Цитаты из книги «Самодержец пустыни. Барон Р.Ф.Унгерн-Штернберг и мир, в котором он жил»

Среди бойцов Лазо в ходу был лозунг “Грабь тварей!”, т. е. бурят. К тем из них, кто сражался на стороне красных, относились презрительно: “Как я встану рядом с ясашным!” Для казаков такой проблемы не существовало, их отношение к степнякам было несравненно более уважительным.

Казаки считали его казаком, буряты – бурятом, монголы уповали на него как на защитника их интересов. Даже евреи видели в нем заступника и покровителя. Как ни странно, всё, что говорилось и писалось о Семенове, – почти правда. Он был и тем, и другим, и третьим, равно как не был никем. Может быть, это и позволило ему продержаться у власти дольше, чем любому другому из вождей Белого движения.

Вопреки расхожему мнению, ссыльные и каторжники шли служить не только к красным.

Гражданская война в России дала много Пожарских, но очень мало Мининых”, – обмолвился однажды Семенов

Семеновский отряд пополнялся по тому же принципу, что и Запорожская Сечь. У русских волонтеров никто никаких документов не спрашивал, задавали всего три вопроса: “В Бога веруешь? Большевиков не признаешь? Драться с ними будешь?” Утвердительные ответы давали право быть зачисленным на довольствие. Поскольку платили хорошо, на станцию Маньчжурия стекался всякий сброд. Добровольцы сами себе присваивали офицерские чины и щеголяли чужими наградами.

На выдаваемых от его имени наградных листах помещались скрещенные на фоне земного шара шашка и винтовка – эмблема, весьма схожая с коммунистической символикой.

Развязанный при нем террор возмущал даже всякое перевидавших колчаковских офицеров, но сам он не был ни фанатиком, ни извергом.

“Он вообще не идеалист”, – говорил о нем Унгерн, объединявший в этом слове понятия “идеализм” и “идейность”. Перед англичанами и американцами атаман являлся в образе демократа, покровителя дальневосточного отделения “Лиги свободы и прав человека”, японцы видели в нем олицетворение русского национального духа. Для сторонников единой и неделимой России он – сепаратист, лелеявший планы передачи Монголии российских земель за Байкалом; для позднейших русских фашистов – масон, работавший по инструкциям ложи “Великий Восток” и создавший у себя в армии “жидовские части”; для следователей НКВД – фашист, еще в годы Гражданской войны носивший на погонах знак свастики .

Крестьяне-старообрядцы, уходя партизанить в сопки, заявляли, что идут воевать не с Семеновым, а с семеновщиной.

Мало кто способен по достоинству оценить младшего товарища, когда тот вдруг совершает головокружительную карьеру. Подобный взлет всегда кажется незаслуженным и несправедливым.