. Сириане особо не мудрствовали с внутренней планировкой. Нижние уровни отвели под технические и грузовые отсеки. Дальше шли каюты экипажа, капитанская рубка, на верхних уровнях обитали пассажиры «Бесконечности». Во время одной из вылазок удалось стащить со склада серебристую форму младшего персонала. И теперь, когда Мари отправлялась «путешествовать» по кораблю, она выглядела точь-в-точь, как член экипажа. Вот только доступа в большинство отсеков у нее не было. Для этого требовался инди-пропуск, а выдавали его только в службе охраны, куда Мари, ясное дело, вход был воспрещен.

Зато она могла смело разгуливать по коридорам, кивать в ответ на приветствия экипажа. На ее комбезе блестело имя «Дирна Вект». Кто это – Мари не знала. Но это имя не раз ее выручало.

Как-то раз Мари остановила пухлая темнокожая женщина с черными, как космос, глазами, и сунула ей в руки стопку папок:

– Милочка, отнеси-ка это на мостик. Передай Герману Круглову, старшему помощнику капитана. Здесь личные дела финансовой службы.

– Почему вы не попросите андроида их отнести? – удивилась Мари.

– Юра на зарядке, а Зою отправили в архив, – Мари имена андроидов ни о чем не говорили. Андроидов на корабле были сотни, и Мари старалась избегать встречи с ними. Полагала, что в памяти андроидов запечатлелась другая Дирна Вект, и «машины» быстро заметят несоответствие.

Мари кивнула, подхватила папки и направилась к лифту. К счастью, лифты на большинство уровней не запрашивали идентификацию, и Мари свободно перемещалась вверх – вниз. Лифт открыл двери на уровне управления системами корабля, и Мари сразу же у «выхода» встретил вооруженный бластером охранник.

– Что у вас?

Мари объяснила и показала на папки. Охранник кивнул и пропустил ее.

– Кабинет старшего помощника десятый справа. Воспользуйтесь транспондером. Так быстрее.

Мари встала на ленту транспондера и «поехала» по коридору. Ее глаза следили за дверями кабинетов, на которых светились должности и имена офицеров. Наконец, она приблизилась к десятой двери и прочитала «Старший помощник капитана Герман Круглов». Мари сошла с транспондера и подошла к двери. Ее лицо сразу же «захватил» синий луч идентификатора. И тут же цвет луча поменялся на красный и раздался голос:

– Личность не установлена. Не приближайтесь к двери.

Мари глубоко вздохнула, набираясь смелости, и постучала кулаком в дверь. Некоторое время было тихо, не считая легкого писка красного луча, а потом створка двери отъехала, и Мари увидела худого человека с высоким лбом и строгим взглядом темных глаз. Он только открыл рот, чтобы задать вопрос, как Мари протянула ему папки и затараторила:

– Личные дела финансовой службы, как вы просили.

Круглов обхватил папки руками, приоткрыл верхнюю, кивнул и отошел, пропуская Мари:

– Зайдите в кабинет, я быстро просмотрю, найду, что мне надо. Потом вы унесете их обратно.

Мари шагнула в кабинет и едва удержалась от улыбки. Все идет, как надо.

Круглов быстро просматривал папки, хмурился и не обращал на Мари ни малейшего внимания. Меж тем она разглядывала убранство кабинета. Желтые стены излучали мягкий, уютный свет. Напротив двери высился прозрачный стол, над которым сейчас висела яркая голограмма системы Волос. За столом виднелось «окно» – красочная иллюзия морского берега с пенными волнами и мелким черным песком. Мари вспомнила, что такие пляжи есть на далекой Земле. Значит Круглов – землянин?

Круглов не успел закончить с папками, как дверь пискнула, и в кабинет вошли два офицера. Один – маленький, плотный, с колючим взглядом голубых глаз. Другой – высокий и крепкий в плечах, но с мягкой улыбкой.

– Герман Иванович, у нас экстренная ситуация. Половина экипажа подхватила какую-то инфекцию и отправлена в лазарет. На мостике младший помощник Виктор Щеглов. Но и он – желтее некуда. Того и гляди свалится. А мы скоро выходим из гипера, и придется контролировать работу маневровых.

– Искин не справится? – нахмурился Круглов.

– Помните, что было в прошлый раз, когда мы доверили маневровые искину? – улыбка у маленького была неприятная, язвительная. – Искин самовольно изменил траекторию, и мы потратили на три недели больше, чтобы вернуться на первоначальный маршрут.

– Кто еще из экипажа способен проследить за маневровыми? – строго спросил Круглов.

– Из «живых» никого, – шумно вздохнул высокий. – Я помню теорию из Академии, но не слишком хорошо.

– А я специализируюсь на орудиях, – буркнул маленький.

Мари жадно прислушивалась к разговору. Ее глаза возбужденно блестели, она все порывалась поднять руку, чтобы обратить на себя внимание офицеров.

– Вы хотите что-то сказать? – Круглов удивленно посмотрел на «кадровичку».

– Я закончила Академию космических полетов в системе Кронос. Только не успела сдать последний экзамен. Зато практикум сдала на «отлично». Если вы не возражаете, я могу включить маневровые и проследить, чтобы «Бесконечность» сохранила нужную траекторию.

Трое офицеров впились взглядами в худенькую девушку с прилизанными светлыми волосами. Мари стойко выдержала их пристальное внимание и даже не улыбнулась. Хотя ее сердце билось, как отбойный молоток, а ноги слегка дрожали.

– Хорошо, – кивнул Круглов. – Вы пойдете на мостик в сопровождении Краскова – высокий кивнул. – Олег, если что-то пойдет не так, немедленно подключай искин и постоянно держи меня в курсе. Включи голо-связь. Я хочу видеть, что происходит.

Мари знала, что этот день она запомнит надолго. Рубка «Бесконечности» походила на те, что она видела, когда училась в Академии, но была гораздо больше, интереснее. Три мостика – для капитана и двух навигаторов. Вместо стен – огромные голо-экраны с показателями работы систем корабля, данными навигации, съемкой наружных камер. В центре, перед капитанским мостиком висела голограмма «Бесконечности» в разрезе с мигающими огоньками работающих двигателей. Сейчас на мостике стоял кудрявый офицер с желтоватым лицом и беспрестанно моргающими глазами. Одной рукой он вцепился в поручень, в другой держал пакет. Время от времени офицер наклонялся к пакету и извергал внутрь очередную порцию рвоты. После каждого приступа его лицо становилось еще желтее, а глаза моргали еще быстрее и чаще.

– Щеглов, старпом Круглов приказал тебе отправиться в лазарет, – строго сказал ее спутник офицер Красков.

– А кто будет присматривать за двигателями? – просипел Щеглов. – Осталось полчаса до выхода из гиперпространства.

– За двигателями присмотрит младший сотрудник, – Красков глянул на имя на костюме Мари и удивился. – Вы совсем не походите на индианку!

Мари смутилась и быстро ответила:

– Мой комбез в стирке, и я одолжила у подруги. Меня зовут Мари Лесье, я – будущий пилот больших кораблей класса «звезда—звезда».

– Вам известен алгоритм включения маневровых? – через силу выдавил Щеглов и тут же извергнул рвоту в свой пакет.

– Конечно! – усмехнулась Мари. – Я прошла этот практикум на тренажерах и на борту учебного крейсера «Вызов». И получила высший балл.

– Щеглов, убирайся с мостика. Лесье – приступай к работе. Не забывай, что ты отвечаешь за жизни пяти тысяч человек и любая твоя ошибка чревата серьезными последствиями.

Щеглов, пошатываясь, спустился с мостика и на полусогнутых ногах припустил к выходу. Мари встала на его место и приказала искину:

– Открыть доступ к маневровым двигателям.

На голограмме засветились четыре алые точки – по одной с каждой из сторон корабля. Прозвучал ровный голос искина:

– Выхожу из гиперпространства. Начинаю обратный отсчет…

Мари дождалась нулевой отметки и увидела, как на голограмме замигали и отключились датчики гипердвигателей.

– Включить маневровые в хвосте корабля. Выровнять курс по заложенной траектории.

– На данном маршруте наблюдается небольшой метеоритный поток, – возразил искин.

– Включить защитное поле наружной обшивки. Курс не менять.

– Метеоритный поток пройден. Следуем заложенному курсу, – доложил искин.

– Отключить маневровые. Включить маршевые двигатели. Выход на субсветовую скорость. Курс на систему Волос.

– Предлагаю другой навигационный расчет курса. Сэкономит четырнадцать дней.

– Отмена. Следуем заданному курсу.

– Есть временный помощник капитана Лесье, – согласился искин.

Лишь когда на голограмме загорелись датчики стартовых двигателей и «Бесконечность» начала стремительно набирать скорость, Мари почувствовала, как дрожат ее руки и взялась за поручень.

– Временный помощник, с вами будет говорить капитан Игорь Вихрев.

Перед Мари всплыл голо-экран с бледным лицом человека, лежащего в койке автодока.

– Вы отлично справились, Лесье, – вялым голосом сказал капитан. – До следующих указаний оставайтесь на мостике.

– Слушаюсь, капитан, – отчеканила Мари и приложила правую руку к груди, как учили в Академии.

Офицер Красков сдержанно улыбнулся:

– Не думал, что такая молодая девушка справится с огромной махиной «Бесконечности».

– Я – лучшая в нашем выпуске, – гордо улыбнулась Мари и ощутила, как ее тело заливает приятное тепло.

– Ваша смена продлится еще шесть часов, пока Щеглов не придет в себя. Может, вы что-то хотите? Воды? Энергетический напиток?

– Я очень хочу есть, – Мари немного виновато улыбнулась. – Вы можете приказать принести сюда еду?

– Конечно, – улыбка Краскова стала еще шире. – Есть особые пожелания насчет меню?

– Просто что-нибудь вкусное. И побольше.

Красков улыбнулся еще шире, нажал пальцем на точку возле уха – включил интерком, и быстро отдал распоряжение.

Спустя пятнадцать минут Мари бодро уплетала рыбную лапшу с крошечными моллюсками. Вслед за лапшой отправились маленькие голубые пельмешки с икрой морского ежа. А завершил трапезу солидный кусок сладкого пирога.

– Никогда не думал, что юная девушка может съесть так много, – изумился Красков, когда Мари доела последний кусок и счастливо улыбнулась.

– Если девушку долго не кормить, она еще и не столько осилит! – бодро ответила Мари. И с радостным блеском в глазах вернулась к работе.