Глава 4. Кто ты? Кто я?

А вот Бродяге было той ночью не до сна. Получив полную зарядку, пилот не отключил систему, чтобы перейти в режим сна. Последний свой разговор он записал и теперь проматывал запись. Он не отрицал достоверность услышанного ранее, более того, пытался собрать всё воедино, и это было несложно. Вещества, схожие составом с гормонами, поступали в ядро с целью улучшить состояние пилота и, пребывая в удовлетворительном состоянии, он ясно отдавал себе отчет, что его не отпустят так просто, и даже уловка Моны Лизы не уведет от него преследователей из корпорации. Более того, хоть интерес помощницы Хейча к нему оставался пока неясным, Бродяга был уверен, что она хотела его использовать. Для откупа или для своей защиты – это еще предстояло узнать. А сбежать он не мог – необходимость питания ядра и техническое обслуживание транспортника привязывало его к хозяину, который с легкостью мог его найти, подключив к портативной системе слежения свой ключ.

Приняв на веру слова доктора о том, что его ядро – это человеческий мозг, Бродяга не находил в себе чего-то еще и каких-то эмоций на этот счет. Раздражение, злость, отчаянье – все эти чувства были недостижимы сейчас, и пилот исходил из вывода, что у него просто украли принадлежащее ему. Лишили тела, дав взамен другую оболочку, и существенно понизили тем самым в социальной цепи за счет его жизненной зависимости от других. Сделали приложением к самоходнику. Рабом. А еще Хейч и Мона Лиза говорили о воспоминаниях, и если раньше Бродяга даже помыслить не мог о возможности их существования у него, то теперь они тоже входили в перечень украденного. Наверное, было что-то еще, но за триста двадцать три года, проведенные в криозаморозке, и год в качестве пилота эти вещи уже не имели значения.

Так почему он?

Почему выбрали именно его? Некоторые базовые навыки вождения были прописаны в ядре пилота в качестве основных и установлены еще на стадии синхронизации с машиной, но как быть с теми навыками езды и полета, что, со слов Моны Лизы, отличали его от других самоходников? В ядре пилота хранились предустановки, которыми он пользовался, порой нарушая общие правила, но делая это эффективно. Прежний владелец не возражал, профессиональный иммунитет уводил от него внимание дорожных служб, а самому консулу, наверное, было даже забавно пролететься с ветерком.

А ведь его могли убить именно из-за Бродяги, и теперь под ударом была помощница Хейча. Хотя… Стоп! Был некий Александр Галахер – новый владелец транспортника. Вероятно, так звали ядро Бродяги при жизни. Вот только зачем потребовалось из-за какого-то транспортника убивать консула, ведь можно было действовать напрямую?

Вопросы разрывали сознание пилота, а невозможность получить на них ответ заставляла в полной мере ощущать собственную беспомощность и зависимость. Откуда-то всплыла уверенность, что должно быть иначе. Она прокралась в него подобно мягкой поступи Моны Лизы, звук ее шагов стал различимым лишь на подходе к транспортнику. Дверь она открыла сама, и распознав ее, система защиты аэромобиля не стала блокировать двери.

– Ты рассеян. Много думал?

На ней был обтягивающий комбинезон металлического цвета с декором наподобие масляных разводов, ботинки на платформе, бейсболка и неизменный плащ.

– Доброе утро, Мона Лиза. В моем баре есть запас продуктов, из которых можно сделать белковый коктейль в качестве завтрака. Какой вкус вы предпочитаете?

Уходя от вопроса, пилот включился в стандартный диалог с пассажиром.

– Мятный, будь любезен. Нам нужно в Лазуритовый округ. Восьмой радиус, четвертый уровень, пятая площадка седьмого строения. Там находится скупка. Я нашла и заказала экземпляр, который, возможно, подойдет для переноса твоего ядра.

– Спасибо, – ответил пилот с небольшим промедлением.

Терминал бара открылся, выдвигая емкость с коктейлем. Как только Мона Лиза взяла его и воспользовалась трубочкой, подушки и ремни безопасности окончательно зафиксировали ее тело, и Бродяга стартанул.

Несмотря на благозвучное название округа, располагался он в небезопасном месте. Несколько современных построек осело в воду, что резко снизило престижность района и цены на недвижимость. И хоть сами конструкции давно не разрушались из-за оползней, жили здесь те люди, чьи риски оправдывала стоимость проживания, или те, кто поселился в округе давно и не имел средств перебраться в другой район.

Бродяга придерживался маршрута навигатора, двигаясь на запад города, представлявшего собой на карте почти ровный геометрический круг, разделенный на радиусы районов. Влетев на нужную парковочную площадку, аэромобиль проехался ко входу в здание. Места было немного, и сопровождать Мону Лизу до конечного пункта он не мог.

– Никогда не была в таких местах, – девушка достала из кармана небольшой динамик и установила его на подлокотник с помощью вакуумной присоски. – Всё должно пройти гладко, разве что ты можешь привлечь внимание местных, поэтому держись в тени и будь на связи с моим переговорником.

Разворачивая на ходу фантик от светящейся неоном жвачки, Мона положила ее в рот и вышла из машины. Благодаря модулю смены внешности девушка сейчас напоминала фрика мужского пола неопределенного возраста. Самое то для местечка, куда она направлялась.

Скупка располагалась в бункере. На входе сидел молчаливый охранник. Надув переливающийся разными цветами жвачный пузырь, Мона прошла мимо него. Ее никто не встречал, только монитор небольшого терминала, где можно было выбрать заказ. Что она и сделала, введя номер брони. Из щели выпорхнул талон с номером ячейки и штрихкодом, чтобы ее открыть.

Осмотревшись, она пошла в нужном направлении. Другие посетители ей пока не встречались, система ходов до склада позволяла с ними не пересекаться. Она поднесла к экрану штрихкод, и заскрипевший от трения кран несколько минут спустя привез к месту выдачи длинный контейнер, по форме напоминавший гроб.

Девушка открыла крышку и присвистнула. Образец имел инструкцию к использованию и паспорт – словно с завода брала, если бы не ярлыки из полицейских участков. Помимо его стоимости, ей, как новому приобретателю, предстояло оплатить за его хранение в полиции – это не было указано у скупщика и якобы подразумевалось законом на случай отсутствия у покойника наследников. Недешево, даже для образца тридцатилетней давности, если учесть, что раритетные модели в поломанном виде особо не ценились и от них предпочитали избавляться.

На электронном терминале Мона Лиза подтвердила свое желание включить тестовый режим у образца. Ей также выдали джойстик со стрелками и кнопкой «ВКЛ/ВЫКЛ», такие прилагались к старым компьютерным играм. Нажала на главную, и образец пришел в движение, поднимаясь из коробки. Удобно.

Затем девушка приступила к оформлению покупки. Эти деньги не принадлежали ей. Джонатан Хейч перевел сумму на безымянную карту незадолго до своей смерти, желая, чтобы деньги пошли в помощь Александру Галахеру. Из терминала выдали чек, и ошейник-блокировка слетел с шеи образца. Она набрала на экране имя и фамилию владельца, которые тут же вписали в электронный паспорт. Выбрала пункт, позволявший оставить сделку анонимной и, залепив глазок видеокамеры пронесенной жвачкой, нажала кнопку подтверждения. Обычно терминалы оплаты сохраняют для своих архивов кадр, сделанный последним перед согласием покупателя.

Ну вот и всё. Пора на выход.

Мона Лиза держалась позади робота, ведя его с помощью джойстика-пульта в своих руках. Шаркая по полу прерывистой походкой тяжелобольного или просто зомби, он шел по коридору, рискуя в любой момент завалиться. Так он шел, пока они не достигли линии двинувшегося эскалатора. Дальше было легче. Разве что девушка тревожно всматривалась в мужской силуэт – андроид вызывал в ней неприязнь своей схожестью и одновременно заметным отличием от человека.

Сработал датчик движения. Люк бункера открылся и они вышли наружу, попав под кромешный ливень. Мона накинула капюшон. Адаптированный под погоду плащ хорошо прикрывал ее, грея и не давая промокнуть. Рукавом она прикрывала пульт, предусмотрительно полагая, что вода его испортит.

Робот был одет в рубаху и джинсы, только ноги оставались босыми. Он моментально промок, и девушка забеспокоилась, как бы его не закоротило. Образец шел немного ровнее, чем по коридорам ранее, но всё равно заваливался вбок и поджимал к груди руку. Мона Лиза ощутила стекающий по спине холодок, когда поравнялась с ним на подходе к транспорту. На лишенном эмоций лице андроида словно застыла решимость. Напряженная болезненная походка в ком-то другом могла выдавать его упрямое желание выбраться из бункера на свет любой ценой. Вот только этот робот пока не мог думать и у него не было шансов сбежать.

Раскрылась дверь, Моне пришлось надавить ему на плечи, заталкивая в салон самоходника. Сбоку полыхнула вспышка, короткая взрывная волна сбила девушку с ног. Она чуть не выронила пульт и поспешила запрыгнуть в машину, ударяясь о твердого и холодного робота.

– Алекс, лети отсюда! Спасай нас!

Ремни безопасности мгновенно прижали девушку к сиденью. Имя хоть и резало пилоту слух своей непривычностью, но спорить было некогда.

– Я не могу зафиксировать мужчину. Пусть он сядет!

Влажный от плаща пульт скользил в руках Моны Лизы, и она путала клавиши верха и низа.

– Пристегивай как можешь! Перепады не убьют его, главное, чтобы по салону не летал.

Голос девушки сорвался, стоило Бродяге сделать резкий маневр, уходя от преследователей. Плотная застройка не позволяла им больше стрелять. Скрываясь от преследователей, Бродяга маневрировал между высотками, проявляя чудеса пилотирования. Непредсказуемо срывался вниз, меняя высоту полета. Он вписался в поток летящего транспорта и, скрывшись под городским самоходным автобусом, нырнул в туннель, шедший на парковку. Пилот выключил освещение машины и въехал на заполненную машинами, техническими деталями и мусором парковку.

– Просканируй, нет ли на тебе маячка. Нам нужно выбираться отсюда, пока не прибыла новая партия ищеек.

Ремни безопасности расстегнулись, освобождая Мону Лизу, и девушка потянулась в плечах и в спине. Она не понимала, как их могли вычислить. Доступ к городскому видеонаблюдению надежно перекрыт полицией, а на хвосте сидеть, выжидая столько времени, чтобы напасть в общественном месте, было бессмысленно. Помимо бункера скупщиков в здании на пятой площадке располагались еще офисы, и пока нападавшие вычислят цель появления там, у них есть время. Разве что пора бы уже окончить эту процедуру с переносом.

– Сканирование завершено, – отозвался пилот. – Датчик слежения, как и программы слежения, отсутствуют.

– У нас есть тело для тебя и другого тела на ближайшее будущее не будет. Также у нас есть проблема с переносом в него ядра. Разделение проводил доктор Хейч, а он мертв, для нелегалов это слишком сложная работа, а завод по производству киборгов уже списал эти модели и заменил оборудование. Поэтому я вижу только один выход – мы летим в «Прайм моторс»! Держи маршрут к производственным цехам и ко входу для рабочих с северо-западной стороны.

Двигаясь, как указано, Бродяга достиг служебного входа на территорию корпорации. Охрана проверила документы Моны Лизы и пропустила их. Пилот воздержался от вопросов и выполнял то, что велела его пассажирка. Следуя дальнейшим инструкциям, на парковке он отключился и вошел в режим глубокого сна.

За пропускной зоной в стационарном пункте связи Мона Лиза сделала вызов, и спустя короткое время к ней вышел встречающий. Молодой мужчина говорил тихо, но в его голосе слышалось недовольство:

– О чем ты только думала, когда приехала сюда с ним?!

Одетый в длинную рубаху, напоминающую серый халат, и с аккуратно убранными назад светлыми волосами, Ахилл Сандерс сейчас совсем не напоминал того лихого программиста из спецотдела полиции, что угнал из участка самоходник днем ранее. Мона Лиза стояла точно в таком же халате, и цвет его отлично гармонировал с чуть более темным металликом стен завода. Филиал, в котором они беседовали, относился к исследовательскому, и доступ посторонним лицам сюда был закрыт. Но никто из них и не был посторонним.

– На данный момент это единственное место, где его не ищут, и мы можем быть в безопасности. В городе не так много мест с нужным нам оборудованием.

– Нам?! Мона Лиза, ты хочешь, чтобы я рисковал своим положением, статусом и жизнью ради нелегальных медицинских экспериментов?! То, что я сделал в участке – это уже статья.

– Не напомнишь какая? – решительно прервала его гневный шепот девушка. – Мы тут все под статьями ходим с момента, как ввязались во всё это – начиная с третьего контейнера, в разморозке которого участвовали оба. Нужно провести замену носителя для его ядра, и мы исчезнем. Я могу ассистировать тебе, Хейч многому меня научил.

– Мона, это человеческий мозг, а не обычное созданное ядро! Он уязвим ко всему. Его даже не извлечь просто так. И капсулы! Ему нужно определенное питание, а андроид… Когда он вообще проходил техосмотр? Да он прогнить мог изнутри!

Они переговаривались, напряженно споря, стоя за стеклянной стеной, отделявшей их от парковки научного центра.

– Ахилл, я не знаю, понимает ли он нас до конца, но он хочет попытаться, а у нас есть возможность ему помочь.

– И пойти тем самым против политики нашего работодателя, – добавил Ахилл.

– С которой мы оба не согласны, – согласилась Мона. – Это будет попыткой исправить преступление. Джонатан хотел этого.

Ахилл нахмурился, но промолчал. Он помнил, какую Мону Лизу разморозили и через что ей пришлось пройти. На тот момент доктор Хейч работал по контракту в разных местах и счел для себя интересным внедрение высокотехнологичных и синхронизирующихся с телом человека протезов, а Мона Лиза стала его первой подопытной. На контейнере, в котором ее подняли, был скол, и разве что фамилию удалось различить. Имя дал ей Хейч, найдя что-то общее у нее с хранящейся в базах данных фотографией картины – затопленного шедевра прошлого.

– Просто не думай, что он человек. Он перестал им быть, – добавила она к сказанному.

***

Спустя четверть часа Мона Лиза сидела за рулем небольшой машины, габариты которой позволяли перемещаться по коридорам и залам завода, а сбоку от нее сидел Ахилл, удерживая на коленях закрытую коробку с ядром Ночного Бродяги. Ядро защищалось капсулой, через которую к нему поступало питание. Позади пассажиров располагался открытый багажник, где, накрытый плащом, лежал сложенный андроид.

– Пилот отключен от транспортника, как думаешь, он слышит нас? – спросила Мона, въезжая за поворот в коридор, заканчивающийся лабораторией.

Периодически они встречали кого-то из персонала, но работники были слишком поглощены своими задачами, чтобы кроме приветствия обратить внимание на что-то еще. Стоял типичный рабочий день.

– Он не может воспринимать звуки, даже наше перемещение не может почувствовать.

– Тогда чем он занимается?

– Ничем. Спросишь, когда всё кончится.

Ее спутник был не в духе, но решительности это не сбавляло. Ахилл хотел побыстрее всё это закончить. Квалификация позволяла ему проводить установку и замену ядер, вот только с этим поколением роботов он еще не работал. А то, что предстояла пересадка живого человеческого мозга, то этот факт и вовсе потрясал его сам по себе, хотя Ахилл раньше уже видел, как выращивались и настаивались ядра пилотов, сконструированные по подобию человеческого мозга.

– А робот? – спросила девушка.

– Что робот?

Они вышли из машины, и Мона Лиза включила пульт управления андроидом, ведя его к кушеткам.

– Если я отключу тестовый режим у робота, он сможет думать и осознавать себя?

Ахилл выдохнул, остро ощутив разницу в мышлении с Моной. Она родилась и выросла в иную эпоху и сделанные человечеством открытия всё еще воспринимала как нечто странное, неестественное и ненадежное.

– Он долго был без движения и меня беспокоит, что его ядро сгнило, забив своей массой систему питания, а прочистка займет время. Я беспокоюсь, что нам его не хватит и про нас узнают.

Мона полезла в свою поясную сумку и извлекла из нее крохотный шарик зеленого цвета.

– Держи, – почти конфета, если бы не узнаваемый зеленый цвет. Они как всегда помогали ей справиться с фантомной физической болью и с самим пониманием, что она три века назад как умерла, но что-то пошло не так.