Цитаты из книги «Пер Гюнт»

Вот здесь свой путь начать мне будет кстати. Я стану египтянином пока что, Для развлечения, – то есть, конечно, Я – египтянин на подкладке гюнтской. Затем в Ассирию стопы направлю. Опасно сразу поиски начать С эпохи сотворенья мира, – Недолго заблудиться. Я в сторонке Библейскую историю оставлю, – Следы ее ведь сыщутся и в светской; По косточкам же разбирать ее – И выше сил моих и не по плану.

Сольвейг (устремляя взгляд на лесную дорогу, поет)   Пройдут, быть может, и зима с весной, И лето, и опять весь год сначала, – Вернешься ты, мы встретимся с тобой, Я буду ждать тебя, как обещала.   (Манит коз, снова принимается за работу и поет.)   И где бы ни жил ты – Господь тебя храни; А умер – в светлый рай войди, ликуя! И ночи жду тебя я здесь и дни! А если ты уж там – к тебе приду я!

«Вперед или назад, а все ни с места; внутри и вне – все так же узко, тесно» – прочел я в некой остроумной книжке.

Меж стройных пальм и виноградных лоз, О нет! – на девственной и свежей почве, В девичьих чистых грезах, в юном сердце!.. Так видишь, почему тебя, малютка, Изволил милостиво соблазнить я, Избрал твое сердечко, основал В нем, так сказать, мужской свой калифат? Хочу владыкой быть твоих желаний И деспотом в своем любовном царстве. Должна ты мне принадлежать всецело; Хочу держать тебя в плену, как держит Оправа золотая бриллиант. И если мы расстанемся – конец… Тебе, конечно, а не мне, запомни! Я всю тебя хочу собой наполнить, Чтоб уж не помыслов в тебе, ни воли Не оставалось – все заполнил я! Дары твоих полночных чар, Анитра, И прочие все прелести твои Меня должны в рай Магомета светлый Как вавилонские сады, вознесть! Поэтому-то, в сущности, и кстати Что пусто в черепе твоем, дитя! Душа нас заставляет углубляться В самих себя, собою заниматься. Итак, – уж раз вопрос затронут этот, – Ты можешь, если хочешь, получить На щиколотки по кольцу; обоим Так будет выгодней, тебе и мне; Души же место сам в тебе займу я, А прочее по-старому все будет.

Плыть по реке времен сухим, всецело Всегда «самим собою» оставаясь. Но быть «самим собой» могу я только, Свое мужское проявляя «я». Орел, состарившись, теряет перья, Старуха шамкает беззубым ртом, Старик, кряхтя, едва волочит ноги, И все они душою увядают. Всего важнее – юность сохранить. И я хочу быть юным, быть султаном, Владыкою горячим и единым – Не на холмах высоких Гюнтианы,

Анитра   Я о душе не очень беспокоюсь; Ты лучше дай мне…

Да мало, Иль разве лишь довольно для князька, Монарха a la Липпе-Детмольд. Я же Хочу «самим собою» быть en bloc, Хочу быть Гюнтом первым и последним, Да, сэром Гюнтом с головы до пят!

Да, гюнтское «я сам» есть легион Желаний, и влечений, и страстей; Есть море замыслов, порывов к цели, Потребностей… ну, словом, то, чем я Дышу, живу – таким, каков я есмь. Но как нуждается Господь Бог в прахе, В материи, чтоб быть владыкой мира, Так в золоте нуждаюсь я, чтоб быть Царем в том смысле, как я понимаю!

Да, по рождению. По духу ж я – Вселенский гражданин. Своей фортуной Америке обязан; образцовой Своей библиотекой – юным школам Германии; из Франции же вывез Манеры, остроумие, жилеты; Работать в Англии я научился И там же к собственному интересу Чутье повышенное приобрел. У иудеев выучился ждать, В Италии же к dolce far niente Расположеньем легким заразился, А дни свои продлил я шведской сталью.

То вот она: я холост, вот в чем дело. Да, да, друзья мои, оно так просто. Ведь чем быть должен человек? Ответ: Самим собой. Оберегать он должен, Лелеять «я» свое и развивать. А мыслимо ли это, если кладью