© Любовь Чумакова, 2022

ISBN 978-5-0051-0562-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Любовь Чумакова Роман
«Зоя – любовь Тумана»

Шло третье десятилетие, как большая страна возвращалась к мирной жизни после самой страшной войны двадцатого века. Она, будто измученная птица, училась заново летать, стряхивая с вновь широко расправленных крыльев мучнистый пепел памяти тех страшных дней.

В каждом уголке, в каждой семье есть и будет, кого оплакивать, потерянных в эти годы сынов и дочерей Земли. Миллионы покошенных судеб, жизнь которых могла бы ещё шелестеть, будто молодая пшеница в поле, облюбленная всеми ветрами. Но война поставила свою кровавую печать на жизни каждого из них.

Именно в такие тяжёлые времена людям приходит осознание, насколько просто человеческое счастье, основными ингредиентами которого являются свобода, добро, вера в будущее и в мир, и, конечно же, – любовь!

Именно любовь ко всему, что дорого сердцу, заставило русский народ совершить этот величайший подвиг, уберечь родную землю, родных людей от нашествия врагов, от осуществления их кровавых планов и чудовищных умыслов.

Мысль повествования состоит в том, что всё живое на Земле существует благодаря любви, какой бы она не была: грустной, счастливой, безответной, платонической, либо иной другой. У каждого она своя. Каждый переживает свою личную радость, либо трагедию. И, к сожалению, в истории человечества давно наблюдается такая закономерность: чем труднее даётся счастье, тем оно ценнее, тем бережнее оно потом оберегается, подобно крохотному огоньку в огромном царстве тьмы. Это стало неписаным законом жизни: к счастью нужно прийти утомлёнными ногами, даже можно сказать, что счастье нужно заслужить, чтобы понять, в чем его истинный смысл и ценность. А выстраданное счастье – самое ценное счастье!

А как интересно наблюдать за историями любви в деревне, там, где случайные встречи незнакомцев по логике исключены, так как все друг друга знают практически с рождения. Людей сводит либо обстоятельство, либо договорённость третьих лиц, как это было принято в старину, либо проскакивает искра при мимолётном взгляде друг на друга. Всегда возникал вопрос, что именно свело двух человечков, как завязались их отношения, и когда они поняли, что между ними любовь? Это всегда всем интересно, иначе не существовало самих понятий «слухи» и «сплетни». Слухами, как мы знаем, Земля полнится, а сплетнями жива любая деревня.

Так и жила деревня Колоколец, где председательствовал Захар Петрович, крепкий телом и характером фронтовик. Несмотря на высокий статус, жил он скромно, без излишеств. Верной спутницей его жизни была хрупкая, мягкая и уступчивая женщина – Алевтина Сановна. При них – две дочери, совершенно противоположные по характеру девчонки. Старшая – красивая, статная, умная, но молчаливая и застенчивая Зоя. Младшая – неугомонная веселушка Маруся, с утра до вечера не устававшая радоваться жизни, заряжая окружающих своим бодрым настроением, наполненным юношеской беззаботностью.

Зоя, из-за своей «статной скромности», многим казалась гордой и пустой, «не видевшей под ногами земли» председательской дочкой. Все понимали, что выражение «председательская» относилось именно к ней, звучало оно как-то неодобряюще, порой обидно, даже оскорбительно. Но никак не касалось Маруси, которая была «ближе к народу», своим человеком.

Мало кто догадывался об истинных причинах такого поведения Зои. Становясь старше, а вместе с тем все краше и привлекательней для потенциальных женихов, она никак не могла избавиться от настойчивого внимания деревенского хулигана Егора Мерзлинина. Он ещё подростком начал бегать за ней, но понимая, что у Зои нет к нему ни капли симпатии, начал прилюдно над ней издеваться и надсмехаться. В подростковом возрасте многие это принимали за шалость, просто забавлялись как над невинными детскими шуточками. Но с годами ей настолько опротивела его наглость и назойливость, что со временем без надобности она не покидала своего двора, стараясь не пересекаться с ним и не слушать его похабные шуточки в свой адрес, которые начали складываться в частушки и с лёгкостью подхватываться многими жителями деревни. До Захара Петровича они не доходили, так как никто не желал наживать себе врага в лице представителя власти. Зоя даже и не допускала мысли пожаловаться кому-то дома на неприятное отношение к себе. Ей легче было избегать Егора, казалось – так проще жить.

Но этот день складывался по – иному. Деревня готовилась к ежегодному празднованию Ивана Купалы. Большой пруд – центр всех происходящих событий, располагался у подножия холма, со склона которого очертаниями был похож на большой человеческий глаз. Центр пруда был более тёмным, поэтому напоминал зрачок, окружённый зеркальной рябью. Будто пушистые ресницы, окружали его заросли камыша – с одной стороны, и окраина начинающегося леса – с другой. А от самой деревушки пруд ограждался молодой берёзовой лесополосой, от которой нужно было ещё спуститься по некрутому склону.

Именно здесь, в свободный от работы жаркий день, в преддверии общего вечернего гуляния, с утра скопился народ, спасаясь от палящего солнца купанием и весёлой суетой. Вдоль берега полыхали костёрчики, над которыми на прутиках жарили кусочки сала. Молодые успели сложить большое кострище, которое собирались разжечь с наступление темноты. Деревенская малышня никак не реагировала на крики взрослых, требующих хоть на время выходить из воды и греться на солнышке.

Сюда только пришли Зоя со своей подружкой Светой. В деревне они вместе шли с магазина, прикупив хлеба и конфет. По дороге мальчишки – подростки облили их из больших вёдер грязной водой с илом. Так они задавали тон празднику, потому что после этого каждому приходилось идти на пруд и отмываться. А там и цеплялись разговорами, пели песни, затевались шутки да игрища.

Девчонки пытались догнать хулиганов, чтоб всыпать им как следует за испорченный хлеб. Бежали они до пруда. Запыхавшись, Света остановила Зою:

– Ну, их! Пошли отмываться.

В это время на берегу уже развлекались сестра Маруся и соседка Ася. Увидев, что и они оказались облитыми и такими смешными, рассмеялись во всю правду, впрочем, как и все, кому они попадались на глаза. Не став долго ждать, те плюхнулись в воду сразу в сарафанах, не было смысла их снимать. Купаясь, Зоя поняла, что ей не удастся вымыть ил из туго заплетенной косы. Помучившись, она решила её совсем распустить. Справившись, она вернулась на берег к загорающим подружкам.

– Теперь надо уже просушить, чтоб не идти через всю деревню, лохматая, как ведьма, – сказала Зоя.

– Ну, тогда не надо было стараться промывать волосы, вечером сошла бы и за кикимору, – грубо пошутила Ася.

– Сейчас мы из тебя сделаем чучело болотное! – пригрозила ей Света.

– Ладно бы Зоя обиделась, а ты чего? – не поняла её Ася.

– А я просто тебя предупредила!

– Ну, правда! – Зоя поспешила успокоить Свету.

В стороне, на приличном расстоянии от них отдыхала компания парнишек. Мимо них и проходили те самые хулиганы, которые облили Зою со Светой. Один другому по пути хвастался:

– Представь, я председательскую дочку, как обдал из ведра! Вся муть ей и досталась, лицо – в грязи, думал, захлебнётся ею! – геройствовал он перед всеми.

– Как надерёт тебе Захарка твоё мягкое местечко, тогда и Зойка похохочет над тобой! – Степа резко вмешался в их разговор, что те аж подпрыгнули от неожиданности и постарались быстро пройти дальше.

– Зато хоть хохотать научилась, а то ходит вечно надутая, как сова, будто сама председатель, а не батя. Тот-то и то проще, – указал Денис в сторону смеющихся девчонок. Вся компания обернула на них головы, те продолжали смеяться и шутить, правда, парням не было слышно, о чем именно.

Слегка подсохшие густые волосы Зои развивал горячий ветер. Она встряхивала их, желая их быстрее подсушить, но тут сзади подошёл пузатый малышок и двумя руками высыпал ей на голову увесистую горстку песка. Она сначала испугалась, но увидев, кто это сделал, лишь засмеялась и потрепала мелкого за пухлые щёчки. Когда девчонки указали, что ей снова придётся смывать с головы, но в этот раз уже песок, а не ил, она лишь пожала плечами и снова со всей компанией направилась в воду.

– Не везёт ей чего – то сегодня, – подметил Матвей Туманов, – видать много грехов накопила, тихоня.

– Нормальная девчонка, чего прицепились к ней, – неосознанно заступился за неё Степа, пухлощёкий, светловолосый парнишка.

– Чего это ты заступаешься, нравится что ль? – начал подтрунивать над ним его друг детства – Матвей.

– Не, не особо, – совершенно спокойно ответил он.

– Тогда бы промолчал, а не выгораживал, – подключился Кирилл, один из братьев Лепиховых.

– Чего это ты, метишь председателю в зятьки? – поддержали остальные, продолжая наблюдать за купающимися девчонками.

– Делать мне нечего. Просто ей и так покоя нет от Мерзлинина. Как дурак дёргает её. Не нравишься ты ей – успокойся, а чего пакостить постоянно…

– А ты вступись! Дай ему по лещам, а потом, как рыцарь на турнире, заберёшь её в награду, – не успокаивался Матвей.

Совсем заговорились на эту тему мальчишки, что Степа решил не продолжать давать повод им над собой шутить.

– А тебе слабо? – адресовал он встречный вопрос Матвею.

– А мне зачем? У меня Людмилка имеется, никаких ни забот, ни хлопот, – растянулся он на песке, погрызывая тонкий стебелёк.

В это время девушки уже вышли на берег. Они отряхнули платья и сарафаны, предварительно выжав с подолов воду. Собираясь возвращаться в деревню, они ополоснули шлепки и босиком, держа их в руках, направились в сторону Тумановской компании. Когда они подошли совсем близко, Ася толкнула Зою локтем в бок, смеясь над чем – то своим, та тоже не сдерживала улыбки в ответ. Заметив на себе любопытные взгляды всей мальчишеской компании, они утихни, бросив на них встречные отталкивающие взгляды, давая понять, что они не особо рады вниманию с их стороны. Ребята впервые увидели Зою в таком растрёпанном, но по – своему безумно привлекательном виде. А её весёлое выражение лица даже как – то удивило Тумана, ему казалось, он раньше будто и не знал, что в деревне живёт такая милая девчонка.

Понимая, что дело в намокших платьях, которые облепили их фигуры, Света громко рыкнула на парней:

– Глазки не поломайте, товарищи!

– Было бы на что смотреть, – ухмыляясь, ответил Денис.

– Сначала брату челюсть – то подними! – поравнявшись с ними, сказала ему Ася.

Все одновременно засмеялись, увидев, как засмущался Кирилл.

Туман, как привычнее называли в деревне Матвея, в этот момент взглядом встретился с улыбающимися глазами Зои, подумал про себя: «Вот это цвет глаз! Правда, я её раньше будто не видел. Вроде нормальная, обычная девчонка». Непривычная тёплая волна симпатии окатила его. Так он и провожал её взглядом, пытаясь успеть все в ней разглядеть, и понять, точно ли эта та девчонка, которую все называли мрачной и скучной, ведь ничего подобного он в ней сейчас не увидел.

– Хороша все – таки, – оправившись от мимолётного смущения, проговорил Кирилл.

– Малолетка, нечего на неё и смотреть, – противоречил ему Денис.

– Она школу закончила вроде, какая малолетка? – будто очнувшись, вставил своё замечание Матвей.

– Маруська? – спросил Денис.

– А, вы про неё, а я думал про Зою, – поправился Туман.

– Вот кто и метит председателю в зятьки, а все на Степку валит, – переключился на него Кирилл.

– Вот-вот, – поддержал эту мысль сам Степа.

– А Людмилкой прикрывается! – смеялся Денис. – Хотя она и повеселее будет. Правда, если узнает, как ты на девок сегодня поглядывал, так глазюки твои бесстыжие выцарапает.

– А это уже не твоя забота, – ответил ему Туман.

Когда они затронули эту тему, из лесополосы, где скрылись председательские дочки с подругами, появилась та сама Людмилка со своей «свитой» в лице парочки подруг.

Людмилка представляла собой невысокую, но изящную девушку, с тёмными каштановыми волосами, жгучими синими, порой казавшихся чёрными, глазами, очерченной веером темных длинных ресниц. Всем своим видом она показывала своё превосходство над остальными девушками. Людмилка имела твёрдый характер, умела проявлять упорство и уверенность, если дело касалось её желаний. Одним из таких заветных желаний и был Матвей Туманов, а скорее – главным её капризом. Она ещё со школьной скамьи была в него влюблена и настойчиво добивалась его внимания. Со временем её чувства не угасали, она давно его считала своей собственностью, хотя конкурировать ей было не с кем. Никто не смел встать на пути у этой гордой и властной девушки.

А Матвей и сам давно свыкся с ней. Ему льстило, что первая на деревне умница и красавица предпочла именно его. Отношения с этой девушкой он считал искренними и надёжными. Хотя плохо припоминал, как они изначально сложились. Казалось, что как – то сами собой. Ведь она сама предпочла его, хотя росли в разных, по уровню благосостояния, семьях. Он жил скромно с матерью, а она из зажиточной семьи. Росла Людмилка единственной, любимой и избалованной дочерью на протяжении долгого времени, и лишь пару годков назад её мать родила позднего, но долгожданного наследника, коим грезил отец семейства. Но, дабы не обидеть и без того, залюбленную дочь, мать ничем её не утруждала, стараясь, чтобы та не чувствовала себя обиженной и обделённой в связи с появлением другого ребёнка. Его Людмилка и вовсе не касалась, относясь абсолютно равнодушно на всём протяжении с момента его появления в доме. А свободное время целенаправленно использовала в личных целях, в основном, тратя на прогулки с подружками и свидания с Матвеем.

В последнем ей родители тоже не противоречили, считая свою дочь единственной, кто заслуживает настоящую и искреннюю любовь. Её выбор никоим образом не смущал их. Несмотря на скромность его состояния, считали его достойнейшим из всех женихов за свою простоту, порядочность и доброту. Сама Людмилка не помнила, за что она его полюбила, но давно прикипела к нему всей душой.

Одно её огорчало. Осенью предстояло провожать Тумана в армию. Такая долгая разлука казалась ей самым страшным сном, который предстоит ей пережить в этой жизни. Других проблем она не видела. Поэтому, в последнее время она старалась не отступать от парня ни на шаг. А он, наоборот, чувствовал себя преспокойно. Ещё вчерашние школьники вальяжно проводили это лето, особо не утруждая себя никакими лишними заботами. Матвей Туманов старался подлатать хату и двор, боясь, что мать сама не справится, пока его не будет. Степа, тоже переживал, что придётся так надолго расстаться с другом, во всем ему сопутствовал и помогал, чем мог. Матвей не оставался у него в долгу. Практически все они делали вместе, сначала у одного, затем у другого. Так и считали их братьями, а родители в шутку смеялись, когда те были порознь:

– Где рубаху потерял? – спрашивали либо одного, либо другого, имея в виду, что они приросли друг к другу, как рубаха к телу.

Внешне они смотрелись совершенно противоположно. Степка был упитанный широкий парнишка, со светлыми длинноватыми волосами, с разделённой и уложенной на две стороны чёлкой. Матвей – высокий и стройный, с темно- русой слегка вьющейся причёской. Над красивыми чёткими скулами светились василькового цвета глаза. Широкие, но аккуратные брови, будто крылья чёрной птицы, раскинулись над ними, придавая ярую выразительность смешливому взгляду, в котором практически всегда искрилась весёлая ухмылка.

Мать Матвея, Софья Григорьевна, всегда боялась избаловать сына нежным женским воспитанием, поэтому растила его в умеренной строгости, приучая к труду и порядку с малых лет. «Пусть даже ему не придётся меня докармливать, но случись чего, лишь бы себя мог обеспечить и не прийти к дурной жизни», – думала она.

Дома Зоя быстро привела себя в порядок, но напрочь отказывалась идти с сестрой вечером к пруду снова. Она всерьёз планировала оставаться дома, не желая встречаться с Егором Мерзлининым, зная, что от него стоит ожидать новых нападок в любое время и в любом месте, и такой большой праздник с большим количеством присутствующих для него исключением не станет. Маруся понимала это тоже, однако ей самой не хотелось из-за этого оставаться дома, а без сопровождения старшей сестры её просто – напросто не отпустят.

– Какая же ты вредная, Зойка! Ты же знаешь, что меня одну не пустят! – дулась на неё Маруся.

– Пусть Алешка тебя под свою ответственность берет! Я и так сегодня накупалась на пять лет вперёд. Отстань, не пойду!

– А я тогда все папе расскажу!

– Что ты расскажешь? – насторожилась Зоя.

– Все! Особенно кого ты избегаешь и почему.

– Рассказывай, – не воспринимая всерьёз её угрозы, на мгновенье успокоилась она.

В комнате появился и сам Захар Петрович:

– Что вы тут шумите? – его появление стало для всех неожиданностью.

– Зоя не хочет идти вечером на пруд, – недолго думая, Маруся взяла ситуацию под свой контроль.

– Чего так? – ждал он объяснения.

– А она боится этого… – замедлилась она, показывая этим Зое, что теперь точно не шутит.

– Кого боится? – повторил он вопрос.

– Ну, этого… – Маруся угрожающе протягивала фразу.

– Да пойду я с тобой, успокойся, – сдалась Зоя.

Марусина радость не заставила себя долго ждать, она победно закричала «Да!» и запрыгала, по – детски хлопая в ладоши.

– А все – таки, кого может бояться дочь председателя? – не отставал теперь Захар Петрович.

– Кикимор болотных, – тут же вырвалось у Маруси.

– Тьфу ты, детвора бестолковая! Нашли, чем голову себе морочить. А вот если бы ты дома осталась, тогда действительно было бы чего бояться. Ты думаешь, что народ совсем забыл свои традиции и приметы? Вот прознают, что ты из дома не хотела выходить, найдётся тот, кто назовёт тебя ведьмой! Как я тебя потом от костра спасать-то буду? – уже покидая комнату, продолжал шутить Захар Петрович.

Зоя недовольно фыркнула на сестру, заливающуюся звонким смехом, и на маму, которая из солидарности к старшей дочери сдерживала свой смех, но его выдавала туго натянутая кривая улыбка:

– Да, пойду я! Чтоб, правда, потом вы не утрудились! – Зоя обиженно махнула в их сторону, надув пухлые губы, но всех это ещё больше развеселило.

***

Дойдя до лесополосы, после которой начинался пологий спуск к пруду, она остановилась и обратилась к сестре:

– Добежишь сама?