Я ничего не знаю о войне... Нет, лучше так: я ни хрена не знаю о войне. И вот ещё что, самое главное: не хочу о ней знать. Как будто бы нет такого слова, не существует такого понятия, отсутствует всё отрицательное, что связано с войной, что не соответствует такому позитивному смыслу — ЖИЗНЬ. Для большинства разумных индивидов необходима антонимия войны и жизни, так же, как она сейчас устанавливается между войной и миром. Когда-нибудь, я на это надеюсь, человечество сможет посмеяться над мудрой фразой «si vis pacem, para bellum», видя в ней варварское восприятие сосущестования. Ведь кроме разрушений и смерти, принесённых во имя жизни, ничего конфликтующим сторонам война не приносит.
Хорошо на эту тему написал сто лет назад Георг Николаи в антимилитаристском манифесте «Биология войны: мысли естествоведа»: «Нет человека, который был бы настолько лишен всякого человеческого чувства, чтобы он, хотя бы только в дни великих торжеств, не считал возможным верить в такие вещи, как право, альтруизм, любовь, солидарность; но, к сожалению, впоследствии он все-таки поступает по-будничному!» Надо быть жёсткой, бескомпромиссной личностью, чтобы посылать людей на духовную гибель. Нужно быть морально неадекватным, чтобы радоваться возможности пойти исковеркать чужое право на существование ради своего. Или быть настолько неопытным, что война покажется единственным выходом что-то кому-то доказать... Поэтому такие книги, раскрывающие то, что чувствуют искалеченные не предназначенные для войны души, должны появляться. Необходимо достучаться до каждого индивидуального сознания — не этой, так другой, лучшей журналистской (и не только) работой.
Кевин Сайтс никого не убивал, но считает себя убийцей. Военным журналистом в Ираке он обрёл своё пожизненное бремя, — когда мог... и не стал спасать человека. Об этом будет вспоминаться на протяжении всей книги, раскрывая в деталях горький опыт, хотя в центре внимания, конечно, истории американских солдат, материал о которых автор собирал в течение десяти лет. Что объединяет их с журналистом — это глубокие психологические потрясения, заставляющие замыкаться в себе, по тысячному кругу прогонять самые страшные эпизоды: первого убийства, потери в бою товарищей, дружественного огня и многого другого.
Возвращение к мирной жизни отнюдь не решает проблемы. «Мне было это слишком хорошо знакомо. Бессонница, алкоголь и наркотики — святая троица посттравматического синдрома». Человек в буквальном смысле выламывается из общества. Парадоксально, можно подумать, но при этом он остаётся человеком. Парни, ещё позавчера ходившие в школу, а послезавтра — уже заслуженные ветераны, плачут, как маленькие дети, и сожалеют о том, что им приходилось видеть, испытывать и, хуже всего, делать своими руками. Стойких, нашедших своё «призвание», — единицы. Оправдания «если не ты, то тебя», «твою семью» или «твою страну» скромно отходят в сторонку, когда обнажается душа, ищущая мира, справедливости и любви.
Душа, которая познала гонку адреналина и запах напалма, детское тельце, по ошибке изрешечённое пулями, и лучшего друга, который пять минут назад мечтал вернуться домой и жениться на собственной девушке. Бесконечная физическая усталость и нервное перенапряжение, страх, перерастающий в увольнении в паранойю, и такие срывы, на которые не подействует никакой прозак, а летальная доза кокаина покажется самым настоящем раем, потому что когда твоя привычная картина мира разрушена очередным взрывом гранаты, её обломки несутся прямиком в раззявленный под тобой ад.
Грустное, тяжёлое собрание исповедей, где авторская тоже занимает своё законное место. Не все истории заканчиваются хорошо, но и среди бойцов, с которыми автор знаком или состоит в дружеских отношениях, есть лучики надежды. Война — худшее, что мы можем подарить своему ближнему, но даже и после того, как едкий чёрный дым улёгся, каждому нужно понимание и сострадание, чтобы бойня внутри себя не сделала своё чёрное дело, чтобы мир в отдельно взятой душе смог воцариться. Такой дорогой ценой усвоение ЖИЗНИ тоже, к счастью, возможно.