12

Джакс скользнул на стул напротив лысого и его телохранителя. Он был согласен обсуждать задание на личной встрече в укромном месте при условии, что работать придется в другом государстве, а в данном случае это условие подтвердили ему в переписке. США входили в число стран, где Джакс, как правило, не работал. Еще он избегал нарушить закон там, где у него было жилье, а жить предпочитал там, откуда нет выдачи. Однако сейчас он проникся любовью к Флоренции. Черт возьми, невозможно все время соблюдать собственные правила, а то можно с тем же успехом поселиться в Швейцарии.

Еще одно правило: Джакс не работал с террористическими организациями. Террористы не любят оставлять свидетелей в живых, а ему не хотелось, чтобы они гонялись за ним по всему земному шару. Впрочем, нельзя сказать, чтобы террористы часто к нему обращались. Они предпочитали обтяпывать дела в своем кругу. И Мохаммед заверил, что терроризм тут ни при чем.

– Я Аль-Мири, – сообщил высокий, не потрудившись представить своего спутника.

– А где Мохаммед? – спросил Джакс.

– Я не использую в переписке свое настоящее имя. Уверен, вы понимаете.

– Как вы меня нашли?

– Это неважно, – отмахнулся Аль-Мири.

– Боюсь, вы ошибаетесь.

Аль-Мири положил ладони перед собой и стал барабанить по столу указательным пальцем левой руки.

– Буду честен. Я нашел вас через человека, с которым вы недавно вели дела. В Египте.

– Человек был на стороне спроса или на стороне предложения?

– На стороне спроса.

Интересные дела. В роли посредника обычно выступал Дориан. Впрочем, были и другие люди, которые знали электронную почту Джакса.

– И вы хотите обсудить аналогичную услугу?

– Я хочу, – Аль-Мири перестал постукивать пальцем, – вернуть собственность, которую вы помогли похитить.

Шум кафе доносился теперь словно издалека. Правая рука Джакса нашла рукоять засапожного ножа. Это что, шутка какая-то? Его приятель Дарко, боснийский наемник, однажды уже проворачивал такой фокус, чисто смеха ради.

Нет, на шутку не похоже.

– Человек, с которым вы вели дела, работал на меня, – продолжал Аль-Мири. – Он украл у меня кое-что очень важное. Такую потерю я себе позволить не могу.

Джакс подался вперед, и то же самое сделал уродливый телохранитель. Наемник тихо произнес:

– Значит так… Вот как мы поступим. Сейчас я встану из-за стола и уйду. Вы выждете пятнадцать минут и сделаете то же самое. А потом вернетесь в Египет, забудете, что видели меня, и никогда больше не станете упоминать мое имя. Повторяю: никогда. Иные действия очень плохо скажутся на вашем здоровье. Capisce? Ясно?

– В первую очередь, – парировал Аль-Мири, – мне ясно, что вы не захотите стать моим врагом. Я человек разумный и не считаю вас ответственным за кражу. Понятное дело, для вас это был бизнес и вы просто провели сделку. Поэтому я готов заплатить, чтобы вы помогли мне найти украденное.

– Я вас не знаю и своих клиентов не сдаю. Может, вам лучше разобраться со своим работником?

– С ним уже не связаться.

– Тогда вам, похоже, не повезло. Отправляйтесь домой. Здесь ваше слово ничего не значит.

– От вас требуется лишь сообщить, кому вы передали мою собственность.

Джакс встал.

– Я же сказал, что не сдаю клиентов.

– Боюсь, для меня это неприемлемо, – тихо проговорил Аль-Мири.

– Забавно: мы часто не получаем, чего хотим, и еще чаще не хотим того, что получаем.

Джакс попятился к дверям, не сводя глаз с обоих мужчин. Ни Аль-Мири, ни его телохранитель не сделали попытки последовать за ним. Что бы ни случилось дальше и как бы ни обернулось дело в итоге, все это было не к добру. Придется залечь на дно, пока шум не уляжется, и впредь осторожнее выбирать деловых партнеров. Да уж, вот так вляпался.

Он нырнул в людское месиво, затерялся в толпе и вышел на Лексингтон. Сомнений в том, что ни один из собеседников за ним не последовал, у Джакса не было, и он обходным путем направился к себе в отель. Пора собирать манатки и валить на хрен из Нью-Йорка.

Джакс заглянул в свой номер, подхватил сумку и вышел в коридор. Четыре араба приветствовали его, направив пистолеты ему в лицо. Прежде чем Джакс успел что-то предпринять, один из них ударил его в висок рукоятью оружия.

13

Вероника сидела на диване в позе лотоса. Ноутбук она закрыла и полностью сосредоточилась на чашке кофе. Ветерок из окна спальни проникал в гостиную и обдувал Веронику в конце своего маршрута, и она закуталась в мохнатый банный халат.

Она долго сидела над своим кофе, прежде чем потянуться за сотовым и набрать номер Моник. Именно ей Вероника передавала готовые работы, и от Моник в основном и поступали задания. Почти в любой другой сфере Вероника называла бы Моник своим боссом, но вообще-то предпочитала считать ее координатором.

Моник выросла в Бронксе, получила двойную степень в области права и здравоохранения Колумбийского университета. Она поработала полевым исследователем ВОЗ, юристом ООН и вот теперь трудилась в верхних эшелонах международного здравоохранения. Сочетание трущобного детства с глубоким знанием правовой системы и опытом работы в беднейших горячих точках мира, по мнению Вероники, должно было сделать из координатора нечто среднее между утомленной заезженной клячей и нигилисткой. Может, так дело и обстояло, но по Моник этого было не видно.

Она ответила после первого же гудка, и перед внутренним взором Вероники предстал образ координатора: чернокожая женщина средних лет в потрясающих туфлях, раздражающе стройная и собранная, скрывающая недосыпание под слоем тонального крема, она наверняка сейчас проверяет электронную почту, заполняет отчет, жует бейгл, просматривает новости и занимается еще пятью делами, одновременно пытаясь поговорить с Вероникой. Та любила блестящую и безалаберную начальницу, но частенько мечтала придушить. Моник, как всегда, говорила очень быстро, проглатывая половину слов:

– Заедешь сегодня? Перекусим вместе?

– Можно. У тебя есть минуточка?

– Только секундочка, дорогая. Дел куча. Кстати, статья про «БиоГорден» удалась.

– Спасибо, – поблагодарила Вероника. – Помнишь, мы с тобой обсуждали несколько вариантов моего следующего задания? Ты остановилась на чем-нибудь?

– Это ты мне скажи, на чем я должна остановиться. Так, погоди чуть-чуть, мне просто… надо… отправить текст. Если выбирать задание прямо сейчас, я за проверку безопасности центров по контролю заболеваемости.

– У меня тут еще кое-что наклевывается, совершенно новое. Хочу понять, насколько тебе это интересно.

– Так, я… пятница не подойдет… четверг, наверное, тоже… А что за тема-то?

– Моник, брось все, что ты делаешь, и выслушай меня, пожалуйста. История довольно странная, но я столкнулась с занятным парнем: он вроде сыщика и, кажется, намерен заняться «Сомаксом». Причин я не знаю, но шухер может выйти грандиозный. И я уверена, что больше никто не в курсе. Мы по чистой случайности встретились на протестах вокруг «БиоГордена».

Вероника прямо-таки увидела, как Моник хмурится, прижимая к уху телефон.

– Вер, у нас же не «Инквайер» и даже не «Шестьдесят минут»^[6].

– «Сомакс» занимается настоящей наукой, и ты это знаешь. Противоречивой, неэтичной, а то и преступной, но настоящей. Они берутся за то, на что другие даже не замахиваются.

– И?

– Признаю, отчасти меня ведет предчувствие. Но готова на что угодно спорить: материал выйдет хороший. Тот парень зубами вцепился в эту историю.

Вероника знала, что Моник интересуется темой старения. Биомедицинская инженерия должна бы стать главной наукой двадцать первого века. Исследование старения играло важнейшую роль в борьбе с болезнями, достижении устойчивого долголетия и здоровья в целом.

Тон Моник изменился и стал более заинтересованным.

– Что у тебя есть? Мне нужны хоть какие-то детали, прежде чем утвердить смету.

– Я знаю одно: здесь замешано нечто совершенно новое, но больше мне ничего не известно. Возможно, тебе придется дать мне некоторую свободу. Я постараюсь работать как можно быстрее.

– То есть у тебя ничего нет.

– Будет, – заверила Вероника.

– В течение десяти дней мне нужен свежак, и я бы хотела получить его от тебя. Ничего, если тема будет другой, лишь бы о науке. Мы тут, дорогая, корпоративными скандалами не занимаемся.

– Понятно. Спасибо. Как только что-то выясню, сразу сообщу.

– Давай.

– И постараюсь организовать ланч.

– Давай.

Вероника закрыла крышку телефона и вернулась к своему кофе. Она чуть было не рассказала о странном типе под окном – не потому, что это имело какое-то значение, просто ей хотелось с кем-нибудь поделиться. Может, еще удастся, если она устроит ланч. Когда Моник загнана в угол, из нее выходит хорошая слушательница.

Найти единственного человека, которому она действительно хотела рассказать о слежке, ей не удавалось. После того как позапрошлым вечером они встретились в баре, Вероника вычислила с помощью своего частного детектива отель, где остановился Доминик, и раз десять безрезультатно позвонила ему в номер. Сообщений она не оставила, не желая подчеркивать, что своего номера он ей не давал.

По крайней мере, теперь Вероника была уверена, что знает его настоящее имя, хотя, конечно, странно, что Грей зарегистрировался под ним в отеле. Если он не внедренный сотрудник, что у него за работа?

Она прокрутила новости в поисках упоминаний о беглом пациенте больницы, который разгуливает теперь по Нью-Йорку, или еще о чем-то в том же духе. Ей самой было непонятно, с чего она так переполошилась: наверняка же это был какой-то пранкер. Просто в беседе всплыли эксперименты над людьми, которые ставили в «Сомаксе», вот Вероника и перепугалась, увидев в окне странного персонажа, всего обмотанного бинтами.

Ей хотелось рассказать о нем Доминику, чтобы посмотреть на его реакцию. Может, забинтованный тип как-то связан с их посещением «БиоГордена»? Хоть бы нет. Большинство исследований старения ведутся на пренатальных тканях – большинство, но не все. Кто знает, что могли выкинуть эти ненормальные из «Сомакса»!

Сделав еще несколько глотков кофе, Вероника снова попробовала дозвониться в отель. Поговорив с портье, она побледнела: оказывается, Доминик Грей вчера вечером выписался.

Вскочив, она поспешила к письменному столу, покопалась в бумажках, извлекла визитную карточку и решила позвонить снова, на этот раз – детективу из Квинса, который месяцами пытался залезть к ней под юбку. Глубоко вздохнув, она открыла телефон и вложила в свою просьбу максимум очарования, которое удалось выжать.

Целый час Вероника расхаживала по комнате и грызла ногти, а потом детектив перезвонил. Он тоже постарался очаровать ее на свой извращенный лад, напористо заявив, что меняет информацию на совместное посещение бара, и добавив идиотский комментарий насчет непреходящей прелести бартерной системы.

Что ж, ладно.

Она дала ему надежду, а он взамен дал ей необходимое подтверждение того, что Доминик Грей поздно ночью улетел на самолете «Бритиш эйруэйс» в Софию.

Значит, Доминик в Болгарии, раскручивает возможную историю ее мечты.

И Вероника сделала еще один звонок.