Цитаты из книги «Метаморфозы. Путешествие хирурга по самым прекрасным и ужасным изменениям человеческого тела»

Есть несколько четких типов памяти. Вероятно, существует нейронная сеть, предназначенная специально для «рабочей памяти»: расходящиеся петли нейронной активности в коре, которые могут хранить информацию всего несколько минут. Тонкий механизм этого неясен, как неясно и то, почему он так легко сбивается. Если вы увидите, как автомобиль, виновный в аварии, уезжает с места происшествия, то вы можете не запомнить его цвет и госномер, однако вы никогда не забываете цвет и номер своей машины.

Сети внутри мозга постоянно меняются, поскольку одни связи («синапсы») укрепляются, в то время как другие ослабевают. Этот процесс носит название «синаптическая пластичность». В результате пластичности структуры вокруг синапсов меняются. Воспоминания поддерживаются частично благодаря долгосрочным изменениям в каналах кальция и натрия в мембране каждого нейрона.

В конце XIX века итальянец Камилло Гольджи разработал технологию, позднее усовершенствованную испанцем Сантьяго Рамон-и-Кахалем, которая позволяла помечать цветом лишь несколько нейронов в тонком кусочке мозговой ткани. Это будто бы дало возможность найти несколько деревьев в темном дождевом лесу и осветить их. На своих удивительно изысканных рисунках Рамон-и-Кахаль запечатлел поразительную сложность мозговых сетей запоминания.

Память позволяет нам путешествовать во времени и пространстве, пришвартовывает нас к настоящему, освобождает от определенного момента, позволяет вернуться в прошлое и вообразить себе будущее. Потеря памяти, наоборот, социально изолирует человека и дезориентирует его. Потерять память – значит пережить изменения в природе собственного «я». В мозге человека есть 100 млрд клеток, в каждой из которых в среднем по 5000 синапсов: 500 трлн потенциальных связей, которые образуют воспоминания. Понадобилось много времени, чтобы изучить размах всех этих нейронных сетей: нейронные ветви («дендриты») располагаются так близко друг к другу, что в ранние микроскопы было невозможно разглядеть связи одной клетки – примерно как четко увидеть дерево, окруженное зарослями колючих растений, ночью в дождевом лесу.

Нейробиологи говорят о нескольких путях создания новых воспоминаний. Впечатления за миллисекунды передаются в мозг от органов чувств, а затем просеиваются через сито семантической памяти, которая определяет их смысл. Именно благодаря семантической памяти, накопленной за годы жизни, звук воспринимается как слово, а световые рисунки становятся узнаваемыми изображениями.

Шрёдингер имел классическое образование. Он начинает знаменитый абзац в «Разуме и материи» со сравнения нейробиологии сознания со сценой из «Одиссеи» Гомера, где слепой аэд так прекрасно поет об ужасах войны, что Одиссей начинает плакать. Аэда зовут Демодок, что означает «дар людям»; считается, что прототипом его был сам Гомер. Подобно тому как поэма Гомера является полотном невероятного великолепия со стежками автопортрета, так и наш разум, по словам Шрёдингера, ткет полотно опыта из нитей воспоминаний

13 лет спустя Шрёдингер прочитал еще одну серию лекций в Тринити-колледже в Кембридже. Он назвал ее «Разум и материя» и углубился в свою дублинскую тему. Многое из того, что мы считаем собственным «я», тесно связано с нашей способностью создавать воспоминания, которые мы используем для формирования представлений настоящего и будущего. Потеря памяти может привести к потере самого себя; память – это способ объединить мир со своим существованием. «Для разума не существует «до» и «после», – писал он. – Есть только «сейчас», которое включает воспоминания и ожидания».

В 1943 году физик-теоретик Эрвин Шрёдингер прочитал ряд лекций под названием «Что такое жизнь?» в Тринити-колледже в Дублине. Он посвятил эти лекции, а также книгу, написанную на их основе, памяти своих родителей. Шрёдингер считал, что способность учиться и запоминать является одной из главных отличительных черт человека. Он объяснял, что мозг и центральная нервная система вовлечены в непрекращающуюся «филогенетическую трансформацию», порождаемую обучением. Узнать что-то новое – значит установить глубокую связь со своей человеческой природой.

Никому точно не известно, почему люди с деменцией так склонны к потере памяти во время инфекционных заболеваний. Выражаясь медицинским языком, у Джорджа был «делирий», разновидность помешательства, которая названа латинским словом, связанным с пахотой: deliriare означает «вышедший из борозды». Мозг и разум Джорджа привыкли к повседневной рутине и предсказуемым реакциям, однако инфекция мочевого пузыря вывела плуг его разума из борозды.

Одним из условий запоминания является то, что мы должны забывать. Уильям Джеймс. Принципы психологии