Я разлепил веки и безо всякого интереса отметил, что дождь больше не стучит по стеклу, а в окно обильно льется теплый свет расточительной осени, превращая парящую в воздухе пыль в золотую пыльцу. Моя даже не начавшаяся врачебная карьера летела в тартарары, да и жизнь тоже – но мне было все равно.