Цитаты из книги «Будда»

Эгоистическое самосознание ограничивает нас узкими рамками; глядя на мир через призму собственного эго, мы намеренно сужаем свое видение. Какое же избавление для человека жить свободным от стяжательства, алчности, ненависти и страхов, которые рождаются под влиянием острого постоянного беспокойства за собственное выживание и положение в жизни! Конечно, будь анатта абстрактной идеей, она выглядела бы довольно туманной, но в качестве руководящего жизненного принципа она способна вызвать в человеке глубокую духовную трансформацию. Живя так, будто он лишен личности, человек обнаруживает вдруг, что победил собственное себялюбие, и это приносит огромное облегчение.

Будда старался привить своим бхикшу понимание того, что у них нет своего «я», которое беспрестанно следовало защищать, ублажать, укреплять и усиливать в ущерб другим.

Идея «я» не только ведет к неподобающим неполезным мыслям обо «мне и моем», возбуждая эгоистические позывы. Эгоистическое самосознание можно, вероятно, считать источником всего греховного: чрезмерная привязанность к собственному «я» пробуждает зависть или ненависть к соперникам, тщеславие, заносчивость, манию величия, гордыню, жестокость, а если «я» оказывается под угрозой — то даже насилие и способность уничтожить другого.

Цепь причинности, каждое мыслящее существо пребывает в постоянном изменении, а значит, человек — это не более чем последовательность временных неустойчивых состояний.

Будда начал с того, что выделил в человеческом существе пять совокупностей (групп) элементов бытия (кхандха): телесное, чувства, восприятия, волевые акты (осознанные и бессознательные) и сознание. А затем предложил своим бхикшу рассмотреть каждую совокупность элементов по отдельности. Они пришли к выводу, что каждый из элементов не может отождествляться с вечной душой. Тело и чувства, например, подвержены постоянным изменениям, значит, они не постоянны, мимолетны, преходящи. А все преходящее, как известно, сулит страдание, подводит, приносит разочарование. Таким образом, каждая группа элементов бытия, кхандха, подверженная страданиям, искаженная и преходящая, никак не может быть частью высшего духовного беспредельного и вечного «я», поискам которого посвящали свои усилия аскеты и йогины. Не правда ли то, спросил Будда своих учеников, что после исследования каждой кхандхи по отдельности добросовестный человек обязан сделать вывод, что не может полностью отождествить себя ни с одной из них, потому что все они столь несовершенны? Про каждую кхандху он вынужден сказать: «Это не мое, это не то, что я действительно есть, это не моя душа» [24]. Однако Будда пришел не просто к отрицанию существования вечного «я». Он пошел еще дальше, утверждая, что равным образом не существует и устойчивого низменного «я», души в обыденном понимании. Так что понятия «душа» и «я» не более чем общепринятые условности. Личность, получается, не имеет постоянной или неизменной сердцевины

Осознанная внимательность была полезна бхикшу еще и потому, что позволяла оценивать нравственный аспект его собст­венного пове­дения. Он яснее осознавал, чем его «бесполезные» действия могут принести вред другим людям. Даже неправильные побуждения могут оказаться для окружающих не менее вредоносными, чем поступки. Из этого Будда сделал окончательный вывод, что намерения человека представляют собой карму и, таким образом, тоже имеют последствия [22]. Намерения, как осознанные, так и бессознательные, побуждая человека к действиям, представляют собой ментальные порывы, не менее значимые для кармы, чем реальные поступки. Это новое определение понятия кармы как четаны (намерение, выбор) по значимости было революционным. Это позволило более глубоко осмыслить нравственность: теперь считалось, что для кармы важны не только реальные поступки, но и то, насколько нравственны рождающиеся в его уме и сердце побуждения. Таким образом, за чистотой помыслов надо следить не менее тщательно, чем за праведностью поступков.

Таким образом, наши собственные поступки (карма) готовят сознание для существования в следующем рождении, формируют и обусловливают его. Цепь причинности показывает, что действия человека, являясь следствием намерений, которые Будда относил к разряду умственной кармы, сказываются на следующей жизни. Поэтому поступки, совершенные при жизни под влиянием алчности и дурных намерений, непременно и самым пагубным образом скажутся на том, каким будет сознание человека к моменту его физической смерти (виннана). А оно, в свою очередь, определяет, какой будет его жизнь в следующей инкарнации.

его за собой его, когда река уже позади», — такими словами заканчивалась эта притча Будды. «

Человеческую личность нельзя считать статичной. Под микроскопом осознанного внимательного йогического взгляда человеческая личность отчетливо просматривается как процесс. Излюбленными метафорами Будды для описания человеческой личности были пламя и течение водного потока. При том, что и пламя, и водный поток вроде бы одни и те же, они пребывают в ежесекундной переменчивости. Пламя в каждую следующую секунду уже не то, что в предыдущую секунду, — оно будто исчерпало себя и воссоздалось вновь. Так же и личность человека.

А может, надо было просто бросить плот и идти дальше налегке? Ответ напрашивался сам собой. «Мое учение, бхикшу, подобно плоту — оно лишь помогает безопасно переправиться через реку, и не стоит тащить