Глава 2. Кактус на голову (Миша)

Я не сразу понимаю, где я нахожусь и что происходит. С трудом разлепив веки, сажусь на кровати. Поздний перелет и смена нескольких часовых поясов после тридцати лет уже более ощутимы. Встаю, кряхчу, как дед старый. Иду по свой огромной и пустой квартире.

Летал аж в Испанию, чтобы долбанные документы подписать. Бывшая жена моего подопечного, уже бывшая, слава богу, выпила всю кровь не только у мужа, но и у меня, его адвоката. Взбрендили ей в голову новые условия, и Борис Вениаминович, скромный олигарх, не желающий делиться своим имуществом при разводе с супругой, мягко намекнул, что бонус в пятикратном размере нужно отрабатывать лично. Моя команда, видите ли, недостаточно компетентна. И я, Михаил Костров, один из самых дорогостоящих адвокатов Москвы, как малолетний паж, помчался на другой конец света уговаривать подписывать дополнительные бумажки возрастную даму, которая, вдобавок, еще и клеилась ко мне.

Стресс я пережил знатный. Но вот я дома, а мне что-то от этого нифига не радостно. Скоро Новый год, а у меня даже елки нет. Если бы не расстался месяц назад с цепкой Гузель, то, может, она бы вызвала стаю декораторов и украсила бы мою квартиру с помпезным размахом.

Да вот, каждый Новый год на меня накатывает апатия. Потому что этот праздник мне уже лет десять поперек горла стоит. И ни с одной женщиной под боком его ни разу не встретил. Опять поеду к родителям загород, выслушаю сожаление мамы о таком непутевом сыне. Который, – хоть она это и не говорит прямо, но намекает, – успешно просрал свое счастье десять лет назад.

Да, теперь я крутой адвокат, и вот олигархи мне счета пополняют. И брожу тут в квартире своей с видом на парк. В одиночестве. Тыкаю на кнопку кофемашины. Кофе хочу. Только не такой. Я оставил открытым окно на кухне, и теперь слышу, как с парка доносится новогодняя музыка, и вон, каток горит всеми огнями. Раздражаюсь. Вот тот кофе хочу. Горький, не очень вкусный, с бумажного стаканчика. И чтобы зефирки там плавали. Или, как их там, маршмэллоу. И чтобы рядом ОНА смеялась.

Стоп, Мишаня. Ты реально сделал все, чтобы не кофе с зефирками на катке пить, а шампанское в дорогом ресторане в элитном обществе.

И я ни хрена не рад этому.

У меня есть друзья попроще, но они либо заядлые холостяки, которым нравится каждый день с разными женщинами развлекаться, либо истинные семьянины.

Придурок я, сказать нечего. Делать тоже. Машины времени под рукой нет.

Надо, блин, хоть кота завести. Или кактус какой. А то, как Дракула в замке, брожу тут в темноте и одиночестве. С кактусом тоже не поговоришь, но тот вроде, наверное, немного живее, чем этот подсвечник с сиськами, который мне знакомая дизайнерша подарила на день рождения.

Могу поехать в спортзал и снять напряжение, но что-то ломает. Правда, погулять хочется. Взбодриться. Конечно, погода так себе. Но у меня есть подходящая одежда и обувь. Я частенько бегаю зимой. Бегал. Сейчас даже на это времени нет.

И обычно я после обеда занимаюсь разгребанием дел в офисе.

А тут дома. Непривычно. Телефон молчит – я его спецом поставил в режим «не беспокоить». Потому что… да надоели все!

Борису Вениаминовичу документы я еще в аэропорту через его начальника службы безопасности передал. Теперь точно свободен. И вообще, надо сказать Лерочке, секретарше моей, что болею и до воскресенья пусть меня никто не ищет.

Тем более – органы и суды перед праздниками работают по настроению. Приносишь им бумажку какую, а они на тебя, как на врага народа смотрят. Вот и я не хочу работать. Хватит. А то мне месяц назад тридцать три стукнуло, а уже седой волос на виске торчит.

Быстро принимаю душ, выпиваю протеиновый коктейль, чтобы жрать сильно не хотелось, надеваю удобную форму свою, шапочку натягиваю спортивную на голову натягиваю. Музыку включаю на телефоне, наушники подключаю. Шикарно. Можно бежать.

Сноп снега едва не сносит меня у выхода из дома.

Вот это да. Вспоминаю, что приземлился наш самолет тоже не сразу, покружив перед этим дополнительный час из-за нагрянувшего на столицу циклона.

Ладно. Я так просто не сдаюсь. И что мне, снег, который меня убить хочет, по сравнению с бывшей женой Бориса Вениаминовича? У меня от нее помада на рубашке осталась! Хорошо, что сразу выкинул, хотя еле удержался от ритуального сожжения.

Музыка в наушниках энергичная. Трекер на часах начинает свой отсчет. В парке смотрю на катающихся на коньках и разминаюсь. На меня народ не очень нормально поглядывает. Я на них тоже – как по такой погоде на льду кататься? Но люди еще и фоткаются, бенгальские огоньки жгут. Праздник тут у них вовсю.

Злюсь и бегу по дорожке. Одно радует, что по такой погоде самокатчики все в ужасе дома прячутся и никто меня не собьет, пока я изо всех сил заряжаюсь позитивом в наушниках.

«Кактус! Кактуси-ик! Милый мой! Ка-актус!!».

Мне кажется, или это переход на новый трек?

«Кактус!»

Снимаю правый наушник. Хочу убедиться, что меня после пережитого стресса не контузило до слуховых галлюцинаций.

– Ну что ты там торчишь, жопка волосатая! Иди сюда!

Вот это приглашение! Вот это я впечатлен! Нет, эпиляцию на том самом месте я не склонен делать, но не настолько уж я волосат на ягодицах.

– Ну почему ты такой?! Кактус!

Иду на этот удивительный чарующий голос, охрипший от холода и слез. Явно горе у девушки. Мне ее жаль. Говорят, во время предновогодней суеты становится больше всего людей, страдающих от депрессии и прочих психических расстройств.

И вот девушка, покрытая снегом с головы до ног, дрожит вся, но смотрит на дерево и зовет кактус.

Я оглядываюсь – может, смогу ее чем отвлечь. Офигеваю, когда реально вижу кактус на лавочке, сантиметров тридцать высотой вместе с горшком. Заботливо укрыт вязаным шарфиком со снежинками и бусинками. Правда, снег и холод все равно не лучшие спутники для южноамериканского эмигранта в России.

И чемодан еще рядом. Повидавший лучшие годы своей жизни. Синий, в шотландскую клетку. Правда, из-за снега больше на квадратного снеговика смахивает.

– Ка-актус, ка-актус, иди сюда, ка-актус!

– Девушка, – осторожно глажу ее по плечу, и какие-то старые чувства во мне просыпаются. Что за хрень такая? – Кхм, – прихожу в себя и вспоминаю, что хочу сказать. – Кактусы не ходят, но если вам так важно, я его принёс. Вот.

И она поворачивается ко мне.

Охренеть!

– Настя?! – не верю своим глазам. Себе. И вообще всему абсурду, что сейчас происходит.

– Миша…

Да, Миша, блин!

Стою с кактусом, замотанным в шарфик.

Разговариваю с девушкой, спятившей, по всей видимости.

И это я виноват!

– Насть… Что происходит? – вот блин, ничего лучше не придумываю. Молодец, Мишаня.

– Мой кот, – дрожит она и показывает заледеневшими пальцами наверх. Слежу взглядом за пальцами в сторону веток дерева. И там, в самом деле, сидит рыжая морда и глазами сверкает. Орет в ужасе!

– Так кот или кактус? – я теряюсь.

– Кот Кактус. Зовут его так. А ты… что подумал?

Она бросает небрежный взгляд на кактус в моей подмышке. Затем на меня. Да-да! Зыркает на меня своими ореховыми глазищами и злится.

А я таю. Таю от Настеньки Снегиревой. Вот сам сейчас для нее котом и кактусом стану. Пусть только заберет меня с собой.

Я улыбаюсь, накидывая ей капюшон на голову.

– Сейчас, спасу тебя, кактуса и кота твоего, – обещаю. – А потом ты расскажешь мне, что тут за вечеринка у вас.

Хорошо, что я попал в эту цепочку событий в спортивной форме и в нескользящих кроссовках. Снова Настя смотрит на меня с надеждой, будто я супергерой, способный мир спасти. Ну или ее кота хотя бы. Я реально будто расширяюсь в плечах и у меня крылья за спиной вырастают. Вот только с ней я всегда такой. Всегда. Настюша моя. Аж глазам своим не верю!

– Мяу! – напоминает о себе кот. Да, надо бы поторопиться, а то моя снегурочка совсем околеет. Кот, кстати, не настолько идиот, чтобы забраться на самую верхнюю ветку. Напротив, сидит на нижней. А мне с моим ростом его достать еще проще. Это вон, Настя вечно дулась, когда я ее мелочью называл. Ну и ведь рост у нее нормальный, это я чего-то вымахал в детстве. Фиг знает, мать наверное чем-то подкармливала или тренер по баскетболу давал специальные упражнения для усиления роста. Но своим ростом я всегда доволен.

Я ловко взбираюсь на дерево – кроссы хорошо цепляются за заледеневшую кору. Держусь одной рукой за соседнюю ветку, а другой кота пытаюсь взять. Ух, жирдяй какой. Его попробуй ухвати. Только за пузико разве что.

– Мау, – обиженно говорит мне, будто мысли читает

– Послушай, дружище. Там Настя сейчас замерзнет нафиг, пока ты тут природу покоряешь.

И шипит еще, гадюка пушистая!

Надеясь на крепость ветки, за которую держусь, все же дотягиваюсь до котейки и удерживаю его в подмышке. Прыгаю с ним, как десантник на учениях. Кот от такой спасательной операции счастья не испытывает. Рвет своими когтями мой пуховый жилет. Вокруг летят перья и, зараза такая, он умудряется поцарапать меня через весь слой одежды.

– Мау!

– И правда Кактус, – стону от боли и пытаюсь снять с себя это чудовище. Ни в какую! Напротив, Настя тянет к нему руки, но кот с пристрастием залезает на меня еще выше по груди к плечу.

– Он очень милый и дружелюбный. Дай его сюда! – требует моя красавица. Ну, настоящая Настенька из «Морозко».

– Он прекрасно сам знает, где ему лучше, – протестую, обнимая котика. Пушистый Кактус орет мне в ухо. Свободной рукой хватаю ручку чемодана и тащу его по сугробам.

– Куда ты понес мой чемодан и кота? – возмущается она, держа кактус. Мы весьма колоритная парочка, ничего не могу сказать. Прохожие с любопытством оглядываются на нас. И это в Москве, где с трусами на голове ходить будешь, а никто не заметит.

– Оба твоих кактуса счастья от холода и снега особо не испытывают. А ты вообще сейчас околеешь. Пошли, давай, греться и чай пить, – безапелляционно заявляю. Это я умею. Спорить со мной? Бессмысленно.

Настя знает, что мне ничего не стоит посадить ее на чемодан и потащить их всех вместе, но все же жалеет то ли чемодан, то ли меня.

– Я просто подругу жду, – пытается оправдаться. Я же понимаю, что не спроста она тут в снегу с колючими созданиями и чемоданом отсиживается и слезы льет. Замужем же была. Я точно знаю. Я проверял. Наивный был, надеялся, что никого после меня полюбить не смогла.

Настя – и есть та самая девушка, единственная, которую я когда-либо любил. Десять лет назад расстались. Мне нужно было на несколько лет уехать в Питер на работу для старта карьеры. Я просил ее поехать со мной, но она отказалась и… я предложил нам расстаться, не веря в утопию отношений на расстоянии. Она согласилась. Мы разошлись без каких-либо упреков и… цивилизованно.

Это потом я волком скулил, проклиная себя и свой эгоизм. Вернулся спустя пять лет, а она уже счастлива замужем была за каким-то упырем. А я… женат на работе.

До сих пор расплачиваюсь за то, что не верил в нас.

Но тут… Просто кактус мне на голову! И если я не воспользуюсь своим шансом, который мне весьма благородно судьба подкидывает, то буду последним идиотом.