Глава 10. Лида

Выбрасывая сожженный корж вместе с формой в мусорное ведро, тетя не лишает меня щедрой порции своего осуждающего взгляда. Она вообще любит всякого рода приправы. Поострее, пожгучее.

– Ты должна была известить меня, что опаздываешь на рейс.

– Ты не отвечала на звонки, – в тон говорю ей, а сама носом утыкаюсь в окно, следя за тем, как моя дочь в сопровождении Майка Кайсарова и Даниила пробирается к курятнику, чтобы подсадить к Дусе страшного друга и довести ее до инфаркта.

– Это же он? Тот крендель из торгового центра?

Запомнила все-таки! Я все эти годы надеялась, что тетя поверила, будто тот парень просто спросил у меня время. Она как раз была у раздачи, забирала наш заказ. Не могла слышать, как он, одной рукой опершись о спинку моего стула, а другой о стол, спросил, от кого я беременна. А я, зная взрывной характер тети, не рискнула говорить правду. Ни ему, ни ей. Он услышал ложь, что ребенок не от него. А она, что он мне совершенно незнаком.

– Он, – вздыхаю печально.

– Я всегда это знала! Следовало еще тогда догнать его и отправить на первый этаж в свободном полете!

– Поэтому я и не сказала тебе, кто он. – Все трое исчезают со двора, и я стекаю на стул. – Короче, – опять переключаюсь на тетю, – он меня не помнит.

– Да что ты? – кривит она лицо, доставая тарелки из шкафа. – Прекрасная у него память. Чистейшая. Все мне рассказал о вашем студенческом романе.

– Как?

– Как ему это привычно – красочно и с перчинкой. Достань вилки. Должна же я двумя ударами сделать ему восемь дырок.

– Нет, ты не так поняла. Сын его секретарши ходит в тот же садик, что и Елка. Он всего лишь привез его на утренник, а уже там они познакомились. Он сыграл роль ее папы, а потом пришлось доигрывать, чтобы ты не вгрызлась ему в горло. Я тебе точно говорю, он меня не помнит. Он даже собирался уйти, его там какая-то подруга ждет.

– А чего не ушел?

– Елка в него вцепилась. – Я подтягиваю к себе сумку, достаю мобильник и ставлю на зарядку. – Ты же знаешь, как она это умеет.

– Лида, не будь дурой. Он опять пудрит тебе мозги.

– Сколько ты знаешь людей, кто узнает во мне старую версию Лиды? Даже те, с кем я близко общалась, не верят глазам. А для него я была всего лишь одной из. Он имя мое никак запомнить не мог. То крошкой, то малышкой называл.

– Опустим интимные подробности, – морщится тетя.

– Я вообще удивилась, как он меня тогда в торговом центре узнал. По родинке, наверное, – тоскливо предполагаю, дотронувшись до щеки.

Без тоналки след до сих пор заметен, если приглядеться. Но как же я рада, что избавилась от нее!

– И что мы будем делать? – Закончив расставлять тарелки, тетя выдвигает ящик и достает вилки. – Вся семья думает, что он отец Елки. Мы с тобой знаем, что он и есть ее отец. Но ни он, ни Елка этого не знают.

– Значит, пусть так все и остается. Он сам свалит. Не сегодня, так завтра. А Елка увидит, какой он говнюк. Особенно этот контраст будет заметен на фоне Даниила. Вот увидишь, Майк и двух дней с нами не протянет.

Тетя замирает на месте и, строго посмотрев на меня, перепрыгивает на другую тему:

– Ах, Даниил! Что ж, обсудим твою командировку?

– Давай не сейчас. Да, я вас обманула. Я была не в командировке. Я провела выходные с Даниилом. Зато смотри, какое кольцо он мне подарил. – Шевелю пальцами, сверкая мелким камешком. – А как красиво он сделал мне предложение! За ужином в ресторане, на глазах у десятков посторонних людей. Встав на одно колено. Под скрипку.

– У меня аж зубы слиплись, – бурчит тетя, бросив вилки посреди стола и взявшись за хлеб. – Один ухажер круче другого. Лоб только не расшиби на такой скорости.

– Он тебе не понравился, да?

– Ты же этот хомут на шею вешать собралась. Какая разница, нравится он мне или нет? Иди зови их к столу. Знакомиться будем.

– Тетя, ты накрыла на девятерых.

– Рука не поднимается твоих кавалеров обслуживать.

Я вынимаю из шкафа еще две тарелки и ставлю на стол.

– Извини, что доставила тебе столько проблем. Но прошу тебя, будь с Даниилом любезна. Он замечательный.

– Это мы еще посмотрим, – не унимается она, нарезая хлеб.

Я накидываю шубу и отправляюсь на улицу, по пути столкнувшись с кузеном.

– Лид, я не знал, что Елка останется одна, – виновато оправдывается он. – Мы же договорились, что ты из аэропорта сразу на такси и в садик. Я даже не подумал узнать у воспитки, приехала ты или еще нет. Завел Елку на крыльцо и уехал. Мои же в театр хотели.

– Сем, без тебя тошно, – отвечаю я, обходя его.

Смысл теперь искать виноватых, когда вся семья понадеялась друг на друга? Мне не следовало улетать, или я должна была вернуться хотя бы вчера. Тете не следовало брать так много заказов. Не бедствуем, чтобы каждым клиентом дорожить. Сема мог пройти чуть дальше крыльца, поговорить с воспитательницей и забрать Елку. Не провалилась бы их сценка и без одного немого оленя. А бабушка и дедушка могли бы перебороть свою фобию мобильных телефонов. Будь они круглосуточно на связи, а не перед телевизором, прилично облегчили бы нам всем жизнь.

Как бы то ни было, Елка уже познакомилась с Майком Кайсаровым, и мне теперь предстоит не просто стереть его из ее жизни, но и сделать это так, чтобы они оба не догадались о своем родстве.

– Вам его на халяву загнали? – слышу голос Майка, подходя к курятнику. – Просто утковод сначала нам его толкал.

– Но мой папа меня слишком сильно любит, чтобы дарить бракованные подарки, – поддакивает ему Елка.

Я в шоке. Она категорично отшивает Даниила. Он не понравился не только моей тете. Моя дочь тоже не в восторге от моего жениха. Что, безусловно, усложняет ситуацию. Мне предстоит трудный бой.

Войдя в помещение, вижу рядом с Дусей еще одного селезня. Упитанного, крупного, красивого, гордого. Наш задохлик рядом с ним выглядит как ожившая мумия.

– Мам, смотри, какого Велеса мне папа подарил! – хвастается Елка, поддерживаемая Майком на перекладине загородки. – Он стоит, как целый баран.

Нетрудно догадаться, о ком нам рассказывал фермер. Вот они – те дочь и отец, которые не поскупились на лучшую птицу.

– Не факт, что Дуся в него влюбится. Может, у нашего характер лучше. Ты же помнишь сказку о гадком утенке? Нельзя судить о ком-то по его внешнему виду, – объясняю я дочери, поймав на себе заинтригованный взгляд Майка.

Ох, как он меня нервирует! Задевает что-то глубоко и тренькает, как на струнах. До уписинения знакомое чувство, хоть и подзабытое. Горячий бич, хлещущий по ногам и заставляющий колени дрожать. Стимулятор внутренней вибрации.

– Дань, – вспоминаю я о женихе и одариваю его улыбкой, – ты должен знать, что вышло недоразумение.

– Я понял, – отвечает он без обид. – Ничего страшного. Бывает.

Как же мне повезло с ним! Но как только Кайсаров испарится, я сразу же объяснюсь перед Даниилом.

– Так значит, того селезня ты назвала Велесом? – мило улыбается он Елке.

– Не я, а папа.

– Хорошо. А как назовем нашего?

– Как хотите, – пожимает она плечиками. – Он же ваш. Когда поедете домой, не забудьте забрать. – Елка спрыгивает с перекладины, берет Майка за руку и тянет к двери. – Пап, пойдем ужинать. А то в «Блинокле» нам толком поесть не дали.

– В «Блинокле»? – Я округляю глаза. – Вы были в ресторане?

Проходя мимо, Майк на секунду задерживается и тихо произносит мне прямо на ухо:

– Ты бы подумала еще раз над предложением Даниила, Синеглазка. А то будешь выходить замуж в бесплатных обносках, урванных с интернет-сервиса для бэушных товаров.

Словно в кипяток меня окунает.

Боже, дай мне сил снова не грохнуться в обморок…

Глава 11. Майк

Не ссы, Майк. Будь безмятежен, как цветок лотоса у подножия храма истины. Хорошо же сидим. По-семейному. Елка у меня на коленях. Синеглазка почти у своего Даниила Жмотовича. Друг против друга. Зубы скалим. Стараемся не подавиться. Пока тетя Мотя, челюстями молотя ужин, глазами готовит из гостей деликатес. Но опаснее всех за столом бабуля. Вот, от кого мороз по коже. Мало того что она сидит на троне во главе стола, так никто к своим порциям не притронулся, пока она первая вилку не взяла. А если бы у нее не было аппетита, вся семья осталась бы с урчащими животами на ночь?

– Итак, молодые люди, – нарушает она молчание, держа спину ровно и глядя на своих гостей свысока. – Чем вы занимаетесь?

– Я IT-специалист, – выпендривается Даниил, не забыв отсыпать Синеглазке долю своей божественно чудной улыбки.

Елка, закатив глазки, тяжко вздыхает и шепчет мне:

– Выскочка.

– Один из лучших в своем городе, – поливает сиропом его признание Синеглазка.

Горит желанием, чтобы ее задрот-избранник понравился родным. Волнуется, аж на стуле ерзает. Как будто в последний вагон запрыгивает.

Бабулю, для которой поход к косметологу – будничное дело, укладка седых волос салонная, а об одежде и украшениях и заикаться не стоит, профессия Даниила не впечатляет. Она скучающе вилкой перекатывает черную маслину по тарелке и переводит взгляд на меня.

Быстро очередь дошла. Жаль, что за столом нет других претендентов на роль женихов и отцов. От жаркого отвлекаться не хочется. Такая вкуснятина, что язык боюсь проглотить. А Елка все чаще ныряет в нашу совместную тарелку. Так и соревнуемся, кто больше слопает.

– У меня автопарк, – отвечаю, как на экзамене, когда попался билет, который ты вызубрил.

– Хм… – Бабуля воодушевляется. Мой бизнес интересен ей куда больше, чем понты Даниила. – Много единиц?

Хитрожопая какая. На состоятельность ставку делает. А ведь я на ее внучку даже не претендую. У меня уже есть одна бешеная. Резко на тормознутую переходить опасно. Колодки быстро износятся.

– Желаете вложиться? – в ответ спрашиваю я.

– Матерый бизнесмен. Наследный? – продолжает она свой допрос. – Самородок?

– Мам, ну что ты, в самом деле? – оживает тетя Мотя. – Драгоценные камни выбираешь?

– Один из этих молодых людей отец Елины, другой женится на Лидии. У них же на лбу проба не набита, приходится на зуб пробовать.

– Ба, давайте просто поедим, – предлагает Синеглазка. – Поздно уже. Скоро спать ложиться. Дети устали.

– А где вы остановились, Даниил? – не остывает бабуля.

– У нас, – за него отвечает невеста.

Мы с Елкой перестаем жевать. Она в шоке, а мне просто любопытна реакция семьи.

– Что за глупости? – продолжает скрепное воспитание внучки бабуля. – Вы еще не женаты. В городе полно приличных отелей. Михаил, вы окажете нам любезность, подвезете Даниила? Вам же все равно по пути.

Елка хоть и мелкая, а соображает, что ее мамуля не отпустит своего жениха в отель. Спрыгивает со стула, вытирает губки рукавом кофточки и заявляет:

– Папа тоже остается ночевать у нас!

– Но у папы работа, – напоминаю ей, осторожно надавливая на каждое слово. – Я даже позвонить своей секретарше не могу.

– Можешь. Пойдем, покажу. – Берет меня за руку, вытягивает из-за стола и ведет в гостиную – к стационарному телефону. – Майк, мы же договорились, – шепчет мне с возмущением, поглядывая на кухонную дверь.

– О ночевках разговора не было, – напоминаю, склонившись к ней.

– Тогда я поеду с тобой.

– Куда?

– Без разницы. Я не останусь с этим информатиком в одном доме. Боюсь подцепить вирус. Один из лучших в своем городе, – передразнивает она собственную мать, скривив личико. – К утру стану Елиной Данииловной, а к сентябрю меня отправят в воскресную школу. Если не раньше. Смотря как скоро они заделают общего ребеночка и поймут, что я им мешаю.

– Какие еще воскресные школы? Чем тебе тут голову забивают? – усмехаюсь я, разворачивая аппарат циферблатом к себе.

– Мама в детстве непоседой была. Никто с ней справиться не мог. И отдали в воскресную школу. Я ее фотографии с тех времен без содрогания смотреть не могу. Волосы на голове шевелятся. Взгляни на Багира, – кивает мне на лупоглазого кошака с огромными испуганными шарами. – Это у него после просмотра фотоальбома заклинило. Иногда мне кажется, он больше даже не моргает.

– Ты меня заинтриговала.

– А у тебя здоровое сердце?

– Не жалуюсь.

– Потом тоже не жалуйся.

Она убегает из гостиной за фотоальбомом с ужастиками, а я зажимаю между плечом и ухом телефонную трубку и набираю Маринин домашний.