– Я видела, как Дима на тебя смотрит, – сказала она мягко, даже как-то тепло. – Как на самую редкую драгоценность в этом мире, которую можно только оберегать. Не каждый заслуживает такой взгляд. А если ты его заслужила – значит, он тебя любит. А если любит – значит, ты особенная. Всё просто.

Ну да, простая логика Снежаны: если снег идёт – значит, Снегурочка не грустит. А если грустит – будет вьюга. Но… странное дело… после её слов стало как-то светлее внутри, теплее даже.

– Есть ещё вопросы? – прищурилась она.

Да вопросов-то у меня – вагон и тележка! Но самый главный я пока приберегу – потому что не уверена, что смогу переварить правду, если она вдруг окажется ледяной, как и всё тут вокруг.

– Где мы вообще?

– В Снежном королевстве, – ответила Снежа и вдруг нахмурилась. – Погоди, ты что, пошла за наследником кощеевской силы, даже не спросив, куда?

– Ну… да…

– Варя, ты точно влюблена! – Снежа так весело захохотала, что аж лёд под ногами задрожал. – Всё, пошли, а то Неля нас самих на шест посадит… образно. Хотя кто знает?

Девчушка с энтузиазмом гнома, нашедшего вход в пивную, вцепилась в мою руку и потащила дальше, как будто я не ведьма с огненным темпераментом, а непокорная коза на верёвке. Из всего, что мы с ней успели наговорить, мне стало ясно: Снежана – нормальная девчонка, просто слегка зажатая и страдает от генетической предрасположенности к злодейству. А ещё я поняла, что Дима… возможно, он испытывает ко мне что-то большее, чем жалость и вечную потребность контролировать, как у вахтёра в дурдоме. Может, мои чувства и не совсем в одностороннюю яму орут, а там действительно есть отклик… в нужном мне направлении. Хотя – с моим везением – в этом направлении, скорее всего, стоит дама модельной внешности с ногами до ушей и ослепительной улыбкой «Колгейт». У меня не жизнь, а лотерея с одним билетом – и тот просрочен. Да что там! В русской рулетке выиграть – как щелкнуть пальцами, по сравнению с этим фантасмагорическим дурдомом.

Мы ещё минут пять шагали по коридору, больше похожему на кишку дракона после застолья, пока не остановились перед двумя гигантскими дверьми, украшенными рельефным изображением китайского дракона, который будто распластался между створками, охраняя вход, как пёс охраняет колбасный цех.

– Ух ты… – только и выдохнула я, таращась на чудище.

Он был слишком живой для просто резного декора. По спине у меня пробежали мурашки в сапогах. Морда у него была такая, что казалось, вот-вот оживёт, зевнёт и проглотит меня без соли. И будет прав.

Снежа внимательно проследила за моей реакцией, ухмыльнулась, как кошка, которая сейчас скинет с полки вазу, и щёлкнула пальцами.

И, о, святая Баба-Яга в кедах! Дракон не просто ожил – он ещё и пламя извергнул, да так, что я едва не упала в обморок. Да что там – по сравнению с этим драконом, Мёртвый лес выглядел как детская площадка с плюшевыми волками и охранником-дедушкой. Белый змей начал ползти вверх по створкам, издавая такой скрежет, что у меня зачесались пломбы. Его тело кольцами завивалось над дверью, и всё это было настолько завораживающе, что у меня закружилась голова, а коленки начали предательски подгибаться.

И ведь чего я только не боюсь, а тут какой-то змей всего-то метров пятнадцать. Пф! Да я уже месяц как живу под одной крышей с собственным ночным кошмаром в теле красавца, так что ничто мне не страшно. Ну, кроме Димы с ножом, когда я отказываюсь от ужина. Вот тогда – да, страх настоящий, искренний, с дрожью по позвоночнику. Поэтому я больше не говорю: «Не голодна», а ем как героиня трагедии – со слезами, но мужественно. Лучше живот разболится, чем лежать у патологоанатома с табличкой: «Причина смерти – отказ от борща».

– Твою ж бабушку в лаптях… – прошептала я, когда дракон, наконец, застыл.

– Впервые видишь сторожевого духа? – спросила Снежана с таким выражением, будто у неё каждый завтрак начинается с чаепития с привидением.

– Ты издеваешься? – фыркнула я.

– Ну что ты, – хмыкнула она и нарочито игриво поправила волосы. – Мне Дима за это голову открутит, а она у меня, между прочим, хорошенькая.

– Пошли уже, принцесса юмора, – буркнула я и ущипнула её в плечо, чтобы сбить с настроя на балаган.

Снежана цыкнула, но снова щёлкнула пальцами. Двери разошлись с такой лёгкостью, будто дракон лично счёл нас достойными и пропустил. За ними простиралась… сокровищница. Самая настоящая! Там было всё – от золотых гор и ожерелий, до шкур странных зверей и громадных картин, ваз, сундуков и чего-то, что шевелилось и, надеюсь, просто сквозняк.

– Воу… – выдохнула я, прикидывая, сколько джинов можно купить за один такой зал.

– В сокровищнице не бывала? – усмехнулась она.

– Нет уж, не доводилось, – буркнула я, прикрывая челюсть, чтоб не отвалилась.

– Вот, а выйдешь замуж за Диму – будешь тут жить, – хихикнула она и скрылась в глубине зала.

И вот тут у меня внутри всё заиграло трагическую скрипку. Не от её подколов – их я переживу, а от того, как ловко она попала в самую болючую точку. Рука сама приложилась к груди – сжалось там всё, аж дыхание перехватило.

Выйти за Кощеева? Да с радостью! Только разведи меня сначала с нынешним супругом, ага!

Последнее я почему-то произнесла вслух. Снежана споткнулась и чуть носом не врезалась в ковер с изображением персидского боевого слона.

– Что?! – она крутанулась ко мне, тараща свои и без того гигантские глаза.

– Что слышала, – я развела руками, демонстрируя злополучное кольцо на пальце, которое, будь оно живым, я бы давно сдала в магическое СИЗО. – Замужем я.

– А как же… как же Дима?! – Снежана хлопала ресницами с такой скоростью, что можно было грецкие орехи проветривать.

– Месяц назад, на свадьбе в Шемахине, напилась до состояния «тамада в загсе» – и бац! Уже невеста, – вздохнула я. – Запоминай, детка: не пей на чужих свадьбах из рюмок джинов. Это тебе не шампанское, это заколдованная афера.

– Поняла… уяснила… на всю жизнь запомнила, – прошептала она, нервно покусывая ноготь.

– Очаровательно, – натянуто улыбнулась я. – А теперь, пожалуйста, где тут ковры? Или шкуры, или что там у вас модно на пол стелить?

– Туда, – махнула она рукой наугад, но, уловив мой взгляд «ты серьёзно?», развернулась и повела в нужную сторону.

Похоже, моя маленькая исповедь окончательно выбила её из колеи. Пока мы шли, она изводила бедный ноготь и косилась на меня с таким видом, будто я сейчас превращусь в лягушку и начну квакающим голосом рассказывать, как выйти замуж за Кощеева по пьянке. Вот только я и сама не знала, что именно её так беспокоит. Неужели переживает за меня и Диму? Тогда она далеко не одинока.

Серёга, мой личный оракул и любитель мыльных драм, накидал мне столько версий событий, что я едва не поседела – и не в переносном смысле. Он даже предположил, что моим законным может быть сам Кощеев! Но потом, скривившись, отбросил идею – мол, не укладывается в логику: как бы его брат ухитрился провернуть такое, особенно с учётом всех правил и ограничений. Больше всего всех смущала сцена с лампой – по древнему договору, мой муж не мог загадывать желание, пока я не исчерпаю свои. И тут Серёга выдал свой шедевр: а вдруг мой таинственный муж знает о Харде нечто такое, что тот ради молчания отдал ему право желания? За эту теорию он огрёб от Кощеева по первое число – и совершенно заслуженно. Хоть в чём-то я с Диминой семейкой согласна: мозг мне засирать – дело опасное, особенно когда у меня настроение меняется быстрее, чем у лешего в лунную ночь.

Наконец, мы добрались до нужной горы сокровищ – точнее, до груды ковров, шкур и прочего текстильного великолепия. Снежана полезла за ослепительно белыми, я же выбрала тигровые – у меня к ним слабость, с детства мечтала о пледе в стиле «баба-яга на отдыхе в джунглях».

Мы с ней переглянулись.

– Там и так бело, – объяснила я, пожав плечами.

– А эти теплее, – возразила она и задумалась. – Ай, ладно, берём и тех и этих. Будем жить как в царских палатах. Или как минимум – в сказке с плохим монтажом.

Шкур выбрали не абы как, а с душой: десяток, не меньше, пушистые, мягкие, да каждая – словно со сказочного зверя содрана. Не повторялись ни цветом, ни кудрявостью, ни лоском – на глаз радость, на спину тяжесть. Посмотрели мы с Снежаной на эту пушистую гору и одновременно поняли – даже если мы героини народного эпоса, вдвоём это не утащим. Ну хоть тресни.

– Может, по частям унесём? – предложила я самым наивным голоском.

– Угу, и так раз десять туда-сюда? У меня каблуки, а не кони железные, – отрезала Снежана и топнула ногой, от чего из-под её сапожка снежинки разлетелись, как фейерверк.

И тут, как по заказу, заскрипела стена. Нет, не показалось – она реально задрожала, и из неё вывалилось… нечто. Огромное, белое, громоздкое. Снеговик? Маловато будет. Громила? Чересчур обидно. В общем, получился снежный голем – метров под три, с руками, как брёвна, и глазами, как два замёрзших озера.

– Варя, садись на шкуры, – скомандовала Снежана, сама усаживаясь как королева на трон. Увидев мой благоговейный взгляд на снежного исполина, она обречённо вздохнула: – Это голем. Возит. Быстро. С ветерком. Давай, не тяни резину, пока я не позвала второго.

Поджав губы и юбку, я поспешно плюхнулась рядом. И почему-то мне стало жалко моё платье. Было у меня стойкое чувство, что оно сегодня умрёт героической смертью на чужбине.

Голем подошёл, заскрипел, как морозный пол, наклонился и одной лапищей ухватил шкуры снизу. Я вцепилась в руку Снежаны, как утопающий в салазки. Когда тронулись, визг застрял где-то в горле – не потому что не было страха, а потому что сжаться успели не только нервы, но и голосовые связки. А Снежа – та ржала в голос, как будто не на диком снежном монстре катается, а в тире по уткам стреляет.

На удивление, ехали мы быстро и даже плавно – я б сказала, с грацией снежной кометы. Прямо аттракцион: «Угадай, выживешь или нет». Я уже всерьёз жалела, что не составила завещание. Хоть бы оставила кому рецепт маминого борща…

До зала добрались довольно скоро. У меня, кажется, поседела пара волосков, а душа висела где-то между сердцем и пятками. Снежа, конечно, уверяла, что я всё себе придумала и седины нет.

Снежана подскочила, бодрая, как мартовская капель, и направилась к Неле, которая деловито щебетала по телефону. А я… А я, как настоящая дама в длиннющем платье, встать не смогла. Ни с первой, ни со второй попытки. Платье ж, зараза, цепляется, юбки путаются, и всё вокруг мешает жить.

– Давай, ручку, – мягко предложила Марья.

Я подняла на неё глаза и… чуть не присела обратно. Передо мной возвышался живот – такой красивый, круглый, как полная луна.

– Ой, – пискнула я, и в панике попыталась подняться сама, чтобы не мучить будущую мать.

Увы, упрямство – не кость. Всё равно пришлось принять помощь.

– Какой месяц? – шепнула я, глядя на её живот, который, признаюсь, проглядела за суетой.

– Пятый. Двойня, – улыбнулась она, нежно поглаживая округлость под ладонью.

– Круто… – выдавила я глупую улыбку. – Муж, поди, до сих пор в облаках?

– Он, когда узнал, чуть в обморок не хлопнулся, – хихикнула она. – Но да, счастлив.

Марья взяла меня под локоток и повела в обход стоящего голема.

– Знаешь, Варя, мужики на Трёхе – те ещё экземпляры. Один другого чуднее. Но лучше уж свой, пусть и с заморочками, чем какой-то идеальный зануда, с которым и поскандалить не получится.

Смысл я не совсем уловила, но слова запомнила. Всё-таки русская женщина – она как колдунья: может и не в тему, но точно в точку.

Дальше пошёл настоящий праздничный бардак. Белоснела закончила разговор и начала раздавать указания, как генерал перед решающим сражением. Мы с девчонками рассортировали шкуры, голем подвинул стол к сцене. Потом Снежа активировала какой-то портал – чёрная бурлящая жижа, будто кто-то сварил зелье из страха и комков паники. Я замерла, как сова перед пылесосом. Нелли меня поймала за плечо.

– Не дрожи, Варька, это ещё цветочки! Вот у Сказочника – там реально жуть. Его портал – как кошмар с бодуна.

– Никогда не буду растить детей в Сказочном, – пробормотала я.

– Все так говорят, – хмыкнула она и хлопнула меня по плечу.

Пока я ещё переваривала мрак порталостроительства, через него вошёл голем и вернулся с ящиком вина. Не просто бутылочек – двадцать, не меньше. И снова пошёл. За добавкой.

– Нам не многовато ли? – пискнула я.

– Это ж эльфийское! – уверенно ответила Нелька, как будто этим всё объяснялось.

Я приподняла бровь, а она пояснила:

– В нём градуса меньше, чем в кефире. Пьёшь – как сок. А потом три дня песни поёшь на эльфийском.

Сорок бутылок, слава здравому смыслу, на стол не выставили. Десять – и хватит. Остальное – под сцену, в закрома.

Пока мы доделывали зал, развешивая снежинки и звёздочки на длинных нитях, над сценой заискрилась голубая точка. Все уставились на неё – кто с интересом, кто с подозрением, а Неля – как кот на сметану. Искра раскрылась в портал, и из него шагнул мужчина…

Высокий. Статный. Смуглый. Плечи – как у трёх богатырей. Одежда – странная, сначала чёрная, потом стала темно-синей, будто хамелеон в форме. Лицо – как выточенное из мрамора, острое, но чертовски красивое. Глаза синие, как прорубь. Нос с горбинкой, подбородок с ямочкой. И кадык… господи, я что, реально засмотрелась на кадык?!

У Снежи, Алены и Насти – тоже челюсти поотваливались. Коллективное обмякание в прямом эфире.

Он взглянул на нас и, заметив Нелю, расплылся в улыбке такой белоснежной, что зубная фея бы обзавидовалась. Белоснела рванула к нему, звеня каблуками, как колокольчиками.

Он обнял её – бережно, по-отцовски.

– Как же давно мы не виделись, Эшер! – взвизгнула она. – Женился?

– А ты развелась? – с усмешкой.

– Кто ж мне даст! – фыркнула Неля, а потом шепнула: – Да и люблю я своего медведя.

– Рад за тебя, – похлопал он её по плечам и сразу перешёл на деловой тон. – Просьбу выполню. Парней мои ребята уже проверяют.

– Я же просила – без досмотров! – надулась она. – Знаю я, как вы умеете обыскивать. В тот раз только бутылка в руке спасла!

– Я дал команду на минимум. Понимаешь, если твой муж узнает, а он узнает, мне надо будет хоть чем-то прикрыться.

– И чего ты его так боишься?

– Он сильнейший воин Шариата.

– Он один раз тебя побил! Один! Ты бы ещё ему планету подарил!

– Он отказался.

– Пресвятые белки… – простонала Неля. – Ладно, веди уже мальчиков. А то у нас тут девушки на взводе.

Он ещё раз глянул на нас, кивнул, склонился и ушёл обратно в портал.

А я стояла, как вкопанная. Не в шоке. В эпическом, сказочном, героическом шоке.

Во время разговора Нели и этого… Эшёра, я не могла вымолвить ни слова. Ни. Одного. Словечка! Меня будто парализовало – слышала, видела, даже мысли думала, но двигаться не могла. Словно кто-то нажал на паузу, но только для моего тела. И это было, мягко говоря, странно. Дар речи ко мне вернулся только после того, как этот божество в форме мужчины растворился в портале.

– Нель, – мой голос прозвучал так, будто вышел не из меня, а из какой-то девицы на грани нервного срыва. – А это вообще кто был?..

– Эшер Шариа–Грат–Этос, генералиссимус космического корабля Иранта и планеты Шариата в соседнем измерении, – с обычной своей улыбочкой сообщила Нелька, будто речь шла о каком-нибудь Пете из соседнего двора.

– Инопланетянин?! – Снежана высказала за всех наше общее потрясение. – Но он же… ну, он же такой… похож на человека! Только красивее. Гораздо. Намного. Больше. Это как так-то?!

– А вот так, – пожала плечами Белоснела. – Но на внешность вы сильно не смотрите. У них там ген какой-то особенный – делает их до неприличия привлекательными. Противоположный пол просто… сдаётся.

– И у них там целая планета таких?.. – глухо переспросила я, не в силах поверить, что такое вообще возможно в природе.

– На планете я не была, а вот на корабле – да. Там около трёхсот шариатских воинов, если память не подводит.

Триста. Триста таких вот идеальных, горячих, статных, голубоглазых… Мамочка… Пошли меня на этот корабль. Желательно – в багажнике.

Снежана рванула к сцене с лицом человека, который собирается подписать контракт на всю жизнь.

– А он свободен?! – спросила она, светясь, как гирлянда в новогоднюю ночь.

– Ты ему в правнучки годишься, – фыркнула Нелька.

– Любви все возрасты покорны! – с вызовом откинула белоснежные локоны Снежана, демонстрируя уверенность магистра ледяных заклинаний.

– Дорогуша, у них время течёт по-другому. Нам сутки – им два года. Я как-то провела у них одни сутки, а у них это вышло как два года с Эшером и его командой: ловили контрабандистов, устраивали диверсии, учили русскому мату – как полагается в межгалактической дипломатии. Так что… прикинь, сколько ему лет на самом деле, даже если выглядит на тридцать?

У меня чуть челюсть не отвалилась. Но только у меня. Снежа лишь хмыкнула.

– Я обучалась в Айрогоне – городе снежных драконов. Закончила магистратуру, прошла путь ледяного заклинателя, провела сто лет в заточении… Как думаешь, сколько мне лет?

У этой миниатюрной девчушки, на вид семнадцатилетней, с белыми как снег волосами – сто с лишним лет за плечами? В смысле, это та самая, которая пять минут назад визжала от восторга при виде генерала? Что?..

Я не знала, чем потрясена больше – космическим воякой или тем, что рядом со мной, оказывается, древние бессмертные ходят в кедах.

А сколько тогда Ярополку, если он её старший брат?..

Я не успела озвучить вопрос – меня опередила Неля:

– Он сразу сказал?

– После того как я дала клятву, что не сбегу, – невозмутимо ответила Снежа и подтолкнула к столу окаменевшую Алёну.

– Отец-то в курсе? – подала голос Алена, хватаясь за сердце.

– А ты думаешь, я просто так отца месяц валидолом отпаивала? – невинно улыбнулась Настя. – Алён, ты не переживай. Ярик же хороший.

Алена явно хотела что-то сказать… Много, сильно, громко. Но не успела.

Потому что в этот момент из портала вышли трое полуголых парней. Один нёс магнитофон. Из магнитофона шла музыка. Очень. Очень. Сексуальная.