Цитаты из книги «Стены»

Я завела собственный блог в «Телеграме» и делилась там историями из психушки, базовым психиатрическим ликбезом и рефлексией о диагнозе и лечении, – но не ожидала, что это вызовет у кого-то реальный интерес. Число подписчиков каждый день росло, и я радовалась так, словно посреди сугробов прорастало зеленое деревце. Изначально блог был моим рупором в пустоту, но чем откровеннее я писала и чем больше народу подписывалось, тем сильнее крепла моя болезненная идентичность. Я не понимала, хочу ли этого, но мне казалось, что после госпитализации в психиатрический стационар других идентичностей, кроме идентичности пациентки с шизофренией, для меня не осталось.

Я задумалась: как должна выглядеть шизофрения? По-разному. Кто-то вычурно и кричаще одевается (я никогда не связывала этот период жизни с болезнью, но в юности носила и шляпки с вуалью, и прикиды японской школьницы). Кто-то месяцами не моется, не расчесывается и не чистит зубы, потому что нет сил и воли. Многие люди с шизофренией – толстые, как я, из-за антипсихотиков и неподвижного образа жизни. Но в основном они выглядят как обычные люди, и только шизорадар помогает их распознать.

Марк был светом в моем оконце. Полный жизни, глупенький кудрявый барашек. Солнечный маленький фей, прилетевший ко мне из сказки и превративший в сказку мою жизнь.

«Веселимся-кружимся, хороводом тешимся, мальчики да девочки, ясные звездочки»

Настроение преобладало похоронное. Я и раньше отдавала предпочтение черному, но теперь носила его как траур по своей любви. Мне хотелось устроить ей похороны. Мне хотелось похоронить ту версию себя, которую Влад жестоко бросил, – среди улиц города, полного воспоминаний, ассоциаций, призраков прошлого. Город стал другим, потому что мы сами стали другими. Это был очень грустный Новый год.

Я чувствовала, как они принялись меня есть. Они отщипывали по кусочку моей души и пожирали ее, пока не осталась одна пустота. Они диктовали предсмертную записку. В ушах стоял шум. Мне стало очень больно – настолько, что я перерыла шкаф в поисках обезболивающего, пока вдруг не осознала: то, что я чувствую, не могут унять таблетки. Потому что эта боль – не физическая. Тогда я отделилась от тела и увидела себя со стороны, я прожгла себя взглядом, как тепловизор, и обнаружила: моя аура – красно-коричневая от боли и кровавых мыслей. Я решила полюбить ее и проникнуться ею.

философия вовсе не постигается глазами души, это чувство интуитивной наполненности от прочтения философских трактатов было иллюзией. Философия, как любая информация, постигается рациональным мышлением. Логикой. Но на месте логики в моей голове сплошные руины.

Я разделяю с ними эту расползающуюся реальность, мы – дружно галлюцинирующие сестры по расщепленному сознанию.

Чувство конкуренции с другими женщинами было не в новинку: я еще в ранней юности признала, что жизнь девушки – это постоянная борьба за мужчин. Приходилось держаться на плаву: каблуки, макияж, модные шмотки, диеты.

Мне кажется, что мир, который всецело принадлежит красивым девушкам, какой я была раньше, списал меня со счетов. Я неликвид, списанный товар на рынке. Я больше не выдерживаю конкуренции. Так скорей бы уже просто пойти ко дну, как старая ржавая баржа.