Их шестеро. С ними даже охрана. Доверять всем опасно, но, с другой стороны, они же все связаны. Если один пойдет на дно, то и другие следом.
Неплохое утешение, хоть Октавия в нем и не нуждается.
Она, еще одна женщина и два охранника летят верхном на крыланах. Другие – в корзине, которую несет несколько птиц.
В корзине комфортнее, но сейчас Октавии нужен свой крылан. И, прямо скажем, в корзине ей не нравится.
Да, полет плавный. Да, можно сидеть на мягких подушках и закутаться во что-то теплое, но это все очень незначительные достоинства, которые не стоили полной утраты контроля.
Ведь от тебя не зависит вообще ничего. Всадник может облажаться (или даже сделать это специально), веревка оборваться, а корзина развалиться.
Октавия давно для себя решила, что она сделает все, дабы держать судьбу в собственных руках. Насколько это возможно сейчас, когда ей нужно изображать из себя светскую даму и жену статусного военного.
На ее глазах темные очки с плотным кожаным ремешком. На ней просторное целомудренное голубое платье с подкладкой, а поверх ворох одежды: меховая жилетка, меховая накидка, пушистая шапка со специальной повязкой.
Могло показаться комичным, но лететь комфортно. Да и остальные были одеты так же.
Впереди поляна, расположенная на горной вершине. Деревья, небольшой забор и старый покосившийся полуразваленный домик.
Место, куда они часто летают на пикник. Рядом с Дэвалем, довольно безопасно, зелено, да и виды очень красивые.
Октавия не задерживается. Она летит дальше. Вместе с ней Злата и ее охранник Джекар – самые проверенные люди. Легенда такая, якобы они летят на охоту. Ведь все знают, Октавия – большая любительница охоты.
Остановка. Кивают друг другу.
– Постарайся сильно не задерживаться, – кричит Злата.
Октавия машет ей рукой. Все слышит, ничего не обещает.
Срывается с места.
Ускоряется так, что чувствует как возрастает давление на уши. Неприятно, но Октавия к таким нагрузкам привычна.
Ей нравится находиться на летуне. И этого чертовски не хватает в обычной светской жизни.
Пикирует вниз, пролетает меж скал. Проходит в пещеру, которая похожа на пасть неведомого чудовища.
Видно часовых. Они взлетают, провожают ее. Явно не уверены, кто это, но одиночных всадников не принято сбивать.
Система знаков была бы удобнее, но Октавия – как и другие подпольные члены Движения Чернокрылых – опасались хранить дома подобные вещи.
Летит дальше. Впереди – Уздан.
Восстание Кловина Чернокрылого 89 лет назад потрясло Небесную Империю и привело к большой кровавой гражданской войне.
Боевые действия затихли давным-давно. Они унесли за собой множество жизней. Какие-то населенные пункты и деревеньки были полностью разрушены, а чернокрылые стали уходить в пещеры и дальше от горных вершин, создавая новые поселения.
Уздан – одно из крупнейших тайных поселений. По крайней мере, оно считается таковым. И, судя по тому, что слышал Фавий на службе, Империя и правда все еще не обнаружила Уздан.
Градус накала стих. Да и Небесная Империя последние годы больше занята дрязгами с Ясарской Ордой.
Уздан, конечно, кажется какой-то странной деревенькой на фоне Дэваля, но это все равно большое поселение. Внизу деревянные и частично каменные домики. Многочисленные ступени ведут к жилищам, которые выдолблены прямо в скале – результат сложной многолетней работы колдунов.
По селению раскидано несколько зон для летунов.
– Западное!
Кричит ей один из всадников.
Женщина все понимает.
Бывала тут не раз. За последний год Уздан толком не изменился. А говорят, когда-то он рос настолько быстро, что капитаны боялись, что их вот-вот заметит или Империя, или банды тугулов, которых все еще хватает во тьме ущелий, но… Кажется, Святая Илиссия благосклонна к их праведной борьбе.
Октавия приземляется на небольшом свободном участке. Тут хватает птиц.
В Уздане можно летать над городом, но все же держат крыланов в нескольких специальных местах.
Тут же рядом приземляются стражи. Еще несколько вооруженных людей устремляются в сторону женщины. Она, конечно, не волнуется, но все равно старается не делать резких движений. Вдруг, в страже есть молодняк. Не стоит их провоцировать.
Октавия снимает очки и головной убор. Показывает свободные руки. Объясняться не приходится. Вперед выходит грузный мужчина с лысой головой.
– Октавия!
Она тут же спрыгивает, бросается к нему в объятия.
Брот крепко сжимает ее. От него разит перегаром, но женщине на это наплевать. Даже наоборот, будто бы это какое-то напоминание, что лоск имперского высшего общества – это просто накидка, а не настоящая жизнь Октавии.
– Сколько я тебя не видел!
Октавия помнит его другим. Более поджарым, волосатым. Тогда у него и правый глаз был на месте.
Помнит, как у него самого были глаза на мокром месте, когда они хоронили братьев Октавии.
– Сам же знаешь, мне нужно быть осторожнее.
– Твой этот тебя не обижает?
Говорит “этот” и аж морщится. Октавия усмехается. Все также ведет себя так, будто она его дочь.
– Все в порядке. Прости, но я очень спешу. Тут есть кто-то из капитанов?
– Ага. Аж трое.
– Трое?!
Капитаны устраивают общие сборы, но все же стараются не держаться вместе постоянно. Все из-за угрозы со стороны Империи, которая раньше особенно активно охотилась на лидеров Черного Движения.
– Ага. Одар, Горин и Агата.
– Горин здесь?
– Вчера прибыл.
После переговоров…
– Мне нужно к Одару. Это очень срочно.
Борту не требует никаких объяснений.
Он кивает. Командует другим позаботиться о крылане Октавии, а затем тащит ее к повозке. Сам вскакивает на место возничего.
Они едут быстро. Трясет. Октавия держится за бортики и даже умудряется встать, хоть и с согнутыми коленями, чтобы держать равновесие.
Воздух тут прохладный. Темно. Они ведь, считай, в громадной пещере.
Женщина прикрывает глаза. Навевает воспоминания из далекого-далекого детства. Но то был не Уздан, а более мелкое селение чернокрылых.
– Я соскучилась.
Борт не оборачивается.
– Я тоже… Надеюсь, что смогу увидеть Гаяну.
– Сможешь, конечно, – Октавия в этом не уверена, но отвечает без каких-либо раздумий.
Если соглашение и правда будет подписано… Черт. Прикусывает губу. Она даже думать об этом не хочет.
Воспоминания проносятся перед глазами. Все это хочется забыть, но Октавия не позволяет себе сделать нечто подобного. Если забыть, то можно размякнуть. Можно сделать вид, будто с имперцами реально жить мирно, притворяясь словно ничего не произошло.
Октавия и Борт не разговаривают. Он несется сломя голову, а она опасается его отвлекать.
Останавливаются у входа, выдолбленного в скале. Там даже охрана. Вооруженные юнцы, которые выглядят скучающими. Община крупная, но все же тут действительно не бывает незнакомцев. Охрана в таком случае нужна в последнюю очередь для защиты от неприятеля.
Тут же вскакивают, замечая, что к ним идут Борт и Октавия.
– Кто внутри? – Борт спрашивает командным голосом, даже немного резко.
– Одар, Горин и Агата.
Борт с веселой усмешкой глядит на Октавию.
– Тебе повезло! Давай, беги.
Октавия входит внутрь. Остановить женщину никто не пытается. Эти юнцы ее точно не знают, но тут уж авторитет Борта творит чудеса.
Слышит ругань.
– Хватит уже упрямиться!
– Не смей повышать на меня голос.
– Агата! Ты-то почему…
– Нет уж! Давай не цепляй ее. Мы с тобой разговариваем.
– Твою мать, Одар.
Октавии очень хочется посидеть под дверью и послушать, но у нее нет времени. Итак дорога выходит непозволительно долгой.
Она распахивает дверь. Не стучит.
Помещение довольно большое. Полумрак. Никакого естественного освещения. Несколько светокамней и пара огоньков, что летают около Агаты.
Горин и Одар стоят. Агата сидит на скамье со спинкой, заваленной подушками настолько, что это уже, считай, диван.
Все трое обращают внимание на нее.
Горин все такой же худощавый и белокожий.
Одар, напротив, настоящий медведь. Здоровый, плечистый, усатый. Физиономия в шрамах, один в опасной близости от глаза.
Одар внешне – настоящий бандит и головорез, но Октавия знает, что это впечатление обманчивое. Ну, по крайней мере, отчасти.
Агата же выглядит даже младше Октавии. Определенно одна из самых молодых капитанов, но у колдунов постоянно все не так, как у обычных людей.
Невысокая, тонкокостная, белокожая и кучерявая. Агата, пожалуй, на вид даже моложе своего возраста. На ее запястье кожаный браслет с ярким камнем синего цвета. Здоровенный. Какая-то магическая штука, но Октавия в этом ничего не понимает.
Агата поднимает руку.
– Октавия!
В детстве они хорошо общались, пока у Агаты не проявился магический дар.
Одар бросает на Октавию сердитый взгляд.
– Чего такое?
Намекает, что они заняты. Будь Октавия помоложе – убежала бы отсюда с извинениями, но сейчас ни голос, ни взгляд, ни единый мускул на лице не дрогнули.
– Срочное дело. Очень срочное.
Одар кивает.
– Хорошо.
Горин раздраженно вздыхает.
– Я зайду позже.
Горин выходит, попутно кивая Октавии.
Она провожает его взглядом. Думала, расскажет все трем капитанам, но даже рада, что Горин вышел. Одар ей больше по душе.
Женщина заходит, закрывает дверь.
– Из-за соглашения спор?
Одар шумно выдыхает. Да, этот спор явно не для посторонних ушей.
– Знаешь уже, что про соглашение разговоры идут?
– Да. Фавий был на встрече.
– Правда? Горин не сказал.
Октавия пожимает плечами, а Одар продолжает говорить.
– В общем Горин, Нунтих и Илистий за подписание соглашения. Через несколько дней мы встретимся для голосования.
Одар произносит это мрачно, а Октавия чувствует, как у нее крутит живот.
Была какая-то надежда, что это хитрый план чернокрылых, но… Неужели они и правда собираются сдаться? Ведь любое мирное соглашение – это признание поражения.
– И… И что делать? – произносит она как-то даже растеряно.
– Хер его знает. Если отказаться, то расколоть Черное Движение? Начать новую войну, но уже со своими. Мне, да и Агате тоже, это не по душе, но если так решит большинство…
Октавия чувствует, как злоба давит на виски. Она сжимает руку в кулак. Ощущает, как ногти неприятно впиваются в не по-девичьи грубую кожу ладоней. Пытается сжать еще сильнее, чтобы боль стала острее, словно это может как-то помочь.
Выдох.
– Мне и самому не нравится это, но…
Одар вздыхает.
– Ты ведь не просто так пришла?
Будто это теперь имеет значение.
Октавия пытается успокоится. Собирает эмоции, пряча их под замок. У нее получается, но, возможно, не то, чтобы очень хорошо. Неприятная боль все еще давит на виски.
Она всегда считала себя очень устойчивой, но это… Да, это определенно особенный случай. Не просто неприятность, а ощущение, будто весь мир начинает трещать по швам, ведь…
Резко хлопает себя по щекам. Одар глядит на нее удивленно.
Хлопок будто и правда слегка успокаивает. Приложила, правда, сильно, аж щеки горят.
– Я в порядке, – произносит Октавия, опережая Одара.
Выдыхает.
– Фавия повысили. Приказ уже подписан.
– Ого! Видимо дружба с тем савинцем сыграла хорошую службу. Кем его назначили?
– Трибуном Восточной Армии Дэваля.
Одар смотрит на нее с удивлением. Пауза затягивается. Она видит по глазам, что он понимает, но, кажется, не может поверить в это сразу.
– Восточной Армии Дэваля? Не Небесной Империи? Именно Дэваля? – женщина слышит в его голосе какую-то хрипоту. Он… волнуется? Вот уж чего Октавия не ожидала.
– Именно Дэваля… – она уверена в том, что все запомнила правильно. Произносит твердо и четко, но от вопроса Одара сама начинает думать, что могла что-то не так расслышать.
Одар трет лицо. Октавия замечает мелкую дрожь в его руках.
– А что это значит-то? – произносит Агата, для которой эти названия явно не имеют смысла. Капитаны обычно хорошо знают своего врага, но маги – это всегда отдельная история.
– Это… Значит очень многое… – произносит Одар задумчиво.
Он обращает свой взор на Октавию.
– Тебе надо спешить, верно?
– Да. Лучше не задерживаться.
Он кивает. Октавия видит, что его эта новость взбудоражила. Почему-то волнение Одара заставляет и ее немного оживиться, словно она видит какой-то свет в сгущающейся в темноте.
– Одар, в чем дело?
Он обращается к колдунье вместо ответа.
– Агата, ты спрашивала, что это означает?
– Восточная Армия Дэваля – это часть вооруженной группы столицы. В ведении Восточной Армии находятся нижние врата и несколько сторожевых башен.
– То есть… – задумчиво произносит Агата.
– Да. Это идеальная позиция для нашего ставленника…
Одар смотрит на Октавию.
В его глазах решимость. Такая, что женщина и сама чувствует какое-то волнение, будто она уже предвкушает его будущие слова.
– Ты ведь не хочешь мира? – он говорит прямо. Одна из тех черт, за которые Октавии нравится Одар.
Она не собирается юлить.
– Сам же знаешь.
– Ты сможешь завтра снова прибыть сюда?
Это сложно, но…
– Смогу.
– Буду ждать.
– Что-то передать Фавию?
– Ничего. И лучше пока не говори никому и ничего.
Октавия кивает.
Ей хочется, чтобы Одар сказал больше. Хочется, чтобы это были его слова, а не ее фантазии, но будто бы и сказанного уже достаточно. Сказанного достаточно, чтобы надежда разгорелась с новой силой.
Женщина выходит на улицу. Там ее ждет Борт.
– Закончила?
Октавия кивает.
Они едут обратно. Октавия оглядывается. Одар хочет видеть ее завтра не просто так. Он что-то придумал и женщина уверена, ей это понравится.
Она невольно начинает улыбаться.
О проекте
О подписке