Самоанализ

«Большинство людей очень мало знают о себе и лишь постепенно узнают, в каком неведении они жили раньше» (К.Хорни «Самоанализ»)

Пути, ведущие к себе настоящему, бывают разными. И если есть желание познавать и меняться в лучшую сторону, то способ всегда найдётся. Выбрав же дорогу поиска собственного Я, понимания и познания себя самого, мы освобождаемся от цепей рабства у иррациональных сил, ведущих нас к несчастью и к психическим расстройствам. Такое видение цели самопознания является составной частью великих традиций Востока и Запада – от Будды и Сократа вплоть до Спинозы и Фрейда. Без знания и понимания самого себя человек не в состоянии управлять собой и быть свободным, а без этого он навсегда останется рабом и игрушкой действующих на него сил. Поэтому во всех древних учениях первым требованием в начале пути к освобождению было правило: ПОЗНАЙ САМОГО СЕБЯ!

«Понимание себя так же важно, как и понимание внешнего мира; искать правду о себе так же ценно, как искать правду в других областях жизни» (К.Хорни «Самоанализ»)

В первой главе книги обсуждается возможность и желательность самоанализа. Способен ли человек познать самого себя? Как считает Карен Хорни, после фундаментальных открытий Фрейда такая задача является гораздо более сложной и запутанной, чем это могли предполагать в древности. Однако сам психоаналитический метод, изначально разработанный для терапии неврозов, имеет в итоге не только клиническую ценность, но и более широкое значение. И цель психоанализа при использовании его для конструктивного самопознания выглядит так: освобождая личность от внутренних оков, сделать её свободной для самореализации. Под самореализацией Хорни подразумевает не только развитие каких-то особых талантов (подавленных и неиспользованных), но и, что гораздо важнее, рост потенциальных возможностей человека как целостной личности, свободной от калечащих внутренних принуждений.

Таким образом, психоанализ – одно из специфических средств, способствующих развитию личности. И поскольку профессиональная помощь аналитика вряд ли доступна каждому нуждающемуся в ней, то вопрос о самоанализе приобретает большое значение. Но всё же автор предупреждает, что при попытках психоаналитического исследования самого себя рядом с надеждой всегда должна присутствовать сдержанность в ожиданиях.

«Самоанализ – это тяжёлый, постепенный процесс, временами болезненный и неприятный и требующий всей доступной конструктивной энергии» (К.Хорни «Самоанализ»)

В самой большой главе своей книги Хорни рассматривает движущие силы неврозов. Речь идёт не о простых ситуативных неврозах (с кратковременным отсутствием адаптации к сложной ситуации), а о неврозах характера (с охватом обширных областей в общей структуре личности).

Фрейд обнаружил, что определенные нарушения (истерические приступы, фобии, депрессии, наркотическая и алкогольная зависимости и т.д.) можно излечить, раскрыв обусловливающие их бессознательные факторы. Со временем подобного рода расстройства получили общее название невротических. А бессознательная мотивация стала относиться к числу основных фактов человеческой психологии.

В основе психических расстройств лежат (по Хорни) бессознательные стремления, которые получают развитие, поскольку позволяют человеку справиться с жизнью, несмотря на его страхи, беспомощность и одиночество. Автор назвала их "невротическими наклонностями" (или потребностями, стремлениями). А знание невротических потребностей и их скрытого смысла даёт общее представление о том, что должно быть проработано в процессе анализа.

Хорни приводит примерный перечень из 10 невротических наклонностей, которые можно классифицировать по-разному. Лично мне показалось, что в наше время одну их часть (бОльшую) следует отнести к признакам нарциссизма, а другую – к созависимости. Кроме того, там есть ещё невротическая потребность в отстранении от других, которая мне сразу напомнила героя «Постороннего» Камю.

Впоследствии Хорни (я читала и другие её книги) объединила невротические потребности в 3 основные стратегии межличностного поведения: движение против людей (агрессивный, враждебный тип личности), к людям (уступчивый, зависимый тип), от людей (отстранённый, обособленный тип). У невротической личности, в отличие от здорового человека, обычно преобладает одна из этих ориентаций.

Но в приведенном автором перечне из 10 наклонностей ни одно стремление в отдельности не является само по себе ненормальным или лишенным человеческой ценности. Поэтому важно понять различия между базисными человеческими стремлениями и ценностями и имитирующими их невротическими эквивалентами. Цели обоих типов стремлений сходны, но их основа и значение полностью различаются. И любая потребность приобретает невротический характер, если человек зацикливается на ней и неутомимо пытается превратить её удовлетворение в способ жизни.

Невротические наклонности являются чуть ли не карикатурой на внешне сходные с ними подлинные ценности человека. Они лишены свободы, спонтанности и смысла. Слишком часто они содержат иллюзорные элементы. Их ценность исключительно субъективна и фактически заключается в том, что они в той или иной мере безрассудно обещают безопасность и решение всех проблем. Основные элементы этих наклонностей бессознательны. Человек может осознавать лишь их воздействие, хотя в этом случае он, скорее всего, просто будет наделять себя похвальными чертами характера: если у него, например, есть невротическая потребность в любви и привязанности, он будет считать, что предрасположен быть добрым и любящим.

Любые стремления (в том числе и к любви) могут иметь нормальный характер, но могут служить достижению успокоения от некоторой тревожности. И вследствие приобретения этой защитной функции они изменяют своё качество, становясь чем-то абсолютно иным. То есть различие в побудительных мотивах в результате приводит к различию в чувствах и поведении. И если человеком движет тревожность, то его чувства и действия будут навязчивыми и неразборчивыми. Причём сам невротик, средством защиты которого является стремление к любви, вряд ли когда-либо осознает собственную неспособность любить. Более того, он порой ставит себе в заслугу свою ненасытную жажду любви и даже кичится неким мнимым превосходством над людьми с более здоровой потребностью в любви. Но на самом деле бесконечный поиск невротиком любви является попыткой успокоить свою чрезмерную тревогу.

Человек может понять, например, что у него есть какие-то навязчивые потребности. Но он никогда не понимает, до какой степени находится в тисках этих стремлений и насколько они определяют его жизнь. Ещё меньше он отдает себе отчёт в причинах того, почему они обладают над ним такой властью.

Однако при лёгких неврозах невротическая наклонность, будучи распознанной, может и в самом деле быстро исчезнуть, поскольку освобождающие силы, присущие всякой правде, могут сразу же избавить от душевного смятения. Но в более сложных случаях такие надежды всё же напрасны. А силы, которые создали разрушительную наклонность, как раз и придают ей устойчивость. И тогда эти силы необходимо исследовать и по возможности попытаться воздействовать на них.

Хорни считает, что невротические наклонности образуют узловой пункт психических расстройств, порождая при этом также множество новых расстройств: иллюзии о мире и о себе, уязвимость, внутреннее сопротивление, конфликты. Они одновременно являются и способом разрешения исходных проблем, и источником новых.

После ознакомления со структурой неврозов автор переходит к обсуждению стадий психоаналитического понимания как общего способа постижения бессознательных сил, позволяющего постепенно получить ясную картину невротической структуры в целом.

На каждом этапе анализ проходит три стадии: определение невротической наклонности; раскрытие её причин, проявлений и следствий; выявление взаимосвязей с другими сферами личности, в частности с другими невротическими наклонностями. Эти ступени должны быть пройдены в отношении каждой невротической наклонности.

Когда же возникает перспектива преодолеть ту или иную навязчивую потребность, автоматически мобилизуются силы, стремящиеся её сохранить. Другими словами, вскоре после освобождающего эффекта от её открытия человек сталкивается с конфликтом: он и хочет, и не хочет меняться. Этот конфликт обычно остается бессознательным, потому что человек, разумеется, не желает признавать, что может держаться за что-то, что идёт вразрез с его разумом и личным интересом.

Одного лишь знания о своей невротической потребности обычно не достаточно. Но если человек осознает её всеохватывающую принудительную силу и негативный характер, у него может возникнуть серьезный стимул к изменению.

Поскольку самоанализ — это попытка быть пациентом и аналитиком одновременно, то следует знать задачи каждого из участников аналитического процесса. Поэтому в двух следующих главах последовательно обсуждается роль пациента и роль аналитика в психоаналитическом процессе, то есть та работа, которую пациент и аналитик должны проделать, чтобы в конечном счёте достичь понимания личности пациента.

Перед пациентом стоят три тесно взаимосвязанные основные задачи. Первая — выразить себя как можно полнее и искреннее. Вторая — понять собственные бессознательные движущие силы и их влияние на свою жизнь. Третья — выработать способность изменять установки, нарушающие отношения с самим собой и окружающим миром.

Полное самовыражение достигается с помощью свободных ассоциаций, что отличается от нашего привычного способа думать или говорить не только своей откровенностью, но и очевидным отсутствием направления. Свободное ассоциирование - это попытка выражать всё, что только приходит на ум, не думая о том, куда это заведёт. Оно подготавливает путь для инсайтов, которые могут быть крайне болезненными или же принести немедленное облегчение. Ведь осознание факторов, до сих пор остававшихся бессознательными, - не только интеллектуальный процесс, но и эмоциональное переживание. Инсайты же, в свою очередь, вызывают или подготавливают достижение цели - изменение. При решении третьей задачи важно научиться искать опору в себе вместо "цепляния" за других. Однако ценность самопознания состоит не в инсайте как таковом, а в инсайте как средстве пересмотра, изменения и контроля чувств, побуждений и установок.

По самой своей природе психоанализ — это совместная работа; и пациент, и аналитик нацелены на понимание проблем пациента. Настоящие же трудности возникают тогда, когда у пациента развивается "сопротивление". В сущности, причиной такого положения является неприемлемость для пациента определённых инсайтов; они слишком болезненны, слишком его пугают и разрушают иллюзии, которые он лелеял и от которых просто не в силах отказаться. И попытки избежать осознания вполне понятны. Человеку трудно смириться с тем, что всю свою энергию он тратил на погоню за призраком. Ещё важнее, что инсайт ставит его перед необходимостью радикального изменения. И совершенно естественно, что он стремится не видеть этой необходимости, которая нарушает всё его душевное равновесие. Однако с невротической наклонностью можно справиться лишь в том случае, если её степень, интенсивность и значение полностью ясны пациенту.

Большинство невротиков имеют завышенное мнение о собственной важности, уникальных способностях, уникальных потребностях. Но при этом во всех неврозах настоящая уверенность в себе очень ослаблена, а замещают её воображаемые, фиктивные представления о своём превосходстве. Человек же в разгар внутренней борьбы не может провести различие между ними. Но всё же иногда он утрачивает вредные иллюзии о себе - и это прекрасно.

В какой же мере пациент, работающий самостоятельно, может взять на себя функции аналитика? Реальная трудность в психоанализе заключается не в интеллектуальном понимании, а в том, как справиться с сопротивлениями пациента. В полной мере это относится и к самоанализу. Чем тяжелее человеку признаваться в собственных слабостях и чем сильнее его раздражение на других, тем больше опасность, что он в результате лишит себя той выгоды, которую мог бы извлечь из осознания своей роли. Точно такая же опасность возникает, если он склонен обелять других и очернять себя.

Отдельная глава в книге отводится эпизодическому самоанализу, для которого вполне достаточно владеть некоторыми психологическими знаниями. В качестве терапевтического метода он подходит для ситуативного невроза или же в случае умеренных неврозов характера.

Систематический самоанализ, о котором идёт речь в следующих трёх главах, внешне отличается от эпизодического уже тем, что он предполагает более частую работу; он также имеет отправной точкой конкретное затруднение, которое человек хочет устранить, но, в отличие от эпизодического самоанализа, оно вновь и вновь прорабатывается в течение всего процесса, а не ограничивается отдельным решением.

Конечной побудительной силой является непреклонное желание человека постичь себя, желание развиваться, не оставлять без внимания ничего, что мешает такому развитию. Это дух безжалостной правдивости по отношению к себе, и человек может преуспеть в постижении себя лишь в той мере, в которой преобладает такой настрой.

Итогом этих рассуждений Хорни является банальная истина: если мы хотим анализировать себя, то не следует изучать только самое явное. Необходимо использовать каждую возможность поближе узнать того знакомого или незнакомого человека, которым мы сами для себя являемся. Возможности познакомиться с собой представятся сами, а человек их заметит, если и в самом деле хочет узнать эту непонятную личность, живущую его жизнью. Все бесчисленные наблюдения свидетельствуют о том, как много разных входов имеется на неизведанную территорию, которая и есть наше Я. Мы начинаем изумляться себе, а это и есть начало всякой мудрости.

«Самоанализ должен оставаться другом, на которого можно положиться, а не школьным учителем, заставляющим нас каждый день получать хорошие отметки… Подобно тому, как надо поддерживать дружбу, если мы хотим, чтобы она была важным фактором в нашей жизни, так и аналитическая работа над собой принесет плоды только в том случае, если мы относимся к ней серьезно» (К.Хорни «Самоанализ»)

Невольная и, в более глубоком смысле, непозволительная зависимость от другого человека является проблемой, известной чуть ли не каждому. Большинство из нас сталкивались с тем или иным аспектом этой проблемы в тот или иной период жизни, зачастую совсем мало осознавая её существование и скрывая её за такими изысканными терминами, как "любовь" или "верность". Зависимость — столь распространенное явление потому, что она представляется удобным и сулящим надежды решением многих наших проблем. Однако она ставит серьёзные препятствия на пути становления нас как зрелых, сильных и свободных людей, а её посулы счастья по большей части оказываются мнимыми. Поэтому погружение в некоторые из её бессознательных скрытых значений может быть интересным и полезным (даже безотносительно к вопросам самоанализа) каждому, кто считает уверенность в себе и хорошие отношения с другими желанными целями.

Интересно, что человек может совершенно не осознавать страха, которым на самом деле полностью охвачен. В качестве примера Хорни приводит историю пациентки, которая сначала была далека от понимания истинной природы своего страха оказаться покинутой. Женщина и не подозревала, что то, что она считала глубокой любовью, едва ли было чем-то большим, чем невротическая зависимость, и, возможно, поэтому она не могла понять, что её страх основывался на этой зависимости. Но со временем пациентка внезапно осознала, что наивно приняла за любовь нечто, состоявшее в основном из ожиданий, будто ей преподнесут на серебряном блюде все материальные и нематериальные блага. Её любовь в своей основе была паразитированием на ком-то другом. Этот инсайт стал совершенно неожиданным, но, несмотря на такой неприятный сюрприз от себя, она вскоре испытала значительное облегчение. И правильно почувствовала, что действительно выявила свою роль в том, что делало её любовные отношения столь сложными. Ожидания пациентки получать больше от других во многом были порождены её собственными внутренними барьерами, не позволявшими ей что-либо желать или делать для себя. Она увидела, что её паразитическая установка нанесла ущерб её способности давать что-либо взамен. Ещё она осознала свою тенденцию чувствовать себя оскорбленной, если её ожидания оказывались отвергнутыми или фрустрированными.

Зависимость бывает подобна раковой опухоли, которую нельзя удержать в безопасных границах (компромиссами), но нужно искоренить, чтобы не подвергнуть жизнь серьёзной опасности.

В двух последних главах обсуждаются работа с сопротивлением и ограничения самоанализа.

Анализ создает или обостряет конфликт между действующими внутри личности двумя группами факторов с противоположными интересами. Интерес одной — сохранить неизменными иллюзии и безопасность, создаваемые невротической структурой; интерес другой — обрести внутреннюю свободу и силу, ниспровергнув невротическую структуру.

Тайные жизненные притязания человека зачастую оказываются фрустрированными вследствие их самовластного и ригидного характера. Окружающие люди не разделяют его иллюзий о себе и, ставя их под сомнение или не считаясь с ними, причиняют ему боль.

Каким будет результат самоанализа, как и всякого анализа, зависит от силы сопротивления и от силы Я, направленной на его преодоление.
Насколько человек действительно беспомощен перед сопротивлениями, зависит не только от явной, но и от скрытой силы — другими словами, от того, в какой мере они ощутимы.

Чаще всего сопротивления подкрадываются к человеку в замаскированной форме, и он не осознает их как таковые. В этом случае он не знает, что действуют силы сопротивления; он просто непродуктивен или чувствует себя вялым, усталым, обескураженным. Разумеется, человек беспомощен в битве с врагом, который не просто невидим, но и, как ему кажется, даже не существует.

Принуждать себя продолжать анализ вопреки сопротивлению так же бесполезно, как бесполезно, пользуясь примером Фрейда, пытаться снова и снова зажечь электрическую лампочку, которая не горит; необходимо найти место, где заблокирован электрический ток, — в лампочке, в розетке, в проводах или в выключателе.

Сопротивления, вызванные внешними факторами, особенно характерны для самоанализа. Человек, одолеваемый невротическими наклонностями, наверное, почувствует себя оскорбленным или несправедливо обиженным другим человеком или жизнью в целом, принимая за чистую монету свою реакцию обиды или негодования. В таких ситуациях необходимо четко различать реальное оскорбление и мнимое. И даже если оскорбление реально, оно не обязательно должно вызывать такие реакции: если только сам человек не уязвим к тому, что могут сделать другие, на многие оскорбления он будет реагировать жалостью или осуждением обидчика, возможно, открытой борьбой, но не обидой или негодованием. Гораздо проще чувствовать право на гнев, чем выяснять, какое именно уязвимое место было затронуто. Но в интересах человека следовать этим путем, даже если то, что другой человек и впрямь был жесток, несправедлив или невнимателен, не вызывает сомнения.

Пожалуй, будет уместным следующее замечание об общем настрое на борьбу с сопротивлением. Мы легко поддаемся искушению раздражаться на себя за сопротивление, словно оно указывает нам на досаждающую глупость или упрямство. Такая установка понятна — неприятно или даже невыносимо наталкиваться на пути к желанной цели на препятствия, создаваемыми нами самими. Тем не менее неоправданно или даже бессмысленно упрекать себя за свои сопротивления. Человек не повинен в развитии сил, которые стоят за ними; более того, невротические наклонности, которые они пытаются защитить, предоставляли ему необходимые средства справляться с жизнью, тогда как все остальные средства отказывали. Гораздо разумнее принять противодействующие силы как нечто неизбежное и уважать их как часть самого себя, уважать не в смысле одобрения или потворства, а в смысле признания их как результата органического развития. Такая позиция будет не только справедливой по отношению к себе, но и создаст гораздо более здоровую основу для борьбы с сопротивлениями. Если же он подходит к ним с враждебной решимостью их сокрушить, то вряд ли ему хватит терпения и желания, необходимых, чтобы правильно их понять.

Любое сопротивление, если оно достаточно велико, может превратиться в реальное ограничение для самоанализа, поскольку различие между сопротивлением и ограничением является не более чем различием в степени.

Многое, если не всё, зависит от тяжести невротического расстройства. И настоящие ограничения существуют только при тяжелых и осложненных неврозах с присущими им разрушительными побуждениями и чувством безнадёжности. Однако даже тогда конструктивные силы останутся живы, если только их удастся найти и использовать. С более широким распространением общих знаний о природе невротических расстройств и способах борьбы с ними попытки такого рода могут оказаться достаточно успешными.

Но присущие человеку ограничения могут привести к преждевременному прекращению самоанализа и таким способом: он может прийти к своего рода псевдорешению, приноравливая свою жизнь к сохраняющемуся у него неврозу. Разумеется, такие решения не являются идеальными, однако психологическое равновесие достигается на более приемлемом уровне, чем прежде. В случае же особо тяжелых расстройств такие псевдорешения являются пределом достижимого.

В принципе ограничения конструктивной работы имеют место как в профессиональном анализе, так и в самоанализе. Но если силы сопротивления достаточно велики, то сама мысль об анализе будет отвергнута.

В финальных строках своей книги Карен Хорни заявляет, что завершённого анализа не бывает. Но делает она это не в духе смирения:

«Разумеется, чем большей степени ясности и чем большей свободы мы можем достичь, тем лучше для нас. Но идея завершенного человеческого развития представляется не только самонадеянной, но даже, по моему мнению, непривлекательной. Жизнь — это борьба и стремление, развитие и рост. И анализ является одним из способов, который может в этом процессе помочь. Конечно, его позитивные результаты важны, но и само это стремление обладает внутренней ценностью. Как сказал Гёте в «Фаусте»:
"Лишь тот, кем бой за жизнь изведан, Жизнь и свободу заслужил"»

Карен Хорни считает, что каждый должен учиться понимать в анализе не только себя, но и людей, являющихся частью его жизни. И всё же лучше начинать с себя. Пока человек запутан в своих конфликтах, образ, который у него складывается о других, обычно бывает искажённым.

Автор помогает понять, что нельзя слишком легко соглашаться с лежащими на поверхности объяснениями какого-то нарушения, поскольку истина имеет обыкновение скрываться гораздо глубже. Психоаналитик убедительно подчёркивает, что бессознательные факторы могут обладать силой, способной дезорганизовать всю личность.

При этом Хорни признаёт, что в определённые периоды сам процесс жизни является более важным, чем анализ, и он вносит свой вклад в развитие личности. А когда лечение наделяется излишним всемогуществом, забывается, что сама жизнь является лучшим лекарем. Что действительно может сделать анализ, так это помочь человеку принять помощь, которую предлагает жизнь, и извлечь из неё пользу.

Так как резкой границы между здоровьем и неврозом не существует и многое зависит от расстановки акцентов, то можно, наверное, сказать, что все мы – в той или иной степени невротики. Однако, как пишет Хорни, имеется огромное различие между невротиком, говорящим правду о своих затруднениях, и невротиком, пытающимся возбудить жалость посредством драматической демонстрации своих несчастий.

А книгу эту имеет смысл прочесть и тем, кто, как и я, не планирует всерьёз заниматься глубинным самоанализом. Она полезна для лучшего понимания себя и других. Многое становится очевиднее, глаза ещё больше открываются и вместе с правдой приходит какое-то освобождение-облегчение. Впрочем, истина ведь и должна делать нас свободными и способными идти по жизни без костылей-иллюзий.)

Итогом этих рассуждений является банальная истина: если вы хотите анализировать себя, то не следует изучать только самое явное. Необходимо использовать каждую возможность поближе узнать того знакомого или незнакомого человека, которым вы сами являетесь. Это, к слову, не метафорическое выражение, ибо большинство людей очень мало знают о себе и лишь постепенно узнают, в каком неведении они жили раньше.

Возможен ли самостоятельный психоанализ?

Карен Хорнби, в чем-то последовательница Фрейда, в чем-то резко отошедшая от его взглядов, считала, что да, возможен. В этой книге она подробно, тщательно и очень доступно отвечает в общем-то на три основных вопроса: в каких ситуациях доступен самоанализ, каким образом его следует проводить и что от него можно ожидать.

На нескольких примерах своих пациентов, очень тщательно, подробно и доступно (извиняюсь за повторение) Хорни прослеживает возможности самоанализа, его технику и возможные результаты.

Кроме того, конечно же, есть вводная теоретическая часть и заключение.

Книга понравилась четкостью изложения, некоторыми интересными идеями, и какой-то явно пронизывающей все повествование любовью к людям, уважением к ним.

Книга заставляет задуматься, остановиться на мгновение и таки попытаться хоть что-то проанализировать, хоть как-то попытаться понять и, может быть, принять.

И даже если вы, как и я, не верите в возможность настоящего глубокого самоанализа, уверяю вас, что вы найдете в этом умном тексте много полезного, интересного, и, как мне кажется, верного, того, что немного развлечет, немного скрасит и немного даже облегчит нашу такую трудную, такую сложную, такую прекрасную жизнь.

Как-то моя личная психотерапия незаладилась. Я пришла домой в ужасном состоянии. Мозг судорожно соображал, что делать и как себе помочь. Глаза привычно бродили вдоль полок с психологической литературой в моём шкафу, и вдруг ... ярко проявилось слово "САМОАНАЛИЗ". С тихим воплем:"Помоги себе сам!", я вгрызлась в текст и грызла его до тех пор, пока не полегчало. Так я познакомилась с прекрасным автором - Карен Хорни, женщиной, которой я благодарна за помощь в трудный момент жизни.