Вовремя предупредила, потому что Дин собирался задать еще много вопросов. Никто бы не назвал Дина болтуном, а сейчас слова сами слетали с языка. Он все хотел знать о девушке. Она шла по лесу бесшумно и, как ни удивительно, Дин умудрялся быть тихим, не наступал на сухие сучья и не запинался о корни. Подсматривать он даже не пытался, дорожил доверием девушки. Она ведь помогает ему, хотя и не обязана. Интересно, конечно, куда они идут, но он потерпит. Ему, в общем, все равно.

– Садись сюда. Можешь открыть глаза.

– Спасибо, – Дин быстро глянул по сторонам. Землянка в человеческий рост или нора с открытым входом, вдоль стен грубо сколоченные лавки, между ними стол и больше ничего. – А как мы тут очутились? Шли же по лесу и…

Дин не договорил, в землянку вошел крепкий седоватый мужчина, босиком, в простых штанах и рубахе. Широкие плечи, похож на деревенского кузнеца, способного целый день махать молотом. Наверно, отец девушки, такие же глаза, с прищуром и желтоватым оттенком. Дин вежливо склонил голову и шагнул вперед, закрывая собой девушку. Кто знает, может, она не имела права ему помогать и этот мужчина захочет ее наказать. Многие кланы враждовали. А Дин вообще неизвестно из какого клана.

– Здравствуйте. Я Дин. Наши казармы за дорогой. Нам дали задание спрятаться. Ищут с собаками. Не ругайте вашу дочь за помощь мне. В лесу от собак не скрыться.

– И как ты объяснишь, что всех нашли, а тебя нет? – голос у мужчины был хриплым и каким-то лающим.

– Никак. Не нашли и все. Я не виноват.

– Спросят так, что выдашь ее.

– Ни за что, – замотал головой Дин.

Сколько времени ему нужно прятаться, Дин не знал, поэтому сел на лавку, как и предложили. Наверняка несколько часов. Можно не спешить, отдохнуть и поесть, наконец. Мешок с едой так и болтался на плече. Еда простая. Сухари, сушеное мясо, вареное яйцо, огурец, пара конфет, фляжка с водой. Разложил все на столе. Не густо, конечно. Конфеты Дин сразу пододвинул девушке. Поднял глаза на мужчину.

– Поешьте со мной.

– Да тут одному мало. Ноги протянешь с такой еды, – мужчина ушел и девушка шагнула к выходу.

– Подожди, скажи хоть имя.

– Лишнее, – девушка медлила, колебалась. Дин вскочил, взял ее за руку, поднес к губам. Ладошка маленькая, утонула в руках Дина.

– Спасибо тебе. А знаешь, после той травы у меня метка осталась.

– Знаю. Метка волчатника.

– Знаешь? А я вот удивился, когда в управе сборщик метку нашел. Кто такие волчатники?

– Не нам тебе об этом рассказывать, парень, – мужчина вернулся с миской горячей мясной похлебки и большим куском свежего хлеба. – Ешь. И спать ложись. Всю ночь искать вас будут. А у тебя глаза ввалились с голодухи да недосыпа.

Дин хотел бы расспросить мужчину о метке и волчатниках, но похлебка так одуряюще пахла, что желудок громко заурчал, а рот заполнился слюной. Сколько он горячего не ел, все дни спутались. Мельком глянул на деревянную ложку, затейливо вырезанную и окрашенную в бледно желтый цвет. Мужчина достал ее из кармана, сунул Дину в руку. Такого же цвета ложка как метка у Дина. Приятное совпадение. Похлебка насытила и согрела. Не заметил, как съел и свои припасы. Облизал ложку. Тело налилось тяжестью, глаза закрылись сами собой.

– Пусть поспит, волчатник. Сам его провожу назад.

Дин хотел запротестовать, хотел, чтобы девушка его проводила назад, но уже ни слова не смог сказать, уснул на месте. Не почувствовал, как его осторожно уложили на лавку, подсунули под голову подушку, накрыли одеялом. Даже не подумал, что ему могут причинить вред. Взять в плен или убить. Правда, у Дина ничего нет. Выкуп за него не заплатят. Мужчина вздохнул, убрал прядку с лица Дина. Прядка щекотала ему нос, мешала спать. Дин морщился и дергал головой.

– Я не могла его бросить в лесу, пап.

– Понимаю, дочка. Ты не виновата.

– Я посижу с ним, а то еще свалится с лавки.

– Не стоит, дочка. Ты знаешь, кого сделают из него через несколько лет. Нам придется уехать.

– Он другой, папа. Ты же видишь. Он никому обо мне не рассказал за эти годы. Мы зря уехали из тех мест. И он спас волчонка.

– Случайно спас.

– Нет, он добрый. Он не выдаст. Давай подождем.

– Сейчас он не деревенский паренек, он служит в отряде императрицы, который охотится за такими как мы. Рисковать стаей я не могу. Пойми.

– Он ничего не видел, шел с закрытыми глазами. Не найдет дороги. И магическая защита надежная, ты же сам говорил.

– Говорил. Но не только мы совершенствуем защиту. Наши враги тоже совершенствуют способы прорваться к нам.

– Ты думаешь, что Дин такой способ?

– Не знаю. Но ты права, мы можем подождать, понаблюдать за парнем. Дин в тебя влюблен, может, это добавит ему мозгов, когда начнется настоящая обработка. А пока постарайся не искать с ним встреч.

– Папа, я не искала специально. Оно само.

– Конечно, само, – как объяснить дочке, что прошли те времена, когда считалось счастьем встретить свою пару, своего волчатника. Это был настоящий праздник для людей и волков. А теперь люди озверели, убивают тех, что служил им верой и правдой много лет. Волчатники повывелись, а те, кто остались, перестали радоваться парам из оборотней и помогают императрице уничтожать белых волков. – Ты посиди рядом с ним, дочка. До предрассвета можно.

Вожак стаи Ийнык вышел из землянки, оглянулся и набросил на вход магический полог невидимости. Страшно даже представить, что будет, если Совет старейшин узнает о волчатнике Дине. На него тотчас начнется яростная волчья охота. Хорошо, что его рабочая землянка находится на самой окраине поселения, смотрит в лес. Не заметил никто из соплеменников, что у него неправильные гости. Ийныку надо крепко подумать, как быть. Если с Дином случится плохое, то и дочка единственная зачахнет. Не такой судьбы хотел Ийнык красавице Гэвилетлан, но небеса рассудили иначе.

Лавка жесткая, а Дину спалось хорошо, словно на самой мягкой перине, и снились сны. Кто-то кружил его маленького на руках и смеялся звонко, как серебряный колокольчик. “Динь-динь, – говорил ласковый голос. – Динь-динь, мой мальчик.” Дин открыл глаза и резко сел, стараясь удержать в памяти смех и нежный голос. Впервые ему приснилось что-то из раннего детства. Его родная мама смеялась как колокольчик? Она называла его Динь-динь? В землянке было полутемно, на столе догорала свечка. На лавке напротив, поджав босые ноги под себя, сидела его спасительница.

– Долго я спал? – Дин смутился. Дрых как филин днем, а его сон охраняла самая лучшая девушка на свете. Наверно, уже утро, ему пора возвращаться. Мужчина собирался отвести его назад, но, может, передумал, разрешил дочке проводить Дина. Молчание было таким уютным, что Дин не решался прервать его. Крутил в руках ложку.

– Тебе пора, – девушка легко поднялась с лавки, свечка мерцала, вот-вот погаснет.

– Можно ложку возьму? На память.

– Возьми.

– Спасибо. Ты так и не захотела сказать мне свое имя.

– Меня зовут Гэви.

– Гэви. Тебе идет. А что оно означает?

– Всего лишь кислая. Гэвилетлан.

– Как бальзамика?

– Все еще помнишь вкус волчьей травы?

– Помню, – Дин улыбался, глядя на Гэви. Ему нравилось, как вспыхивают желтые искры в ее глазах. – На всю жизнь запомнил. Так вкусно казалось. А волчонок меня лапой по руке вдарил. Правда, потом я чуть не сдох.

– Пора тебе, – повторила Гэви. – Сейчас отец придет.

– Может, ты проводишь?

– Нет. Отец хотел с тобой поговорить.

– Мы еще увидимся? Я очень хочу. Как только появится минутка, прибегу в лес.

– Не знаю, – Гэви подняла руку, погладила Дина по щеке кончиками пальцев и он забыл, как дышать. Улыбался и моргал. – Иди.

У землянки, действительно, уже ждал отец Гэви. Подал черную косынку, хотя было еще темно. Дин не стал спорить, завязал глаза. Ему, возможно, жизнь спасли, зачем платить неблагодарностью. И Гэви. Если ее отец решит, что Дин не подходит его дочке, они больше не увидятся. А Дин уже не представлял своей жизни без Гэви. Он должен выслужиться, стать богатым, независимым, и тогда он заберет свою красавицу. Они поженятся и будут счастливы. Вот, о чем думал Дин, шагая по лесной тропинке за отцом Гэви. В лесу было тихо, как всегда перед рассветом. Очевидно, что ребят давно поймали, невесело усмехнулся Дин.

Что ему будет за такое долгое отсутствие? Может, не надо было прятаться? Но сердце тотчас запротестовало. Он все сделал правильно. И смог понравиться Гэви. Она охраняла его сон и погладила по щеке на прощанье. Это ведь что-то значит? Дин был уверен, что значит. Гэви не похожа на вертихвостку. Не стала бы сидеть с ним просто из любопытства или лукавства. Отец Гэви тронул за Дина за руку, они подошли совсем близко к дороге. Дальше волчатник без труда найдет казарму. Дин стащил косынку с глаз, поморгал, привыкая к полутьме.

– Иди, – в бледном сумраке глаза его спутника горели желтым. Это было так необычно, что Дин уставился и сам же смутился. Разная бывает магия. У отца Гэви вот такая. Это удобно, что глаза светятся. И красиво. В темноте не нужен фонарь. У Гэви, наверно, тоже глаза светятся?

– Спасибо вам. Я не знаю ваше имя, но за вашу доброту спасибо.

– Меня зовут Ийнык. Я вожак стаи. Про наше знакомство никто не должен знать. Если проболтаешься, нас убьют. Меня и Гэви. И еще много людей. Всю стаю.

– Я не проболтаюсь.

– В лес без нужды не приходи. Встреч с Гэви не ищи. Да тебе и не до этого будет.

– Я хотел вас спросить про метку. Мои родители, они приемные, ничего мне говорили.

– Скоро все тебе расскажут, – Дин удивился скорбной печали в голосе Ийныка. – Иди.

– До свидания.

– Прощай.

Дин прокрался как воришка к своей казарме, прячась в тени здания, осторожно приоткрыл дверь. Из казармы доносился многоголосый храп. Рисковать не стал, пробирался в свой угол на четвереньках, так точно никто его не заметит. Киф крепко спал, на лице застыла обиженная гримаса. Рука, лежавшая поверх одеяла, была забинтована, сквозь бинты проступили пятна крови. Дин поскорее лег, даже раздеваться не стал. Ему показалось, что у входа кто-то заговорил. Может, его вчерашние гости? Но никто в казарму следом за ним не вошел.

Утро началось так же, как вчера. Киф тряс Дина, правда, одной рукой, дул в ухо и дергал за волосы. Дин не хотел просыпаться, ему снова приснилась мама. Словно память внезапно открылась, как сундук с сокровищами, и Дин мог доставать из него то одну игрушку, то другую. Доставать сны. Мама поливала цветы в саду, а маленький мальчик бегал вокруг нее и мешал. Тогда мама полила и его из лейки. Сон был таким реалистичным, Дин даже чувствовал, как струйки воды ударяют в макушку.

– Подъем! – заорал, наконец, Киф и зажал Дину нос.

– Встаю.

Их опять погнали на короткую зарядку, потом сунули в руки пакет с едой на весь день и вывели на площадь. Поговорить один на один с Кифом Дин не успел и теперь мучился любопытством, как прошли вчерашние прятки. Спросить при всех не отваживался. У ребят были перевязаны руки, кое-кто хромал. Без ран оказались только двое. Дин и еще один парень. На удивленный взгляд Дина, парень придвинулся и тихо зашептал.

– Я не прятался в лесу, в казарме отсиделся. А ты?

– Я тоже, – обрадовался Дин подсказке. – Только не в казарме, а там, где зарядку делаем. Там крытый ров есть.

– Ты лучше спрятался. Меня после всех в казарме нашли, но уже без собак. А ребятам досталось.

– Угу. Нас могут сейчас наказать.

– Не накажут, не бойся. Не было условия прятаться только в лесу, – парень неловко сунул узкую ладонь. – Я Мазень.

– Дин, – также неловко Дин пожал чужую руку. – А военного как зовут, что нами командует. Он не представился.

– Вы же последние приехали, – понимающе кивнул новый знакомый. – Его Стирет зовут. А женщину, что в гарем выбирала, зовут Низайла.

– А ты почему в гарем не пошел?

– Староват я для гарема, в управу вместо младшего брата пришел. Его бы точно в гарем загребли.

Их разговор прервал грозный окрик военного, теперь Дин знал, как его зовут. По команде Стирета на площади построились несколько отрядов. Дин сразу заметил разницу. Другие отряды были одеты в форму и выглядели строго. А их отряд смотрелся смешно. Деревенские недотепы. Особенно, он. Если наказывать не будут, то можно расслабиться. Физические тренировки Дина не пугали.

– Ко мне, – первым вызвали Кифа. – Назначаешься командиром отряда новеньких.

– Спасибо, – растерянно проговорил Киф. Стирет недовольно скривился. – Слушаюсь.

– Сегодня у вас изучение устава, веди отряд в учебный корпус.

– Ко мне, – Стирет поманил Дина пальцем. – Ты переведен в другой отряд.

– Почему? – Дин посчитал нужным спросить. Чтобы не выглядеть слишком посвященным.

– Марш в строй, – вопрос Стирет не соизволил услышать. – Получить форму и выдвинуться на испытание.

– Слушаюсь.