Часть вторая
Устойчиво высокие темпы роста в развивающемся мире

7. Развивающиеся страны с высокими темпами роста в послевоенный период

ЧТОБЫ оценить высокие темпы роста в развивающемся мире, можно рассмотреть пример стран, достигших устойчиво высоких темпов роста, и выяснить, что же между ними общего^[4]. Затем можно задаться вопросом, чем они отличаются от стран, в которых темпы роста ниже или рост равен нулю. Ответив на эти вопросы, мы получим не научные доказательства того, какие факторы являются стимулами роста, а полезные ключи к разгадке и ориентиры.

Есть 13 развивающихся стран, которым на протяжении 25 лет и более удавалось расти со средними темпами 7 % в год и более. Учитывая то, что в мире примерно 180 развивающихся стран, этот список не велик. Следовательно, на пути развития стоит очень высокое препятствие, которое любой стране необходимо преодолеть. Если бы это препятствие было преодолено, модель быстрого роста получила бы намного большее распространение. В сущности, до последних 50 лет высокие темпы развития должны были казаться невероятно высоким стандартом.

Список стран, поддерживающих устойчиво высокие темпы роста (в среднем 7 % в год на протяжении 25 лет), приведен в диаграмме на с. 77. Там же указаны периоды стремительного роста и доходы на душу населения, существовавшие в начале и в конце периодов ускоренного развития. При темпах роста, составляющих 7 % в год, доходы и объемы производства удваиваются за одно десятилетие. Если доход на душу населения в начале периода ускорения роста равен 500 долларам, то через 25 лет он достигнет 2700 долларов. Эта величина все равно намного меньше дохода, обеспечивающего подлинное благоденствие, но изменение огромно. При таких темпах роста бедность сокращается впечатляющим образом.

Как можно заметить, в список 13 стран входит и Япония, рост экономики которой обусловлен сочетанием послевоенного восстановления и экономического развития. Япония и Бразилия первыми продемонстрировали быстрый рост в послевоенный период. В этот же список входят «азиатские тигры» (Южная Корея, Сингапур, Гонконг и Тайвань, что неудивительно) и ряд других азиатских стран – Индонезия, Таиланд и Малайзия. В этом же списке мы найдем Ботсвану, маленькую, лишенную выхода к морю африканскую страну с действующей демократией, которая благодаря вдохновенному руководству и здравой политике преодолела трудности национального строительства и конфликты, связанные с богатыми природными ресурсами (месторождениями алмазов). Таким образом, Ботсвана занимает в Африке особое место, хотя это, возможно, скоро изменится.

Китай – крупнейшая и самая быстрорастущая из стран, включенных в этот список. Индия и Вьетнам – страны, в которых ускоренный рост начался несколько позднее, – вообще не входят в число 13. Но они, по всей видимости, на пути к тому, чтобы через несколько лет стать членами этого элитного клуба. Не исключено, что в список войдут и другие страны. Глобальный рост вообще ускорился и в первом десятилетии XXI в. охватил новые страны. Экономический и финансовый кризис 2008 г. резко положил конец этой модели, но, возможно, лишь на время. Известно, что крупные, динамично развивающиеся экономики во время кризиса продемонстрировали поразительную устойчивость и, по-видимому, восстанавливают свою мощь почти до предкризисных уровней (подробнее об этом будет сказано в третьей и четвертой частях книги). Однако неизвестно, насколько широко распространена такая способность к быстрому восстановлению в более широкой выборке развивающихся стран.

Показатели, характеризующие доходы и снижение бедности в Китае, производят весьма сильное впечатление и иллюстрируют значение такого рода роста. Доход на душу населения, с 1949 по 1978 г. снижавшийся при централизованном планировании, сразу же начал расти в результате введения рыночных стимулов и проведения рыночных реформ. После этого первоначального всплеска производительности, произошедшего преимущественно в секторе сельского хозяйства, продолжающийся рост был связан с моделью, предполагавшей открытие китайской экономики остальному миру.

Эта динамика привела к тому, что доходы более 700 миллионов китайцев превысили 2 доллара в день. Такие изменения необычайны по числу затронутых ими людей, однако такая модель нетипична. Рост, сопряженный с моделью, которая предполагает разумное распределение выгод между всеми членами общества, – могущественное средство сокращения бедности. В сущности, в бедной стране с низкими средними доходами такое распределение арифметически существенно. Даже если распределение доходов очень справедливое или равное, большинство населения все равно остается в общем бедным.

В попытках понять динамику процесса, причины, запускающие модель расширяющегося роста, и факторы, связанные с такой моделью, полезно поставить два взаимосвязанных вопроса. Вопрос первый: почему процесс все более широкой и быстрой модернизации и роста начался в послевоенный период? Второй вопрос: что делают (и не делают) развивающиеся страны для поддержания высоких темпов роста и сокращения бедности?

Ответом на первый вопрос является глобальная экономика: растущая открытость торговле товарами и услугами, потокам капитала и, что важнее всего, передаче знаний и технологий.

Но хотя глобальная экономика, вероятно, необходимое условие, ее определенно недостаточно. Сильные различия в темпах роста, наблюдаемые в развивающихся странах, не согласуются с представлением о том, что нужно только получить доступ к глобальным рынкам и знаниям. Очевидно, необходимо что-то еще, а на самом деле – очень многое. Отсюда вытекает следующий вопрос: каковы внутренняя динамика, условия и политика, которые приводят к устойчиво высоким темпам роста? Вопрос можно сформулировать конкретнее: что делают и не делают страны для поддержания роста?

Ответ дать не так-то просто. Поиску этого ответа я уделю некоторое время после того, как рассмотрю, каким образом глобальная экономика создает возможность устойчиво высокого роста.

8. Открытие глобальной экономики

Примеры стран, экономика которых развивалась быстрыми темпами, стали возможны главным образом благодаря все большей открытости и возрастающей взаимосвязанности глобальной экономики. Генеральное соглашение по тарифам и торговле (ГАТТ) устранило политические барьеры на пути торговых отношений. Параллельно успехи в технологиях транспорта и коммуникаций снижали расходы на логистику, связь и координацию действий. Интернет – последнее важное явление этого долговременного тренда. С точки зрения экономики издержки, связанные с торговлей, трансакциями, коммуникациями, путешествиями и координацией экономической деятельности, снизились и продолжают снижаться, что способствует укреплению экономических взаимосвязей и все большей экономической интеграции.

Пользуясь этим снижением издержек на связь, транспортировку и координацию, транснациональные корпорации со временем научились управлять глобальными цепочками поставок. Экономические преимущества таких глобальных цепочек заключаются в способности использовать высококачественные и дешевые ресурсы (особенно рабочую силу), а также возможности, существующие в глобальном производстве, а теперь и в сфере услуг и предпринимательских функций. Недостаток же в том, что подобным цепочкам присуща большая внутренняя сложность. В результате такие логистические цепочки подвержены задержкам, ошибкам и издержкам, связанным с управлением и координацией сложного комплекса взаимосвязанных действий. Эти негативные моменты постепенно сокращаются в результате сочетания технологического прогресса, обучения управляющих и ликвидации формальных барьеров и торговых расходов в соответствии с ГАТТ.

Торговля, которая прежде была теоретически возможной, но экономически неэффективной, стала теперь экономически оправданной. Можно сказать и по-другому: товары, которыми можно было торговать в принципе, но которыми не торговали из-за того, что такая торговля была сопряжена с большими расходами или технически невозможна (или же вследствие существования политически обусловленных торговых барьеров), стали быстро переходить в категорию торгуемых товаров. Рабочая сила и наукоемкие услуги теперь смещаются в сектор товаров, торгуемых на международном рынке, чему опять-таки способствуют Интернет, технологии и средства связи. Рынки, которые прежде были ограничены локальными, региональными или национальными рамками, освобождаются от этих ограничений. Короче говоря, технологии и международная политика стимулируют глобализацию рынков. Сектор товаров на рынке – расширяющаяся подсистема мировой экономической активности.

Такая комбинация факторов (стремительного прогресса технологий и вариантов международной политики, направленных на расширение торговли, а точнее – на расширение спектра товаров, которыми торгуют передовые и развивающиеся страны) создает новый комплекс возможностей, дающих быстрый старт тому, что в развивающих странах стали называть догоняющим развитием.

9. Передача знаний и догоняющий рост в развивающихся странах

Прежде чем использовать знания в экономических целях, нужно создать теоретическую основу. Надо признать, что порой грань между созданием знаний и их использованием может быть размытой. Но, в сущности, сделанное выше утверждение правильно. Экономический прогресс порожден знаниями, технологиями и инновациями, которые мы коллективно создаем, а потом применяем для создания чего-то, что имеет экономическую ценность. Как известно, знания – сила, движущая долгосрочный рост в передовых странах.

Но если знания созданы, их можно использовать повсюду, причем снова и снова. Среди множества вещей, имеющих экономическую ценность, знания в этом отношении занимают исключительное положение. Если у индивида А есть знания и он передает их индивиду Б, то знаниями обладают оба. Этим знания резко отличаются от холодильников, автомобилей, лесоматериалов – да практически от всего прочего, что, по нашему мнению, имеет экономическую ценность.

Но люди, получающие знания в процессе их передачи, должны быть способны их воспринять. В любом поколении непременно распространяются старые знания, чтобы знания об основах нашей экономики и обществ со временем не обесценились. Значительная часть инвестиций в образование предназначена именно для этого.

Кроме того, разумеется, происходит создание новых знаний, которые затем распространяются. Научный прогресс и развитие технологий обходятся дорого и поглощают огромные человеческие ресурсы. Если бы не тот факт, что инвестиции в распространение старых знаний уже сделаны (или, как в развивающихся странах, уже появляются), распространение новых знаний было бы еще и весьма дорогим делом. Это означает, что дополнительные расходы на распространение новых знаний невелики, во всяком случае они меньше, чем расходы на создание новых. В известном смысле знания – образцовое общественное благо. Если знания доступны одному, они доступны всем, кто обладает достаточным для их усвоения уровнем образования.

В сущности, именно это и происходит в развивающемся мире. В состав рецептов быстрого роста входит много критически важных ингредиентов, но самый главный из них – образование, т. е. получение значимых для производства уже существующих знаний. Знания, технологии и практические навыки импортируются из глобальной экономики, особенно из передовых стран, которые в научно-техническом отношении далеко оторвались от развивающихся стран. Существует много каналов передачи научных знаний и технологий. Процессы, связанные с прямыми иностранными инвестициями, и включение в глобальную экономику через многонациональные цепочки поставок, вероятно, важнейшие из этих каналов.

Этот процесс передачи знаний и обучения идет уже около двух столетий. Индустриализация континентальной Европы и Америки была не просто случайностью. Она произошла в результате технологических успехов Британии. В наше время передача знаний вызывает стремительный рост производительного потенциала развивающихся стран. Такой рост подобен квантовому скачку. Но на самом деле скачок переживают не инновации, а, скорее, их передача, распространение продукта инноваций – знаний.

Если в действие приведены прочие элементы устойчивой динамики быстрого роста, темпы роста оказываются высокими по сравнению с темпами роста передовых стран и темпами роста развивающихся экономик, существовавшими раньше, когда барьеры были выше.

Развитые страны не имеют устойчивых темпов роста в 7 % и более. Прогресс в расширении базы знаний, который служит опорой экономики передовых стран, по всей вероятности, идет не так быстро или недостаточно быстро для того, чтобы поддерживать столь стремительные темпы роста. Сказать, что такое невозможно, значило бы зайти слишком далеко: ни логика, ни теория не исключают такой возможности. Но поскольку нам неизвестны примеры обратного, можно предполагать, что это крайне маловероятно и в будущем.

Возможно, темпы роста передовых стран в будущем ускорятся. Причина такого ускорения состоит в том, что масштабы и доля глобальной экономики в доходах передовых стран должны возрастать по мере роста в развивающихся странах. Величина и масштабы имеют определенное значение. Хотя доля ВВП, выделяемая на инновации, может и не увеличиваться, абсолютные суммы ассигнований на эти цели будут, вероятно, расти, ускоряя темпы инноваций, которые затем распространятся на значительную часть глобальной экономики.

Возвращаясь к развивающимся странам, скажу, что экономическое воздействие передачи знаний зависит от степени разрыва в знаниях. Измерить такое воздействие трудно, поскольку количественные показатели знаний неуловимы. Если разрыв в знаниях велик (к примеру, между передовой страной и страной бедной, экономика которой только-только начинает расти), темпы передачи высоких технологий могут быть стремительными.

Я умышленно говорю «могут быть». Обучение и передача знаний не происходят автоматически. Скорость обучения существенно разнится от страны к стране. Эти различия обусловлены образованием, отношением к знаниям и целым спектром факторов, о которых мы на данном этапе имеем не слишком четкое представление.