To Kill a Mockingbird / Убить пересмешника

- Прежде попробуй выучиться одному нехитрому фокусу, Глазастик, - сказал он. - Тогда тебе куда легче будет ладить с самыми разными людьми. Нельзя по-настоящему понять человека, пока не станешь на его точку зрения...
- Это как?
- Надо влезть в его шкуру и походить в ней.

Я хотел, чтобы ты кое-что в ней понял, хотел, чтобы ты увидел подлинное мужество, а не воображал, будто мужество - это когда у человека в руках ружье. Мужество - это когда заранее знаешь, что проиграл, и все-таки берешься за дело и наперекор всему на свете идешь до конца. Побеждаешь очень редко, но иногда все-таки побеждаешь.

...Понимаешь, малышка, если кто-то называет тебя словом, которое ему кажется бранным, это вовсе не оскорбление. Это не обидно, а только показывает, какой этот человек жалкий. Так что не огорчайся, когда миссис Дюбоз бранится. У неё довольно своих несчастий...

- Аттикус, ты, наверно, не прав.
- Как так?
- Ну, ведь почти все думают, что они правы, а ты нет...
- Они имеют право так думать, и их мнение, безусловно, надо уважать, - сказал Аттикус. - Но чтобы я мог жить в мире с людьми, я прежде всего должен жить в мире с самим собой. Есть у человека нечто такое, что не подчиняется большинству, - это его совесть.

Долой все заумные книжки по воспитанию детей!!! Долой нотации и вечные промывания мозгов!!!
Вот, вот как надо воспитывать детей!
Во-первых, хочешь воспитать хорошего человека - будь сам таковым.
Во-вторых, дети - не слабоумные дебилы, они понимают не меньше, а порой и гораздо больше в вопросах морали, чести и совести - у них еще глаз не замылен и сердце не покрылось защитной коркой. Поэтому и говорить с ними можно ПО-ЧЕЛОВЕЧЕСКИ и ЧЕСТНО!
О, Аттикус! Ты - мой герой!
Вот такими должны быть отцы!
Хочется дать эту книгу в руки всем мужчинам и мальчикам. Впрочем, вообще ВСЕМ! Чтоб люди прочитали и поняли, как можно общаться с людьми и со своими детьми в частности.

Впрочем, я, наверное, не с того начала.
Об этой книге я знала и постоянно слышала лет с 9 (напишу позже об этом в своей "истории"), а вот прочитала только сейчас.
Погоревав недолго: "Эх, что ж я ее не прочла в детстве!", я вдруг перешла к чувству радости: "Какое счастье, что я не прочла эту книгу в детстве!", ибо вдруг оказалось, что эта книга - ВНЕвозрастная, и читать ее сейчас было невероятно увлекательно, трогательно и...полезно. И теперь я хищнически оглядываюсь по сторонам с намерением найти того, кого я сагитирую взяться за эту повесть. Таких жертв я уже себе выбрала десятки, и некоторые уже читают, начав благодарить меня уже с первых же страниц!

Книга - чудесная!
Добрая-добрая.
Тут тебе и прекрасная пора детства с играми и приключениями - сразу вспоминается лучшее у Марка Твена, Астрид Линдгрен.
Тут тебе и - бррр - страшный дом с жутким Страшилой. (Это "бррр" я пишу, не заигрывая и не кокетничая, - страницы, посвященные тайне дома и правда читать очень страшно, до мурашек по коже!).
И главное - тут тебе и сама Жизнь с ее злом, несправедливостью, предрассудками. И, увы, в этой Жизни не всегда всё происходит, как в сказке, и Добро не всегда оказывается в победителях.
Да, добро не всегда побеждает, и все же книга именно ДОБРАЯ.
И хоть ты и заливаешься слезами, а все равно - проникаешься оптимизмом и верой в светлое и чистое.
И тебе хочется учиться любви и доброте, как этому училась замечательная 6-летняя девочка Джин-Луиза и ее старший брат Джим, да и вообще - почти все герои повести. И, сочувствуя главным героям из-за такого непростого их взросления, ты все-таки понимаешь, что именно так - в муках и боли - и можно стать Человеком. Наверное. Хоть это и не гарантированно, конечно.

(Интересно, а книга эта не считается в Америке политНекорректной? Или наоборот? Надо будет почитать об этом...)

Мужество — это когда заранее знаешь, что ты проиграл, и всё-таки берёшься за дело и наперекор всему на свете идёшь до конца.

Самое начало перелома эпохи. Белые присяжные удалились выносить вердикт чернокожему, обвиняемому в изнасиловании белой. И вместо того, чтобы через пять минут выйти с обвинительным приговором, они совещались несколько часов. Правда, чернокожий всё-таки был осужден, но они всё-таки совещались! Значит, эпоха меняется.

Или всё-таки это адвокат Аттикус Финч был слишком убедителен в своей защитной речи, что поколебал умы белых присяжных не только красноречием, но и доказательствами невиновности Тома Робинсона? А?

Недаром говорят, что всё гениальное просто. Роман на первый взгляд очень простецкий. При том, что в нём поднимается куча философско-социальных проблем, в первую очередь расизм, читается на удивление легко. Порой даже излишне легко. Но всё-таки, какой оригинальный замысел - вести повествование от лица девочки, да ещё рассказывать со всей детской непосредственностью, с которой ответы на многие вопросы находятся быстро и оказываются простыми.

Однако при этой детской непосредственности нет детской наивности. По крайней мере в главной линии. А так где наивность всё-таки встречается, то это лишь юмора ради.

Аттикус Финч сначала видится в несколько ложном свете. Кажется, что это человек в футляре, на которого в качестве главной жизненной напасти свалилось воспитание двух детей, к чему он не имеет никаких способностей. Чем дальше читаем, тем очевиднее - всё не так. Аттикус видится самым благородным человеком во всём Мейкомбе. И сильным. Настолько сильным, что идёт против общественного мнения. Что встаёт против толпы. Что в состоянии вытерпеть плевок в лицо и не ответить. И всё-таки он оказывается замечательным отцом, несмотря на собственную фразу, сказанную сестре "Я воспитываю их как умею".

— Видишь ли, Глазастик, — сказал Аттикус, — «чернолюб» слово бессмысленное, так же как и «сморкач». Как бы тебе объяснить… Дрянные, невежественные люди называют чернолюбами тех, кто, по их мнению, чересчур хорошо относится к неграм — лучше, чем к ним. Так называют людей вроде нас, когда стараются придумать кличку погрубее, пообиднее.
— Но ведь на самом деле ты не чернолюб?
— Конечно, я чернолюб. Я стараюсь любить всех людей… Иногда обо мне очень плохо говорят… Понимаешь, малышка, если кто-то называет тебя словом, которое ему кажется бранным, это вовсе не оскорбление. Это не обидно, а только показывает, какой этот человек жалкий.

Спрашивается, где в романе главная интрига? В том, чем обернётся судебный процесс против Тома? Отнюдь нет, как раз это абсолютно предсказуемо, даже в тот момент, когда белые присяжные уходят совещаться против пламенной речи Аттикуса. Нет, не меньше приговора хочется узнать, почему Страшила Рэдли не выходит из дома. Может он урод? Может у него Альцгеймер? Может Паркинсон? Для чего-то он появился в этом романе? О да, чтобы сыграть ключевую роль.

Что же касается пересмешника, то он всё-таки был убит, и это ещё одна глобальная мысль романа - где можно переходить черту, где грань между справедливостью и несправедливостью... Нет, не так. Между справедливостью и жестокостью.

Прочитал книгу, и теперь думаю, в каком же возрасте моя дочь должна её читать? Дал бы хоть сегодня десятилетнему ребёнку, но хочется пока что избежать вопросов, типа "что такое изнасилование".

Спасибо тебе, википедия, мне даже в голову не приходило, что Труман Капоте был настолько близко знаком с Харпер Ли, что был увековечен в романе «Убить пересмешника». Близкие знакомства совершенно разных авторов меня всегда восхищали.

Написать отзыв сейчас представляется мне совсем невозможным, потому что их «тьмы, и тьмы, и тьмы». (Только неленивый не потоптался по поводу неудачного перевода прозвища главной героини, но и я не могу не упомянуть: совсем же неверное впечатление от этого «Глазастика»). Обрывки впечатлений, не более того.

Универсальность. Это и детский, и подростковый, и взрослый роман, причём взрослый читатель не будет делать никаких скидок на то, что это «детская литература».

Многоплановость. Тем, проблем и просто ловко описанных глубоких мелочей здесь просто вагон. Даже если их просто перечислить в строчку — получится увесистое сочинение. Наверное, по «Убить пересмешника» хорошо писать научные работы.

Автобиографические моменты. Действительно, читаешь и понимаешь, что автор все мысли прочувствовала на собственной шкуре, особенно это волшебное детское девчачье «хочу быть пацаном».

Ужасы. Как ни странно, мне было жутковато читать это, в общем-то, нестрашное произведение. Не из-за ужасов про угнетения негров, а из-за той атмосферы «странный человек, мрачный дом, куда никто не ходит, Страшила». Не зря всё-таки «Убить пересмешника» приписывают к южной готике, хотя не очень и много тут от классики жанра.

Воспитание. Самая шикарная тема в романе, даже проблема с чернокожими на её фоне отходит на второй план. Аттикус — это же просто идеальный отец. Не книжки по подростковой психологии надо читать, чтобы найти общий язык со своим чадом, а этот роман, потому что ни одна фраза Аттикуса про воспитание не была лишней, глупой, спорной или неправильной. Причём наиболее важным является то, что в этой ситуации комфортно чувствует себя не родитель, а именно ребёнок. «Как не задолбать и не разочаровать собственного ребёнка» — вот какой можно вставить подзаголовок к роману.

Расизм. Тут даже говорить нечего, и так все знают про «негр словно пересмешник, на юге — существо бесправное». Остро, на тот момент актуально, прекрасно. Сейчас читать очень познавательно, очень жаль, что «Убить пересмешника» запихали в школьную программу всех американцев, чтобы принуждением убить половину очарования от лёгкости подачи тяжёлых тем.

Общество, толпа, сознание толпы. Сцена, когда Глазастик утихомиривает разбушевавшихся южан, незамысловато разъединив яростную толпу на крошечные разумные составляющие — просто блеск. Во все трактаты по психологии толпы и бунта. Однозначно.

Образование. Читала про школу Глазастика и думала, что того и гляди поверю в реинкарнацию. По крайней мере, Фурсенко точно в те годы был в США…

Тем и проблем ещё действительно много, под каждую хоть отдельную рецензию пиши. Не буду, незачем, каждый сам их может найти и поразмыслить. Но, наверное, это одна из тех книг, которые обязательно должны попадать в разные дурацкие списки «Обязательно к прочтению». Более того, я бы поставила её и в списки «Обязательно к перечтению», потому что восприятие книги со временем полнеет.