Отделение шагало по самостоятельно кем-то не специалистом выложенной брусчатке. Камень был уложен абы-как шириной в полтора метра и можно было идя по нему легко оступиться и повредить себе ноги. Прапорщик как будто услыхал мысли всех идущих: «Ничего, ничего, эта аллея очень скоро Вам покажется самой гладкой дорогой в мире. Запомните мои слова, салаги». Отделение вошло в двойные двери одноэтажного здания. На «тумбочке» стоял ефрейтор с повязкой и штык ножом на ремне. «Дежурный по роте, на выход!» подал он стандартную команду дневального и сам же доложил, отдав честь прапорщику. «Товарищ старшина, в расположении роты порядок, командировка двенадцать человек и два офицера, на посту четверо—Саблюк КПП, Егоров – кухня, Самсоненко – дозор и я дежурный по роте. Ромул Галиев водитель». «Хорошо Вагин, принимаем пополнение, теперь мы в полном составе» пожимая руку ефрейтору сказал прапорщик. «Откуда, салаги?» улыбаясь спросил Вагин. «С Донбасса» холодно отрезал Сергей за всех. «Ладно, пошли к каптёрке сдаваться, что там у Вас в сидорах?». Он открыл дверь помещения, и все вошли внутрь. С Двух сторон не большого продолговатого помещения стояли шкафы с вещами, чемоданами на которых были наклеены бирки с фамилиями, какие-то инструменты, ящики, альпинистское снаряжение, комплекты новой обуви. В зашторенном шкафу—парадки, каждая накрыта белой простынёй. Володя толкнул друга показывая на одну из парадок с погонами младшего сержанта погранвойск: «Глянь, там Красная звезда и медаль «За боевые заслуги» шепнул он Сергею. Вагин выдвинул длинный фанерный ящик и открыл крышку. В нём, перегороженном перегородками, были складированы разные консервы. «Выкладывайте каждый по очереди всё своё по перегородкам, тушёнку к тушёнке, рыбу к рыбе и так далее. Всё это потом будете брать с собой. Всё понятно?» Все разложили свои Н\З по перегородкам. «Пошли покажу каждому его место, за тем кушать и сегодня отбой. Всё узнаете завтра». Ефрейтор проводил молодых в расположение. Четыре не больших расположения по три двухъярусных кровати в каждом. «Ваше расположение самое дальнее с права, койки займите сами». Сергей занял нижнюю, над ним Володя и одна тумбочка на двоих, два табурета. После умывания группа прошла в самый конец здания в столовую. Четыре стола и длинные лавки для посадки по три человека. Два стола были сдвинуты в угол и один стол стоял на другом, там же были и лишние скамейки. Два стола были для приёма пищи. «Да, когда они с командировки приедут, тут тесновато будет» заметил один из новобранцев. В окне раздачи пищи суетился остриженный наголо крепыш в колпаке и белой куртке: «Эх… Пусть только быстрее возвратятся, мы в тесноте не в обиде» проговорил он, услыхав фразу молодого бойца: «Подставляй миски!». Егоров насыпал в глубокие миски полные гречневой каши с мясом, выдал по два куска хлеба и по солёному огурцу. «Покушаете придёте за чаем и белым хлебом» сказал он не спеша вытирая полотенцем уже вымытую посуду. Ужин был вкусным. После сладкого чая с белым хлебом молодые разделись и кое как сложив своё обмундирование, улеглись на свои места. Это был первый и последний день их спокойной жизни, но они об этом только догадывались.

«Рота, подъём!» прокричал дневальный в длинном коридоре казармы: «Выходи строиться, форма одежды номер три без ремня и головного убора, бегом!». Старшина Квашинин в камуфляже, но не в берцах, а в бело—зелёных кроссовках, стоял на улице с секундомером в руках. Сергей выскочил первым, за ним ещё один парень и только после этого Володя. Все шестеро стояли в строю, когда старшина щёлкнул секундомером: «Плохо конечно, ладно сон тренаж проведём отдельно, а пока кросс. Сегодня пробежим три км по пересечённой местности, гляну кто из Вас есть, кто. За мной бегом, не отставать!». Он бежал легко и красиво, высоко поднимая колени и чётко отмахивая сжатыми в локтях руками. Ворота за территорию и сам шлагбаум были открыты, на посту стоял всё тот же вчерашний Саблюк, только в техническом халате на голый торс и в бриджах, на ногах кроссовки, как и у прапорщика. Группа в колоне по одному бежала в след своему командиру. Прапорщик сделал не понятный жест и Саблюк тут же отдал рукой свой приказ. Неизвестно откуда выскочили всё те же четыре огромные овчарки и построившись парами на расстоянии пяти метров от бегущего строя стали его преследовать, не приближаясь и не издавая ни звука. Прапорщик ускорил бег, собаки стали догонять бегущих и подавать сигналы лаем, готовые к нападению. Строй усилил бег. Сергей бежал вторым, первым за прапорщиком след в след бежал вчерашний парень, тому, которому стало тошнить в самолёте, Володя отстал и бежал четвёртым. Пробежав круг в три километра, группа вбежала в открытые ворота. Собаки, добежав до шлагбаума, как по команде остановились и вывалив свои алые длинные языки уселись в одну линию ожидая благодарности от подходящего к ним кинолога. Саблюк погладил по голове каждое животное и снова что-то показал одним жестом. Собаки исчезли так же мгновенно, как и появились. Прапорщик остановился и поглядел на свой секундомер: «Честно скажу, совсем даже неплохо для первого раза. Пошли на спортгородок» и первым побежал по дорожке, вновь высоко поднимая колени. Группа последовала за ним. Только сейчас Сергей огляделся. Военный городок, если конечно вообще это место можно было назвать городком, был очень маленьким. Казарма, столовая и штабное—учебное здание стояли буквой «П». Два входа, один в казарму с левой стороны и в учебный центр с правой. С тыльной стороны не было даже окон. Чтобы пройти в столовую надо было войти в казарму и в самом конце коридора повернуть на право. Варочный зал в столовой был в середине с двух сторон размещались солдатский зал и офицерская столовая с обратной стороны. Повар был один ему помогал дневальный с роты. Со стороны входа в штаб находились три класса для занятий, штабное помещение и две комнаты общежития для офицеров. В конце их коридора поворот на лево вход в офицерский зал столовой. За казарменной постройкой размещался спортивный городок. Брущатка вела от П-образного строения ко второму и последнему, но уже Г –образному строению КПП. Длинное, узкое здание включало в себя комнату КПП, через стенку от него располагался кинологический питомник и примыкал к стене питомника самостоятельно достроенный Саблюком не большой свинарник. Между собачником и свинарником умелыми руками сверхсрочника была построена обычная русская печь, которая грела и свинарник и разделённый несколькими вольерами, питомник. Все здания в городке были покрыты матами с сушёного камыша, что делало их практически не заметными с птичьего полёта. Вся территория была огорожена тремя рядами колючей проволоки, по тропам которых выполняли свою охранную функцию днём и ночью собаки. За огороженной территорией во все стороны раскинулась степь, переходящая в пустыню. До ближайшего поселения городского типа Пархар было несколько километров. С востока виднелась горная гряда с белыми шапками на вершинах, там Афганистан. На хозяйственном дворе Саблюка находился и дизель—генератор, единственный источник электроэнергии и подземный склад—подвал с холодильником для мяса. Между двумя строениями в самом центре городка находился глубокий двенадцатиметровый колодец, умело выложенный диким камнем до самой воды. В самом верху он был обшит деревом, окрашенным коричневой краской, с колесом и закрывался деревянными крышками. Над ними такой же деревянный навес от дождя. Оцинкованное ведро стояло перевёрнутым на этих крышках соединённое с колесом стальным, не ржавеющим тросиком. У Саблюка было ещё два помощника, но парни в данный момент находились в командировке, где именно, можно было только догадываться.

Спортивный городок выглядел, как и всё армейское—безобразно, но однообразно. Самодельные тренажёры, тяги с танковых траков, турник с обычных труб засыпанным песком, чтобы не прогибались от веса, самодельный «конь» оббитый неоднократно штопанным брезентом, на ровной площадке двое ворот с натянутыми сетками и яма с песком для прыжков и занятий рукопашным боем. Не большая полоса препятствий. «Построиться!» скомандовал прапорщик Квашинин: «После небольшой разминки проведём мастер-класс по знанию приёмов рукопашного боя». Он снял с себя верхнюю куртку и оставшись с голым торсом первым побежал к брусьям. «Делай как я!» скомандовал он и выполнил подъём—переворот, за тем выход силой и в конце переворот назад и соскок. За тем на турнике он показал первое стандартное упражнение с выходом—силой при подъёме и стойкой на плечах с соскоком назад. Закончив упражнение, он взглянул на Сергея: «Рядовой Арсентьев!». «Я» ответил Сергей. «К снаряду!». «Есть». «Приготовиться Головченко». Мышцы парня, привыкшие к нагрузкам, соскучились по занятиям и казалось сами просились в работу. Сергей легко выполнил упражнение на турнике, подошёл к брусьям и добавил к показанному упражнению ещё и «солнышко». Правильно выполнив соскок, он доложил: «Рядовой Арсентьев упражнение закончил» и стал в строй. Сергей стоял в строю и внимательно наблюдал за выполнением упражнений другими новобранцами. Володя также выполнил всё упражнение, только без «солнышка». Все новобранцы успешно прошли первый урок. «Всем оценка удовлетворительно, а рядовому Арсентьеву двойка и наряд на службу за самовольное принятие не правильного решения во время упражнений» объявил прапорщик: «Солдат должен чётко выполнять только ту команду, которую поставил ему его командир и не иначе» глядя Сергею прямо в глаза сказал Квашинин: «Представьте себе, во время боя ему командир скажет занять ту или иную позицию и стрелять короткими или одиночными выстрелами, а солдат решит по-своему и начнёт кидать гранаты? Что будет со всем отделением, если каждый будет сам лично принимать решения?». «А то, что ты умеешь крутить «солнышко» ставлю в пример всем» добавил старшина роты с хитрой улыбкой на губах. Ему сразу понравился этот парень, он ещё даже и сам не понимал почему. «Так, всем привести себя в порядок и через двадцать минут строимся в казарме для приёма пищи. Бегом марш в расположение!» скомандовал прапорщик и медленно пошёл сам в след убегавшим будущим солдатам.

Завтрак был обычным –макароны по-флотски и сладкий чай, хлеб с маслом. За собой каждый убирал посуду, относя и складывая её в окне приёма и выдачи. На построение пришёл майор в своей полевой форме, но на погончиках красовалась зелёная полевая большая звёздочка старшего офицера. «Становись!» скомандовал прапорщик: «Равняйсь! Смирно!». Он отдал честь командиру, повернувшись к нему лицом. Бивнем жестом руки остановил приветствие. «Доброе утро товарищи! «как-то по-домашнему обратился он к строю молодых солдат: «С сего дня мы начинаем проводить с Вами полноценные занятия в нашем учебном центре ставя перед собой задачу за четыре месяца научить Вас разведывательно—диверсионной военной специальности. Специальность военного диверсанта довольно редкая профессия в любой армии мира и подвержена, как и на пример специальность снайпера, большому риску при попадании в плен, но с другой стороны она также и востребована, как одна из нужных профессий сего дня. Мы будем учиться с Вами минно–сопёрному делу. За это короткое время Вы выучите и попробуете своими руками все отечественные мины и мины стран НАТО и Варшавского договора. Будете знать, как правильно установить или снять то или иное устройство, узнаете саму «душу» страшного названия под именем МИНА. Мы научим Вас пользоваться практически всеми видами стрелкового оружия всех стран мира, Вы научитесь стрелять со многих систем артиллерийских орудий, гранатомётов, ПЗРК, пользоваться всеми имеющимися системами связи, водить колёсный и гусеничный транспорт, прыгать с парашютом. До уровня разговорного изучите язык страны, в которой Вам предстоит скоро работать, изучим медицинскую помощь. Работы будет очень много, но Вас выбрала наша страна и Вы не подведёте надежды нашей Родины СССР». Говорил он от самого сердца, просто и доходчиво, совсем не так, как заученно говорят замполиты или инструкторы горкомов партии. Всё было понятно. «Самой главной из дисциплин» продолжал майор: «для всех Вас станет изучение рукопашного боя. Здесь Вы должны быть не просто отличниками, Вы должны стать спецами, без него Вы просто мишени. Рукопашным боем мы будем заниматься два раза в день в промежутках между занятиями по минированию и теориями. Сегодня первое занятие. Сейчас форма одежды три, всем строиться на выходе». Он повернулся и вышел. «Разойдись! Приготовиться к занятиям по рукопашному бою!» скомандовал прапорщик и сам отправился в каптёрку переодеваться. Команда была для всех. Быстро сняв ремни и панамы Сергей и Володя вместе с новыми товарищами выбежали на улицу. Егоров, Саблюк, Вагин, Галиев и Самсоненко уже стояли, Квашинин поглядывал на свои часы. «Быстрее надо, быстрее!» торопил он молодых: «На спортгородок бегом марш!» скомандовал он и сам побежал первым. Перед ямой с песком все выстроились в один ряд. «Начнём с подготовки и посмотрим кто на что способен» сказал подошедший майор. «Сейчас мы разобьёмся на пары, один вновь прибывший, один старослужащий и начнём с простых приёмов. Так, как разобьёмся, так и будем работать каждый день. Я выбираю себе вот этого парня» и командир указал на Сергея. Володя достался Саблюку. Парень, который был вторым на сегодняшней пробежке, его так же звали Сергей Водопьянов родом с Краснодона, достался прапорщику Квашинину. Володя не волновался. Обученный другом и навыкам рукопашного боя и кое каким из приёмов самбо, и нескольким упражнениям из карате, вышел на позицию и довольно просто отразил у своего учителя удар ножом в первом упражнении, свалив кинолога в песок ямы. «Браво!» обрадованно воскликнул майор: «вижу, что где-то чему-то тебя учили». Он подошёл к Саблюку и что-то ему шепнул. «Второе упражнение» скомандовал он: «Эта же пара, сошлись!» И снова Саблюк, перелетев через плечо Володи, оказался в песке ямы. «Не плохо, не плохо. Кто Вас обучал этому? Это было довольно сложное упражнение, а у Вас оценка отлично». Саблюк немного взволнованно глядел на майора, стараясь показать ему, что готов к реваншу. «Учил меня мой товарищ» ответил Володя. «Да… Жалко, что его нет. Видно хороший учитель» ответил майор. Сергей приложил палец к губам, показывая, что не стоит говорить большего, но было поздно, Володю от успехов понесло и он выдал: «Да как же нет, это наш Сергей Арсентьев, мы с ним с малэчи вместе» и указал майору глазами на друга. Наступила тишина. Все глядели на покрасневшего Сергея, которого сам не зная того выбрал майор себе в напарники. «Ну чтож, выходи». Сергей спокойно вышел и стал в центр ямы. «Упражнение тридцать шесть» сказал номер сложности майор и подошёл к парню. Он подпрыгнул и попытался захватить своими ногами шею Сергея, чтобы свалить его сделав мёртвый захват на удушение. Сергей перевернулся в воздухе в тот момент, когда ноги майора коснулись его шеи. Сделав кольцо, он уложил майора лицом в песок, при этом руки его были уже собраны Сергеем в замок за его спиной. Отплевавшись и сев на песок, майор протёр глаза: «Да… Я такого приёма ещё не встречал. Вообще-то тот приём, который я старался провести, практически не отбивается. А тут такое…» Он ещё раз отплевался. «Всё занятия продолжайте по парам, Сергей, пошли посидим, я с тобой хочу поговорить». Все начали работать с приёмами. Майор и Арсентьев отошли и присели на длинной вкопанной скамейке. «Послушай, Сергей, ты для нас просто клад. Я тебя прошу научить всему, что ты умеешь нашу группу. Пусть не всему, но самому необходимому. Договорились? И меня в том числе» «Да ладно, хорошо, мне что жалко, подучу, мне и самому нельзя расслабляться, буду конечно учить, товарищ майор». Они пожали друг другу руки.

Первые две недели пребывания молодых ребят в учебном подразделении пролетели быстро. Утро начиналось с традиционной пробежки с собаками, каждый день прапорщик увеличивал расстояние на полкилометра. За тем завтрак и построение на занятия, ближе к обеду первое занятие по рукопашному бою, за тем снова час занятий по тактике и обед. За тем ещё три часа тактики и снова рукопашный бой, перед ужином пробежка с собаками по утрешнему маршруту. Сергей отдавал все свои знания и способности. Все быстро сдружились. Заниматься рукопашкой приходил и сам майор систематически, он становился в пару с Сергеем и работал на износ, оттачивая то или иное упражнение до блеска. Сергей показал единственный приём нападения, который успел выучить, но не применял. Назывался он «Удар гюрзы». Ладонью руки с напряжёнными пальцами надо было точно попасть под левую лопатку в точку. После чего через минуту наступал паралич и смерть. Изучали только двое—майор и Ваня Куценко. Бивнев, был одним единственным учителем в центре. Он готовил группу себе, вернее под себя. Его знания поражали даже начитанного Владимира. В группе было ещё четверо парней – Борзых Михаил с Красного Луча, Куценко Иван с Лисичанска (единственный женатик в центре) и Суша Виктор из Стаханова (его в лицо помнил Сергей по учёбе в техникуме) и Сергей Водопьянов из Краснодона. Все парни были с техническим образованием, без профессии был только Володя. Полученное техническое образование помогало с учёбой технических вопросов минно—сапёрного ремесла. Майор не скрывал, что ему нравилось работать со своей новой группой. Приближался большой, главный праздник всего Советского народа– 7го Ноября – 70 Лет Великого Октября. Он выпадал на субботу и воскресенье. К нему стали готовиться. Утром, в воскресенье первого ноября в центре появились новые люди. Видно, что приехали они ночью, по тому, что заняли свои места в одном из пустующих расположений казармы, а утром в столовой появился дополнительно перевёрнутый и установленный стол. На подъёме и пробежке их не было, они продолжали отдыхать, не было их и на общем завтраке и только ближе к обеду шестеро парней в тельняшках и кальсонах появились в туалете и умывальнике. Двое из них были легко ранены в руки, на месте ранений красовались повязки, у одного рана кровоточила. Они всё делали молча, тихо и быстро, как один отточенный механизм. Перед обедом они первый раз стали в строй. «Товарищи!» обратился ко всем майор Бивнев: «В центр с длительной, четырёх месячной командировки прибыла группа наших товарищей, познакомьтесь и всем приятного воскресного аппетита». Сидя за своим столом, Сергей, Володя, да и вся остальная группа с не скрываемым интересом наблюдала за своими старшими товарищами по службе. Та группа практически вся была с Азии. Темноволосые, круглолицые и узкоглазые крепыши, высокого роста, с играющими под гимнастёрками мышцами, побитые сухим и холодным ветром гор лица у всех обветрены, губы с ранками. Они ели молча и быстро. От киселя группа отказалась и им принесли свежо заваренный чёрный крепкий чай, практически чифирь. Подошедший Саблюк сообщил: «Группа вышла с Афгана. Выполняла задание в Кандагаре. Вынесла на себе своего тяжело раненого командира старшего лейтенанта Тумаева Фархада. Вы пока к ним в душу не лезьте с расспросами, пусть до праздника недельку отоспятся, потом познакомитесь, они парни весёлые, особенно вон тот со шрамом на лице Дильмурат Зельябитдинов, мы его Димкой зовём промеж собой».

Следующая неделя была наполненной. Перешли к практическим занятиям по изучению мин в живую, а не с плакатов в классе.