«Возможно, крохотная деревня, как и снег, свалилась с небес, чтобы обеспечить мягкую посадку для тех, кто упадёт следом...».«Всё будет хорошо, Арман?». Усыпанные сияющим снегом улочки, витающий в воздухе аромат горячего шоколада, украшенные огоньками три сосны, которые, возвышаясь над деревней, будто бы оберегали её... «Я всегда рад возможности приехать в Три Сосны», – и я тоже. Смотря на резвящихся на льду детей, на которых покрикивала суровая дама и покрякивала не менее суровая утка в вязаных тапочках (well...), старший инспектор на миг позволил себе расслабиться, ибо это место!.. как же здесь было хорошо. Да, сюда его привело дело, но как же приятно снова оказаться в компании всех этих замечательных людей, которых он так хорошо знал («Он знал их всех. Как снаружи, так и изнутри. По допросам и по вечеринкам», – эта ирония, обожаю). Собственно, прибыл он именно что по просьбе подруги: Мирна беспокоилась из-за исчезновения своей хорошей знакомой, которая оказалась одной из известных пятерняшек Уэлле и которую, как выяснилось, убили в её собственном доме... Но кому понадобилось убивать последнюю из сестёр, ставших настоящим символом чуда для всей страны? Что за мёртвый альбатрос отягощал жизнь покойной, вынуждая её вести замкнутый образ жизни? Какая тайна скрывалась в маленьких вязаных шапочках? Расследуя это дело, Гамаш пытался разобраться и с собственной бедой, в которой тоже были свои кольриджские пернатые тайны, но – что за тайны?.. Слабак. Вот кем стал именитый старший инспектор в глазах других. Его верные агенты были переведены на другие места, сам отдел уничтожили, и он, одинокий и высмеиваемый, будто бы начал сдавать. «Разве недостаточно он поработал? Хватит, теперь настал черёд других», – и кто бы его за это осудил? Время вышло, пора выходить на заслуженный отдых, а борьбу пускай ведут другие. Но... нет. Кто-то, возможно, и выбрал бы такой путь. Но только не Арман Гамаш. «Не настал. Это всё ещё был его черёд».
«У старых грехов длинные тени», – и это касалось обоих дел, слишком много в них было сказочных мифов, за которыми на деле вообще ничего не стояло, но тень, эта чёрная тень... История пятерняшек вызвала грусть, но не удивление. Вычеркнем из сказа повитуху, сведём мать до никчёмной производительницы, припишем отцу жажду наживы – и вот оно, “чудо”, которым так восхищались миллионы, превознося при этом доктора, которого и на родах-то не было. Тот же мерзкий и лживый душок витал и над вторым расследованием, все эти ненасытные старики, которым было всё мало власти, ну а люди, а что люди, эти жертвы, понимаешь ли, были необходимы... Кому необходимы? Ради чего? Во имя мифа, который, едва тронь его, обратится в прах? И стоило оно в итоге того? «В их воображении это был не акт разрушения, а акт творения», – и это страшно. Страшно, что люди вообще могут вот так думать, с каким-то совершенно бесчеловечным равнодушием взирая на проливающуюся кровь и разрушающиеся жизни, оправдывая это какими-то выдуманными глупостями. Отлично было показано, что пойти по такому пути проще простого. Огрубеть, подчиниться, ожесточиться. Да, я совершаю плохой поступок, но погоди-ка, остальные тоже так делают! Будто бы это обеление... да нет же. Быть таким, как Арман Гамаш, куда сложнее, что ни говори. Он действительно верит, что добро может победить зло, а свет – тьму. И это – слабость?.. Нет, это сила. «Нет таких мест, где трещины нет, / Через неё и проникает свет». Иногда кажется, что такая позиция наивная и в какой-то степени даже глупая. Возможно, так оно и есть. Но придерживаться её хотя бы в своём собственном мирке, не учиняя зла другому... Начни, как говорится, с себя. По крайней мере, ты не оставишь после себя мрачную тень, и никакой мёртвый альбатрос (утка?) не будет висеть на твоей шее. «Ring the bells that still can ring...».
«— Вы подозреваете Рут? — Рут я всегда подозреваю», – ещё бы... Удивительным совершенно образом книги Луизы Пенни умудряются совмещать в себе тревожность и уют, печаль и веселье, а на сей раз история ещё была и волнительной, от гамашевского «Моих агентов. Моих. Они никогда не были вашими» сердце аж замерло от восторга, ибо и правда, как я могла поверить, что эти негодяи смогли настроить его людей против него? Про верность здесь вообще было сказано много. Да, близкие порой предают. Так бывает. Но – как жители деревни встали горой за своих людей... это было чертовски трогательно, как и то, что Гамаши наконец переехали в Три Сосны. Ветка Жан Ги была болезненной, но так оно и происходит, радует, что он всё же смог найти дорогу домой. Что касается Иветт, то она мне всегда нравилась, и она меня не разочаровала. Вообще, эту книгу после прочтения хочется... обнять? Настолько она замечательная. Эти маленькие детали, которые вызывают широкую улыбку и тень грусти. Например, поведение Анри, как он “незаметно” пробрался на диван (да, овчарки так себя и ведут!), или как он пришёл к дому давно умершей хозяйки, чтобы она похвалила его, ведь он такой хороший мальчик (да, овчарки так себя и ведут...). Очень тронул момент про закладки в книгах, которые остаются после покойных... у меня тоже есть такая книга, и я тоже не могу найти в себе сил прочитать её дальше этой закладки. Как же сильно благодаря этому я люблю этот цикл. Это что-то очень личное. Все эти мягкие, но очень поддерживающие авторские слова о том, что да, зла в мире хватает, но и трещин – тоже, и этот пробивающийся сквозь них свет, такой робкий, но при этом чёткий, он обязательно выведет из мрака. На самом деле, человеку так мало надо. Чтобы его выслушали, поддержали, ободрили. Сказать нужные слова в нужный момент... и тогда, вне всяких сомнений, «всё будет хорошо».
«Гамаш вдруг подумал: а что, если эта маленькая деревушка в горах и есть конец пути?.. И, как в большинстве случаев, вовсе не конец». 
