Цитаты из книги «Безбилетный пассажир»

Итак, я оказался в Риме. Я ходил по улицам, и у меня было впечатление, что здесь я уже много раз бывал. Я видел здания, которые еще в институте изучал по фотографиям и рисункам. Я знал, кто, когда и как их построил, помнил, какие истории и курьезы происходили во время проектирования и строительства, помнил размеры и пропорции и мог нарисовать их по памяти. Сейчас все забыл. Не могу даже последовательно перечислить, кто строил Собор Святого Петра. Хорошо помню только реплики из своих фильмов: и те, которые остались, и те, которые заставили выкинуть.

Простите, если я правильно понял, то сценарист написал сценарий, оператор снял это на пленку, художник построил декорации, композитор написал музыку, актеры сыграли, директор отвечает за деньги. Так? – Так. – Тогда такой вопрос – а что делает режиссер? Мы стали объяснять, запутались… И матросы поняли, что режиссер – как помполит на корабле: должность большая, зарплата высокая, а делать нечего.

После «Сережи» следующий фильм снимать было страшно. Конечно, хотелось такого же успеха, призов на фестивале, статей в газетах… Но я понял: буду рассчитывать на успех – вообще никогда ничего не сниму. Не надо думать о результатах. Надо снимать то, что самому нравится и за что потом не будет стыдно.

И пошил Алику ботинки с каблуками из плексигласа, а в каблуки вмонтировал лампочки на батарейках. Наступаешь – лампочка зажигается. Когда стемнело, Алик начал ходить по нашему переулку под окнами Лейлы туда-сюда. Ходит, а каблуки мигают. Очень красиво! И Вартан тоже прикатил на своей тележке, любовался издалека. Но недолго наш герой ходил: бабушка Лейлы вышла на балкон и накричала на Алика: – Ты зачем, идиот, тут своим светом мигаешь? Хочешь, чтобы на наш дом немцы бомбу скинули?! Убирайся, чтобы я тебя больше не видела! (Во время войны Тбилиси не бомбили, но немецкие самолеты иногда летали над городом, и зенитки постреливали.) А потом в мастерской, когда Алик, с трудом сдерживаясь, чтобы на заплакать, вынимал лампочки из каблуков, Вартан сказал: – Были бы у меня ноги, я бы по десять лампочек на каждую сделал! И плевать мне было бы на любовь. И на первую! И на последнюю!

Пошли в похоронное бюро, попросили дать нам гроб напрокат. – Как напрокат? – обалдел продавец. – Вы что, собираетесь его обратно выкопать? Мы объяснили, что гроб нужен для кино. Кино продавец уважал, но паспорт в залог за гроб взял.

Или – Таланкин начинал описывать туманное сиреневое утро, а я печатал: «Утро». Скандал. Когда напечатали страниц двадцать, прочитали и поняли: все слишком просто, нет яркого режиссерского решения. Находок нет!

Писали сценарий так: я сидел за машинкой и печатал одним пальцем, а Таланкин, задрав ноги, лежал на диване. Работали дружно. Разногласия возникали только по форме. Таланкин сочинял: – Колокольня стремительно уносилась вверх. Казалось, по небу плывут не облака, а колокольня плывет в них. А мне было лень печатать одним пальцем столько лишних слов, и я печатал просто «Колокольня». Спор.

Сколько можно валяться и ни черта не делать? – сказал отец, когда вернулся с работы. (У меня привычка – когда думаю, я лежу на диване, задрав ноги на спинку стула, и курю.) – Я работаю, папа. Думаю. – Ну-ну. Хорошая у тебя работа…

Местные власти начали было скандалить, но командир дивизии прислал солдат из стройбата, и они через неделю построили новый мост, в два раза шире прежнего. Новый мост генералу понравился. – Другое дело. Это уже мост, – сказал он лейтенанту. – Этот пятью не возьмешь. Тут, самое малое, восемь надо. Об этом разговоре доложили командиру дивизии. Командир дивизии поднажал на начальство, и генералу в срочном порядке выдали льготную путевку в санаторий в Карловы Вары, которой он добивался уже два года: после ранений у генерала вырезали полжелудка и селезенку

Студент третьего курса Данелия явился доложить, что полковник Епифанов его выгнал с занятия! Генерал поднял голову, посмотрел на меня выцветшими голубыми глазами и забарабанил пальцами по столу. «Сейчас вышибет из института», – понял я. – Ты вот что, сынок… – сказал генерал. – Ты на него не обижайся. Он контуженый. У него под Черниговом парашют не раскрылся.