Встав, я перевёл дыхание и посмотрел в сторону леса.

‒ Только не падай, ‒ попросил Шурд, взявшись сопровождать меня.

Я глубоко вздохнул и начал путь. Ноги дрожали. Я шёл как столетний старик, рискуя при каждом очередном шаге свалиться лицом в песок. На десятом шаге стопа подвернулась, и я-таки свалился, проклиная всё на свете.

‒ Да… ‒ с досадой протянул Шурд, ‒ дождь начнётся раньше, чем ты дойдёшь.

‒ Отстань, Шурд, я и так стараюсь. И чего я должен спешить. Дождь, так опасен?

‒ Не знаю, как тебе, но у меня от него тело чесаться начинает. И знаешь ли, когда шкура под иглами намокает ‒ это неприятно.

‒ Так вот и иди в укрытие сам.

‒ До чего же ты упрямый! ‒ рассердился Шурд. ‒ А если и для тебя дождь тоже опасен? А ещё с дождём часто падают с неба зелёные черви.

‒ Черви? ‒ переспросил я.

‒ Увидишь когда-нибудь, а может даже сегодня.

‒ Боже… куда я попал?

Вздохнув, я набрался сил, чтобы подняться на ноги, и зашагал вперёд. По мере того, как темнело небо, Шурд начинал терять терпение. Он даже стал поддерживать меня, хотя и опасался, что может причинить своими колючками мне неприятности.

На половине пути я остановился отдохнуть.

‒ Не останавливайся, ‒ попросил Шурд.

Я взглянул вверх и прищурился. Небо показалось мне очень странным, что я даже засомневался: не подводит ли меня зрение?

‒ Оно зелёное, ‒ подтвердил Шурд. ‒ Идём скорее.

В общем, когда лес зашумел от ветра и первые капли дождя долетели до земли, мне удалось-таки дойти до укрытия. Потом начался страшный ливень. Но мы уже находились в безопасности у корней толстого дерева, и ни капли воды не просачивалось через крышу, сделанного Шурдом шалаша. Через щели в стенах я видел, как всюду вместе с водой на лесную почву падают зелёные черви. Они были такие тонкие и длинные точно спагетти. Их тела, извиваясь, быстро зарывались в землю. Зрелище было не для слабонервных.

‒ Когда-то давно дожди были без червей, ‒ вспомнил Шурд. ‒ Они вредят нашим растениям, уничтожая их корни. Но хорошо, что дожди быстро проходят и опять светит солнце. Солнце сушит землю, и они погибают, так как не могут жить без воды. И даже земля не спасает их в жару.

Вскоре дождь закончился и вновь засияло солнце. Я продолжал наблюдать, как черви в огромных количествах покрывшие землю, спешат сохранить свою жизнь. Кому-то это удавалось, а другие, кому не повезло, переставали шевелиться, постепенно превращаясь в сухие изогнутые серые нити.

В этом шалаше я провалялся несколько долгих дней. Шурд оставлял меня лишь для того, чтобы принести орехов и свежей воды. Будучи вместе, мы много разговаривали на самые разные темы. Разговаривать с Покровителем было интересно и во многом полезно. Чего только я не узнал за это время.

Постепенно ко мне вернулись силы, и я уже не задыхался при каждом шаге. Я ждал, когда же Шурд соберётся отвезти меня к «Умным», где моего возвращения ожидали друзья. И, наконец, я спросил его об этом. Ответ меня озадачил:

‒ Ты говоришь, что ты здоров и полон сил, ‒ я кивнул, ‒ тогда ты должен доказать, что смирился с гибелью друга и простил нас.

‒ А если я не смирился?

‒ Это значит, что я не добился твоего расположения, и твоя ненависть может принести моему народу много бед. Я не уверен, что ты не станешь что-либо плохое затевать против меня и моего народа.

‒ Тогда я пойду пешком! ‒ заявил я, выбежав из шалаша.

‒ Это плохая мысль, ‒ крикнул он мне вдогонку.

Я и сам понимал, что совершаю глупость, но мне надоело во всём зависеть от Шурда. В расстроенных чувствах я шёл по песчаному берегу реки.

‒ Кто такая Иссиндия? ‒ раздался над головой голос.

Шурд висел в воздухе на листе.

Я не ответил, хотя очень удивился его вопросу. Ведь в тот момент совсем о ней не думал.

‒ Не хочешь, не отвечай. Давай станем братьями, может тогда ты перестанешь меня ненавидеть?

Шурд снизился в трёх шагах впереди, вынудив меня остановиться.

‒ Спасибо за предложение, ‒ ответил я, ‒ лично против тебя я ничего не имею. Я благодарен тебе за заботу о моей шкуре. Ещё никто не тратил на меня столько времени и терпения. Я не испытываю к тебе ненависти.

Шурд спрыгнул с листа и резким движением руки отправил его к верхушкам деревьев.

‒ Лжёшь! Я это чувствую! Тебя тяготит моё присутствие, и ты хочешь избавиться от меня. Тогда я вызываю тебя на бой! Если ты убьёшь меня, ты станешь свободен. Мой народ знает, на что я вынужден решиться, никто тебя не тронет. Это будет смертельный бой. У тебя есть последнее слово?

‒ Есть, ‒ растерянно проговорил я, ‒ я не хочу с тобой драться!

‒ Ты боишься смерти? ‒ усмехнулся Шурд.

‒ Нет. Просто это глупо и нечестно. Я уже заранее знаю, что проиграю. Мне даже нечем защищаться. Давай уж лучше побратаемся.

‒ Трусливый брат мне не нужен! ‒ Шурд отломил со своего бока иглу и презрительно швырнул мне. ‒ Это будет твоё оружие. А я обещаю не использовать своё. Начали!

Шурд переместил боковые колючки на спину и приготовился напасть. Его когти на руках стали похожи на ножи. Я взглянул на иглу, который он мне бросил, и понял, что жить мне осталось считанные минуты. И даже игла не поможет мне. Это всё равно что с палкой идти на медведя.

Шурд сделал шаг навстречу и начал обходить меня по кругу, периодически взмахивая руками.

‒ Трусливый Теорн! ‒ выкрикнул он с ненавистью глядя на меня. ‒ Я вырву твоё сердце зубами!

Стоять так и пялиться на обезумевшего от ярости зверя, становилось опаснее с каждой секундой. Я резко поднял иглу и выставил перед собой. Она была равна по длине трём четвертям шпаги, но вот фехтовальщик я был так себе.

Некоторое время мы ходили по кругу, никто не решался напасть первым.

Наконец, я не выдержал и отшвырнув от себя оружие, заявил:

‒ Я не буду драться! Считай меня трусливым Теорном, мне всё равно!

Едва я успел сделать шаг в сторону, как Шурд бросился на меня, выкрикнув:

‒ Тогда ты умрёшь!

Я только чудом избежал его смертоносных когтей, просвистевших на уровне груди. Шурд отскочил в сторону, очевидно удивившись, что промахнулся. Затем поднял иглу, которую я отшвырнул, и кинул в меня. Я поймал оружие, понимая, что сейчас не самое подходящее время играть в благородство.

Мне ничего не оставалось, как принять его вызов.

Шурд вновь набросился на меня и схватил руку, которой я сжимал иглу. К счастью схватил он её не когтями, а пальцами, но сдавил так крепко, что я закричал и с силой ударил его свободной рукой по оскаленной морде. Хватка ослабла, но отпускать руку он не собирался.

Мы стали наносить друг другу удары кулаками. А поскольку в силе я значительно уступал, то пришлось пустить в ход голову и ноги. Шурд был ненамного выше моего пояса, и мои самые уязвимые места оказались в его полном распоряжении. Я как мог уворачивался. Мы рычали друг на друга словно звери. Это была смертельная битва и сдаваться никто не собирался. Когти Шурда разодрали в клочья мой костюм, и одежду, что под ним находилась. Раны кровоточили, но боли я не чувствовал.

Шурд всё ещё не отпускал мою руку. Из пасти его ручьём текла кровь, он прихрамывал, но силы его не иссякали. Изловчившись, я уронил его на спину и всем своим телом вдавил в песок. Он, наконец, отпустил руку, замахал конечностями, пытаясь выбраться из неудобного для драки положения. Потом попытался укусить меня за шею. У него не получилось.

‒ Эту драку начал ты, ‒ напомнил я ему. Мой голос был прерывистым, как и дыхание, а рука продолжала сжимать иглу. ‒ Я говорил, что не хочу драться.

‒ В шею… ‒ произнёс он, перестав вырываться.

‒ Что в шею? ‒ не понял я.

Шурд покосился на моё оружие и закрыл глаза. Он ждал, когда я поставлю точку в этом поединке. Я медленно сполз с Шурда, поднялся с колен и, отшвырнув оружие, пошёл прочь от поверженного существа. Я знал, что Шурд будет вне себя от неожиданного проигрыша. Я надеялся, что он не станет больше нападать. По пути задел рукой живот и поднёс её к глазам. Она была в крови. Я даже глазам не поверил, и глянул вниз.

«Хорошо, хоть кишки не торчат», ‒ подумал я и свалился на землю. Только сейчас я скрючился от адской боли. Если не тысяча чертей раздирала меня изнутри, то это было что-то похуже.

Потом я услышал приглушённые песком шаги и открыл глаза. Шурда на месте не было. Прихрамывая, он обошёл меня и остановился у головы. Наклонился, обхватил мою голову руками и стал поворачивать. Я ждал, когда захрустят позвонки. Затем Шурд толкнул меня в бок и я оказался на спине. От боли потемнело в глазах. Шурд склонился ещё ниже и пристально посмотрел в мои глаза.

‒ Ты должен был убить меня, ‒ сказал он. ‒ Почему ты не убил меня? У тебя был шанс.

«Ты мне надоел, ‒ произнёс я мысленно. ‒ Как же ты мне надоел!..»

Стиснув зубы, я опять повернулся на бок и скрючился.

‒ Ты что, умираешь? ‒ недоверчиво спросил Шурд.

Я едва не зарыдал от такой догадливости.

«Убей меня и победа твоя, ‒ посоветовал я. ‒ Ведь ежи не проигрывают. Ах, забыл… Вы ведь Великие и Могучие… Если бы ты так мучился, я бы прекратил твои страдания»

И тут я увидел, что шерсть на его груди испачкана кровью. И попытался вспомнить, наносил ли я ему раны иглой. Если нет, то руками уж точно повредить его шкуру не мог. Значит, это была моя кровь. И вдруг почувствовал её солоноватый привкус во рту. Потом я потерял сознание…

***

Я вполне мог умереть. Но оказалось ещё не пришло это время.

Я очнулся накрытый листьями, и ужасно испугался, решив, что меня похоронили. Но, увидев, как сквозь листья проникает солнечный свет, обрадовался и зашевелился, сбрасывая их с лица. Потом не спеша приподнялся на локте.

Рядом находился Шурд.

‒ Лежи, ‒ нарушил он молчание и надавил на плечи руками. Сопротивляться не было сил.

Над головой далеко в вышине меж густых ветвей просвечивало синее небо. Но деревья… Они были такие высокие… И я узнал этот лес…

Я опять попытался встать.

‒ Отпусти, ‒ попросил я Шурда, так как он не позволял мне это сделать.

‒ Лежи. Айхшад тебя вылечит.

Я обратил внимание, что лежал у корней огромного дерева. И глядя на грубую растрескавшуюся кору, догадался, что Айхшад ‒ это дерево ‒ Покровитель Шурда. И даже может быть Айхшад ‒ это имя дерева.

Своё тело ниже груди я совсем не ощущал. На миг мне показалось, что его нет. Какой я пережил ужас не передать словами. В горле от волнения пересохло так, что рот перестал открываться.

Повернув голову, я взглянул на Шурда. Он оскалился в улыбке, и я почувствовал его радость. Я вдруг решил, что он радуется, видя в каком жалком состоянии я нахожусь. Я почувствовал себя таким униженным и несчастным, что будь я в состоянии управлять телом, то в пору руки на себя накладывать.

‒ Не глупи, ‒ сказал Шурд, ‒ твоё тело в полном порядке. Ты, конечно, не Теорн, но раны заживают быстро, так что даже шрамов не останется. Я рад, что ты выкарабкался.

«Почему ты не прикончил меня?»

‒ Но ты ведь тоже не убил меня.

«Я просто испугался последствий»

‒ Каких?

«Не был уверен, что мой поступок не скажется на моих людях»

‒ И Иссиндии?

«Не напоминай о ней!»

‒ Хорошо, хорошо. Ты до последнего отказывался от поединка, но сражался как воин. Тебе просто повезло, что я в ярости не разорвал тебя на части.

«Я тебя не понимаю: сначала ты предложил мне стать братом, потом хотел убить»

‒ Прости, я очень на тебя разозлился. Ты мне нравишься, мне приятно общаться с тобой. Я даже завидую тебе. Ты много видел, ты даже жил на другой планете, ты знаешь то, что я не могу понять. Мне хочется всегда быть с тобой рядом, но ты меня ненавидишь, прогоняешь. Твоё поведение обижает меня. Ты вправе отказаться от меня и взять другого Покровителя. И этого я не хотел допустить. Я решил, что лучше убью тебя, чем позволю другому Покровителю занять моё место. Я был уверен, что ты проиграешь. Я изучил тебя достаточно, чтобы знать на сколько ты уязвим. И всё же я рассчитывал решить этот вопрос мирным путем. Вот поэтому я предложил тебе стать братом. Твоя нерешительность оскорбила меня и уничтожила всё хорошее, что я к тебе испытывал. А потом я проиграл. Так нелепо и удивительно просто, что понял, ты не так беспомощен, каким кажешься. Ты может слаб по причине недавней болезни, но ты хитёр как умирающая Кода.

Как я потом узнал Кода ‒ это существо похожее на змею, только с шестью лапами. Она перед смертью перемещает свой яд из головы в другую часть тела и любой, кто станет есть её, погибнет. Решение будто оторвав голову, тем самым обезопасишь себя от яда, будет неверным.

‒ Если бы ты умер, ‒ продолжил после паузы Шурд, ‒ я был бы очень огорчён. И наверно упал бы с Высокой Горы…

‒ Что значит упасть с Высокой Горы?

‒ Это теперь уже неважно. Ведь ты жив.

‒ И что будет, когда я поправлюсь? ‒ спросил я.

Шурд вздохнул, ответив:

‒ Я приму твои условия…

‒ Ты научишь меня управлять листом?

‒ Зачем?

‒ Ты разве ещё не понял: я не хочу зависеть от кого бы то ни было. Если не научишь, я пойду пешком. Возможно, ты опять на меня разозлишься, и может быть даже убьешь. Лучше убей сейчас, пока я не могу защищаться

‒ Давай прекратим эти разговоры. Я научу тебя летать на листе.

‒ Обещаешь?

‒ Обещаю.

Улыбнувшись, я закрыл глаза и вскоре уснул. Три дня я пролежал на куче зелёных листьев. Дерево оказало на меня просто фантастические действие. Раны зажили, не осталось даже шрамов. Я был полон сил и энергии. По моим скромным подсчётам я не видел Иссиндию уже двенадцать дней.

Шурд выполнил обещание. Он терпеливо учил меня управлять листом. Через день утомительных тренировок я освоил аппарат и лихачил между деревьями к великому ужасу Покровителя.

‒ Сдерживай скорость, ‒ кричал Шурд, ‒ он тебя не слушается. Спускайся, тебе следует поупражняться в телепатии.

Я, уставший и довольный спрыгивал с листа, и уже в который раз безрезультатно пытался заставить его взлетать вверх без наездника. Шурду стоило лишь взглянуть на летательный аппарат и готово.

‒ Нам не пора ещё лететь к Умным? ‒ поинтересовался я как-то у него.

‒ Я выполнил твоё условие. Бери лист и лети! ‒ Шурд, обидевшись, повернулся ко мне спиной.

Я, честно говоря, растерялся.

‒ Ты чего? ‒ я подошёл и попытался заглянуть в его глаза.

‒ Ты мне надоел! Убирайся отсюда! Видеть тебя не хочу!

‒ Чем же это я опять тебе не угодил? Может я что-то не то сказал? Прости, не хотел тебя обидеть.

‒ Нельзя обидеть того, кто не хочет быть обиженным.

‒ То есть ты на меня не обиделся, но на что-то сердит. Скажи, на что?

‒ Сейчас я тебе нужен для того, чтобы привести тебя к Умным. А потом что? Потом я буду тебе не нужен? Что мне делать? Ты не хочешь, чтобы я был твоим Покровителем, а я не хочу, чтобы у тебя был другой Покровитель, в помощи которого ты будешь нуждаться время от времени.

Я сел рядом с ним, размышляя над сложившейся проблемой.

‒ Слушай, давай заменим слово Покровитель на слово друг или если хочешь, станем братьями. Но если ты ещё раз назовешь меня трусливым Теорном, я тебя поколочу!

Шурд улыбнулся и повернулся ко мне лицом.

‒ Ты согласен стать моим братом?

‒ Только, если ты больше не будешь вызывать меня на смертельные поединки.

‒ Не буду. Но я не могу смириться с тем, как ты ловко со мной справился.

‒ То есть ты хочешь, чтобы мы опять… ‒ я вскочил. ‒ Я не хочу с тобой драться! С меня хватит и прошлого раза.

Шурд молча встал и начал чертить когтем вокруг нас круг метра три в диаметре.

‒ Шурд, чего тебе неймётся? Ты же и так знаешь, что сильнее меня, а мне просто повезло.

Закончив чертить круг, он встал напротив меня, и пряча когти, сказал:

‒ Три попытки. Кто ступит за черту, тот проиграет. Ты не используешь ноги, а я когти. Думаю, так будет честно. Начали!

Я долго смотрел на него в упор, ища способ избежать состязания в силе, и отчаянно всплеснул руками.

‒ Ну, ты сам напросился, Шурд!

И я напал на него первым. Я догадывался, что трюк с опрокидыванием его на спину на этот раз успехом не увенчается. Слишком твёрдой была почва между деревьями. Тогда я решил пойти на таран и спихнуть его за пределы круга. Только Шурд был не промах. Едва я успел коснуться его плеч, как он резко отскочил в сторону, подставив мне подножку, и я даже не знаю как, оказался за пределами круга, головой протаранив кучу сухих листьев, служивших мне ложем.

Я на месте Шурда смеялся бы до упаду над неудачей соперника, но Шурд был слишком серьёзен.

‒ Вторая попытка, ‒ холодно известил он.

Я помотал головой, сбрасывая листья, глубоко вздохнул, покрутил шеей до хруста в позвонках и шагнул в круг. Определённо тактику нужно было менять.

Я решил, что нападать первым не буду. Мы кружили в центре круга, выставив перед собой руки. Я согнул ноги, сгорбился, стараясь стать ниже ростом. Затем сделал ложный выпад вправо, ожидая, что Шурд клюнет на мою уловку. И он клюнул! Едва он сделал шаг вперёд, как я бросился ему под ноги и с силой толкнул руками в бок. Он перевернулся через меня, плюхнувшись на спину, а, пытаясь встать, не рассчитал и приземлился на все четыре лапы, но… за пределами круга!

‒ Ничья! ‒ воскликнул я. ‒ Может прекратим? Всё честно, я ведь не применял ноги. Неужели тебе так важно, кто из нас сильнее?

‒ Третья попытка, ‒ сказал Шурд, возвращаясь в круг.

Он был расстроен своей неудачей. Я видел это по его глазам. Я даже подумал не поддаться ли мне? Ведь если Шурд проиграет, он будет злиться на меня до конца своих дней. И кто знает к чему приведёт его озлобленность, а ведь жить мне на этой планете предстоит не последний день.

‒ Дерись в полную силу! Мне уступки не нужны!

Но бой так и не начался. Внезапно над нашими головами раздался громкий треск и на землю обрушилась толстая ветвь, вынудив нас отскочить в разные стороны. Мы оба оказались за пределами круга.

‒ Наш поединок окончен, ‒ огорчённо сказал Шурд. ‒ Айхшад не хочет, чтобы мы дрались. Я вынужден подчиниться её желанию.

‒ Давно я не слышал от тебя мудрых решений! ‒ весело воскликнул я.

‒ Тебе и вправду везёт. Я бы гордился братом, который хитёр, как умирающая Кода и везуч, как слепой Недрок.

‒ А ещё трусливый как Теорн, ‒ добавил я.

‒ О… ‒ многозначительно протянул Шурд, ‒ Теорны далеко не трусливы. У тебя будет время убедиться в этом. Ты станешь мне братом?

‒ Да, давай только уточним, что каждый понимает под этим словом, ‒ предложил я.

Шурд почесал лоб, задумчиво глядя на меня, и произнёс:

‒ Брат для меня тот, кому я могу отказать в помощи, если он не хочет её принять. Я не навязываю ему своё мнение, как это свойственно Покровителям. Он, как и я свободен жить и, выбирать как жить.

‒ И брат с братом могут поговорить по душам, ‒ предложил я, и никто посторонний не узнает наших секретов.

‒ Согласен, ‒ улыбнулся Шурд.

‒ Если одному грозит смертельная беда, другой спешит ему на помощь.

‒ Даже если об этом не просят, ‒ добавил Шурд. ‒ Чтобы не случилось, оба брата всегда стоят на одной стороне.

‒ Это правильно, ‒ охотно согласился я. ‒ Я готов стать твоим братом.

‒ Мы, возможно, иногда будем ссориться, ‒ напомнил Шурд.

‒ Но ведь мы попытаемся помириться?

‒ При примирении не значит, что тот, кто первым идёт мириться, на самом деле был виноват.

‒ Конечно, не значит, – согласился я.

‒ Тогда может, ты наконец, позволишь мне называть тебя по имени?

Я удивился.

‒ Но ведь ты его знаешь.

‒ Знаю, но ты сам не называл его, а значит, не хотел, чтобы я звал тебя по имени.

‒ Мое имя Ален.

Шурд приблизился к стволу Айхшад и поманил меня. Я подошёл, и мы вместе коснулись её тёплой шершавой коры.

‒ Айхшад будет свидетелем. С этого дня мы братья. И я клянусь, что навсегда отказываюсь от власти Покровителя над этим человеком. Ну, а если получится так, что я больше не смогу быть братом Алена, то пусть мою судьбу решит Кандемирия.

Шурд посмотрел на меня, ожидая ответной клятвенной речи.

‒ Я клянусь быть братом Шурда, а если по какой-то причине не смогу больше им быть, то пусть мою судьбу решит Кандемирия.

Едва я умолк, как дерево зашумело, будто его ветвями заиграл ветер.

‒ Айхшад приняла наши клятвы, но они должны быть скреплены кровью, ‒ произнёс Шурд.

Я кивнул. Мне даже было интересно, как пройдёт этот ритуал.

Шурд отломил со своего бока иглу и провёл ею по тыльной стороне ладони своей левой руки, разрезая кожу. Показалась кровь. Затем он передал иглу мне. Я проделал тоже самое. Потом он взял мою руку и соединил наши раны. Некоторое время мы стояли так, глядя, как капли крови капают на чёрные изогнутые корни Айхшад.