Через какое-то время рядом с Людмилкой появились Матвей и Степан. Они из-за перевозки сена оказались на улице позже всех. Людмилка, не желая, чтобы Матвей хоть коим-то образом посмотрел в сторону компании, где находились Зоя и её друзья, попыталась его сразу увести в противоположную сторону, но тут внимание её Тумана отвлёк Игорь Портников.

– Как вам новое начальство? – обратился он к только что прибывшим.

– Какое? – отозвался Стёпа.

Злость Людмилки усилилась, она только крепче вцепилась в руку Матвея.

– Да, вон, – продолжал Игорь, – говорят, вместо Захарки править будет молодая замена, а дочь его боится нагретое место потерять, сдружилась с приезжей вон как.

И он указал на двух девушек, стоящих под руку возле лавки, освящённой фонарём.

– А кто это? – не понимая издалека, кто стоит, переспросил Матвей.

– Зойка Березнина и новая председательша из города с институтским образованием.

Молодым людям стало ужасно интересно увидеть их поближе, и они решили изменить маршрут, чтобы лучше разглядеть их, пройдя мимо. Людмилка начала подговаривать, что там не на что смотреть, но её уже никто не слушал. Ей лишь осталось покрепче прижаться к своему возлюбленному, она о чем-то бессмысленно хохотала, на что Матвей тоже уже не обращал внимания.

Чем ближе приближалась одна компания к другой, тем отчётливее были слышны голоса одних и других, и видны очертания лиц. Под лампой фонаря весело кружилась мошкара, где-то в кустах стрекотали кузнечики, а со стороны пруда доносились лягушачьи песни. Небо было безоблачно – чистым, украшенное россыпью звёздного бисера. Ветер ласково покачивал верхушки деревьев, будто готовя их к недолгому летнему сну. Ничего не могло предвещать плохой погоды, либо какого-то иного природного катаклизма. Скажи любому прогуливающемуся человеку, что сейчас начнётся гроза, буря, либо просто усилиться ветер, он бы рассмеялся в ответ. Но для двоих человек в этот момент, будто электрический разряд раздался в воздухе. Эту молнию почувствовали только двое – Матвей и Зоя, потому что она коснулась лишь их взглядов и, будто убила их и тут же вновь реанимировала их души, совершив в них невидимые и необратимые изменения. В этот момент они поняли, что что-то не так в их жизнях, что они должны стоять рядом и хотя бы разговаривать о чем-то общем. Но… Он в этот момент проходил мимо неё с другой под руку, а она стояла под переливающимся фонарным светом и смотрела в его глаза, пытаясь понять, того ли она человека видела, какого знала много лет, но издалека. Их глаза встретились совершенно случайно, он проходил мимо, а она, встряхивая щекотавшие шею волосы, оглянулась на его взгляд как на немой зов, и оба застыли на несколько секунд, показавшиеся им двоим сладостной вечностью. На её лице застыла лучезарная улыбка, опьянившая его сознание. Такой он её никогда не видел, и не понимал почему. Либо просто не замечал, либо она действительно как-то изменилась.

Аллочку Матвей так и не успел увидеть, в принципе, как и всех, кроме Зои. Однако Степа никак не мог угомониться, не понимая, почему Матвей не заметил, какая красотка эта «новенькая».

– Ну как ты её не увидел? Она как кукла из магазина, правда я и кукол таких не видел. Не, ну эта хороша… Хороша, – не успокаивался он.

– Ага… – отвечал Матвей невпопад. Он сквозь пелену своих мыслей слышал, о чем говорил ему Степа, но суть их дошла до него только поздно ночью, когда воспоминания о встрече с похорошевшей председательской дочкой долго не давали ему уснуть.

– Точно, – решительно утвердился он в своих намерениях.– Есть повод подойти. Стёпа пойдёт знакомиться с приезжей, а я лучше рассмотрю Зою. Может мне лишь показалось, что она так похорошела, и на самом деле нет в ней ничего особенного.

Но встреча состоялась гораздо раньше, чем нетерпеливо ожидал её Матвей.

В колхозе председатель принял решение о следующих перестановках. Аллочку поставил на должность Зои, работать с документами и учиться решать вопросы населения. Но, несмотря на временное смещение, у Зои хлопот только прибавилось. Она вводила Аллочку в курс дела, так же сменила недавно родившую учётчицу Екатерину, выписывавшей путёвки водителям, трактористам и комбайнерам. В оставшееся время помогала Алле, а там занималась прочей организационной работой, которая определялась в зависимости от сезона. Контора снаружи представляла собой небольшой дом, внутри было несколько комнат, в одной из которых и выполняла свою работу в это утро Зоя.

Здесь и пришлось встретиться лицом к лицу Матвею и Зое. Степа до сей поры совершенно не замечал никаких изменений ни в лице, ни в поведении Матвея и не догадывался, чем сейчас живёт и дышит лучший друг. Матвею удавалось скрывать от посторонних свою заинтересованность. Однако, когда он увидел Зою вблизи, по его спине пробежала внушительная армия мурашек, и холодный пот коснулся лба.

Степа прошёл к освободившемуся столу, за которым сидела Тамара Сергеевна, грузная, грубоватая, но весёлая тётка, привыкшая работать среди мужиков и отвечать своими колкими шутками на шутки рабочих, чьим гомоном с утра заполнялась контора.

Матвей отстал от Степы, он ещё с коридора наблюдал за Зоей, непонятные перемены в которой с одной стороны его почему-то радовали, но с другой – досаждало то, как приветливо она общалась со всеми вокруг. Он долго маячил, не зная, к какому всё-таки столу ему подойти. Было желание остаться последним и о чём-нибудь поговорить с Зоей. Но он все же понимал, что наедине они здесь не будут, так как за соседним столом восседала та самая Тамара Сергеевна.

Степа вернулся к Матвею с подписанной путёвкой и спросил, почему тот стоял за ним и пропустил свою очередь. Матвей ответил, что Гришка сильно торопился. На вопрос ждать ли его, Туманов отмахнулся. Степа заметил его задумчивый взгляд и посмотрел по его направлению. Догадка посетила его:

– Понизили Зойку, однако. Хотя странно, что она вообще зацепилась в деревне, а не улетела вместе с лётчиком.