− Это не выход, понимаю, − тихо буркнула подружка, − но если бы ты пережила то, что я, тогда бы ты меня поняла, − и горько вздохнула, − ладно, иди. Но если меня будут мучить и убивать, знай, я тебя не выдам…

− Вот и договорились.

На этом мы закрыли эту тему. Я отправилась в отсек, именуемый «отсеком личной гигиены», а Ан осталась на своем посту. По пути я заглянула в столовую, чтобы убедиться, что в словах подружки есть доля правды. Но если подумать, вещи, которые действительно оказались разбросаны по комнате, могли быть разбросаны ей самой. Но тогда для чего ей понадобилась «Белла»? Даже, если и понадобилась, то спрятать ее тоже можно, где угодно. Мест на корабле предостаточно. А насчет истории о голубом призраке – это вполне могла быть хорошая выдумка. У нее было много времени, чтобы все как следует продумать. Значит ли это, что Анатабель таит в себе угрозу?

Обо всем этом я думала, когда стояла под теплым душем. Ни шампуни, ни каких−либо других моющих средств не было, но это не имело значения. Полотенца тоже не оказалось, но на мое счастье нашелся фен. С его помощью я высушила волосы, тело и затем облачилась в свое синее платье с бантиками на коленях. Часть бантиков развязалась и висела мятыми лентами, тогда я решила их все развязать. Свое платье ближе к телу, даже если оно слегка потрепанное.

Деофон я оставила на полочке в душевой кабинке, решив, что от него в ближайшее время толку не будет.

Высушенные волосы в беспорядке торчали в разные стороны, а расчесать их было нечем. Тогда я оторвала от платья одну из лент и завязала волосы в «хвост», а особо упрямые пряди заколола скрепками, оставшимися с прошлой прически. Вспомнив про Взятие Бастилии, улыбнулась. Надо же соврать такое и не поморщиться. А главное все так правдиво получилось.

Теперь я выглядела просто замечательно, ведь что−что, а зеркало обманывать не может.

Я вернулась в отсек управления. Анатабель увидев меня целой и невредимой, облегченно вздохнула.

− Что нового? – спросила я.

− Ничего.

− Вот и успокойся, Ан, это была галлюцинация.

− Но как же «Белла»?

− Найдется наша «Белла». Рано или поздно найдется. Никуда ей с корабля не деться.

− Ты так думаешь? – засомневалась она.

− Уверена.

− Эх, жаль, система записи не работает.

− Как не работает? – встревожилась я. – Я же все проверяла.

− Иди, убедись.

Анатабель отъехала в сторону. Я подошла к монитору и подключилась к программе секторального слежения. Функция сохранения полностью отсутствовала! Этого можно добиться, лишь взломав код, а код известен лишь изготовителю программы. Причем, эта функция была, когда я угоняла корабль. Следовательно, либо Анатабель с ней хорошо поработала, либо кто−то другой, о ком она постоянно твердит. Если отбросить в сторону нереального субъекта, остается только она. Зачем Анатабель устраивать здесь такой спектакль? Только ли потому, что ей не хочется приземляться на Фейяру? Может она знает что−то, чего не знаю я? Как мне все выяснить? Притвориться, что я ей верю? Принять ее игру? И к чему это приведет?

− Да, кто−то серьезно потрудился над программой, − наконец, произнесла я, − на восстановление уйдет часа два.

− Ты сможешь восстановить?

− Да, вполне.

− Тогда приступай скорее. Вдруг он явится, тогда мы сможем узнать гостя, − взволнованно затараторила Анатабель.

Поскольку у меня все равно на ближайшие десять часов работы не намечалось, я решила «убить» пару часов на восстановление программы. Все это время Анатабель нервничала, часто вставала за моей спиной, нетерпеливо заглядывая в монитор, либо нервно прохаживалась перед смотровым экраном, изучая медленно увеличивающуюся планету, и вздыхала.

Я украдкой следила за ней. Ничего не скажешь, играть свою роль она умеет.

− Вот и все! – возвестила я, обрадовав подружку. − Можешь, ловить своего гостя.

Анатабель охотно заняла свое место.

− Все равно я докажу, что с моей головой все в порядке!

Я промолчала. Решив, пусть делает, что хочет.

Примерно час Анатабель донимала компьютер настойчивым требованием явить ее ясным очам голубого призрака. Я же все ждала, что она, наконец, бросит это дело и откровенно признается, что розыгрыш ее не удался. Потом она вернет «Беллу» и все будет хорошо. Ее упрямство начинало меня раздражать.

− Вот он! – внезапно воскликнула она и вскочила. – Он идет к нам!

С ужасом в глазах она уставилась на стену за моей спиной и, побледнев, начала медленно обходить стол, словно собиралась за ним спрятаться. Я снисходительно улыбнулась, не собираясь поддаваться ее страхам и подкатила свое кресло к монитору.

Голубой призрак как раз исчезал в стене, ведущей к нам. Я успела увеличить изображение, но не успела рассмотреть его размытые контуры. Меня отвлек отчаянный стон подружки. Все еще сомневаясь, я не спеша повернула кресло…

То, что я увидела, поразило меня. Я редко бываю так шокирована. Я не верила собственным глазам. У входа в отсек стоял тот, кого просто не могло здесь быть… Антич собственной персоной!

Довольная произведенным эффектом, она первой нарушила тишину:

− Ты ведь пригласила меня на ужин, Лануф, − напомнила она и, взглянув на остатки трапезы, добавила: − Но я, кажется, опоздала…

Я почувствовала себя мышью в ловушке. Голова практически перестала соображать.

− Там кое−что осталось, − проговорила я, одновременно проверяя, как там у меня с даром речи.

− Спасибо, но я не ужинать пришла. Нам ведь есть о чем поговорить?

Антич сложила руки на груди и прислонилась к стене. На ней был голубой телепортационный халат, украшенный вышивкой и камнями. Он так походил на телепортационный халат Татхенгана. И тут я поняла, как ее занесло к нам. Все дело в нем. Антич застигла нас врасплох, используя его телепортационные свойства. Нас действительно, как сказала Анатабель, ограбили и обезоружили. Как же я пожалела, что вела себя столь самоуверенно.

− Анатабель… − вяло протянула Антич. – Лануф, интересно, ты сказала, ей кто она? Как ты догадываешься после твоего удачного побега, я заглянула в бодихранилище и была удивлена, когда поняла, что именно там пропало.

«Заткнись!» − мысленно выкрикнула я. Мне было ясно, на что она намекает. Но я обещала себе, что Анатабель никогда не узнает, что она клонирована.

− Хорошо, Лануф, это твоя тайна, но я не могу обещать, что сдержу ее.

− Чего ты хочешь? – сдерживая гнев, спросила я.

− Немного. Поверь, обещаю, твоя подружка больше не пострадает. Это дело только между нами и нашими Богами.

Я не перебивала ее, пытаясь вникнуть в суть нависшей над нами проблемы.

− Я жажду справедливости для Антарес. Ты и я всего лишь орудие в руках Богов. Это с их молчаливого согласия я вновь разговариваю с тобой. Ты понимаешь, куда я клоню?

− Нет, не совсем, − ответила я, переглядываясь с Анатабель.

Подружка с трудом держалась на ногах, взгляд испуганно метался по комнате. Она ухватилась руками за край стола, чтобы окончательно не потерять чувство реальности. Из нашего разговора она вряд ли что−то поняла.

− Ничего, поймешь. Так, когда мы приземляемся?

− Примерно через семь часов.

− Думаю, вам нечем возразить против моего присутствия на корабле?

Нам действительно нечем было ей возразить. Даже «Белла» − весомый аргумент в спорах теперь была не на нашей стороне.

− Насколько я понимаю, ты собираешься лететь с нами?

− Несложно догадаться, правда? – съязвила Антич. – Конечно, я не сахар и путешествие со мной может быть чревато неприятными последствиями. Но будьте, уверены, до Фейяры вы доберетесь целыми и невредимыми. Уж я об этом позабочусь. Я знаю Фейяру, как свои пять пальцев.

Анатабель осторожно дошла до кресла, и рухнула в него как подкошенная. Она часто моргала, словно запуганная до смерти лань.

Мало было приятного осознавать постоянное присутствие Антич на корабле. Я опасалась даже думать о способах избавиться от нее, ведь мои мысли становились ей известны. Но одно преимущество все же у меня было. Антич меня боялась. Даже то, как она искоса посматривала на подружку, убеждало меня в этом. Это был суеверный страх. Он был гарантией нашей безопасности. Даже, если под полами ее халата скрывался целый арсенал оружия, она его не применит против нас. Хотя бы во время полета. Мы зачем−то ей нужны. Чуяло мое сердце, ее задумка мне вряд ли придется по душе.

− Ты случайно какую−нибудь игру не захватила? – поинтересовалась я. − А то нам нечем развлечься…

− Сочувствую. Я не одобряю таких методов развлечения.

Антич выбрала себе одно из двух оставшихся кресел и села в него, демонстрируя невозмутимость и хладнокровие. Она была хозяйкой положения, но пока не спешила злоупотреблять своими правами.

− Анатабель, вижу, ты совсем не рада меня видеть.

Если подружка хотела что−то сказать, то не могла. От нервного напряжения у нее рот открываться не желал. И была она безмолвна, как море перед бурей.

«Только попробуй заикнуться о ее происхождении, и я тебе устрою такое радостное путешествие, о котором ты вряд ли когда забудешь!» − предупредила я.

Наверно Антич усмехалась надо мной, видя в каком отчаянном положении я оказалась, но маска скрывала ее чувства, лишь черные глаза, блеск которых порой удавалось заметить через прорези, были полны гнева. Каждый раз, встречаясь с ней взглядом, меня пронзал холод. Во всем ее облике виделось что−то таинственное и пугающее. Причем чем дольше я с ней общалась, тем меньше мне хотелось узнать ее. А душа этой женщины казалась мне огромной черной дырой.

Я обернулась к Анатабель. Мне следовало что−то предпринять. Поговорить с ней наедине что ли? Иначе она придумает себе невесть что и переубедить ее потом будет сложнее.

− Ан, − тихо окликнула я. Она подняла на меня большие испуганные глаза, − пойдем, поговорим.

Я кивнула в сторону выхода. В глазах подружки блеснули сомнения. Я встала и, взяв ее за руку, потянула к двери.

− Не беспокойся, Антич себя уважает и присутствовать при нашем разговоре не собирается. Ведь так? – я вопросительно посмотрела на женщину в маске, но прежде чем она успела высказаться, мы оказались за пределами ее черных глаз.

− Быстрее на склад! – скомандовала я.

И мы, что есть силы, рванулись в дальний конец коридора. Анатабель отставала. Мне казалось, она вот−вот рухнет посреди коридора. Но мы все же добежали.

− Она нас найдет, − проговорила подружка.

− Конечно. Ты думаешь, я собираюсь играть с ней в прятки?

− Не знаю. А для чего мы сбежали?

− Нам надо поговорить.

Анатабель улыбнулась, сказав:

− Ты, наверно, хочешь извиниться за то, что мне не поверила. Думала, что я тебя разыгрываю?

Странно, но мысль о том, чтобы извиниться, мне не приходила в голову. Но начать с чего−то надо было.

− Да, ты права. Я прошу у тебя прощения.

− Но от этого мне нелегче. У меня в голове такая путаница. Я в ужасе!

− Слушай, Ан, раз уж мы впутались в такую историю, давай выпутываться. Во−первых, не верь ни единому ее слову. Она будет делать все, чтобы нас поссорить. Ведь, если мы вместе, мы можем с ней справиться. Она знает, в чем наша сила.

− А во−вторых?

− Верь мне, хорошо?

Подружка, подумав, кивнула.

− Я тебе все потом расскажу, − продолжила я. – Антич считает, что ты была мертва. Она видела твое бездыханное тело. Она может сказать такое, во что трудно будет поверить. Она читает мысли и потому знает, на что побольнее надавить.

− Я все поняла, − после недолгой паузы проговорила Анатабель.

Она прошла вдоль полок с закрепленными неподвижно продуктами питания и, касаясь руками серебристых пакетов с сухофруктами, остановилась. – Лануф, твои слова внушили мне больше подозрений, чем ее. Ты от меня что−то скрываешь? Это связано со мной?

Я вздохнула и, подойдя к ней, ответила:

− Все, что связано с тобой, ты уже знаешь. А все остальное связано со мной. Я когда−нибудь тебе расскажу.

− Тогда тебе не стоит переживать. Я не поверю ни единому ее слову, обещаю.

Подружка распечатала пакет с сухофруктами и протянула мне. Я взяла горсть измельченных плодов и сунула в рот.

− Не хочу возвращаться, − сказала она.

− Я тоже. У нас еще много времени. Пусть Антич помучается.

Анатабель хихикнула.

− Лануф, завидую тебе, ты хорошо держишься. У меня от одного ее вида колени дрожать начинают.

− А ты представь, что она маленькая, вредная, кусачая блоха. Нужно лишь найти способ ее раздавить.

− Ты уже что−нибудь придумала?

− Пока нет. Кстати, Ан, тебя не удивляет, как она попала на наш корабль?

− Не удивляет. У нее ТЕДД. Это все объясняет.

− Мне ничего не объясняет. Что ты имеешь в виду?

− ТЕДД − телепортатор дальнего действия.

− Это ты так ее халат называешь? А где их производят, знаешь? Неплохо бы и нам приобрести парочку.

− Только на Дордодотернзисе. Запатентованное средство передвижения. Татхенган сам участвовал в его разработке, но о достижениях своих не афиширует. Ему невыгодно выпускать ТЕДДов в массовом порядке.

Я догадывалась, что его останавливает. У султана в руках средство для неконтролируемого передвижения людей, чреватое непредвиденными последствиями.

− Понятно, − проговорила я, − он изобрел способ навещать своих жен, не выходя из кабинета. Но рано или поздно на него начнут давить богатые и влиятельные мира сего.

Анатабель распечатала очередную пачку сухофруктов и ответила:

− Да, нечто подобное было лет сто назад. Но ты же знаешь султана: он своего не отдаст, − она улыбнулась, припомнив что−то из прошлого. – Он представил все как местный миф. Знаешь, сказку про кота в сапогах? – она дождалась моего подтверждения. − В роли кота выступает Зайрай, которая награждает смельчака ТЕДДом, если он выполнит важное условие: проведет ночь в джунглях.

Я усмехнулась, спросив:

− И много смельчаков было?

− Сначала много, но потом интерес стал падать. Никому не хотелось погибать. У них не было ни единого шанса.

− Хорошо, с этим мы разобрались. Сколько, по−твоему, у него ТЕДДов?

− Не знаю. Не думаю, что для кого−то, кроме себя, он стал бы их производить.

Я твердо решила, что Антич каким−то образом похитила телепортатор. Но положение наше от этого лучше не становилось. Я спросила:

− Ты слышала, что ведутся поиски пропавшего телепортатора?

− В том−то и дело, что никакие поиски не велись. У него ничего не пропадало. Просто никто бы не осмелился даже помышлять об этом.

− Но у него были враги… − напомнила я.

− Если только за пределами Дордодотернзиса. Во дворце он с ними быстро расправлялся.

− Слушай, Ан, откуда ты так много знаешь о его жизни, ведь вы недолго были женаты?

− О, − вздохнула она, − я не в меру любопытна. Пойми, о человеке, которого я люблю, я хочу знать все, особенно всякие слухи и домыслы. В них есть зерна правды, и вот до этих зерен я страсть как люблю докапываться.

Тут в дверь отсека постучали.

− У нее терпение кончилось, − недовольно пробурчала Анатабель.

Прежнего страха я в ее голосе не услышала, но все же поинтересовалась:

− Ты как?

− В порядке. Мне ли бояться маленькой кусачей блохи?

Опять постучали, но уже более настойчиво.

− Слушай, здесь я где−то видела плоды Нейзы, – вспомнила я и принялась их искать.

− Третья полка второго сектора, − уведомила подружка. – Тебе, что, повеселиться захотелось?

− Да, посмеяться от души. Представь только, что с Антич будет твориться…

Плоды дерева Нейз действовали на психику по принципу веселящего газа. Чем больше человек их съедал, тем задорнее смеялся. Причем кардинальным образом менялся его голос. Примерно получалось так, как если бы вдыхать гелий. Меня от мысли, что мы станем болтать, имитируя инопланетян, уже начинал разбирать смех.

− Держи, − я кинула подружке пакетик с плодами.

Мы быстро распечатали пакетики и принялись с жадностью есть. Пройдет полчаса прежде, чем они дадут нужный эффект. Вот посмеемся!

− Давай, все Нейзы заберем, − предложила Ан, − еще немного чипсов, хлебцев и фруктов. А то, чем больше я нервничаю, тем больше хочу есть.

− Да, только не забудь, о чем я тебя предупредила.

− Быть вместе! – торжественно воскликнула она. А затем принялась искать, куда сложить продукты. В руках все не унесешь. Под полками вскоре были обнаружены несколько корзин, в них−то и перекочевали понравившиеся нам продукты.

Мы так увлеклись, что не сразу заметили появление в отсеке Антич. Первой заметила ее Анатабель и дернула меня за локоть.

− И долго вы тут собираетесь находиться? − обратилась к нам замаскированная гостья в голубом ТЕДДе.

− Мы уже собирались возвращаться, − уверенно ответила я.

− Угу, − подтвердила Анатабель. Ее глаза начали поблескивать веселыми искорками.

− Я не хочу, чтобы вы шушукались за моей спиной. Иначе я вынуждена буду принять соответствующие меры.

− Да, да, − иронично поддакнула я, − только попробуй нас пальцем тронуть.

− Ты слишком зазнаешься, Лануф. Не забывай, что я лишь временно терплю твои выходки. Возвращайтесь в отсек управления. Или вы желаете до конца полета находиться здесь? Я могу это устроить.

Мы отрицательно помотали головами.

− Мы уже идем, − сказала я, беря подружку под руку.

Антич не дожидаясь, когда мы покинем склад, исчезла, чтобы встретить нас в отсеке.

По моим подсчетам до конца полета оставалось примерно шесть с половиной часов.

Мы вошли в отсек с корзинками в руках. Антич встретила наш приход молча. Ее глаза внимательно следили за каждым нашим шагом. Тело ее, расположившееся в кресле, было напряжено и готово к непредвиденным событиям. А нервы ни к черту не годились!

Подходя к месту пилота, я скользнула взглядом по показаниям приборов. Если бы что−то изменилось не в пределах допустимых параметров, я бы заметила моментально. Но все было в порядке. Получается, мы и, вправду, долетим до Фейяры без приключений.

Анатабель плюхнулась в свое кресло, выбрала пару пакетиков Нейзы и поставила корзину на стол, нисколько не беспокоясь, что неосторожное нажатие на одну из кнопок, может серьезным образом повлиять на режим полета. Затем она принялась отрывать от пакетика верхнюю часть, чтобы добраться до плодов. При этом мне показалось, она нарочно шуршит пакетом, зная, что эхо в отсеке в несколько раз усиливает этот раздражающий слух звук.

Я, в отличие от подружки, поставила корзину рядом с собой на пол. Переглядываясь, мы украдкой подмигивали друг другу, не переставая есть плоды. Их вкус был приятным, притягательным, но не конкретно сладким, кислым, горьким или соленым, в нем было сочетание всех вкусов. По опыту я знала, что от постоянного потребления плодов возникает зависимость на психологическом уровне в легкой форме. Как от шоколада. Чем больше ешь, тем больше хочется. Но если запасы кончились, ломки физической не возникает. Промаешься немного, потреплешь себе нервы и все.

Возможно, было невежливо открыто игнорировать присутствие страстной фанатки Антарес, но этические и моральные стороны наших отношений интересовали меня меньше всего. Мое настроение поднималось все выше и выше.

Планета, нехотя заполняющая собой область видения смотрового экрана, стала казаться мне желтком яйца гигантского полигеота – двухголового ящера, отловленного в Зоне Беспечности и выставленного на показ в Музее Палеонтологии на Земле. Помню, про этот желток ходил анекдот один.

Журналист интересуется у одного из участников охоты:

− Скажите, все яйца у полигеотов без скорлупы? Это норма или аномалия?

− Это парадокс.

− То есть, вы не можете точно ответить на этот вопрос?

− Не могу. Но что уж я точно знаю, если бы все яйца полигеотов были со скорлупой, они не смогли бы размножаться.

Анекдот только для умных, для тех, кто догадывается, что на самом деле имелось в виду.

Анатабель начала смеяться. Сначала тихо, стараясь контролировать смех, потом расслабилась и захохотала от души. Я тоже не удержалась. Мы смеялись вдвоем как сумасшедшие.

− Лануф, − пролепетала Анатабель писклявым голоском, и мы одновременно прыснули со смеху. Затем смахивая слезы, она продолжила: − Я больше блох ненавижу клыс. Они такие… − она развела руками, не в силах удержаться от смеха, – облешлые… ха… ха…ха… на них никогда не бывает блох!

Кажется, она имела в виду голых крыс со светящимися ушами – результат лабораторных экспериментов.