Я наклонился и почти на коленях принялся обшаривать подозрительное место. Препятствием послужил стол.

‒ Надо его убрать. Стол кого-то придавил.

Лорит безропотно пришла мне на помощь. Кое-как его удалось приподнять и сдвинуть в сторону. Под ним находилась Мериэм.

‒ Кто это? ‒ спросила Лорит.

‒ Мериэм, ‒ ответил я, убедившись повторно, что это она и есть. Только она зацепляла волосы широкой заколкой и только у неё были такие длинные жёсткие волосы.

Мериэм медленно приходила в себя. Она вздрагивала и иногда сильно дёргала ногами, но на этот раз беззвучно, так как не доставала больше до металлического перекрытия на столе.

‒ Мериэм, очнись. Лорит, может ты пока посидишь с ней, а я разыщу остальных. Главное побольше разговаривай.

‒ А если она умрёт? Я… боюсь.

Я промолчал, не находя слов, чтобы придать ей смелости.

Лорит неохотно принялась за работу.

‒ Мериэм, ‒ прерывисто шептала она, ‒ только не умирай, я боюсь мертвецов, ведь ты же не хочешь, чтобы я сошла с ума. Верно, не хочешь, так что держись. Мериэм, почему ты не оживаешь? Ален, кажется у неё агония!

Я уже успел немного отойти от неё. Почему-то мне казалось, что от болтовни Лорит очнётся даже мёртвый.

‒ Не мели чушь! Она должна очнуться!

‒ Я делаю что могу, Ален!

Я на кого-то наткнулся. Вскоре понял на кого: человек лежал на боку, его голова была перевязана бинтом, пульс отсутствовал. Лицо было холодным как пальцы Лорит.

‒ Капитан Дорс, ‒ вздохнул я и принялся искать Наддин. Она должна быть где-то рядом.

Наддин сама выдала своё местонахождение, издав болезненный стон.

‒ Отстань! ‒ пробурчала она, когда я попытался привести её в чувство.

‒ Наддин, вставай. У тебя всё цело?

‒ Угу, ‒ она вяло зашевелилась. ‒ Вроде… спину только ломит, но жить буду.

‒ Остальные где-то здесь. Ты посиди пока, а я их разыщу.

‒ Кто это хнычет? ‒ она услышала причитания Лорит.

‒ Лорит Мериэм в чувство приводит.

‒ Аа… ‒ и спохватилась: ‒ А как капитан?

‒ Никак. Сожалею… По крайней мере, ему теперь лучше, чем нам.

‒ Он… умер? ‒ бесстрастно спросила она.

‒ Да.

Я не услышал, заплакала она или нет. Мне самому было тошно, но не до слёз. Я должен был найти Иссиндию.

Ченз, Иссиндия и Зоран к счастью оказались живы. Вскоре мы все пытались приободрить Лорит, которая была безутешна из-за смерти Мериэм. Да, Мериэм умерла, не приходя в сознание, и никто ничего не мог изменить.

Наддин держалась превосходно, словно смерть дедушки и Мериэм случались для неё каждый день.

Ченз держался, как и следует настоящему мужчине.

‒ Ченз, сможешь наладить освещение? ‒ поинтересовался я.

‒ Сделаю, что смогу.

Сначала он подключил к аккумулятору лампу. Этого было достаточно, чтобы получить представление о полученных разрушениях.

Целые сутки ушли на анализ ситуации. Из-за того, что все приборы странным образом без видимых причин остановились, определить, где мы находимся не представлялось возможным, и сколько времени «Шёлковый Путь» бесцельно плутает по космическим просторам, узнать мы тоже не могли. Просто чудом было то обстоятельство, что корабль оставался целым. Устранив причины, приведшие к разгерметизации многих отсеков, мы восстановили в них нормальный микроклимат и вскоре имели возможность использовать их по назначению.

Это был самый трудный космический день в жизни команды. Он помог нам приготовиться к тому, что ждало нас в будущем.

Тело капитана и Мериэм решено было хранить в специальной морозильной установке. Мы надеялись, что, вернувшись на Землю, достойно похороним их.

Всё это время Лорит пребывала в шоке, она автоматически делала все, что ей говорили и молчала. Наддин выглядела смирившейся, но не отчаявшейся. Иссиндия была рядом с подругами, словами и делом внушая им желание жить, несмотря на горькие потери. Я не слышал, что она им говорила, но слова её возымели нужное действие: ко времени, когда мы все ‒ шестеро собрались в столовой, женщины выглядели гораздо лучше, они даже приоделись.

Обстановка в отсеке обрела почти домашний вид. На столе были в основном паштеты из искусственного белка с добавлением ароматизаторов.

‒ У нас еды осталось максимум на месяц, ‒ сообщила Иссиндия. ‒ Вследствие внешнего гипертермического воздействия испорчено восемьдесят пять процентов плантаций белка. Остальные пятнадцать функционируют ниже среднего уровня. На восстановление уйдёт не один месяц.

‒ А как система водоснабжения? ‒ спросил я у Ченза.

‒ Нужна полная замена очистительных установок. Через пару недель её загрязнение превысит все допустимые нормы.

О том, чем это грозит, догадывались все: кишечные расстройства, дерматозы и более изощрённые неприятности.

Тут впервые за несколько часов подала голос Лорит.

‒ Мы ведь вернёмся на Землю? ‒ с надеждой спросила она.

‒ У нас нет другого выхода, ‒ решительно ответил Зоран. ‒ Если не Землю, то любую другую пригодную для нас планету мы просто обязаны найти.

Ужин проходил вяло, без аппетита. Ченз пытался шутить, но вскоре оставил это безнадёжное дело.

‒ Нам нужен капитан, ‒ слова Иссиндии застали всех врасплох.

Её тут же поддержала Наддин:

‒ Давайте проведём голосование. Я за Алена!

‒ Беру самоотвод, ‒ горячо возразил я. ‒ У Зорана больше опыта в управлении кораблём.

‒ Ален, боишься ответственности? ‒ кольнул Ченз.

‒ Предлагаю Ченза! ‒ заявил я, пресекая назревающий конфликт. Мне так хотелось сказать в его адрес крепкое словечко, но я сдержался, понимая, что за «подколами» и шутками он пытается скрыть переживания из-за смерти Мериэм. А он переживал и в этом я не сомневался.

Ченз на мгновение растерялся, но лишь на мгновение.

‒ Я за Алена! ‒ выкрикнул он и, усмехаясь, посмотрел на меня.

Кажется, в этом споре я проигрывал.

‒ Я за тебя Ален, ‒ тихо проговорила Лорит, и положила свою руку на мою. В её глазах было столько преданности, как у верного пса, что мне стало не по себе.

Я переглянулся с Иссиндией. Она слабо улыбнулась, давая понять, что против меня голосовать не будет.

Все посмотрели на Зорана. Что скажет он? Но в сущности его слово уже не могло повлиять на исход голосования.

‒ Я за Алена, ‒ выразил он своё мнение.

‒ Ну, вы ребята, даёте, ‒ недовольно проворчал я.

‒ Итак, большинством голосов капитаном корабля «Шёлковый Путь» выбран Ален Кадерсон! ‒ весёлым тоном начал свою речь Ченз. ‒ Зоран, не забудь отметить в судовом журнале о назначении нового капитана, ‒ и повернулся ко мне: ‒ Не нервничай, капитан, ты всегда можешь на меня рассчитывать.

‒ Ну, берегись, Ченз. Я твои шуточки терпеть не буду! Что ж раз вы всё решили, то я приступаю к своим обязанностям с завтрашнего дня. Наддин, составь к завтраку список ночного дежурства, а сегодня все свободны.

Члены команды разошлись, прихватив с собой использованную посуду. За столом остались только я и Иссиндия.

‒ Ты почему не идёшь спать? ‒ спросил я её.

‒ А ты? ‒ и не дождавшись ответа, предложила: ‒ Пойдём ко мне.

Я немного помедлил.

‒ Ты готова всё начать с начала?

В её глазах появился задорный блеск, она улыбнулась и, подойдя вплотную, сказала:

‒ Да, мой капитан…

Начали мы ещё в столовой, а продолжили в её каюте.

Через девять часов Ченз настойчиво стучался в каюту, пытаясь разбудить капитана, которого там, разумеется, не было. Но он быстро сообразил, где я могу находиться. В каюту Иссиндии стучать не стал, как объяснил потом ‒ из вежливости к нашим чувствам.

‒ Что случилось? ‒ спросил я, заметив, что команда собралась в отсеке управления без моего на то приказа. Им словно нечем было заняться. Едва я вошёл, сразу почувствовал нависшее в отсеке нетерпение, и по оживленным взглядам догадался, что произошло нечто из ряда вон выходящее.

Ченз шумно вздохнул, встал и подойдя к одному из встроенных в стену иллюминаторов, произнёс:

‒ Капитан, взгляните.

Я подошёл к нему. Под нашим кораблём медленно проплывала голубая планета, окружённая туманной атмосферой.

‒ Почему сразу не сообщили? ‒ сделал я строгий выговор.

Ченз окинул меня удивлённым взглядом, но промолчал.

Ответила Наддин:

‒ Мы уже час кружимся вокруг неё, и прежде чем тебе с Иссиндией портить настроение, провели поверхностный анализ объекта, ‒ Наддин подошла к нам, она была в смятении, не решаясь продолжить.

‒ И что вы узнали? ‒ сменил я гнев на милость.

‒ Мы не можем сойти с её орбиты, не хватает мощности двигателей. Ченз, объясни…

Ченз кивнул.

‒ В реакторе произошло истощение радиационных материалов, словно из них выкачали всю энергию. Необходима замена ядерных блоков. И кстати, у нас есть и хорошая новость… ‒ он интригующе замолчал, но я без слов понял его намёк.

‒ И вы готовы рискнуть? Мы не знаем, что это за планета, и где она находится на наших картах.

‒ Нам всё равно нужно провести наружные ремонтные работы, ‒ сказал Зоран. ‒ Это же такой шанс! Дар небес! Неужели, Ален, тебе не хочется ощутить под ногами твёрдую землю?

‒ Ещё как хочется, ‒ заверил я. ‒ Но я не хочу рисковать.

В отсек вошла Иссиндия. Остановившись возле единственного работающего монитора, она некоторое время вглядывалась в ряды цифр, и, наконец, сообщила взволнованным голосом:

‒ Нам повезло: атмосфера пригодна для дыхания, планета почти необитаема.

‒ Почти ‒ это как? ‒ поинтересовался я.

‒ Прогресс эволюции невысок: от бактерий до высших растений.

‒ Что живности совсем нет?

‒ Исходя из полученных данных ‒ нет. Если только они не живут под слоем гранита и песка.

‒ Она чем-то похожа на Землю, ‒ заметила Наддин

Лорит не вмешивалась в наш разговор, она с отсутствующим видом покачивалась в кресле, тихо напевая печальную песенку:

«Ты ушел во тьму и дождь,

В ветер, в холод лютый.

С любовью в сердце чудо ждёшь,

Ненужный никому ты…»

Я вопросительно посмотрел на Зорана. Тот в ответ пожал плечами.

‒ У неё депрессия.

‒ Лорит, ‒ окликнул я её.

Она перестала петь и недоуменно посмотрела на меня.

‒ Ты как?

‒ Я в порядке… если вас интересует моё мнение насчёт этой планеты, то мне плевать! Из корабля я не выйду даже под страхом смерти, ‒ после небольшой паузы добавила: ‒ Что решили, будто я сошла с катушек? Не дождётесь!

‒ Лорит, о чём ты говоришь? ‒ начал оправдываться Зоран. ‒ Никто так не думает.

‒ Не надо! Я по вашим глазам вижу! ‒ она встала и спешно направилась к выходу.

Мы молча провожали её взглядом. У передвижной двери Лорит остановилась, оглянулась, и сказала, окинув нас беглым взглядом:

‒ Кажется, я устала… Если понадоблюсь, вы знаете, где меня искать.

‒ Я поговорю с ней, ‒ после её ухода пообещала Иссиндия, и отправилась следом.

Нас осталось четверо, трое из которых ждали, что же я решу. Я не спешил оправдывать их ожидания. Понять желание друзей ощутить под ногами твёрдую землю, было нетрудно. Мне и самому было любопытно полюбоваться на пейзажи неизвестной планеты, но останавливало предчувствие опасностей, подстерегающих неопытных исследователей. Почему-то я был уверен, что опасностей на планете будет предостаточно. Если бы я стал о них упоминать, то думаю мой рейтинг начал бы стремительно падать. А стать объектом насмешек Ченза мне совсем не хотелось.

‒ Хорошо, мы приземляемся! ‒ наконец решил я.

Все сразу заволновались, бросились по своим местам, готовые выполнять любые распоряжения.

‒ Я знал, что ты это скажешь, ‒ глаза Ченза светились от радости. ‒ Это не Сириус, конечно, но на худой конец и она сгодится!

‒ Надеюсь, местные аборигены не будут против нашего вторжения, ‒ произнёс я, подмигнув Наддин.

Наддин, нахмурившись, пожала плечами.

Посадка прошла вполне благополучно. Это был наш первый и последний опыт приземления на неизвестной планете. Но если подумать, другого шанса у нас просто не было…

Воодушевлённые удачей, мы смотрели в иллюминаторы и улыбались. Анализ атмосферы был утешительным ‒ это обстоятельство ещё больше разожгло в нас желание ступить на твёрдую землю.

‒ Я и Зоран отправляемся в разведку. Ченз, останешься за главного. ‒ Ченз недовольно поморщился. ‒ Приказы не обсуждаются! ‒ заявил я. ‒ За пределы корабля в ближайшие сутки не выходить.

Через час я и Зоран были готовы отправиться в путь. На нас поверх одежды были надеты скафандры с двумя баллонами кислорода на всякий непредвиденный случай. Кроме этого полный комплект боевого оружия, зонды и прочее оборудование.

‒ Возвращайтесь скорее, ‒ напутствовала Наддин.

Иссиндия тоже вышла проводить меня. Мы крепко поцеловались на дорожку.

Лорит не вышла проводить мужа, чем очень его расстроила.

‒ Выходите на связь каждый час, ‒ посоветовал Ченз.

‒ Разумеется, ‒ улыбнулся Зоран. ‒ Счастливо оставаться!

Прежде чем свежий воздух ворвался сквозь щели открываемого люка, мы успели надеть шлемы. Оказавшись снаружи, отошли от корабля и посмотрели вверх на лица друзей, внимательно следивших за нами через иллюминаторы. Потом дождались, когда закроется шлюз, помахали им руками и отправились в путь.

Под ногами хрустел красный, похожий на миниатюрные кристаллики, песок. Этот хруст напоминал хруст снега, он был слышен даже сквозь шлемы.

‒ Как дела? ‒ спросил я спутника.

‒ Отлично! ‒ Зоран показал мне поднятый вверх большой палец левой руки, одетой в чёрную перчатку.

Вокруг долины, на которой приземлился наш корабль, стояли, словно грозные великаны остроконечные бурые скалы. Солнце скрывала сизая пелена: то ли такие здесь облака, то ли дым. Последнее предположение оказалось верным. Примерно через час пути мы увидели вдали дымящийся вулкан. Серьёзной опасности он для нас и оставшихся в корабле членов команды не представлял.

‒ «Шёлковый Путь», я «Странник», ‒ произнёс в рацию Зоран. ‒ Как слышно? Приём…

Голос подал Ченз:

‒ «Шёлковый Путь» вас слышит хорошо. Как дела?

‒ Жаль вездеход не взяли, а так всё отлично.

‒ Не надо было топливо использовать на реактивы.

‒ Не напоминай, Ченз.

‒ Ладно, проехали. Приём окончен.

Пройдя несколько километров, мы действительно жалели, что вынуждены совершать путь пешком. А всё из-за решения капитана Дорса использовать топливо не по назначению. Никто тогда с ним спорить не стал, а вот сейчас мы отдувались за его решение. Хотя без этого решения мы вряд ли бы дожили до этого дня. Кто же знал, что фильтры воздухоочистителей время от времени оказываются засорены тяжелыми фракциями, выделяемыми в процессе роста белковых плантаций. Выделения были незначительными, но они накапливались, образовывая очень устойчивые соединения, мешающие работе воздухообменных установок. Топливо как раз и сгодилось для производства реактивов, применяемых для очистки этих фильтров. И за годы использования его запасы значительно сократились.

‒ Ты знал, что у Мериэм была скрытая форма эпилепсии? ‒ спросил я приятеля, когда меня утомило молчание.

‒ Нет, это правда? ‒ Зоран замедлил темп ходьбы. Он всё прочёл по моему лицу. ‒ Как ей удалось пройти медконтроль?

‒ Наверно, она очень постаралась.

‒ А ты как узнал?

‒ Решил как-то покопаться в её лаборатории.

‒ Ну и…

‒ Всё выяснил. Она разработала препарат для личного применения, который как-то влиял на сосуды головного мозга, не позволяя болезни прогрессировать. Но за последние месяцы полёта запасы некоторых ингредиентов почти закончились. Она писала в одном из дневников, что покончит с собой, если почувствует себя обузой для команды.

‒ Она говорила, что всегда мечтала отправиться в космическое путешествие, ‒ вспомнилось Зорану. ‒ Но думаешь, внезапный приступ эпилепсии мог стать причиной её смерти?

‒ Вполне. Только вот, что меня смущает: в её записях особо отмечены результаты нескольких опытов, в которых были получены опасные для жизни вещества.

‒ Хочешь сказать, что она подумывала себя отравить?

‒ Кто знает, кто знает…

Установить истинную причину смерти было делом техники, но стоило ли начинать экспертизу? Не наведут ли мои действия на появление ростков недоверия друг к другу? У каждого из нас свои тайны, и ради светлой памяти биоинженера Мериэм Хорис, я решил оставить свои сомнения при себе.

‒ Не стоит говорить об услышанном остальным.

‒ Заметано, шеф. Я ‒ могила!

Данные приборов обнадеживали. Чтобы сэкономить в баллонах сжатый воздух, я решил снять шлем. Зоран с тревогой в глазах наблюдал за процессом.

‒ Ты серьёзно рискуешь, Ален…

Я сделал первый глубокий вдох, и блаженно зажмурился, подставив лицо лучам белого солнца.

‒ Снимай шлем, Зоран. Этот воздух чище, чем на нашем корабле.

Парень без возражений избавился от шлема.

‒ На первый взгляд воздух идеален для дыхания, ‒ после долгой паузы проговорил он.

‒ А мы удачно приземлились, ‒ поднявшись на холм, заметил я.

«Шёлковый Путь» находился в центре огромного по площади горного кольца, словно в жерле огромнейшего вулкана. Причём с корабля горы казались гораздо меньше, чем в действительности, причиной тому были сизые облака, скрывающие большую их часть.

‒ Из-за этих облаков мы могли врезаться в горы, – угадал мою мысль, Зоран.

‒ Нам нужно узнать, что за ними и поискать, чем заполнить баки наших вездеходов. Надеюсь, мы не навечно здесь застряли.

До заката мы достигли подножия гор. Уставшие, измученные долгой дорогой, мы решили здесь заночевать. Нам нравилось думать, что костёр, горевший из несгораемых пластин, работающих на обычных батареях, был первым костром, зажжённым на этой планете человеком. Пусть он и не был настоящим костром, но всё же это был первый след, который мы оставим после себя. Это будет как слова, вырезанные на дереве: «Здесь был…», служа пусть и недолго загадкой для местных исследователей.

После ужина Зоран лёг спать, а я решил бодрствовать на всякий случай. Прослушиваясь к звенящей тишине ночи, меня наполняло тревожное чувство, будто я оказался с завязанными глазами посреди океана в самый штиль. Над головой светили звёзды. Они были не такие как на Земле. И дело не в том, что незнакомые, а в местной атмосфере. Из-за неё они казались розовыми.

Чтобы не задремать, я включил электронный блокнот и принялся записывать свои наблюдения и впечатления, произведённые этой планетой. А также вычислил период вращения её вокруг своей оси. Сделав вывод, что сходство с Землей имеется и дежурить мне до середины ночи ещё часа три.

В бинокль я пытался разглядеть хоть какие-то признаки местной фауны. О флоре я и не говорю ‒ ни одной травинки, словно растений на планете нет вообще. Но ведь известно: первое впечатление обманчиво. Растения всё же были, и это мы установили ещё на корабле, прежде чем опуститься на планету.

А животных в поле зрения не было. Даже насекомых мы не встретили ни разу. Кругом тихо и только слышно дыхание Зорана, да скрип песка под нашими телами.

Далеко над горизонтом из-за горы, похожей на острошляпый гриб, медленно выплыла самая яркая звезда. Чем ближе она подплывала к нам, тем яснее становилось, что это не спутник, а отдельный космический объект из разряда планет. На его оранжево-зелёной шарообразной поверхности можно было различить чёрные пятна. Когда планета появилась над нашими головами, образуя на небе ореол из различных оттенков красного цвета, моё дежурство закончилось. Я разбудил Зорана, а сам быстро и крепко уснул.

Разбудило меня яркое белое солнце. Его жгучие лучи касаясь песка, заставляли его искриться и потрескивать, будто песчинки ломались на части.

Я резко вскочил и огляделся. На душе стало тревожно, когда я не увидел рядом Зорана. Первым делом я схватил передатчик и прокричал:

‒ Зоран! Зоран! Отзовись! Где ты?

‒ Я уже возвращаюсь, ‒ послышался ответ.

‒ Зоран, где тебя носит?

‒ Не горячись, Ален. Я нашёл чудное местечко.

‒ Зоран, ты не должен был никуда уходить! Мало ли какая хрень здесь водится!

‒ До встречи, Ален, у меня заряд кончается.

И он отключился, не желая выслушивать мои нотации.

‒ Недоумок! ‒ в сердцах воскликнул я, зашвыривая передатчик в рюкзак.

Примерно через полчаса на горизонте появился Зоран. Только увидев его, я вздохнул облегчённо. Хотелось высказать ему всё, что я думаю о нём и его поступке. Но я решил взять себя в руки. Ещё издали я заметил загадочную улыбку на его лице. Он определенно был доволен собой.

‒ Ален, а что я нашёл… ‒ восторженно произнёс он.

‒ Хорошо, что не тебя нашли, ‒ съязвил я.

‒ Ты что злишься что ли?

‒ Нет, радуюсь!

‒ Да, перестань. Подумаешь, решил погулять немного. Ничего же не случилось.

‒ Зоран, ты где находишься? На даче своей бабушки? Ты мог нас всех подвести. Погибнуть, в конце концов!

Зоран устало опустился на землю. Потом долго и пристально смотрел на меня. Чувствуя, что пауза затянулась, вопросительно произнёс: