Отзывы на книги автора «Колм Тойбин»

Фигура Т. Манна и его «Волшебная гора» для меня знаковые, поэтому «Волшебник» сулил некую работу моему читательскому уму и осторожный интерес – моему читательскому сердцу. Последнее потому, что до сих пор все, что мною было читано у К. Тойбина («Бруклин» и «Нора Вебстер»), было пресно и довольно скучно – не столько по проблематике, сколько по авторскому стилю, и я справедливо опасалась, что автор и здесь «испортит» для меня портрет писателя. Но, заглушив в себе сомнения, я все же вошла в этот текст, как в пригласительно распахнутую дверь, и читала его долго, сопоставляя со своими представлениями о Т. Манне.

Надо сказать, нарратив К. Тойбина о Т. Манне изначально сильно расходился в моем восприятии с тем, что я знала раньше, и с тем, что мне хотелось бы знать. Я почти не узнавала «знакомого» мне Т. Манна, уж слишком по-своему его биография была схвачена автором. Но что тут поделать: когда берешься за написанную кем-то биографию, вынужден принять тезис, что раз этот кто-то – автор, он так видит.

Ну, в общем, чего опасалась, то и произошло: чтение превратилось в подвиг, потому что оно было отчаянно, зубодробительно скучным. Канцеляристский стиль автора победил. Я думаю, о писателях, как и вообще об известных людях, писать сложно, во всяком случае, до тех пор, пока живы те, кто знал их лично и со-творчески: невольно приходится выступить интерпретатором того, о чем не можешь знать наверняка. Интерпретации К. Тойбина меня не увлекли, а наоборот, утяжелили и опростили образ Т. Манна-писателя, а Т. Манна-человека я и вовсе почти не узнала. На мой вкус, книга К. Тойбина вышла грубоватой, выпрямленной и трудной для чтения. Для меня в ней все было тусклым, бюргерским, осторожным, несмотря на то, что автор погружался не просто в биографическое, но и в неоднозначное историческое время. У меня ни на минуту не возникло чувства сопричастности к историко-политическим контекстам и вовлеченности в события личной жизни писателя, я ни разу не оказалась внутри манновского (а только внутри тойбиновского) пространства этой книги, всегда чувствовала себя сторонним наблюдателем, экскурсантом, которому показывают только «внешнюю сторону». По мне, если уж берешься беллетризировать чужую биографию, раскрывай внутреннее, фантазируй, акцентируй, провоцируй, дерзай, но только не осторожничай, не ходи по струнке. Документальная корректность не противоречит беллетристике, вряд ли канцеляристская дипломатия ей нужна в качестве цензурирующего принципа, но автор был тих, робок, избыточно толерантен и вял.

И сам фокус книги остался мне неясным: о чем К. Тойбин хотел рассказать, взявшись писать биографию? О личности, творчестве, семье, переживаемых проблемах, сомнениях, терзаниях писателя? Он просто разбил чужую жизнь на фрагменты, оформил документальный костяк и, стараясь не сказать ничего лишнего, наполнил временные отрезки пульпой диалогов, людей и событий. Но, несмотря на большое количество использованных источников, книга произвела на меня впечатление студенческой штудии из-за малой художественности. Так скучно о Т. Манне, наверное, мог написать только он. Дочитала с трудом, настолько нудно и тягомотно это было. Лучше бы не бралась.