Штурм

Впереди Бато идет, на палку упирается, как на посох. За ним Сергей, – нипочем ему такие подъемы. Он хоть и жалится на усталость, но сам здоровый как лось, – ему хоть в гору прыгать, хоть под гору – разницы никакой.

За Сергеем, Андрей с Савой поднимаются. Идут ровно, уверенно, без рывков и остановок, силы свои рассчитывают. Поднялись они выше леса на каменистый склон. Тропка петлять начала, резко вверх подниматься. В одном месте она прервалась. Уступ узкий, – если вниз посмотреть – страшно делается. Далеко лететь, если оступишься.

В этом месте, очень давно, землетрясение было. Часть скалы разломилась и вместе с уступом вниз сорвалась. С тех пор появился провал.

– Ну, чего остановился? – уткнулся Сергей в спину Бато.

– А куда дальше? – Дороги-то нету впереди!

– Так ты у нас главный! – Придумай чего-нибудь, – уколол его Серый.

– Чо думать-то, я ж не птица тебе, через пропасть летать.

– М-да. – Тут резон или низом пройти, снова к реке, тогда мы одним днем не обернемся. Или верхом, как муравьи карабкаться.

– Чего стоим, кого обсуждаем? – спросил подошедший к ним Андрей.

– Да вот думаем: птицей наверх полететь, или камнем туда…, – бросил взглядом Сергей, в сторону пропасти.

– Как по мне, так лучше наверх, – улыбнулся Андрей.

– Тогда лети, тока сына не забудь с собой взять.

– Ладно, трепаться, давайте другую дорогу поищем. Должна она быть по любому. Люди ведь ходят сюда.

Сава с Андреем повернули назад. Шли, посматривали в сторону уступа. В двадцати шагах от провала, едва заметная каменная тропа круто взмывала вверх.

– Ну, я же говорил! – подтвердил Бато. – Народ сюда ходил и ходить будет.

– Да неужели? – засомневался Сергей.

– Небеса если разверзнутся, тогда люди в облаках дорогу протопчут, и все равно придут, – ответил Бато. Он задрал свою голову вверх, в сторону самого солнца.

– А чего народ тянет в эти горы? – спросил Андрей.

– А почем я знаю? – ответил Бато. – Птицы же есть перелетные и зверь переходной. Видать и у людей так: время пришло – пакуй чемоданы и на выход.

– На счет – «чемоданы паковать», – отозвался Сергей. Рано еще туда. Молодые мы, аднака, с чемоданами на выход собираться. – Уж лучше в поход каждый год, чем один раз на погост.

– Ладно, вам! Идем, что ли дальше? – оборвал Бато и полез по крутой тропе.

За ним с кряхтением и не довольствами стал карабкаться Сергей. Андрей с Савой чуть подождали, чтобы пыль не глотать после них, и так же полезли по тропе.

Долго карабкались, высоко. Вниз посмотришь – сердце сжимается и дух, от высоты, захватывает. А наверху солнце светит, склоны освещает. В одни места с оно желанием приходит, а в другие редко заглядывает, нехотя и хмуро.

Большое солнце, всем светит, теплом своим обогревает. – Много забот у него. Посветило оно и скрылось за облаком, а тут ветер неожиданно налетел. Обдал случайных туристов своей прохладой. Закружил пылью по склонам, вихрями заплясал.

– Фу, дышать не возможно, – закашлялся Бато, сплевывая серую мокроту.

– Чего ты там пыхтишь все время! – отозвался сзади Сергей. – Десять метров еще не отошли, а он пыхтит как самовар. Серый тоже остановился и огляделся вокруг. Впереди и ниже, освещенная сторона гор, была выветренной и высушенной, светло-серого цвета. Сторона же северная, не освещенная, была темной, влажной, почти, что не оттаявшей. Наверху, далеко впереди, виднелся ледник.

– Дядя Бато, – обратился к нему подошедший Сава.

– А скажите, ледник этот никогда не тает?

– Тут так сходу и не скажешь, – ответил тот. – Год от году зависит. Бывает и весну держится и лето и осень. И солнце ему не указ, и ветер с дождями. Стоит, как хрустальный сверкает. Речки с ручьями водой своей напитывает. А бывает по-другому. Сходит весь почти, совсем, не остается ничего от ледника. В это время катаклизмы случаются: камнепады, сели в долину приходят. Что попадается на их пути, – сносят, не спрашивают никого.

– Дядя Бато, а ледник часто сходит? – спросил Сава.

– Не часто. На моей памяти однажды. А вообще, старики рассказывали, что два-три раза за сто лет, ледник умирает полностью и заново рождается.

Пока Бато объяснял, Андрей с Сергеем отдыхали и слушали его.

«Не поймешь Бато, где он врет, а где правду говорит», – подумал Андрей про себя. «Раз уже Саве рассказывает, то пускай будет так…».

– Бато, а ты сам-то, чьих будешь? Каких кровей? – спросил он вслух.

– Я-то – так бурятских, восточных. Батя у меня оттуда, по направлению приехал,. При знакомился с матушкой, нас, детей своих нарожал. Да здесь и остался, – не поехал назад в Бурятию. Если по бате, – у меня вся родова там осталась: и дяди и тети, и старики наши тоже там. Вот, родился я здесь, в этих краях, в шаманских. Тут для меня и родина, и друзья мои здесь. А туда я езжу, раз в три-пять лет, родственников навестить.

– Так ты же говорил, – самый старший в роду? – вспомнил Андрей.

– Ну, может и не в роду, но в родовой ветке, точно! – выкрутился Бато.

Они постояли, поговорили и двинулись дальше. Перед глазами вырастала малая долина. Тропа превратилась в прерывистый путь: из крупных камней и валунов, по которым все время приходилось прыгать. С большой осторожностью и внимательностью, чтобы между ними не угодить, и не повредить себе ноги.

Когда путники наступали на камни, они шевелились, издавали рокочущие звуки. Нестабильность появлялась, неуверенность в ногах: нету опоры крепкой.

Идти в долине хоть и полегче, чем в крутую гору, однако неустойчивость сильно напрягала. Путники выматывались и быстро уставали.

Старый «летник»

– Вон там, видите впереди, – показал Бато на старую прогнившую избушку.

– Интересно, кто ее здесь построил, ни лесу рядом, ни речки? – спросил Сергей. – Да и жить тут как: каменюки кругом, – скотину не разведешь и огород не посадишь.

Они подошли поближе. Старая, без полов и без крыши, все, что можно от времени провалилось, только остов мохом покрытый, и проемы трухлявые еле держатся.

– Есть у меня знакомый из этих мест. Так вот ему старшие говорили, что сюда, в малую долину, пастухи раньше скот пригоняли на все лето. Трава здесь была сочная, и деревья росли. Еще ручьи протекали с ледника. Вот тогда и построили летник, чтобы самим располагаться, и за скотом следить. И все было хорошо, пока оползень не приключился. Сель сошел с гор. Ручьи передавило, они теперь в другом месте текут. Деревья с растительностью – смешало с камнями. Как изба эта уцелела не понятно. С тех пор перестали сюда пастухи заглядывать. Земли нет и травы, – одни камни, и до воды теперь далеко. Еще говорили, что после оползня, беглые тут поселились. Народ простой не ходил сюда, – незачем ему. А беглым, самое то, – подальше от чужих глаз.

– А сколько они тут были? – спросил Сергей.

– Сколько были, куда пошли, – никто не знает, да никому это знать и не надо. Пришел человек попользовался, жизнь свою сохранил, и на том спасибо. Вот избушка после беглых одна осталась. Жил в ней человек – и она в порядке была, а ушел когда, – и она в запустение: покосилась сразу и разрушилась. Нету живой души у избушки.

– История…, аднака…, – сказал на шаманский манер Андрей. Дружен он был с Милхаевским сыном. В гости к нему приходил. Набрался шаманских словечек.

– Слушай, вот ты говоришь, пастухи поднимались, еще и со скотиной. Мы-то еле заползли с рюкзаками, – спросил Андрей. – А они как?

– Мы, по крутой дороге поднимались, – от речки. А от местного селения, дальняя дорога идет, – пологая. Она с другой стороны приходит. Не были мы там.

– Может капнуть, – спросил Сергей. – Жилье как-никак, огонь, небось, разводили.

– Не капают здесь! – жестко ответил Бато. – Местные мне сказали. Дальше от летника лесина должна быть сухая. Вот там пастухи и капали, духов своих задабривали.

– Так мы идем или стоять будем? – почесал он в затылке, поднял рюкзак и пошагал по камням отрывистыми прыжками. За ним, как горные туры, поскакали Сергей с Андреем и Сава позади.

К леднику вела одна дорога из долины, заваленная крупным камнем и валунами. Здесь было легче проходить, чем в крутой подъем от реки карабкаться. Добрались ребята до указанного места. Лесину здоровую веревочками повязали за сухие ветки. Постояли малость, поразмышляли и пошли дальше.

Молодой ледник

Наконец перед их взором вырастал молодой ледник. Большой, – далеко раскинулся. Близко посмотришь, и не скажешь что лед. Снег обычный крупнозернистый. Только если прислушаться, то можно услышать, как он тает, трескает изредка, капли капают, мелкими ручейками стекают вниз, под камни.

– Вот Сава, смотри, запоминай все! В эти местах, не многие взрослые побывали, а таких ребят как ты почти тем более, – сказал Бато. – Отсюда, с этого ледника ручьи начало свое берут. Дальше они нашу речку питают, только устье у нее в другом месте, на других склонах.

– А он везде такой, как будто из снега? – удивился Сава, пытаясь докопать до льда своей ногой.

– Есть места, где он прозрачный. Можно чуть дальше пройти, чтобы увидеть, – ответил Бато.

– Как, вы? – Никто не против?

– Пошли уже, – подтолкнул его сзади Сергей.

Они ступили на поверхность, «заботливо посыпанную» природой крупной крошкой изо льда. Пока что ледник больше походил на весеннюю снежную шероховатую поверхность. Идти по нему лучше, чем по камням прыгать, ноги, правда, начинают подмерзать: холод снизу тепло из человека через ноги вытягивает.

Обувь хорошая у ребят для гор, по сезону приспособленная. Но для ледника – холодная, – не может долго тепло сохранять. Проваливается поверхность под ногами, проседает понемногу.

Шли ребята вперед, снегом ледяным хрустели, смотрели на сверкающие далеко, далеко вершины. Местами, бывало, скалистая поверхность сменяла ледник, словно щетина не бритая и жесткая. Но ступать по ней было уверенней, не хрустела она под ногами, не проваливалась. Остановились, дух перевели, рюкзаки подкинули и дальше, к вершинам. Идут вперед, а вершины будто отдаляются, облаками крутят над макушками самыми.

– Бух, – раздался сильный глухой звук где-то внутри.

– Живые, они, горы-то, и ледник тоже живой, – трещит, напоминает о себе! – отозвался Бато.

– Слушай, а эти живые нас не проглотят случаем? – спросил Сергей. – Че он трещит-то, поди, не в гости нас зовет.

– Да бывал я в этих капканах, ничего там особенного нету. Пустоты внутри, вот он и трещит, воздух из себя выпускает. Ты же воздух выпускаешь из себя после супа горохового! Вот и ледник…, чего тут удивляться?

– Чет не нравится мне все это, не ждут нас здесь, лишние мы тут, – сделал заключение Сергей.

– Вы же хотели на лед посмотреть, так, что идем дальше, – сказал Бато и пошагал вперед. За ним нехотя и с осторожностью двинулся Сергей, а Сава с Андреем только подошли к ним, и так же двинулись дальше, без остановок.

– Бух! – еще сильнее грохнуло под ногами, и даже слегка тряхнуло.

– Стой Бато! – крикнул Андрей. – Зачем на рожон лезть, и так посмотрели, чего нужно. Не нравится мне здесь.