Цитаты из книги «Секреты Российской дипломатии. От Громыко до Лаврова»

Доверию в международных отношениях мешало бесконечное вранье советских политиков, которые отрицали то, что было известно всему миру, в частности помощь некоторым режимам в создании запрещенного химического оружия. Министр иностранных дел считал, что такая политика вредит в стране.

Шеварднадзе первым из отечественных министров иностранных дел решил, что дипломаты обязаны правдиво рассказывать стране о том, что происходит в мире. Он также полагал, что МИД должен привлекать в страну все хорошее, что есть в мире, использовать мировой опыт.

– Я намерен вести дело так, чтобы быть вам честным и надежным партнером, а при встречном желании – и другом

– Я первоклассник, не смущайтесь. Хочу, однако, все знать и сам понимать

Что я по сравнению с ним, крейсером внешней политики? Всего лишь лодка. Но с мотором. Шутка всем понравилась.

– Положение у меня – хуже не придумаешь. Удивить вас познаниями в области внешней политики не могу. Могу лишь обещать, что буду работать так, чтобы мне не было стыдно перед вами, а вам – за меня. Мне придется особенно трудно на фоне

для всех советских людей они вырвутся на поверхность в перестроечные годы, и Грузия одной из первых потребует выхода из Советского Союза и независимости.

Вы требуете, чтобы я отказалась от Сталина, но поймите, я родилась в Гори, выросла напротив дома, где жил Сталин, окончила школу имени Сталина, затем университет его же имени, была сталинской стипендиаткой, диплом писала о Сталине. Наконец, сейчас я редактор газеты «Сталинское племя

«Главное впечатление – дымка некоторой грусти, невысказанности, притаенности чего-то, о чем не было слов и нет стихов. Сталинские времена были огромной компенсацией для национального самолюбия грузинских патриотов (или националистов?) за целые века исторической печали о минувшем давным-давно величии. Это при всем том, что он им давал духу наравне со всеми другими, если не больше, и что он как бы уже и грузином не хотел считаться

Мартовские события 1956 года оставили глубокий след в республике. Они больно отзовутся во время разгона митинга в Тбилиси в апреле 1989 года. Для всей страны взрыв страстей в Грузии будет полнейшей неожиданностью. Лишь немногие люди за пределами республики понимали и чувствовали настроения грузинского общества, скрытые от внешнего взгляда преувеличенным оптимизмом и восточной пышностью речей высшего начальства.