Алекс: 3

Ярко-жёлтый шар для боулинга с грохотом ударился о дорожку, прижался к левой стороне и юркнул в желоб за пару ярдов до кеглей. Снова.

– Да чтоб тебя, Алекс, соберись! Мы и турнир из-за тебя просрали! – взорвался Эдди.

– Оставь его! Не видишь, он страдает, – строго одёрнул приятеля Скотт, глядя на меня с сочувствием.

Эд раздражённо хмыкнул.

– Подумаешь, тоже мне горе! Праздновать нужно, а не сопли распускать.

Подойдя почти вплотную, Миллер схватил меня за плечи и, несколько раз тряхнув, произнёс почти по слогам:

– Алекс, ты свободен! Сво-бо-ден! Понимаешь? Можешь делать всё, что захочешь: писать мемуары, шляться по барам до утра, жарить горячих цыпочек.

Скрестив взгляды, точно гангстеры в боевиках девяностых, мы уставились друг на друга, не моргая. Когда я и Эдди были категорически не согласны, то устраивали гляделки. Данный ритуал никак не помогал прийти к консенсусу, каждый всё равно оставался при своём мнении, но традиция есть традиция.

Прошло около десяти секунд, затем пятнадцать, двадцать, и я опустил глаза. Эд победил.

– Ха! – победоносно вскрикнул он, ослабевая давление пальцев.

Я тут же воспользовался ситуацией, сбросил с плеч руки приятеля и, добравшись до диванчика, рухнул на него мешком с песком, невесело отшутившись:

– «КФС» не моя тема, приятель. Так что можешь оставить всю Нью-Йоркскую птицу себе.

Скотт сдавленно захихикал.

Прошло почти три недели с того дня, как Бриджет ушла. Странная штука: на протяжении последнего года я постоянно ждал, что это случится и, вроде бы, был морально готов. Но когда ожидания превратились в реальность, внутри что-то оборвалось. Тоска разверзлась чёрной дырой и принялась день за днём поглощать частичку меня. Подобное состояние я испытывал, когда получил отказы от издательств из красного (последнего по важности) списка. Злился ли я? Нет. Я был опустошён и не чувствовал ничего, кроме липкой и вязкой тоски, ведь в глубине души знал: эти отношения были обречены с самого начала. И даже не оттого, что Бриджет слишком хороша для меня, а потому что я недостаточно хорош для неё. Скажете: от перемены мест слагаемых сумма не меняется? А вот и нет. В данном контексте ещё как! Можно быть менее успешным, но постоянно находиться в развитии, искать себя, свой голос, совершенствоваться. А можно остановиться, опустить руки, пойти работать на линию технической поддержки и каждый вечер забывать купить бутылку вина, не нарочно игнорируя смс с напоминанием подружки.

– Знаешь, – вывел меня из раздумий Эдди, – ты должен использовать своё унылое состояние и написать душераздирающую повесть, а я пристрою её в какой-нибудь сборник.

Я посмотрел на друга мутным взглядом и с грустной усмешкой напомнил:

– Уже забыл, чем обернулось наше сотрудничество в прошлый раз?

– Ой, да это когда было. К тому же сейчас я на хорошем счету у главного редактора, – Эд наклонился вперёд и, прикрывая губы ладонью, заговорщически шпнул, – пялю её по вторникам.

– Фу, – скорчился Скотт, – твоей редакторше уже давно за пятьдесят.

– Что поделать, я карьерист, в отличие от вас, олухов.

Из мой груди вырвался смешок. Скотт досадливо закатил глаза.

Домой я отправился пешком. Вечер был тёплый, захотелось пройтись.

На подходе к своему многоквартирнику, в глаза сразу бросился нетипичный для нашего района автомобиль. Новенький мерседес класса «А» сверкал начищенными фарами и отполированным кузовом прямо перед входом в главный вестибюль. Боковые стёкла были затонированы, но через лобовое окно я заметил смутно знакомое лицо. Или мне так показалось?.. Ладно, неважно.

Поднявшись на нужный этаж, устало шаркая ногами по полу длиннющего коридора, я дошёл до своей квартиры и с удивлением обнаружил, что дверь приоткрыта. В голове сразу же заработали шестерёнки. Бита стоит в просвете между стеной и комодом в прихожей. Шокер Бриджет хранила в ящике прикроватной тумбы. А у меня в тренировочной сумке бутылка пшеничного виски.

Пока я стоял и думал, как напасть на грабителя, дверь распахнулась. На пороге возникла Брайс. От удивления я чуть не потерял на полу свою челюсть и попятился назад, словно увидел призрака.

– Привет, – растерянно пробормотала бывшая. – Прости, что без звонка. Не думала застать тебя дома. По пятницам ты обычно приходишь к полуночи.

Я инстинктивно глянул на часы. Время только-только перевалило за десятку.

– Игра не задалась. Что ты здесь делаешь?

– Приехала забрать остатки вещей.

Только теперь я заметил в худеньких загорелых ручках две сумки.

– Тебе помочь? – ринулся было я, но Бриджет отрицательно замотала головой, отступая в темноту прихожей.

– Нет, всё в порядке. До лифта дойду сама, а там поможет Колин.

– Колин?

– Да, сын папиного партнёра, помнишь?

– Тот хмырь, с которым мистер Брайс пытался тебя свести до меня? Хм, да и во время наших отношений тоже – полыхнул ревностью я. – Так у вас это… интрижка?

– Не говори глупостей, – обиженно фыркнула Бридж. – Мы просто друзья.

Потоптавшись ещё пару секунд на пороге, она наконец вышла из квартиры, оттесняя меня в сторону.

– Пойду. Береги себя.

Остолбенело застыв, я проводил её взглядом и очнулся лишь, когда по коридору прокатился предупредительный сигнал закрытия дверей лифта. Не знаю, какого чёрта меня понесло на балкон, лучше бы озадачился поиском чистого стакана. Но как бы там ни было, я рванул к стеклянной двери и выскочил наружу.

Бриджет как раз вышла из дома. Колин подошёл к ней, что-то сказал на ухо, забрал сумки, а потом… Потом этот разодетый в брендовые шмотки козёл поцеловал её. Поцеловал мою Бридж!

– Просто друзья, говоришь? – еле слышно пробормотал я, не в состоянии отвести глаз от бывшей девушки и её старого/нового ухажёра.

Быстро же она нашла себе утешение!

Я простоял на балконе добрые полчаса, пока не понял, что меня трясёт от холода. Завтра обещали дождь, не удивительно, что температура воздуха стремительно падала. Весна в Нью-Йорке полна сюрпризов.

Вернувшись в комнату, я достал виски, распечатал бутылку и, не парясь по поводу стакана, знатно отхлебнул из горла. Интересно, они сошлись только сейчас или Бриджет уже давно крутила шашни за моей спиной? В голове внезапно всплыли слова Эдди: «Ты должен использовать своё унылое состояние и написать душераздирающую повесть».

Хм, а что, если получится? Вдруг мне не хватало именно этого – унылого состояния? Точнее, прежде оно было слишком поверхностным, а вот теперь в самый раз.

Недолго поразмыслив, я запустил ноутбук. Мысль не шла.

Спустя сорок минут и четверть бутылки монотонно мигающий курсор начал раздражать. Ни слова… ни единого словечка! Я безнадёжен.

Крышка ноута с треском шлёпнулась о клавиатуру под давлением руки.

В жопу всё! Бриджет и Колина! Её высокомерного отца! Писательство! Всю мою чёртову жизнь!

Приложившись к виски и благополучно прикончив его в течение следующего часа, я кое-как добрёл до спальни, устало повалившись на постель. Как там говорят: «Лучший совет можно найти на подушке»? Вот я и планировал как следует его поискать. Да только воспоминания о Бриджет принялись настойчиво путать восприятие, играть не по правилам и будоражить разбитое сердце, готовое и без предательских «игр разума» рассыпаться на стеклянную пыль.

Первое, что я сделал после разрыва – сменил постельное бельё. Всё, под чистую! Но сейчас отчётливо слышал запах духов на соседней подушке, простыня со стороны Бриджет казалась тёплой, а через рифлёное стекло в двери ванной комнаты мерещился стройный женский силуэт, расчёсывающий длинные волосы.

Чёрт! Как же я мог так легко её отпустить?

Телефон на тумбочке назойливо завибрировал. Звонил Эдди. Приятель снова тусил в ночном клубе в компании недалёких старлеток, искреннее верящих, что он директор крупного журнала. Интересно, если бы Миллера слышала главный редактор его издательства, как скоро он бы пополнил ряды безработных?

С трудом открестившись от приглашения «на бал», я уткнулся в новостную ленту. Не читал, просто бездумно листал. И вдруг на глаза попалось обновлённое фото профиля Бридж. Сдуру я перешёл на страницу и в графе «семейное положение» увидел: «есть парень».

В горле встал ком! Я резко принял сидячее положение и начал одержимо обновлять браузер. Статус оставался прежним! А ведь ещё неделю назад он гласил: «всё сложно»…

Какого чёрта Бридж? Какого, мать его, чёрта?!

Открыв список контактов, я начал судорожно его листать, но как только добрался до нужной буквы, вспомнил, что удалил номер сразу после того, как выбросил постельное бельё, совместные фотографии и набор коктейльных бокалов. Ладно, не беда, посмотрим в истории звонков.

И вот среди одних и тех же имён я наткнулся на городской номер. Странно… Кто вообще в наше время пользуется стационарным телефоном?

СТОП! Это же та истеричка с игуаной!

Дальше всё происходило как в тумане! Палец сам собой ткнул на иконку вызова. На дисплее замигала зелёная трубка. Сердце заколотилось быстрее.

Что я собирался сказать? Бросить ответку, вылив на совершенно незнакомого человека всё, что накопилось?

Многие психологи утверждают, если долго держать негатив в себе, однажды он сдетонирует и зацепит осколками окружающих. Я не хотел, чтобы мои внутренности разлетелись по всему Бруклину, повиснув на фонарных столбах, но чувствовал, что близок к этому.

И пока воображение рисовало животрепещущую картину, похожую на скриншот из сериала «Ходячие», на том конце раздался сонный женский голос:

– Привет, Пит. Представляешь, твой номер почему-то отобразился цифрами, хотя я вбивала его в память. Наверное, сбились настройки.

Либо эта девчонка слепая, либо сумасшедшая.

– Ну и чего молчишь? Ты хоть знаешь, который час? Что случилось? – невнятно пробормотала она.

Хрипло прокашлявшись, я несколько раз ударил себя кулаком в грудь и спокойно произнёс:

– Я не Пит…

ЧАСТЬ ВТОРАЯ – Вселенная наносит ответный удар

Нью-Йорк. Апрель.

Эмма: 1

День начался из рук вон плохо. Сначала я разбила кофейник. Затем моё такси подрезал какой-то хам. Я опоздала на планёрку. Вдобавок клиент, над проектом которого мы с командой работали последний месяц, внезапно решил провести полный ребрендинг, не соблаговолив заранее оповестить маркетинговый отдел. И вот теперь, когда большая часть рекламных материалов уже свёрстана и передана в типографию, мне нужно мотаться по дождливому Бруклину из офиса в офис, чтобы минимизировать расходы и не испортить отношения ни с той, ни с другой стороной. А ведь я, чёрт побери, дизайнер, всего лишь дизайнер, а не менеджер по продажам или специалист по контролю качества. Радовало одно – сегодня пятница. Правда, грядущий уик-энд, собственно, как и прошедший, не предвещал ничего увлекательного. Ну, разве что досмотрю наконец «Игру Престолов» и налопаюсь вдоволь вкусняшек. Одна. Снова.

Питер вернулся из Сиэтла ещё две недели назад. Но, как оказалось, слово «партнёр» на двери его нового кабинета – это не только значительная прибавка к жалованию, а ещё и тонна дополнительных обязанностей. Так что уже вторые выходные подряд я провожу на диване в компании телевизора. Наверное, это естественно для женщины моего возраста, осталось завести парочку кошек… Эх.

Дождь лил весь день. Не понимаю людей, которые считают его романтичным. Сыро, холодно, тоскливо. Из-за беснующейся стихии движение в городе встало. Уж лучше бы поехала на метро! В итоге домой я добралась только к восьми вечера.

Сбросив промокший насквозь плащ и безнадёжно испорченные замшевые туфли, я направилась в кухню. Кофе! Срочно! Но меня ожидало очередное разочарование… Замотавшись, я совсем забыла купить новый кофейник. Ну что за досада?

Обречённо вздохнув, я устало опустилась на стул. В груди неприятно засвербело. Наверное, именно так ощущается одиночество. Но ведь у меня была не плохая жизнь: работа, друзья, молодой человек, медицинская страховка в конце концов. Так откуда же взялось это, скоблившее изнутри, чувство неполноценности?

Щёлкнув кнопкой на чайнике, я вышла в гостиную, запнувшись о не распакованную коробку, огляделась и снова трагично вздохнула. Интересно, если навести порядок в доме, прояснятся ли мысли? Что же, проверим.

Приняв по-быстрому душ, я заварила ароматный ромашковый чай и принялась разбирать вещи под аккомпанемент вечернего шоу Джимми Фэллона.

Вечер пролетел незаметно. На часах было около полуночи, когда я, перейдя на какао быстрого приготовления, оценивала плоды своих трудов. Да, так определённо лучше! Даже зловредный дождь, разрисовавший окна размытыми отблесками уличных фонарей, больше не казался таким угнетающим.

Уставшая, но гордая собой, я завалилась на диван, натянув до ушей клетчатый плед, подаренный Мишель на прошлое рождество. На журнальном столике приятно потрескивала ароматическая свеча. Её мягкий свет действовал успокаивающее, а чуть сладковатый аромат расслаблял. Взгляд невольно зацепился за танцующее пламя, унося сознание в лабиринты раздумий.

А если проблема наших «замерших» отношений с Питером заключалась не в нём, а во мне? Я никогда не отличалась страстностью натуры, не блистала спонтанными идеями, не подпитывала своего мужчину эмоционально. Ему со мной скучно? Поэтому Пит назвал меня ограниченной? Но ведь это совсем не так! Я очень разносторонний человек, люблю отдыхать на природе, обожаю вечера джазовой импровизации, английскую классику, бильярд, музыку на виниле, винтажные открытки, а ещё наблюдать за незнакомыми людьми и тайком их фотографировать. Прозвучало пугающе, но никакого криминала! Просто, когда человек не позирует, очень легко разглядеть его истинное настроение и даже характер. Чаще всего обычно улыбчивые и позитивные люди наедине с собой грустят, дерзкие и самоуверенные страдают от множества комплексов, а, казалось бы, равнодушно отрешённые личности чаще остальных проявляют участие и милосердие. Любопытно, если бы кто-то сфотографировал исподтишка меня, что бы я увидела на снимке?..

Вскоре, заблудившись в чертогах собственного разума, я уснула. За окном была глубокая ночь, когда меня разбудил телефонный звонок. Спросонья я не сразу сообразила, что трезвонил домашний. А когда до меня наконец дошло, я, не зажигая свет, подползла к тумбе на четвереньках и стащила трубку с базы, определяя по первым цифрам номера, что звонит Питер.

– Привет, Пит, – всё ещё пытаясь разлепить глаза, пробормотала я. – Представляешь, твой номер почему-то отобразился цифрами, хотя я вбивала его в память. Наверное, сбились настройки.

Питер не ответил.

– Ну и чего молчишь? Ты хоть знаешь, который час?

Взгляд метнулся к часам на стене. Почти половина третьего. Питер звонил ночью, ещё и на домашний? Здесь явно что-то не так!

– Что случилось? – взволнованно поинтересовалась я.

На том конце послышался сдавленный кашель, а затем незнакомый мужской голос, произнёс:

– Я не Пит…

Полусонный мозг заскрипел, точно ржавые дверные петли. Я растерянно моргнула, глянула на определитель номера, пытаясь сосредоточиться на последовательности цифр. +1-212-812-8125. Вроде, всё верно… Или?