Мужчина улыбнулся краешком губ и коротко проронил:

– Николаем…

А я, словно продолжая свой вопрос, спросила:

– …И лет ему…?

Необычный покупатель, всё с той же усмешкой, ответил:

– Двадцать два исполняется…

Я стала бегло проглядывать иконы, которые были двух размеров. Выбрала из общего ряда две, на которых был изображён Николай Чудотворец. Одна икона была чуть побольше, другая – чуть поменьше. Положила на стекло перед клиентом обе и стала объяснять:

– Обе в золоченом окладе, с вкраплением драгоценных и полудрагоценных камней, огранённых в форме кабошонов. Если вы хотите, чтобы ваш крестник установил иконку, скажем, на панели машины, то предлагаю размер поменьше. Если хотите, чтобы икона стояла, например, на прикроватной тумбочке, тогда возьмите вот эту… – Я пододвинула ему икону побольше. И, не дожидаясь от него ответа, продолжила: – А если хотите, чтобы он носил иконку всегда с собой, то вот, могу предложить вам ладанку с изображением этого же Святого. Обратите внимание на тонкую и очень искусную работу мастера. Все черты лица, одеяния и прочих атрибутов очень точно изображены на ладанке, несмотря на маленький размер…

В общем, я разливалась соловьем, впрочем, как я это делала бы перед любым покупателем. Мужчина внимательно, не трогая руками, разглядел все три иконы. Потом, подняв голову, проговорил:

– Пожалуй, я возьму все три…

Я, не выражая никаких особых чувств по поводу его решения приобрести иконы Николая Чудотворца почти оптом, сдержанно кивнула головой и наклонилась, чтобы достать упаковку для всех трёх приобретений. И тогда ЭТО случилось. Ключик выскользнул из-за ворота рубашки и закачался на шнурке чуть ли не перед самым носом у мужчины. Я распрямилась, поставила коробочки на стекло витрины и поспешно заправила ключик обратно за ворот рубахи. Но было уже поздно, увы. Мужчина впился в меня (точнее, в ключ) взглядом. Лицо его побледнело, глаза прищурились, превратившись в две маленькие щелочки, из которых на меня посверкивали два смертоносных дула неведомого мне оружия. И он проговорил, точнее, просипел, хриплым шёпотом:

– Откуда ЭТО у вас…?

Я поняла всё в один миг. Хотя правильнее было бы сказать, что всё поняло моё подсознание, а до меня всё дойдёт только потом. И мне сделалось нехорошо от нахлынувшего предчувствия какой-то беды. Но нужно было держать марку, и я с невозмутимым видом, который мне стоил неимоверных усилий, чуть приподняв бровь, спокойно спросила:

– Что вы имеете в виду?

Взгляд мой сделался холодным и отстранённым, словно блестящий щит Вещего Олега, который он прибил к воротам Царьграда. Мужчина подался вперёд, словно намереваясь схватить меня за грудки. Я чуть отшатнулась назад. Мальчики из его охраны сделали несколько шагов вперёд. Но он повернул голову, и они замерли, словно жена Лота, превратившаяся в соляной столб. Странный покупатель проговорил вкрадчивым голосом:

– Я говорю про ключ, что висит на вашей шее. Откуда он у вас?

Я ответила ледяным тоном:

– А вы не находите, что задавать такой вопрос незнакомому человеку, женщине – это, мягко говоря, неприлично?

Он уставился на меня своими водянистыми глазами, словно таксидермист на тушку лисы, которую он намеревался превратить в чучело. Я ответила на его взгляд ледяным щитом, которым умела вполне успешно закрываться, когда дело имела вот с такими типами. Впрочем, с ТАКИМИ я еще не встречалась. Но в данной конкретной ситуации это значения уже не имело.

С минуту мы пялились друг на друга в полнейшей тишине. Напряжение буквально звенело в воздухе, словно выпущенная из лука стрела. Ещё одно мгновение, и он взял себя в руки. Несколько ироничная улыбка искривила его губы, и он произнёс уже своим обычным, чуть хрипловатым голосом:

– Разумеется… Простите… Просто, на мгновение мне показалось… Впрочем, вы правы. Мы с вами незнакомы. Позвольте представиться: Бронислав Сигизмундович Сташевский, историк. – И протянул мне, жестом фокусника извлечённую из внутреннего кармана пиджака, визитку.

Я мельком про себя подумала, а не чересчур ли много историков за последнее время на меня свалилось? Но поразмышлять об этом у меня времени не было. Не глядя на кусочек гладкого картона, я взяла его из рук мужчины, едва удерживаясь, чтобы не присесть в книксене. Сдержанно кивнула головой и коротко проговорила формальную фразу:

– Приятно познакомиться… – Потом обернулась к Людочке, застывшей изваянием позади меня, и сухо проговорила: – Оформите покупку, пожалуйста. – Затем, прицепив фирменную улыбку всех продавцов на лицо, скороговоркой произнесла: – Спасибо вам за покупку… Ждём вас всегда в наших магазинах. Всего доброго…

По его взгляду я видела, что первейшим его желанием сейчас было увидеть, как я корчусь в огне костра, привязанная к столбу, а ещё лучше, как мне в глотку заливают расплавленное олово. Но он был очень умен и прекрасно умел владеть собой. Поэтому он проговорил, чуть поспешнее, чем того требовала наша с ним безмолвная битва:

– Прошу прощения… Не могу ли я рассчитывать, что вы захотите составить мне компанию за чашечкой кофе? – И торопливо, словно извиняясь (поверить в такое «извиняясь» моей фантазии явно было недостаточно), добавил: – Понимаю, что в самом начале произвёл на вас не очень благоприятное впечатление. Судя по всему, вы умный человек и прекрасная женщина. А я люблю беседовать с умными людьми.

Только отсутствием у него достаточного количества времени я могу объяснить столь неумелую лесть. Пятое (или уже шестое) чувство мне просто-таки вопило, что спрятаться от всего грядущего у меня уже не выйдет. Жребий, как говорится, брошен, маховик запущен. А своего врага всегда не мешает узнать получше. Ехидно улыбаться я не стала, обозначая тем самым моё самонадеянное чувство маленькой победы в беседе над таким корифеем. Я была далека от этого, почти очень хорошо понимая, с каким типом имею дело. Поэтому ответила просто, без всяких особых заморочек:

– Извините… В другой раз, безусловно, мне будет интересно поговорить с вами. Но сейчас, увы, у меня много работы… – И добавив казённое, – Всего вам доброго, – от греха подальше удалилась в свой кабинет, чувствуя, как все присутствовавшие в этот момент в магазине провожают меня взглядами.

Только закрыв за собой дверь родного кабинета, я позволила себе выдохнуть. Плюхнулась в кресло, потому что ноги у меня тряслись мелкой дрожью. Прикрыла на несколько минут глаза. «Вот влипла!» – это была самая простенькая мысль из всех, которые на данный момент вертелись у меня в голове. Чуток отдышавшись, я выползла из своего кресла и включила кофеварку. Глоток (а лучше пару глотков) горячего кофе с хорошей порцией коньяка сейчас мне будет в самый раз.

Я уже успела выпить не один, и даже не два глотка ароматного напитка, как следует сдобренного коньяком, как в дверь постучали. Уже вполне себе окрепшим голосом я проговорила:

– Да, войдите…

В кабинет ворвалась (именно, что ворвалась, а не вошла) Людочка и с разбегу плюхнулась в кресло, стоящее возле журнального столика, в так называемом «уголке отдыха», который тоже имел место быть в моём кабинете. Взъерошив свои спиралеобразные кудряшки пятерней, она шумно выдохнула и, извиняющимся голосом, пролепетала:

– Простите, Евдокия Сергеевна… Но после ТАКОГО меня ноги не держат… Первый раз в жизни вижу подобное… Я думала, у меня разрыв сердца случится, когда вы… – Тут она запнулась и торопливо добавила: – Ну, в общем, когда вы с ЭТИМ беседовали. Игорёха, тот вообще за оружие хвататься начал! Это ж надо…!! Сроду не знала, что подобные типы в нашем городе водятся! За всю жизнь я таких не встречала.

Я усмехнулась.

– Не встречала, потому что не бываешь там, где ТАКИЕ водятся. – И добавила деловым тоном, чтобы прекратить эту неофициальную беседу, которая меня начала уже слегка раздражать: – Он рассчитался налом или картой?

Людочка, поняв мои интонации верно, выпрямилась в кресле и отрапортовала, как на школьной линейке. Только руку не вскинула в пионерском салюте.

– Рассчитался картой… – Тут она замялась и, почему-то, виновато посмотрела на меня взглядом нашкодившего ребёнка: – Только…

Я не стала её мучать и сама закончила за неё:

– … Оставил налом неприлично большие чаевые?

Людочка чуть ли не испуганно глянула на меня своими голубыми глазами и с придыханием спросила, слегка заикаясь:

– А… Откуда вы знаете…

Я с улыбкой поспешила её успокоить:

– Нет, солнце моё… Я не подглядывала из-за угла. Просто такой тип, как этот, не мог уйти просто так. Такая уж у этих «историков» манера. Так что предугадать это было несложно.

Слегка успокоенная моим заверением, что я не подглядывала, а также не являюсь ни ведьмой, ни ясновидящей, а пользуюсь в своих выводах обычной логикой, Людочка доверительно прошептала, чуть подавшись вперёд из своего кресла, будто оправдываясь:

– Так он не только мне… Он и всем нашим девчонкам оставил… Видно, за моральный ущерб… То есть, я хотела сказать, за испуг. – А потом, чуть понурившись, добавила: – Может нам… того… их в кассу сдать? Сумма-то очень внушительная. А вдруг он передумает или ещё чего. – И добавила прозорливо: – От таких типов добра не жди…

Вот с чем, с чем, а с последним заявлением Людочки я была полностью согласна. Но поддерживать её в этом не торопилась. В смысле, разговор продолжать на тему нашего недавнего клиента. Успокоив Людочку, что деньги в кассу сдавать не надо, я выпроводила её на рабочее место и, наконец, осталась одна. Переполох в душе, вызванный всем произошедшим, стал потихоньку утихать. Думаю, во многом благодаря кофе с коньком. И, разумеется, я стала ещё раз прокручивать все сегодняшние события в голове, пытаясь проанализировать случившееся. Получалось не особо жизнеутверждающе. Как говаривала ребятня на улице времён моего детства, «спалилась» я по полной программе. Теперь же предстояло найти способ, как избавиться… От чего? От ключа? А я знала, что это за ключ? Увы… На вопрос, знала ли я, почему именно мне его передала та бабулька из церкви (Царствие ей Небесное), у меня тоже, увы, ответа не было. Из всего вышеперечисленного следовало только одно: мне нужна информация. Как можно больше информации об этом «Журавлином братстве» и, конечно, о людях, которые стали появляться в моей жизни так неожиданно и непредсказуемо.

Придя к такому нехитрому выводу, я решила начать с людей. У моей сестрицы в этом городе, конечно, были всевозможные связи, но и я здесь прожила свои годы не зря. Недолго думая, я схватила свой телефон и принялась в адресной книге искать номер. Со служебного стационарного решила не звонить. Мало ли что… И тут же поймала себя на мысли, что такими темпами недалеко то время, когда психиатрическая клиника гостеприимно распахнет передо мной свои двери. Здравствуй, паранойя, что называется. Наплевав на здравую, казалось бы, мысль под названием «кому я нужна», своего решения не изменила и стала звонить с мобильного телефона. На том конце трубку подняли не сразу. Я уже было, отчаявшись дозвониться, хотела дать отбой, как в динамике послышалось слабое шуршание, а потом бархатно-обволакивающий баритон пропел мне в ухо:

– Какие люди… Евдокия… Сколько лет, сколько зим… Давненько тебя не слышал, а уж сколько не видел и припомнить не могу… Рад, безмерно рад…

Любая женщина, услышавшая в свой адрес это «рад, безмерно рад», должна была, по определению, сразу же лишиться чувств от счастья. Я усмехнулась.

– Юрик… Счастье мое… Советую тебе отрабатывать свои приемчики на ком-то другом. Ты же знаешь, на меня твой голос не действует…

Мой старый друг, еще со времен моего замужества, Юрик по кличке «Кот-баюн», потому как обвораживал нашу сестру именно своим волшебным голосом, коротко хохотнул и проговорил со вполне себе человеческими нормальными интонациями:

– Но попробовать ведь стоило… Столько времени прошло, а вдруг что изменилось…

Тут следовало пояснить, что Юрик, а в миру капитан службы безопасности Корольков Юрий Андреевич, был другом моего бывшего мужа. В свое время мы даже дружили семьями. Потом я ушла от мужа, и мы на некоторое время потерялись. На какой-то вечеринке, которые обожала устраивать наша городская администрация для «бизнесменов города» и куда была приглашена моя сестрица (ну, а она притащила туда и меня, хоть никаким я ни бизнесменом, ни бизнесвумен отродясь не была), мы нечаянно встретились. Юрик, которого неведомо как, тоже туда занесло, очень обрадовался встрече. Мы мило поболтали, и выяснилось, что с моим мужем он больше не дружит (спрашивать о причине подобного разрыва я не стала, потому как доподлинно ее знала), а с удовольствием бы продолжил дружеские отношения со мной. Его жена Наталья к подобной перспективе отнеслась без особого энтузиазма, поэтому мы локацию наших нечастых посиделок перенесли из дома в кафе, которых в нашем городе стало появляться великое множество. Но в связи с непомерной занятостью и даже такие встречи случались довольно редко. Так… Если только ему нужно было выбрать какой-нибудь подарок или воспользоваться некоторыми моими связями, а с моей стороны это выглядело тоже не особо обременительным. И вот сейчас, так сказать, в минуту тяжкой годины, я вспомнила про Юрика.

На его реплику насчет того, что «что-нибудь изменилось», я ответила серьезно:

– Юрик… Сколько раз тебе говорить, что люди не меняются. – И, чтобы не тянуть кота за хвост, создавая тем самым неловкую ситуацию, я сразу перешла к делу: – Ты мне скажи, можешь узнать кое-какую информацию о некоторых индивидуумах? – И добавила поспешно, не став врать: – Это не по работе, а для меня лично…

Вместо того, чтобы фантазировать, что это за люди, информация о которых мне понадобилась лично, Юрик просто многозначительно хмыкнул и коротко изрек:

– Диктуй…

Я суетливо стала шарить рукой по столу, выискивая ту треклятую визитную карточку, которую мне сунул в руки наш недавний клиент. Нашла и быстро продиктовала:

– Бронислав Сигизмундович Сташевский…, историк.

На том конце телефонной трубки Юрик тихонько присвистнул, а потом, после непродолжительной паузы, в течение которой сердце стало у меня биться через раз, жестко и, казалось бы, совсем не в тему, спросил:

– У тебя на вечер какие планы?

Перепуганная насмерть его реакцией, я козочкой проблеяла:

– Никаких… Да я и сейчас могу, если что…

Уточнять, чего я там «сейчас могу», и что это «если что», я не стала. Главное, Юрик меня понял правильно. Потому что после нескольких секунд раздумий он жестко, почти по-военному, проговорил:

– Жду тебя у Малюты через полчаса… – И не дожидаясь ответа, дал отбой. В голосе Юрика я расслышала даже некоторые нотки паники, во что поверить никак не могла, даже при всем своем умении воображать немыслимое.

Я еще с полминуты постояла столбом, вслушиваясь в прерывистые гудки, раздававшиеся из моего телефона, и только потом нажала кнопку отбоя и медленно опустилась в кресло. Только один вопрос по-прежнему отягощал мои мозги в данный момент: куда же это я умудрилась вляпаться, черт побери!!!???